Дракон-3. Дракон цвета любви

То есть имеем — честолюбивого принца, одна штука. Ученую мразь — тоже одна штука. И исполнителей, которые не при делах и сами половины не знают. То есть их даже ликвидировать не обязательно.

Соратники? Таковых нет, абы кому подобные секреты не доверишь.

Да узнай покойный тор о проделках сыночка, он бы его лично скормил драконам, не поленился бы. Поэтому приходилось бедолажке все делать втихаря, ну а Санджар...

Поищем, найдем и прикончим.

Я переглянулась с Виолой, и кивнула Баязету.

— Убирайся.

— Что!?

— Что слышал. Пошел вон, мразь.

— Каэтана, ты уверена? — Ярина смотрела на принца с ярко выраженным отвращением. — Может, прибить проще?

— Я не смогу, — развела я руками. — Ты — сможешь?

Ярина задумалась. Посмотрела на драконов, на меня...

— Ну... не знаю.

Я кивнула.

— То-то и оно. Одно дело — в бою. Другое — убивать расчетливо и хладнокровно... я тоже не смогу, Ярина.

— А если его забрать с собой?

— Куда?

— Ну... к Селиму?

Я снова качнула головой.

— Не стоит. Проблем будет больше. Пусть убирается. Слышишь, ты?

Санторинские законы я знала.

В том-то и дело, этот гад сейчас — местоблюститель трона. То есть, даря его Селиму, я получаю немалую проблему. Убить Баязета нельзя, пытать нельзя, даже пнуть нельзя — потеря лица.

Что можно?

Выйти с ним на поединок, и тут уж кто победит. По закону подлости — или Баязет, или они друг друга прирежут...

Я бы не стала рисковать.

А еще — это воин.

Сильный, опытный, тренированный, ждущий подвоха и готовый убивать. Не будь рядом с нами драконов, он бы уже кинулся. Не удержали бы. И момент он улучшить может. И напасть.

Рисковать я не готова.

Есть и еще один момент, но это потом, потом...

Баязет поднялся на ноги.

— Хорошо же. Можем мы минуту поговорить наедине?

— Виола остается.

— Хорошо.

— Девочки?

Подруги переглянулись, и отошли на пару шагов. Баязет смотрел с законным подозрением.

— Ты... меня отпускаешь?

Я пожала плечами.

— И что?

— Твоя подруга может поверить, что ты не убьешь. Но мне ты не солжешь.

Нет, правда? Какой наивный санторинский юноша!

— Ты хочешь меня убить. Я знаю это.

— И что?

— Почему ты меня отпускаешь?

Я оскалилась.

— Влюбилась? Проявляю бабскую дурь? Страдаю мягкосердечием? Нет? Ну, ты такой умный, придумай что-нибудь сам.

— С-сттерва, — Баязет понял, что я издеваюсь, и не стал нарываться на новые насмешки.

Я взмахнула рукой.

— Убирайся. Вон пошел! Виола, помоги!

Шлепок хвостом вышел конкретным. Баязет пролетел метров пять кубарем и крепко приложился о какой-то камень. Поднялся, обернулся, послал мне полный ненависти взгляд, и захромал прочь.

Я сплюнула ему вслед.

— Чтоб ты сдох. И побыстрее. Виола, вы летите, покушайте. А мы пока побудем тут, тоже перекусим. И надо лететь в столицу. Искать этого Санджара.

Вряд ли Баязет отпустит эту мразь далеко от себя.

А если и отпустит...

Это кому-то кажется, что можно тайно отправить человека по делам. Ан нет!

Все документируется!

Положены ему сопровождающие? Отлично! Но они ж не с неба упадут, для них должны быть лошади, оружие, для них должны быть командировочные, для лошадей — корм, прогонные, снаряжение, еще какая-то ерунда...

Бумаги, бумаги и еще раз бумаги.

И если кто-то думает, что здесь вам не там? Фигушки!

Бухгалтерия и прочее сопровождают человека с дохристианских времен. Был случай, раскопали кучу папирусов. Потерли ученые лапки — сейчас мы тут прорывы совершим! Да щассссс!

