Когда все распоряжения были отданы, а шурпа из баранины и смешные треугольные пирожки с грибами и мясом съедены, меня отвели в одну из 'гостевых' комнат. После расшифровки плана эльфийской резиденции у меня началась паранойя, так что я чуть ли не обнюхал все стены и устроил допрос вовремя подвернувшемуся под руку духу познания. Тот созвал консилиум с участием парочки мелких домовых. По его итогам оказалось, что стены моей комнаты — честный известняк, облицованный снаружи керамикой, под потолком есть несколько вентиляционных отверстий, но сквозь подходящие к ним трубы может проникнуть разве что мышь. Об использовании грызунов в роли шпионов духи не слышали. Я почти успокоился и улегся на лавку, шириной не уступавшую хорошей тахте, и погрузился в переплетенный в темную кожу фолиант, который принес один из учеников Норто-махана. — Здесь — то, что переведено на понятный тебе язык, о, мудрый из степи, — мальчишка с поклоном отдал тяжелый том и удрал, не ожидая дальнейших распоряжений. Попавшая мне в руки книга была первой в этом мире, более или менее системно описывающая местную магию. То, что знала старая Апа-Шер, было лишь обрывками информации. Мертвый маг Асаль-тэ-Баукир умел так много, что я до сих пор слабо представлял, на что он способен при благоприятных обстоятельствах. Но его магия основывалась на абсолютно иных традициях. Так, например, в его мире разумных природных духов почти не встречалось. Мозги имелись только у самых мощных, вроде душ огня — фениксов. Да и то там можно было говорить скорее не о разуме, а о сложных эмоциях, как у собак или обезьян. Идея же пообщаться с более мелкими энергетическими структурами в родном мире Асаль-тэ-Баукира была не более продуктивной, чем на Земле — попытка поговорить с пультом управления микроволновки. Нет, конечно, каждый автолюбитель не раз материл систему зажигания или коробку-автомат. А толку? В ответ — тишина. Правда GPS-навигаторы болтливы и даже пытаются притвориться мыслящими существами, но пока у них это плохо получается. В мире орков, наоборот, астральная мелочь сновала повсюду, и большинство из этих крохотных и мало на что способных созданий отличалось повышенной общительностью. Поэтому в орочьем мире духов используют и шаманы, и некоторые маги, и лекари. Но — не эльфы Тиу. Не те традиции. Мелкие природные духи — народ беспокойный, бестолковый, недисциплинированный, необязательный и ненадежный. У них свое представление о добре и зле, команд они не понимают вообще, если что-то и делают — то ради собственного удовольствия. По-настоящему подчинить природного духа нельзя. Можно связать договором. Но и в этом случае рискованно ждать от бестелесной твари полного повиновения. Он может банально забыть о собственном обещании. О времени у микро-элементалей понятия тоже совершенно свои, отличные и от орочьих, и от человеческих. То, что они должны сделать по договору, конечно, сделают. Вопрос — когда. А бывает, духи, обидевшись на 'связавшего' их шамана, начинают выполнять приказания с буквальной точностью, и результат получается как в том анекдоте про глуховатую золотую рыбку и настольный теннис. Еще сложнее вопрос взаимной выгоды. В большинстве случаев духи соглашаются служить шаману в обмен на толику его жизненной энергии. Конечно, они прекрасно обходятся и без разрешения. 'Ночные кошмары' вытягиваю энергию живых существ без всяких договоров. К тому же многим духам годятся в пищу и изначальные силы стихий. Но добровольно отданная жизненная энергия — это для них что-то вроде лакомства. Именно ее обычно требуют в плату за помощь. Так что возможности шамана ограничены его собственной физиологией. Бывали случаи, что слишком жадный до власти 'повелитель духов' помирал от истощения. В общем, нет более неподходящего кандидата на роль раба, чем бестелесная тварюшка. Но эльфы Тиу других отношений с иными расами не признают. Любое существо, кроме соплеменника, для Тиу — или враг, или раб. Поэтому в магии южных соседей астральной мелочи уделяется минимум места. Точнее, есть заклинания, направленные на изгнание духов, но ни одного — на взаимодействие с ними. Зато эльфы научились создавать искусственные астральные структуры и наполнять их квази-жизнью. Существуют эти 'программы' недолго, но по мощности превышают любых 'ветродуев', даже тех, которых 'прикармливают' шкиперы рыбацких лодок, чтобы обеспечить себе постоянный попутный ветер. А уж с той мелочью, что вытаскивала меня из подземелий Старого города, эльфийских 'астральных големов' лучше и не сравнивать. Я оторвался от чтения и задумчиво уставился на забранное декоративной решеткой отверстие под потолком. За ним — узкая щель между двумя каменными блоками, по которой гуляет сквознячок. Тут, в Кароде, летом жара за тридцать держится сотню дней подряд. Даже орки научились строить так, чтобы крыша защищала не только от дождя, но и от зноя. Точнее, своровали у более развитых народов идею системы естественной вентиляции. Если верить эльфийским планам, такая же, точнее, гораздо более сложная и эффективная сеть воздушных каналов есть в Гостевом доме. А где сквозняк — там и 'ветродуй'. Пусть хиленький, способный разве что перо поднять, но он есть. Даже если господин Золотой Лист позаботился о защите своей резиденции от домовых и прочей бестелесной нечисти, то 'ветродуев' вряд ли изгнал. Прогони духа — и вместо освежающих воздушных струй получишь затхлую вонь. Да и вряд ли высокомерный эльф страдает паранойей до такой степени, чтобы опасаться такой мелочи. По природе своей существа они безвредные... были. До тех пор, пока я о них не вспомнил... С участием духов воздуха мой план оказывался более чем выполнимым... Призванные на помощь 'совята', получив задание, исчезли, и через миг вокруг меня теснились сотни 'ветродуев', слетевшихся на призыв духов познания. Не знаю уж, что им обещали мои помощники, но вся астральная эскадрилья жаждала немедленных действий. Я активировал 'купол тишины' и принялся раздавать поручения. Если хотя бы треть летучей мелочи сделает то, что обещала, то господин Золотой Лист очень удивится происходящему. Еще меня радовало, с какой готовностью 'ветродуи' отправлялись выполнять мои просьбы. Все-таки статус бога кое-что, да значит. Тем более что обычно боги не общаются так запросто с рядовыми астрального мира. Интересно, какие слухи обо мне идут среди бестелесных сущностей? Я спросил об этом у одного из 'совят', когда все мои 'солдатики' в конце концов разлетелись. — Разные, — серьезно ответил дух познания. — Но все больше вранье. — Ну и хорошо, — подумал я вслух. — А пока можно подремать до вечера...

ГЛАВА 29

Разбудил меня Айраш. Парнишка поскребся под дверью: — Мудрый из степи, учитель спрашивает, будешь ли ты ужинать? Я взглянул в окно. Солнце уже село, но бледно-зеленое небо еще не остыло. Темнеет в Кароде быстро. Не пройдет и получаса, как оно станет бархатно-лиловым, покрытым россыпями звезд. Поэтому я встал и приоткрыл дверь: — Нет, парень. Передай учителю, что я вернусь к полуночи. Буду очень благодарен, если немного еды, оставшейся от ужина, принесут в эту комнату. Я думал, что Айраш поспешит передать мою просьбу, но он продолжал переминаться с ноги на ногу в коридоре. — Что еще? — Прости меня, мудрый из степи, но я беспокоюсь... Мне пришлось пригласить парнишку в комнату и активировать 'купол тишины'. — Теперь нас никто не услышит — ни живые, ни духи. Говори. — Учитель сказал, чтобы я предупредил молодых слуг из моего клана, чтобы они присматривали друг за другом. Он сказал, что им грозит опасность. А я слышал, что вы говорили о втором ненаследном князе Фырхоте Синегривом... — Подслушивать нехорошо, но продолжай... — Больше из вашего разговора я ничего не слышал. Но у толстого Фырхота есть младшая жена. Ее зовут Луноликая Лютара. После обеда она прислала служанку к мудрой Ивишле. Попросила дать ей лекарство. Это зелье помогает от женских болезней. Его нужно принимать свежесваренным. Если оно простоит дольше, чем от обеда до заката, то потеряет силу. Поэтому его не готовят впрок. Мудрая Ивишла сказала служанке, что приготовит лекарство, но нужно подождать. И чтобы та шла к хозяйке, а лекарство принесет один из дворцовых слуг. Когда лекарство было готово, Ивишла позвала Курама и отправила его в дом Фырхота... — И что? — нетерпеливо перебил я. — С тех пор никто не видел Курама, — парнишка вопросительно взглянул на меня. — Ты сказал об этом Норто-махану? — Да. Учитель велел сказать тебе. Кажется, Фырхот переиграл меня. Поступил примитивно, но именно такого примитива никто не ожидал. Как выглядит ситуация со стороны? Слуга послан хозяйкой с поручением. Вместо того чтобы сразу же вернуться и доложить о выполнении, исчезает куда-то на весь вечер. Ночью... или утром его видят снова. Естественно, слуга ведет себя необычно — он боится наказания. О том, где был, молчит. Или соврет что-нибудь... Мало ли что может заставить мальчишку задержаться в городе? Но Курам — один из земляков старухи, она считает его чем-то вроде своего порученца. Мальчишка будет наказан, но потом все вернется к прежним порядкам, и он будет повсюду следовать за Ивишлой. Я прикинул, сколько времени могло пройти. Вряд ли парень разбирается в женских зельях, но, если судить по опыту общения с Апа-Шер, на приготовление состава нужно