Утопическая реальность

'Всё-таки этот Лёнька хитрожопый', — подумал я, когда закончил телефонный разговор со своим замом по безопасности, — 'ишь чего надумал с этими Китайскими работягами. А ведь пожалуй прокатит эта авантюра и мы без всяких затрат на обучение и подбор агентов, а самое главное быстро, получим целую армию людей готовых подзаработать, на вполне понятной жизненной ситуации. Пусть не вполне законной, но могущей принести пользу простому рабочему человеку. К тому же этот хитрец продумал и метод повышения производительности агентов — чем больше ты промаркируешь единиц военной техники, тем выше будет твоё вознаграждение'. Мысль, что мои подчиненные гораздо хитрее и предусмотрительнее чем их уже убелённый сединой начальник, не оставляла меня и когда я звонил другим сотрудникам корпорации. Каждый из них вникнув в новые реалии, вносил весьма хитроумные предложения. Естественно мы их обсуждали, и только когда возникал консенсус, я давал добро на претворение этих ноу-хау в жизнь, в дело победы над китайским агрессором. Напряжённая работа по переводу подразделений корпорации на мобилизационные рельсы, наконец, начало приносить свои плоды. В начале третьего ночи, Татьяне (моей секретарше, которая как стойкий солдат оставалась на своём посту), посыпались доклады с мест о полной готовности к любому развитию ситуации, вплоть до атомной войны. Каждые несколько минут, в кабинет входила Татьяна с докладами о разворачивающейся мобилизации подразделений корпорации. Иногда в кабинете появлялся и Андрей, но его доклады касались другого, о подготовке силового звена и координации с государственными структурами.

Наконец в моём кабинете начали появляться члены правления корпорации, вызванные на внеочередное совещание. Заседали как обычно в комнате отдыха. Народ, а первые минуты моего доклада был спокоен, но потом такое началось — крик, ругань, угрозы в адрес распоясавшегося Китая. Я тоже кричал и ругался — отводил душу в окружении старых друзей. Немного разрядили обстановку официанты, вкатившие в комнату громадный самовар на специальной тележке и большой сервировочный столик, заваленный разными вкусностями к чаю. Все дружно набросились на угощение, начали гасить свою ярость, поедая пирожные, заливая всё это дело потоками ароматного чая. Разговор слегка притих, только Быков, периодически чавкая и фыркая, бубнил:

— Ну, узкоглазые совсем оборзели — к ногтю этих пожирателей червяков и улиток! Думают, если расплодились, как тараканы, то им всё можно! А вот хрен вам — подавитесь! Забыли, как Вьетнам накостылял вам в конце прошлого века, а мы напомним! Да мои мальчики, порвут вас на британский флаг! Суки...!

После чая, разговор пошёл по существу — начали разрабатывать планы и хитрые комбинации, чтобы хоть как-то уровнять силы с многомиллионной армией вторжения. Было много идей, но громче всех продвигал свои Быков, поэтому больше всего обсуждали его прожекты. Он отвечал в корпорации за подготовку кадров, и кадетская школа была в непосредственном его подчинении. Наверное, поэтому большинство его предложений касалось использования кадетов в предстоящей заварушке. Что кадеты, всё же дети, никто из нас даже и не вспомнил. Обстановка не располагала, ведь по существу положение было аховое. Вот по этому поводу, отдуваясь от выпитого чая, Быков вещал:

— Если китайцев не тормознут Жар-птицы и ускоглазые выйдут на оперативный простор, то применяя Менги, быстро сомнут наши армейские части. Авиация или артиллерия, включая ракетные части, тут делу не поможет и останется только стреляться чтобы не попасть в рабство к узкоглазым. Действенной формой борьбы останется только партизанские действия. А кто сможет ближе всего подобраться к этим проклятым Менгам не вызывая подозрений у охраны? Естественно только наши юные воспитанники. И не нужно тут наводить тень на плетень — если китаёзы победят, то не жить этим ребятам, изведут всех под корень. Поэтому лучше погибнуть, уничтожив Менг с его экипажем, чем унижаясь ждать ужасного конца. И так скажет любой из наших воспитанников! Поэтому предлагаю, пока есть время, рассредоточить группы воспитанников вдоль Трансиба, обеспечив их оружием и взрывчаткой. Дать задания ребятам в прямое боестолкновение с китайской армией не вступать, а заниматься только диверсионной работой. Думаю китайцы поголовно всех гражданских облучать не будут, поэтому вариант с диверсиями считаю очень даже действенным методом борьбы с нашествием. Вы же понимаете, что главное это выбить Менги, а с живой силой противника наши вояки разберутся.

