Первый груз доставили к причалу только в районе одиннадцати часов, причём основное время было затрачено на переход туда и обратно, бочки с порохом грузились легко, так как бочками их можно назвать с большой натяжкой. Размер их раза в два меньше тех, в которых мы солим рыбу, а общий вес, наверное, не превышал двадцати пяти килограммов. Всего таких емкостей доставили, в этот раз, сорок четыре. Их, после выгрузки на пирс, тут же стали перетаскивать в крепость, так как по мнению моего нового сержанта, держать такую драгоценность надо под присмотром и подальше от любопытных глаз.
До вечера я смог организовать ещё всего лишь два заплыва, за это время мы полностью освободили трюм, где находился порох и вывезли всё имущество, принадлежавшее местному коку. Кроме этого несколько девушек, привезённых на корабль вторым рейсом, надоили почти бочку козьего молока, которое мы тут же доставили на берег. С каютой капитана пришлось повременить, отсутствие катера резко замедлило передвижение по морю.
Все работы по перевозке были прекращены в районе шести вечера, смысла плыть ещё раз нет. Обратно пришлось бы возвращаться в полной темноте, а это не безопасно. Поэтому я подумал, что могу потратить внезапно образовавшееся свободное время, на внимательное исследование крепости и домов, которые в ней находятся. Я до сих пор не имею нормального представления о том, что нам досталось. Подымаясь по извилистой дороге, мы с Вероникой болтали на какие то не значительные темы, изредка поглядывая наверх, в ту сторону, откуда доносились людские голоса. Замкнутое пространство, расположенное за крепостными стенами, буквально за день превратилось в место, про которое даже и подумать невозможно, что здесь совсем недавно никто не жил, была убита, а потом безжалостно сожжена, куча народа.
— Ну и как тебе всё это? — задал я вопрос девушке, когда мы были почти у самых ворот.
— Ты о чём? — в свою очередь спросила она.
— Об этом — махнул я рукой в сторону башни, за которой были слышны многочисленные голоса, ругань и даже что то похожее на народное пение.
— Мне кажется, что это на много лучше того, что творилось здесь пару дней назад.
— Ну не знаю, если такой базар у них в течении всего дня, то тяжеловато нам придётся.
— Ты обо всех не говори. Мне так нравится. Сразу видно, что живое место, несмотря на то, что находится в крепости.
Дом которой считается самым лучшим находится прямо на против входа, но на другом конце крепости, приблизительно метрах в четырёхстах от главной башни. Он венчает собой мощённую, крупным камнем, площадь, начинающуюся метрах в ста от того места, где мы сейчас, как раз и стоим. Ника предложила сразу пойти в наше будущие жилище и начать осмотр строений с него, но мне не захотелось ходить туда сюда и я решил, что проще будет всё делать по порядку. Поэтому повернув на право, дошёл до амбаров, стоящих метрах в двадцати от крепостной стены и зашёл в один из них, причём сделал это абсолютно беспрепятственно. В нём хранится часть продуктов, которые возили в крепость вчера. Странно, замка нет, часового тоже и как это всё понимать? Закрыв двери сказал, удивлённой не меньше моего Нике, чтобы шла за мной, не становится же самому на охрану. Выводы позже делать буду. Следующий склад стоял параллельно первому, на расстоянии метров в десять от задней его стены и имел точно такие же размеры, как и осмотренный ранее. Длина его составляла метров двадцать, ширина не больше пяти, имелась точно такая же крыша, из черепицы, собственно говоря, как и у всех остальных зданий и мощная деревянная дверь, снова без замка и без охраны. Заглянул и в это помещение, в нём обнаружились бочки с порохом, поджечь которые можно было на раз. Постоял не много у входа размышляя, как поступить с взрывоопасным грузом, всё таки порох это не продукты, но быстрого решения этой проблемы в голову почему то не пришло, а устраивать разборки именно сейчас мне не хочется. Плюнул на это безобразие и пошёл дальше, стояло же оно как то всё это время, думаю и до завтра с ним ничего не случится.
Дальше расположилась кухня, запах от которой сразу же привлёк моё внимание. Здесь поварихи на больших камнях, разделывают добытую в местных лесах косулю, которую скорее всего съедим на завтрак, потому что на ужин уже чего то варится в огромных котлах. Тут же, прямо у крепостной стены, сложена приличная поленница дров, которую пополняют, разрубая принесённые ветки, несколько мужиков. Проходя мимо них слышу, как они приветствую Веронику. То, что они широко улыбаясь, желают ей доброго вечера меня не удивляет, но вот вторая часть сказанной фразы не только поражает, но и заставляет притормозить, и поинтересоваться у подруги:
— Чего это они тебя баронессой обзывают?
— А я откуда знаю? — еле сдерживая лукавую улыбку, отвечает девушка.
— Ты эти штучки брось! Явно без твоего участия здесь не обошлось.
— Да, когда бы я успела, я всё время с тобой. Просто люди сами во всём разобрались и теперь знают, кто в доме хозяин.
Я только махнул рукой. Бесполезно, если ей чего в голову взбредёт, его оттуда ничем не выбьешь.