часа два. Курам должен был отдать заказ — вряд ли жирный орк посвятил в свои планы младшую жену. Женщина тоже не должна ничего заподозрить. Значит, мальчишка попал в руки Фырхота часа три-четыре назад. После этого князь должен привести Курама к эльфу. — Как далеко от Гостевого дома стоит дворец Синегривых? — спросил я мальчишку. — Совсем рядом, в квартале Властителей. Надо лишь пересечь улицу и пройти по площади, — ответил он. — Это в сторону берега, где сады и песчаная дорога... Я отмахнулся. Подробности мне были не нужны. Главное ясно. Здания не связывает потайной ход. По крайней мере, его не было на плане. Значит, Фырхот должен придумать что-то, что позволит ему незаметно доставить мальчишку к 'заказчику'. Так что, кажется, время у меня еще есть, но нужно поторапливаться. Я не стал надевать халат и сапоги. Щит, сумку и ятаган тоже оставил в комнате. Прицепил к поясу кинжал и кивнул ученику Норто-махана: — Будь добр, проследи, чтобы без меня в эту комнату никто не заходил. Принесут ужин — поставь его на стол, но больше ничего не трогай — это очень важно! Очень прошу! Не надо убирать, не надо даже постель поправлять. Ты понял? Теперь открой дверь... так, хорошо... Пристроив на подоконнике виноградинку так, чтобы она упала, как только кто-то попытается открыть окно, я вышел в коридор. Придется немного поиграть со временем — если я вернусь, то вернусь тогда, когда виноградина окажется на фоне ночных созвездий, поднимающихся над горизонтом в полночь. Дворцовый парк утопал в тени, но ночь еще не набрала силу. Поэтому пришлось воспользоваться амулетом невидимости. Впрочем, 'ветродуям' это не мешало следовать за мной. Благодаря усилиям моих 'совят', вокруг дворца роились стаи мелких духов. Листья деревьев трепетали, словно по ним прокатывалась невидимая волна. Время от времени то один, то другой дух шелестел о том, что творится в Гостевом доме. Отыскав оранжерею, примыкавшую к тыльной стене эльфийской резиденции, я огляделся. Древние записи говорили о том, что где-то здесь должна быть 'закрытая дверь'. Еще в темнице Лофта Асаль-тэ-Баукир обещал мне, что я сумею овладеть искусством магического зрения. Но разбираться в энергетических потоках оказалось гораздо сложнее, чем видеть духов. Другие вибрации, поэтому нужны другие навыки. Получалось у меня не очень хорошо, особенно при дневном свете. А вот в темноте я хоть что-то, но видел. И, главное, все чаще удавалось сообразить, что означают те или иные светящиеся полосы. И вот теперь мне удалось различить на уровне фундамента тускло мерцающий прямоугольник, словно нарисованный тонкими линиями. Я приложил руку к камню... точнее, к иллюзии камня. 'Открывающее двери' заклинание было в эльфийских бумагах. Прошептав несколько слов, я ощутил, как твердая поверхность под пальцами превращается в пустоту. Дверь не просто 'открылась', исчез кусок фундамента, на его месте теперь темнела дыра. Древние строители знали свое дело. Не представляю, для чего был нужен этот потайной ход в оранжерею, ведь из Гостевого дома в дворцовый парк ведет вполне официальная галерея. Может быть, кто-то думал о возможности тайных встреч... Не важно. Но ход был. Правда, не особо комфортный. Пришлось сначала пробираться по подвалу, потом карабкаться по вентиляционной трубе на уровень второго этажа. Оказавшись в доме, я активировал 'купол тишины'. Глубоко ошибаются те, кто считает, что орки при желании не умеют передвигаться тихо. Но не для эльфов. Те могут услышать, как мышь крадется под полом. А я, вопреки имени, все-таки — не мышь. Соблюдая все возможные предосторожности, я добрался до ниши в стене приемной господина Золотого Листа. 'Ветродуи' нашептали мне, что там сейчас сидят и сам хозяин, и 'толстый гость', а больше никого живого нет. Сквозь декоративную переборку, отделявшую нишу от комнаты, пробивался луч света. Я приник к 'глазку'. Так и есть — комната как на ладони. Роскошная комната... Кажется, ни на стенах, ни на потолке не было ни одного клочка размером хотя бы в ладонь, не изукрашенного драгоценностями. Про мозаичный пол, занавеси на окнах и мебель можно вообще не упоминать. Куда там земным 'новым русским' с их золотыми унитазами! Мельком осмотрев интерьер, я сосредоточился на двух фигурах у накрытого стола. Раньше я только слышал их голоса, но сейчас без труда понял, кто из них — кто. Синегивый — толстый орк в парчовом халате. На голове — сложная конструкция, гибрид из чалмы и высокой бобровой шапки, вроде тех, что носили русские бояре. Морда — самая противная, какую можно придумать. Жаба жабой. Эльф, наоборот, был прекрасен. А какие еще эльфы бывают? Я видел его лицо в профиль... Жгучий брюнет, синевато-смуглая кожа, нос чуть с горбинкой, сочные лиловые губы. Длинные, как у зайца, уши. Роскошные волосы собранны в высокую прическу и перевиты нитями жемчуга. В общем, земные девушки, увидев такого красавчика, должны от восхищения падать в обморок. И одет господин Золотой Лист так, словно сошел с обложки женской фэнтези. Не знаю, как называется расшитый золотом жилет до пят и бело-голубая, похожая на кучевые облака, ткань, пошедшая на рукава. В русском языке, наверное, нет таких слов. В орочьем — тоже. Такое существует только в воображении девиц, тоскующих о принце на белом коне. Я уловил лишь окончание разговора. — ...