Просьбы, кляузы, доносы...*

*— кому интересно, чистая реальность, 19 век, раскопки Тель-эль-Амарны, развалины столицы Эхнатона. прим. авт.

Ученые, конечно, выли с тоски. А зря.

Просто они не умеют правильно читать такие бумаги. Их умеют читать чиновники. Они бы какого-нибудь товарища из администрации пригласили, чтобы тот все правильно расшифровал, и получили бы свои сенсации.

Я?

А я такие бумаги как раз умею читать. В нашем спорте будешь клювом щелкать — мигом останешься без подъемных, командировочных и последних трусов. Еще и должна будешь всем вокруг. Так что....

Найдем мы Санджара. Никуда эта сволочь не денется.

А пока — кушать подано!

* * *

Пока мы разбирались с Баязетом, Майя успела сервировать полный стол всякой вкуснятины. Так что я сделала себе многослойный бутерброд и отцепила от пояса флягу с водой.

Какая ж здесь вода вкусная!

Даже сейчас — ледяная, чистая... уммм!

— Каэ, а почему ты его отпустила?

Я лениво поглядела на Олинду.

— Лин, а должна была убить?

— Ты? Должна или нет, не знаю, но убить ты его могла. Это точно.

Чего-чего, а моих подвигов в Академии девочки не забыли. Это кто не знал, тому простительно, а они-то в курсе.

— Допустим. Но убить мало, надо потом еще за это оправдаться. Я не хочу лишних дипломатических сложностей.

— Думаешь, они будут?

— Лин, я перед богами поклянусь, что отпустила Баязета. И ничего не знаю о его дальнейшей судьбе. И боги примут эту клятву. И вы поклянетесь. Что расспросили и отпустили.

Девочки переглянулись.

— Ты думаешь...

— Что вопросы возникнут. А есть сомнения? Мы его не с крыши здания забрали. Если бы получилось из гарема, там — прошло бы. Никто не видел, ничего не знают... была я — и нет меня. А тут... мы помогли санторинцам расправиться с химерами, драконы туда улетели, пировать... Мы унесли с собой принца, и убили? Ты хочешь войну?

— Думаешь, войну? — прищурилась Сив.

— Не сомневайся. Санторин — воинственный, они такого не простят. Просто не смогут. Если ты нагадишь на королевский трон, король будет вынужден тебя казнить, понимаешь? Это правило. Если бабы убьют местоблюстителя санторинского трона — это война. На уничтожение.

— Но мы его не убивали!

— Вот и прекрасно.

Девушки переглянулись.

Кайа подозрительно прищурилась, Флоренсия хмыкнула. Но промолчали все.

А что подумали?

А это неважно.

Думать, где сейчас наши драконы — не преступление. Мы имеем полное право за них волноваться. Вот.

Интерлюдия 1

Баязет едва передвигался.

Зверски болело... да все болело!

И тело, и душа, чего уж там! особенно пострадало самомнение.

Чтобы его!

Будущего тора!

Мордой в воду!!!

И КТО!?

Какие-то паршивые БАБЫ!!!

Да от такого вообще озвереешь и кусаться начнешь! Нет, вы только себе представьте! Налетают, похищают... бабы — драконарии!?

Бред какой-то!

Для чего создана женщина?

Правильно, сидеть в гареме и носа оттуда не высовывать. Мужа ублажать, детей рожать... но чтобы летать на драконе?

Чтобы разговаривать так, как эта сучка?!

Интересно, если бы он ее успел, хм... полюбить во всех позах? Как бы эта паршивка на него сейчас глядела?

Тут мысли Баязета споткнулись об одно скромное такое обстоятельство.

А КАК вообще Каэтана Кордова оказалась в его гареме? Если у нее есть дракон?

Вот на драконов Баязет насмотрелся за время своего пребывания в Равене. Чтобы эти твари допустили — такое? Похищение своего драконария, ее транспортировку на корабле, привоз в Санторин... и никто не встревожился?

Никто не спохватился?

Да вы смеяться изволите?!

Такого не бывает! Скорее уж, Баязет поверит в то, что... что Каэтана специально оказалась в его гареме. И если бы он тогда остался с ней наедине — что?