Жалко, что на этом заседании не присутствовал Виктор — он действовал на нас как-то умиротворяющее. Народ больше бы думал, чем выражал свои эмоции. А так, каждое предложение сопровождалось градом угроз и ругани в адрес Китая. Но тут собрались умные люди и здравые предложения, после долгого эмоционального обсуждения всё-таки принимались. Учитывая то, что руководство корпорации прекрасно знало все возможности Жар-птиц и то что, применяя только их китайскую армаду не остановить, и было принято предложение Быкова. А куда деваться? Если китайцы победят, то воспитанники кадетской школы по любому обречены. Одним словом, итог совещания был закономерен — корпорация становится на военные рельсы и мобилизует все свои ресурсы на организацию партизанской борьбы с оккупантами. Конечно, если Жар-птицы не смогут сдержать армию вторжения. Надежда на это, несомненно, была, но все знали о сбоях в работе электронной начинки Жар-птиц. Именно на устранение этих огрехов несколько месяцев назад пришлось вложить колоссальные средства. Но всё равно аппараты работали по земле не очень эффективно. Наземными средствами было достаточно легко обмануть бортовой компьютер Жар-птицы. Произвольно генерируемые импульсы ловушек, радары Жар-птиц воспринимали как настоящую цель. Даже в модернизированных аппаратах от этой проблемы избавиться не удалось. Если бы Жар-птицам требовался возобновляемый боезапас, то их бы пришлось сажать на землю через каждый час. Слава Богу, что в результате трения об атмосферу корпуса корабля получалось столько энергии, что плазмабой (энергетическая пушка) мог работать непрерывно — посылая в сторону противника миллионы ватт в виде энергетических сгустков. Но весь этот поток энергии был хорош для воздушных целей или для спутников, а для объектов на земле он был менее фатален, тем более, если подсунуть в качестве мишени фантом. А ещё надежду на умиротворение Китая давали договорённости с Бельведерским клубом. Но как говорится, на Бога надейся, но сам не плошай, вот поэтому и разрабатывались, казалось бы безумные методы борьбы с надвигающейся угрозой.

Завтракали, вернее, перекусывали, когда нормальные люди собирались на работу. А тут впору бы назвать утренний перекус ужином и после него завалиться спать, так минут на 600, но не тут-то было. Требовалось после ночной болтовни, делать дело. И не простое перекладывание бумажек из одной стопки в другую, а весьма ответственная и напряжённая работа с людьми. Во время этого импровизированного завтрака разработка планов продолжилась, но уже не с тем пылом чем ночью. Народ не то чтобы устал, такой мозговой штурм был у них не впервой, но каждый был мысленно в той задаче, которую ночью ему поставило собрание соратников. Поэтому заправив свои организмы калориями чтобы, те не взбунтовались от такой жизни, народ начал разъезжаться.

Сергей вместе с Мишей выехали последними. Хотя обоим нужно было в Коркино но расселись они по разным автомобилям, не потому что между ними были напряжённые отношения, а просто каждый надеялся в дороге хоть немного поспать, а не обсуждать уже набившую оскомину проблему. К тому же им нужны были разные подразделения корпорации. По разработанным ночью планам, Быков следовал в кадетское училище, а Сергей на базу дислокации специальной эскадрильи Жар-птиц. Задача Быкова была претворение его же предложений в жизнь, ну а Сергей должен был на месте контролировать и всемерно содействовать приведению в полную боевую готовность эскадрильи Жар-птиц. Они были основной надеждой на успешное отраженье Китайского вторжения, а полностью довериться исполнителям, пусть и надёжным, было не в правилах корпорации. Вопрос был жизни и смерти, поэтому требовалась двойная, тройная перестраховка, что не возникнет даже малейших шероховатостей с вылетом Жар-птиц на боевое задание. А прецеденты, когда важное задание срывалось из-за, казалось бы мелочей в истории деятельности корпорации периодически случались. А в этот раз, такого допустить было нельзя.