Переключил своё внимание на три дома, стоящих параллельно площади и занимающих пространство, на всём её протяжении. В них поселили большую часть спасённых на корабле людей, один дом заняли мужчины, тот который стоит по середине, а два, что находятся по бокам от него, женщины. Дома двухэтажные, каждый метров сорок в длину и около десяти в ширину, с большими, как у нас принято говорить, французскими окнами. У них так же, как и у всех жилых домов такого типа, две трубы на крыше, что говорит о наличии пары каминов внутри и один вход, через массивную, высокую дверь. Дома в крепости построены из грубого камня, поэтому выглядят мощно и являются как бы продолжением крепостных стен, построенных из такого же камня, но более крупных размеров.
Наконец дошла очередь и до домика, который зарезервировали за мной. Он в общем то сильно не отличается от тех, которые только что остались за спиной. Может быть не много по длиннее и по шире, да и повыше, пожалуй. А так всё тоже самое, тот же камень, такие же двери, окна, те же две трубы над крышей. Правда в отличии от других домов, на крыше этого имеется пять полу круглых окошек, из которых наверняка можно рассмотреть все крепостные закоулки.
— Показывай — предложил я Нике стать моим провожатым по дому.
Она открыла тяжёлую, с каким то узором по середине, деревянную дверь и недвусмысленным жестом пригласила меня внутрь. Пройдя следом за ней в помещение, свет в которое падал только со стороны окон, я тут же взял её за плечи, повернул к себе лицом и поцеловал в пытавшиеся, что то сказать губы. Поцелуй длился долго и наверняка продолжался бы ещё дольше, если бы нам не помешали. Сверху, из той части дома, где скорее всего находятся жилые комнаты, послышались шаги, а потом прозвучал девичий голосок, на который тут же, прервав предыдущее занятие, откликнулась Вероника.
— Это ещё что за явление? — спросил я ту из девушек, которая была ближе ко мне.
— Это Аделина, здешняя горничная — ответили мне.
— Что значит здешняя? Она что, вместе с домом сюда перебралась?
— Ну не совсем. Но теперь она тут работает.
— Чего то я не понял, как это работает?
— Ты чего в гостинице никогда не жил и горничных там не видел?
— Был как то, пару раз — соврал я девушке, — а причём здесь это.
— При том, эта девочка будет следит здесь за порядком. Ты что думаешь я одна буду эту махину драить и убирать или может ты мне поможешь? И вообще, я считаю, что в доме должен быть специальный человек, который будет присматривать за ним в отсутствие хозяев.
— Она чего, всё время с нами жить здесь собирается? — не стал я дальше спорить с девушкой, но поинтересовался относительно дальнейших перспектив пребывания рядом со мной молодой испанки.
— Конечно. У неё нет другого дома.
— А чего ты только одну взяла? Надо было ещё парочку пристроить — в сердцах высказался я.
— Я хотела, но подумала, что ты злиться будешь.
— Да делай ты, чего хочешь! Только потом не жалуйся если ко мне друзья ненадолго, месяца так на три, поселятся.
— Ничего, как нибудь переживу. Места много пускай погостят, если тебе так хочется. Недельку — спокойно ответила девушка.
Я понял, что разговор ничем хорошим не закончится и стал осматривать нижний этаж самостоятельно, а Ника полностью переключилась на свою помощницу, и о чём то мило беседовала с ней. Пора заняться изучением испанского языка, а то так глазом моргнуть не успеешь, начнут меня величать ваше величество. Прямо как в сказке, про золотую рыбку.
Высоту здания смог оценить, подняв голову в верх. В этом месте перекрытия второго этажа отсутствуют и мой взгляд упёрся сразу в струганные доски и балки крыши. До них было метров двенадцать, не меньше. И для чего так строили?
— Вполне можно было ещё этаж за бабахать, сколько бы тогда народищу здесь поместилось, — подумалось мне.
Но тут же одёрнул себя, пора отказываться от этих плебейских привычек, теперь я владелец крепости, как ни как. Смешно, спасу нет.
Покрутив головой, перевёл свой взгляд с крыши на лестницу, ведущую на второй этаж. Она хотя и не находится по середине здания, но всё же расположена близка к этому состоянию. Широкая, примерно метра два с половиной, с ровными, тёмного цвета ступенями, которые начиная со второй, делают поворот на лево, таща за собой массивные перила. Лестница сделана так, что человек поднявшийся на площадку второго этажа, окажется как раз напротив входных дверей. И зачем надо было городить такие сложности, можно же было её прямо по середине поставить, без всяких вывертов и не морочить людям голову. Махнув рукой на странную конструкцию, приступил к осмотру первого этажа. Каменный пол, шесть, изготовленных из такого же материала, колонн, через отверстия в которых проходят балки пола второго этажа. Два огромных камина и массивная дверь, ведущая на улицу, не густо. Это помещение раньше наверняка было отдано под столовую, потому что лично я не знаю, под что его ещё можно приспособить. Да и мебель в нём такая, которой место только в столовой или какой нибудь харчевне. На той половине, где нахожусь я, стоит длинный изготовленный из толстых, струганных досок стол, с обеих сторон которого примостились двенадцать стульев, такой же грубой работы, как и предмет моего изучения. У стен массивные, почти под потолок высотой, полки с глиняной посудой, медными тазами и кувшинами, возле окон какие то тумбы с дверками, рядом с камином жаровня и штуки три огромных кочерги, вот пожалуй и всё, что смог разглядеть при беглом осмотре. Точно кухня со столовой, больше здесь ничего быть не может. Мне даже отсюда видно, что та половина нижнего этажа, на которой я ещё не побывал, отдана работникам кухни. Там и столов по больше, и инструменты в виде ножей и топоров, разного размера на стенах висят. А при более тщательном осмотре я там наверняка ещё какое нибудь поварское оборудование обнаружу. Пока время есть, этим и займусь.