Что она могла бы сделать?

Мужчина вспомнил, как двигалась сегодня девушка. Легко, упруго, словно раньше ее что-то сдерживало, а сейчас она отпустила себя на свободу. И распрямилась.

Как пантеру из клетки выпустили.

Такая и убить могла, и приказать убить, и что угодно сделать... могла. Не сделала?

А просто не успела. Но останься они один на один... Баязет вспомнил ее слова, ее глаза. Вот! В ней не было страха, вот что царапало его и коробило.

Она не боялась, она смотрела на Баязета спокойно. Не так будет глядеть полностью зависимая от него женщина, ой, не так...

Хорошо, что они не остались наедине.

Плохо, что все вот так получилось.

Теперь до своих людей ему сколько еще добираться... ничего! Он найдет способ все исправить. Объяснит Санджару, что случилось... нет, не сразу объяснит, а когда тот вернется. Или... не заморачиваться?

Коли на то пошло, Санджар сейчас движется в нужном направлении. Если начнется атака на Равен, не будет атаки химер на Санторин. Что и требуется.

Драконы погибнут?

И что ему, Баязету, с тех драконов? Найдут они, как сражаться с химерами... вот, с сегодняшними же получилось?

Драконы, конечно, помогли, но Баязет и сам бы справился, он просто не представлял, к чему готовиться. А теперь представляет.

Ничего, в другой раз не оплошает.

Порыв ветра мужчину не встревожил, они же на взморье.

И когда его схватили в когти, и подняли, он даже не сразу понял, что происходит. Но...

Его несли в когтях.

Нес дракон. Здоровущий, белый...

Нес над морем.

— А... что...!!!

Крики и слова уносил ветер.

И Баязет с ужасом осознал, что это было запланировано. Да вот провалиться ему на этом месте, если не так!

Каэтана его отпустила. Она поклянется в том перед богами и людьми.

А драконы... а вот за драконов она не в ответе. Приказа она не отдавала, ничего не знает... постарается не знать, может, это и не ее дракон.

Но куда его несут?!

Что с ним хотят сделать!?

Баязет забился в сильных лапах, попробовал вывернуться — бесполезно.

Вспомнил про засапожник, извернулся гадюкой, достал клинок, ударил, но тот даже не поцарапал чешую. Бездарно улетел в море.

Дракон даже не почесался.

Баязет впервые в жизни ощутил ужас беспомощности.

Нет, не пришло ему в голову, что так себя чувствовали оказавшиеся в его власти люди. Которых он приказывал казнить и миловать, пытать и отдавать химерам, приносить в жертву своим амбициям.

Полностью беспомощными перед ним.

Сейчас он был абсолютно беззащитен перед драконами, и ему это тоже не нравилось. А сравнений в голову не приходило, увы.

И даже ответа ждать не приходилось.

Что с ним сделают? Вот что драконы захотят, то и сделают. А они захотели...

Впервые в жизни Баязету стало страшно. Но пока он еще держался.

Драконы же разумны...

Драконы не станут подвергать опасности своих хозяев.

Драконы не едят людей...

Он тор, он должен...

Какое-то время это даже срабатывало. А потом...

Виола летела над морем не просто так, летела рядом с подругами, одна из которых и несла в когтях Баязета. А то как же?

Если подруга спросит Виолу, та даже чешуйкой к принцу не прикасалась, вот! А другие драконы... за них Виола не в ответе. Всех опрашивайте.

Драконы отлично знали, куда летели. А вот когда это увидел Баязет...

Вой раздался такой, что вздрогнули даже глухие и мертвые химеры. Орал Баязет так, что воздух затрясся, а звуки они воспринимали всей поверхностью тела, как колебания воды и даже свет...

Мужчина вопил и дергался, но было поздно, непоправимо поздно...

Драконы тоже чувствуют химер, иначе никогда не смогли бы патрулировать континенты.

Спустя секунду когти разжались, выпуская принца, который пытался в полубезумном порыве извиваться, лезть вверх, хвататься за пальцы, когти... да хоть зубами зацепиться... предсказуемо, надолго его не хватило, и Баязет полетел вниз.