ты не веришь моему слову? — интонации хозяина дома были не то, чтобы раздраженные, скорее удивленные. — Что вы! — закудахтал в ответ орк. — Я лишь хочу знать заранее: когда? Мне же нужно предпринять некоторые действия... — Не раньше, чем через дюжину дней, но не позже, чем к началу сбора мандаринов. Такой ответ тебя удовлетворит? — Конечно, конечно! Я не знаю, как выразить свою благодарность! — А теперь иди! И позаботься, чтобы у тебя были свидетели, которые подтвердят твое присутствие на ужине у твоего родича... Синегривый поспешно вскочил, поклонился и, пятясь, исчез из поля зрения. Эльф продолжал сидеть у стола, время от времени прихлебывая что-то ярко-рубиновое из тонкого бокала. Даже не привстал, чтобы попрощаться, ограничился коротким кивком. Прошло немного времени. Мне не было видно входную дверь, но духи познания контролировали и это помещение, и соседние. Дежурный 'совенок' доложил о том, что в комнату вошел раб, и через миг я увидел его. Пожилой человек, одет достаточно чисто, но просто. Раб что-то сказал эльфу, тот кивнул: — Очень хорошо! Теперь я поднимусь в лабораторию и прошу меня не тревожить. К полуночи приготовь постель. Да, та молоденькая 'светлая', которую купили третьего дня, уже научена манерам? — Да, господин, — раб поклонился. — Сегодня она будет мне прислуживать. — Да, господин, — как попугай, повторил раб. — Хорошо, иди! Теперь мне нужно было выполнить две задачи: вытащить мальчишку и допросить эльфа. 'Ветродуи' разведали, что маленький орк находится в одной из комнат второго этажа. К сожалению, в ней не было никаких потайных дверей, а обычная, ведущая в коридор, заперта. Правда, есть выход из системы вентиляции в одной из ниш неподалеку от нее. Именно туда я и направился. Решетка на выходе из воздуховода оказалась иллюзией. Так что через пару минут я уже стоял за портьерой, оглядывая коридор через щелочку между тканью и стеной. Эльф прошел мимо меня, ничего не заметив. Конечно, любое поисковое заклинание могло обнаружить изменение в структуре стен, но кому придет в голову искать врагов в собственном доме? К тому же мысли господина Золотого Листа сейчас наверняка заняты предстоящим колдовством. 'Магия крови' — сложное и болезненное для объекта волшбы действие. В итоге получается абсолютно послушный зомби. При этом он выглядит как живое существо и сохраняет его знания, манеры и привычки. Однако все его действия теперь подчинены единственной цели — выполнить приказ хозяина. Чтобы превратить живого в послушный инструмент, маг тратит достаточно много усилий. Важнее всего точность и тщательность, с которой производятся все процедуры. В общем, решаются на 'магию крови' очень немногие. Одна ошибка, один миг потери контроля во время превращения — и получается что угодно, от трупа до безумца, кидающегося на все, что движется. Так что эльф, проходя по коридору, не мог думать ни о чем, кроме предстоящей работы. А в таком состоянии по сторонам не оглядываются. Именно на это я и рассчитывал, выбираясь из потайного хода. А эльф между тем, слегка повозившись с ключами и пробормотав несколько слов на незнакомом мне языке, принялся отпирать дверь в конце коридора. Если верить плану, за ней находится довольно большое помещение без окон. Его стены сложены не из дерева или камня, а из какого-то странного материала, о котором мой зять сказал, что это — что-то вроде застывшего клея. В общем, идеальное место для лаборатории. Замок довольно долго не поддавался усилиям эльфа. Наконец господин Золотой Лист распахнул створку, сделал шаг внутрь комнаты и щелкнул пальцами. В открытый проем полился золотистый свет. От волнения у меня вспотел лоб. Получится или нет? Только бы он не захлопнул дверь! Но 'ветродуи' сработали четко. Эльф захрипел, схватился за горло и бессильно упал на бок. В несколько прыжков я добежал до неподвижного тела и для верности добавил ногой по затылку, потом быстро связал красавчику руки и ноги и влил в рот несколько капель зелья паралича. — Можете вылезать, — шепнул я, нагнувшись к лицу моего пленника. Из ноздрей эльфа с хихиканьем вывалилось несколько 'ветродуев'. — Чисто сработали, ребята! — похвалил я их. Эльф сделал несколько хриплых вздохов, но в себя не пришел. 