— Подымайся сюда. Внизу смотреть всё равно больше не на что — так и не дав мне добраться до второй половины, окликнула меня сверху Ника.
Она и низкорослая черноволосая испанка, больше похожая на ребёнка, чем на девушку, стояли на балконе второго этажа, той его части, которая была обращена к входной двери и улыбаясь смотрели на меня. Пришлось отложить на потом осмотр кухни и подняться по скрипучей лестнице на верх, по дороге проверяя ступени на прочность.
Осмотр комнат показал, что жить в них можно начинать прямо сейчас, не смотря даже на то, что мебель здесь пошарпанная, кровати скрипят, матрацы соломенные, а подушки так и вовсе отсутствуют. Но есть в этом доме проблема, из-за которой мне не хотелось бы сегодня ночевать здесь и называется она: отсутствие условий. Нормально чувствовать себя в жилище, из которого за водой надо спускаться к реке, умываться и в туалет туда же, не будешь. Не уподобляться же всей этой братии, поселившейся по соседству, которая может позволить себе справлять нужду за углом своего же дома. Потерпим пару дней, дождёмся, когда люди, которые завтра должны сюда приехать, помогут создать здесь более комфортные условия для проживания, а потом переедем.
Мы с Вероникой просидели до темноты, у слабого костерка, разведённого в огромном камине, на первом этаже. Язычки горевшего в нём пламени, весело отбрасывали причудливые тени по потолку и стенам. Нам было хорошо и уютно, и совсем не скучно, говорили много и о многом, но в тоже время и не о чём. Тем не менее каждый из нас понимал, что кроется за всеми этими, казалось бы, пустыми словами и блеском улыбающихся глаз. Они скрывали за собой то, что обычно называют счастьем, которое невозможно потрогать руками или попробовать на зуб, но, когда оно у тебя есть, ты его не можешь не заметить.
Осмотреть вторую половину крепостных строений, а также залезть на башенки, вчера я так и не успел. А раннее утро началось с того, что надо было распределить людей на работы и самому поучаствовать на тех участках, которые считаются особо важными. На пиратский корабль отправился Виктор с бригадой, у них сегодня не простая задача, настало время вынимать животных из клеток и подготавливать их к масштабной перевозке. Я понимаю, что делать это совсем не просто, потому что в трюме собрались одни упрямые бараны, рогатые козы, тупые куры и задиры петухи. Да и само помещение, в котором они по сегодняшний день так и находятся, не способствует тому, чтобы можно было в нём работать и радоваться жизни. Но без этих мелко рогатых и мелко пакостных созданий, наша жизнь станет только сложнее, поэтому я попросил испанского солдата отнестись к предстоящему делу со всей ответственностью и не допустить того, чтобы хотя бы одна особь пострадала.
На берегу занятия тоже не из простых. До того времени, как этих животных сюда привезут, а сделает это траулер, который по всем расчётам прибудет именно сегодня, надо выбрать место и подготовить загон для них. С учётом того, что местность непосредственно вокруг крепости гористая, то сделать это будет не просто, а имеющиеся в нашем распоряжении всего лишь шесть лопат, это не просто, только усугубят. Тем более две из них уже отданы, восьмерым счастливчикам, которые сразу же после завтрака приступили к копке ям под туалеты, в заранее отведённых местах. Но и это ещё не всё из того списка первоочередных задач, для выполнения которых требуется грубая мужская сила. Все доблестные пираты, часть которых перешла из разряда непримиримых, в разряд прислушивающихся к словам надзирателей, будут прокладывать руками и кирками траншею. Начнётся она у крепостной стены и протянется аж до самой речки, весело журчащей в метрах так ста, внизу. Делать это надо срочно, потому что нехватка воды в крепости, очень влияет на бытовые условия живущих в ней людей. И сколько бы я не говорил, что гадить под ногами и сваливать мусор у стен не красиво, и надо хотя бы раз в день мыть руки, пускай и без мыла, пока для этого не будут созданы условия слова так и останутся словами, для большинства жителей нашего вновь образовавшегося городка. Водопровод, который я собираюсь протянуть, будет одним из тех звеньев, которые позволят не опуститься этому поселению в хаос и не превратить его в мусорную свалку.