В радушные объятия химеры, которая благодарно приняла неожиданный дар.

Вой разнесся над морем и стих.

Драконы с удовольствием понаблюдали, как громадная слизистая туша поглощает угощение. Вот погрузились в нее ноги, бедра, плечи... Баязет до последнего пытался вырваться, как из болота, бился, обратив в небо безумные глаза, но — напрасно.

Слизистая плоть сомкнулась над его лицом, и наступила тишина.

Драконицы переглянулись.

Никто не узнает о том, что они сделали. Только драконы. Ну и драконарии, может быть. Лет через десять — пятнадцать, когда это не будет важно и страшно. Не будет грозить последствиями.

Слово здесь, полслова там... и пойдет легенда. И никто, никогда не решится повторить то, что сделала эта мразь. Слишком быстрой и страшной будет расплата. Придет, и не скроешься, не минуешь ее, не отвертишься.

Все было правильно.

Они могли лететь к своим людям.

Интерлюдия 2

Юсуф Коч буквально ломился в дверь своего дома. И когда ему открыли, весьма и весьма обрадовался.

— Мама! Зулейка! Сын!

Да, у Баязета достало заложников на долю бедолаги Юсуфа.

— Сынок? — схватилась за сердце мать, уже и не чаявшая его увидеть. Уже и стражники от дома ушли, и не заходили, а это могло значить только одно — больше их семья принцу не интересна. То есть...

Сынок, ох, сынок....

Она уж и оплакивать хотела, но не свербело сердце. Не болело, не тосковало.

— Сын!!!

— Любимый!!!

И возвращаться домой не в тягость, когда тебя так ждут. Но...

— Мама, Зули, собирайтесь. Сын, идем со мной.

— Да, отец?

— Сейчас ты идешь со мной к соседу. Я знаю, он давно на наш дом зарился, предложу ему за полцены. И ты распишешься, меня-то здесь как бы и нет.

— Отец?

— Мы уезжаем из Санторина. В Равен.

— Сын!!! — схватилась за голову мать. Рядом ахнула жена.

Юсуф только головой покачал. Ладно, мог бы и не объяснять, но лучше сказать сразу.

— Его высочество доигрался. Есть опасность гибели Санторина. А если и не гибели... химеры сюда полезут, как незваные гости на праздник. Надо бежать, пока есть возможность. У нас есть места на корабле, и в Равене мне обещали помочь устроиться. Не пропадем, я там был, люди там живут, и неплохо.

— Равен! — ахнула жена. Юсуф зашипел сквозь зубы. Еще истерик ему не хватало! И причитаний!

— Зато живы будем, дура. Или ты хочешь, чтобы мы все за Баязета полегли? Который не знал, что делает... к-кретин!

Женщины только ахнули. Но Юсуф церемониться не собирался. Каэтана Кордова не стала от него скрывать ничего. А смысл?

Скоро все узнают и наплачутся. Не сказала только, как именно Баязет научился призывать химер. Но Юсуф и знать-то такое не хотел. Ой, ни к чему ему такое, с таким знанием, как с камнем на шее, только в омут.

А вот что бежать надо из Санторина — понятно. Вот он и побежит. На корабле поплывет.

Сосед, конечно, удивился предложению, но отказываться не стал. А забегая чуточку вперед, все у Юсуфа сложилось и неплохо.

И в Равен он прибыл со всей семьей, и домик удалось купить недорого, и на работу он устроился. С лошадьми он работал хорошо, конюхом его вмиг взяли, и не пожалели. Двух дочек родил, еще одного сына...

Жалел, конечно, все ж чужая земля родной не станет. Никогда. Ни для кого. Ни для него, ни для старшего сына. Но уже правнуки, глядишь, и равенцами будут, а праправнуки тем более. А главное — будут! А то доигрался Баязет, а расплачиваться всему Санторину.

Увы, так часто бывает.

И правнучкам Юсуф будет рассказывать про жестокого и глупого тора. А дети будут слушать сказки и думать, что так не бывает... чудит дед.