'Вот и ладушки, — подумал я. — Поспи пока, а то еще мысленно колдовать начнешь — что мне делать?' На мысль о боевом использовании астральной мелочи меня натолкнуло описание 'антидуховых' заклинаний. Я исходил из того, что посланник короля эльфов — далеко не самый слабый маг в лесном королевстве. Я не мог противопоставить ему ничего — ни силу, ни магию. Да и устраивать магические поединки посреди города — не самое гуманное занятие. Но, как говорится, в любых правилах есть своя 'дырка'. 'Защитные купола' и 'разрывающие плети', которыми пользуются в Тиу, направлены на внешнее пространство. Бьют, не разбираясь, по площадям, поражая и живых, и астральных сущностей. Однако без воздуха не может жить никто. Засунуть 'защитный купол' в собственную глотку невозможно — это остановит дыхание. То же самое — со всякими 'плетьми', 'стенами' и прочей магией, они лишь добавят ожог слизистых... Дюжина 'ветродуев', осмыслив то, что я им предлагаю, пришла в восхищение. Видимо, эти маленькие непоседы сами не очень-то жалуют темных эльфов, но не могли придумать способа, как тем напакостить. А мысль была простая: духи воздуха способны остановить его движение по любой трубе небольшого диаметра. Трахея и бронхи — тоже трубки... Наш план сработал — задохнувшийся эльф потерял сознание. Без кислорода мозги не работают ни у кого. А дальше — все просто. Я мельком осмотрел лабораторию. Интерьер комнаты, на пороге которой теперь валялся господин Золотой Лист, был не менее роскошен, чем в его 'приемной'. Правда, заметны и отличия — столы из какого-то темного полированного материала, заставленные стеклянными емкостями разных размеров, свисающие с потолка цепи, на которых покачивались куски чего-то вроде частей коровьих туш или коротких бревен, шкафы с книгами. Впрочем, вдаваться в детали было некогда. Даже клинически любопытные 'духи познания', просочившиеся вслед за мной в лабораторию, не совали носы по углам, а с чириканьем вились над каким-то темным свертком. Я оставил эльфа и осмотрелся. Что ж, паранойя хозяина оказалась мне на руку. Помещение отлично защищено, рабам приказано не беспокоить хозяина. Значит, немного времени есть. Сверток оказался связанным и замотанным в кожи мальчишкой. Пацан был без сознания, но мне удалось, развязав, быстро привести его в чувство. — Тебя зовут Курам? — спросил я, когда мальчишка открыл глаза. — Да, — пискнул он. — Не бойся, ты уже в безопасности. Расскажи, как ты попал сюда? — Я... я не знаю... А где я? — В Гостевом доме. Расскажи, что помнишь! — Я отнес лекарство для госпожи Лютары в дом Синегривых. Я отдал склянку Миетте, личной служанке госпожи. Она сказала, чтобы я заглянул в кухню — там для меня приготовили сладкое. Я спустился на первый этаж и пошел в сторону кухни. Больше я ничего не помню. 'А ведь старуха не зря выбрала мальчишку порученцем, — подумал я. — Он получил по голове чем-то тяжелым — шишка на затылке такая, что ее трудно не заметить. Потом провалялся полдня завернутым в вонючие шкуры. Да еще, кажется, после того, как пацан от удара потерял сознание, ему сунули под нос что-то вроде эфира, поэтому он не сразу пришел в себя. Но, очухавшись, докладывает четко и ясно, прекрасно поняв, что от него требуется!' — Сейчас ты встанешь и пойдешь к мудрой Ивишле, — сказал я. — Проводником тебе будет вот это огонек. Я зажег 'светлячка' — этой нехитрой магии меня научил один знакомый гном — и попросил 'ветродуев' с его помощью показать мальчишке путь к выходу в оранжерею. Пацан с опаской смотрел на меня — для тех, кто не обладает талантом 'видящего', я общался с пустым местом. Впрочем, любой орченок знает, что шаманы могут говорить с духами. — Когда ты придешь к мудрой Ивишле, ты расскажешь ей о том, что произошло, — продолжил я. — Ты скажешь, что тебя спас Скачущий-на-Льве. Пусть помолится Матушке Земле и ее верному слуге... — Слуге? Точно — слуге? — перебил меня мальчишка. Я удивился: — Да, слуге. А что? — Я слышал, как женщины спорили: можно ли молиться Скачущему-на-Льве, и не будет ли это изменой Матушке Земле! Но ведь слуга — он всегда слушается господина и делает то, что велит господин, ведь так? Значит, можно молиться Скачущему-на-Льве! 'Только юных теологов мне сейчас не хватает', — ругнулся я про себя. А вслух сказал: — Можно, можно! Матушка Земля не обидится. — А еще говорят... — начал Курам. Но я оборвал его: — Видишь огонек? Иди за ним. И быстро! Проследив за мальчишкой, пока он ни скрылся за портьерой в коридоре, я подхватил тело эльфа и вытащил из комнаты. К счастью, дверь можно было захлопнуть. Теперь рабы будут долго ломать голову над тем, куда же подевался хозяин. Побеспокоить его решатся не раньше утра. И еще пройдет какое-то время, прежде чем найдется кто-то, у кого хватить решимости выломать дверь в лабораторию. А мне пора сваливать... Я перекинул тело эльфа через плечо и прошептал заклинание. Если Арагорн не врал, то совместный перенос возможен, хотя расход энергии на дополнительную массу возрастает пропорционально квадрату массы ноши. Да еще нужен физический контакт... — Черт! — вырвалось у меня, когда я ощутил удар о камни. Действительно, геометрически растет не только потребность в энергии, но и импульс... гасить который мне пришлось собственными коленями и локтями. Хорошо хоть не носом! Сообразив, где верх, а где низ, я уселся на камни и огляделся. Тело господина Золотого Листа откатилось по щебенке метра на два. А на меня с удивлением взирали Асаль-тэ-Баукир и сам Арагорн. Встреча с последним в мои планы не входила, но и помешать особо не могла. — Это что за явление? — как всегда, насмешливо спросил бог-Игрок. — Нарисовался — фиг сотрешь, — добавил мертвый маг, наворовавший из моих мозгов кучу земных приговорок. — Привет! — я вяло помахал рукой. — И утром три привета! — продолжил Асаль-тэ-Баукир. — Зачем ты это приволок? — Да вот... хотел его допросить как следует, а времени нет. Так что помоги, будь другом! — я жалостливо посмотрел на мертвого мага. — Я в долгу не останусь! — Так... Я не понял, — процедил Арагорн. — Ты сваливаешься, как снег на голову, и нагло прерываешь мои размышления о вечном. Ты не удосуживаешься даже достойно меня приветствовать и попросить извинения. Ты беспокоишь моего божественного спутника, требуя от него выполнения какой-то работы, и при этом не интересуешься у меня, можно ли обратиться к нему с просьбой! И кто ты после этого? Я почесал в затылке и совершенно искренне ответил: — Наверное, хам. И всю жизнь таким был — ты же меня не первый день знаешь! Бог-Игрок расхохотался: — Урод ты, Саныч! — Ага, — согласился я. — А для тебя у меня есть еще одна инфа от Оракула. — Наконец-то понял, что нужно доложить о проделанной работе? Я поднялся на ноги и, дурачась, вытянулся по стойке 'смирно': — Докладываю по форме: был произведен рейд к объекту, носящему название 'Оракул'. В экспелиции участвовали: король Зелен Лога, известный на Земле как капитан Ракитин, паладин бога Локалиса, на Земле — Кирилл Огнев, зануда первостатейная, и два странных существа, некто Алекс и Сандра, завербованные богом Артасом. Земную фамилию не сообщили. Близнецы на вид лет семнадцати-восемнадцати, парень и девушка. У меня подозрение, правда, неподтвержденное, что эти сопляки могут стать в том мире, в который попали, чем-то вроде драконов. Ну, или на что там у них фантазии хватит. О судьбе участников рейда после посещения Оракула информации не имею. — Даже так, — задумался Арагорн. — А ты зачем туда поперся? Я чуть помедлил — мне порой самому себе не удается объяснить, зачем я что-то делаю. А уж постороннему. Но отвечать надо. Поэтому я пожал плечами: — 'Ангелы' покоя не давали. Ну, те, которые Лофта украли. Они... в общем, мне казалось, что они чем-то важны для всего Веера миров и для каждого конкретного мира. Вот и захотел узнать, что же это за звери такие. Оракул уверен, что это — подручные тех богов, которые тебя в этом веере миров заперли. Но действуют они без санкции свыше, на свой страх и риск. — Интересно это — зачем? — Оракул болтал что-то странное. Дескать, скучно им... Бог-Игрок уставился, словно у меня, как минимум, на лбу выросли рога. Посверлив пару минут взглядом, задумчиво произнес: — Заканчивай с той падалью, которую приволок, потом сядете с Асаль-тэ-Баукиром и ты по деталям вспомнишь весь разговор с Оракулом. Я не хочу, чтобы получилось, как всегда: один идиот говорит загадками, второй половину не понимает, половину перевирает. Вспомнишь даже не до слова — до каждого вздоха! Я молча кивнул. Кажется, время болтать и дурачиться закончилось. — Найдешь меня, — бросил Арагорн мертвому магу и растворился в тумане. Асаль-тэ-Баукир лениво поднялся и обнюхал тело: — Чем ты его накачал? — Вытяжка из крапчатого эрхала с отваром флоренцы. — То-то у него в мозгах полных кавардак... Антидот есть? Я полез в сумку. Как всегда при перемещении на Ось миров, мои вещи таинственным образом оказались при мне. В том числе — оставшаяся еще с игры аптечка в стальной коробке, в которой имелся шприц. Я берег его как зеницу ока, хотя иногда и использовал. Вот и сейчас я заранее, еще до выхода в сад, наполнил противоядием. После укола эльф застонал и открыл глаза. Асаль-тэ-Баукир придавил лапой тело посланника Тиу и уставился ему в глаза. Господин Золотой Лист немного подергался, потом обмяк и затих. Через какое-то время мертвый маг презрительно фыркнул и повернулся ко мне: — Буду качать тебе блоками, разбирайся сам, что к чему. Мне в эту выгребную яму лезть неохота... Я замахал руками: — Погоди! Давай сначала я тебе повторю разговор с Оракулом. А то, думаю, после прикосновения к сознанию этого господина я буду немного не в себе. Лев с сомнением взглянул на моего пленника, но согласился: — Как знаешь. Давай! Я принялся детально вспоминать все, что было около Оракула. После того, как Асаль-тэ-Баукир вытащил все, что хотел, из моих мозгов, его морда приобрела задумчивое выражение: — Интересно: получается, что энергетический потенциал каждого отдельного Веера миров — величина не постоянная? — При определенных условиях выходит что и так. В общем, утомляй этими божественными заморочками Арагорна. Он — бог опытный, пусть у него голова болит. А мне сейчас знания этого эльфа нужны. — Погоди, — прервал меня мертвый маг. — Давай сначала решим, что ты с ним дальше делать будешь. Я слегка опешил. Честно говоря, я не задумывался, что делать с господином Золотым Листом после того, как вытяну из него всю информацию. Можно просто дать пинка и оставить в Междумирье. Сдохнет с голоду — превратится в мозголома, которых тут — целые стаи. — Я могу стереть ему память о том, что с ним произошло, — продолжил Асаль-тэ-Баукир. — Тогда и его исчезновение никого не всполошит, и тебе будет проще — ты же будешь знать его как облупленного... — Было бы неплохо... Я задумался, но потом разочарованно покачал головой: — Нужно заменить ему воспоминания за последние сутки, начиная с утра. То есть он должен помнить, что разговаривал с Синегривым, но вот привел тот мальчишку или нет — уже не помнить... Точнее, нет! Лучше всего убедить нашего красавца в том, что он начал делать из пацана зомби, но тот помер из-за какой-то оплошности. Слуги унесли тело. Тогда следующим шагом эльфа будет найти еще одну жертву... — И это даст тебе время, чтобы придумать что-то, что не даст ему возможности напакостить Великому Владыке. А что тебе не нравится? — Просто я не знаю, как вернуть эльфа в его лабораторию. Я могу вернуться лишь к моему зятю — сделал для себя 'привязку'... А в Гостевом доме сейчас может творится что угодно... Лев насмешливо фыркнул: — Все время забываю, что ты — не маг, а полное недоразумение. И бог ненастоящий... Вернуть эльфа туда, откуда взяли — самое простое, что может быть. Ну-ка, развяжи красавца! Я послушно разрезал веревки. Господин Золотой Лист никак не реагировал. Сложно было сказать, ощущал ли он что-то вообще. Асаль-тэ-Б аукир сосредоточился на лежащем теле и стал нараспев читать заклинание. Не такое сложное, как можно подумать — просто возвращение предмета туда, где ему положено быть в соответствии с физическими законами, без учета магии. Тело зашевелилось, задрожало, стало полупрозрачным и в конце концов совсем исчезло. — А теперь давай готовь мозги, — со злорадной ухмылкой произнес Асаль-тэ-Баукир. Так дерьмово мне не было ни разу в жизни. Даже когда в восьмом классе меня изметелили наркоманы и забрали плейер. Я очухался в луже собственной крови, натекшей из носа, и хотелось волком выть — так было обидно и жалко плейера. Так плохо мне не было и тогда, когда я подцепил воспаление легких, а мама была в командировке, и я двое суток валялся дома, пока не догадался позвонить Берку. Даже когда уже тут, на Оси миров, меня убивали твари Хаоса, я чувствовал себя гораздо комфортнее... Господин Золотой Лист ненавидел. Всех орков, всех людей, всех эльфов, в том числе и Тиу. Ненавидел и боялся. Но орков — особенно сильно. От одного взгляда на зеленые лица и клыкастые рты его тошнило. Он недоумевал, как Великий Темный Властелин позволил жить таким тварям, как орки. Он не понимал, почему все орки разом не перережут себе горла, поняв наконец-то, насколько они отвратительны. Поэтому он считал орков тупыми — хуже свиней. У свиней нет разума, а у орков вроде должен быть... Но при этом они, орки, не понимают, насколько они противны. Они смеют жить и даже радоваться жизни! Впрочем, себя господин Зеленый Лист тоже ненавидел. Он считал себя недостаточно прекрасным. Он чувствовал себя не идеальным. У него было множество недостатков, и он больше всего боялся, чтобы кто-то узнал о них. А еще он хотел, чтобы им все восхищались. Но сородичи плевать хотели на него, а орки ненавидели. Он точно знал, что орки его ненавидят — даже те слизни, которые перед ним пресмыкались. Эти были отвратительнее остальных... А еще он ненавидел жизнь за то, что вынужден жить в Эльтуроне, полном этих грязных тварей. За то, что он не способен создать идеальное, поэтому его не взяли в Главный Круг, и он вынужден выполнять приказы тех идиотов, которым повезло. Твари из Главного Круга — хуже орков, они смею приказывать, ничего не понимая ни в политике, ни в примитивных расах. Они не выходят из Сердца Леса, они окружили себя красотой, которой не достойны, и отдают идиотские приказы тем, кто все знает гораздо лучше, чем они, но не умеет себя подать так, чтобы все пали перед ним ниц... Но господин Золотой Лист никогда не позволит себе заискивать перед толпой, даже если это — толпа соплеменников... Очнувшись, я обнаружил себя лежащим на щебенке. Кажется, меня только что вырвало... С трудом поднявшись, я трясущимися руками достал флягу с универсальным целительным зельем и, не чувствуя вкуса, сделал несколько больших глотков. — Что, пробрало? — участливо спросил Асаль-тэ-Баукир. — До печенок! Знаешь, я подозревал, что психи — несчастные люди. Но чтобы настолько... У господина эльфа классическая социофобия с паранойей в придачу. Смещенное восприятие... Не, если вернусь в родную психушку, буду при первом же подозрении на такое прописывать антидепрессанты. Так жить — свихнуться недолго! Лев захохотал. Выглядело это довольно забавно: короткие всхлипы, фырканье и подвыванье. Я тоже развеселился и смог спокойнее думать о той информации, которой владел господин Золотой Лист. Для стимуляции мыслительной деятельности пришлось как следует почесаться. Но в конце концов я все-таки уцепил несколько важных воспоминаний: — Больше всего напрягают две вещи. Первая — несколько раз эльф мельком видел антропоморфных существ, покрытых бурой чешуей. Причем не где-то, а в лесу Тиу. И, что важно, эмоционально они не воспринимались им как отвратные, хотя на мой неизбалованный орочье-человечий взгляд, — мерзкие создания. Но господин Золотой Лист думал о них как о новой ступени совершенства. И второе — два смутно знакомых персонажа: красотка в черном и красном и негр с выбеленным, как у Майкла Джексона, лицом. Какого хрена эти полубоги делают на вверенной мне планете? — Что? Сказка и Шут знакомы эльфу? — теперь Асаль-тэ-Баукиру было уже не до смеха. — Но это же... — Что это? — заинтересовался я. — Или обитателям этого тумана запрещено появляться на тех планетах, где есть Стабилизаторы? — По идее, они просто не могут этого сделать, если не активировано Зерно Хаоса. Или если мир не захвачен Хаосом... Тогда на нем начинают действовать несколько иные законы. Наблюдатели, конечно, стараются изолировать такие миры, чтобы зараза не расползалась, но не всегда получается. Про изоляцию твоего мира я не слышал, да и ты вроде не ощущаешь трудностей при переходе. — Значит — Зерно. Сколько этой дряни в моем мире еще осталось? Знать бы... — Один канал не очень опасен. К тому же, кажется, тебе удалось сделать реальность более пластичной... — Как? — удивился я. — Ну, это тебя спросить надо, — фыркнул Асаль-тэ-Баукир. — Ты же — как Иван-дурак, что-то творишь, а что — сам не знаешь. Гораздо интереснее, почему Шут самолично к твоим темным эльфам заявился. Таких миров, как твой, в Веере — двенадцать на дюжину. Если бы был осевой или в точке равновесия, то что-нибудь значил, а так — обычный окраинный мирок без особых претензий. Я задумался. Особенности 'моего' мира по-прежнему оставались для меня темным лесом. Слишком мало информации о структуре Веера. А вот вероятность появления Храма Хаоса в Тиу достаточно велика. Эти чокнутые генетики с южного побережья — идеальные проводники Хаоса. Фанаты изменчивости и трансформации. Непонятно вообще, зачем Хаос пытался прорваться в других местах. Хотя, может быть, я далеко не все знаю о Тиу, и законы там жестче, чем в гномской торговой гильдии. Скорее всего, именно так — ведь удержать толпу мизантропов от того, чтобы они не перегрызли друг другу глотки, может только очень сильная и стабильная власть. — Точно! — воскликнул я. — А я-то все удивлялся, что это длинноухие в последнее время зашевелились! Столетьями сидели в лесу и не дергались. Рабов захватывали — и все. У людей даже обычай возник — сплавлять преступников к эльфам. И казне доход, и воровать-убивать меньше охотников, из леса не возвращаются. А тут южане что-то засуетились... Но все равно странно. Неужели подручные Артаса лично инспектируют все храмы Хаоса? — Думаю, что нет, — Асаль-тэ-Баукир тоже задумался. — Ладно, вали в свой оркостан, трепаться можно до бесконечности. Как найти — знаешь.