Обстановка в расположении эскадрильи находящейся километрах в пятнадцати от самого города была на удивление спокойная. Никто не бегал, не суетился, техники обеспечения не было видно, а сам командир элитного подразделения находился в штабе и это всё после отдачи четверо суток назад приказа на подготовку к боевому вылету по плану 'Х'. Это спокойствие и безмятежность весьма сильно напрягло Сергея, ведь сам он эти дни весь издёргался и не допускал нервный срыв, только потому, что потреблял успокоительные таблетки и растворы. Накрутив себя, что с боеготовностью в этом сонном царстве полный швах, Сергей буквально ворвался в кабинет командира, отстранив рукой попытавшегося ему что-то говорить адъютанта, ногой распахнул дверь и с порога закричал срывая голос:

— Это что такое...! Доложить о готовности эскадрильи к взёту!

Ошарашенный Петров (командир эскадрильи), подскочил со своего места, и не менее громко проорал:

— Товарищ президент и член Совета безопасности, эскадрилья к вылету готова! Осталось раздать полётные задания и можно стартовать! Экипажи, до звонка вашего помощника находились в Жар-птицах, но Ковалёв приказал, чтобы людей я отправил отдыхать, предварительное полётное задание отменяется, а сам взлёт задерживается до получения новых карт и полётного задания. Ещё он предупредил, что завтра прибудут специалисты, чтобы вбить в бортовые компьютеры новые ориентиры — театр боевых действий меняется. Меняются и задачи. К тому же теперь предстоит действовать во взаимодействии с армейскими полками Жар-птиц. Доложил, командир эскадрильи, военлёт первого класса Петров!

— Ладно, Петров, всё я понял! А почему у вас в городке так тихо, как будто всё вымерло?

— Так я же вам говорю — аппараты заправлены, снабжены всем необходимым, а экипажи я согласно указаниям из Тургояка, отправил отдыхать. И даже рекомендовал, отдыхать не в казарме расположенной у лётного поля, а отправляться домой, чтобы отдохнуть на все сто процентов. Что, дать команду, чтобы по тревоге команды собрались?

— Да не надо дорогой мой военлёт! Пусть ребята отдохнут по-человечески. Вылет этот будет серьёзный, настоящий боевой. Работать придётся по полной программе и силы ой как понадобятся. Месяц придётся болтаться в воздухе и всё это время экипажу нужно будет вести боевые действия. Давай-ка Петров я тебе расскажу, кто наш враг и как твоя эскадрилья будет с ним бороться. Только предупреждаю информация секретная и после доведения её экипажам, люди не имеют право покидать расположения эскадрильи.

После этих слов, я демонстративно закрыл дверь перед стоявшим с выпученными глазами адъютантом, подошёл к письменному столу командира эскадрильи и уселся на стул напротив него. И началась наша беседа, прерываемая только его распоряжениями по селектору адъютанту — принести в кабинет карты Китайских провинций, а где-то часа через полтора, когда мой инструктаж подходил к концу, принести из буфета чаю и что-нибудь перекусить. После импровизированного обеда, мы вместе с Петровым выехали на лётное поле, чтобы я смог воочию убедится в том что Жар-птицы готовы к взлёту и находятся на стартовых столах. Оставалось только укомплектовать их экипажем, отсоединить от коммуникаций базы и можно взлетать. В общем-то, всем увиденным я остался доволен — всё было, так как мне и докладывали. Никаких огрехов, оставалось только поблагодарить Петрова за ответственность и высокий профессионализм. Это я и сделал ещё в автомобиле, когда мы возвращались в штаб. Но так как меня продолжала мучить чувство вины перед Петровым за глупый наскок на этого отличного командира, то уже в кабинете я проникновенно к нему обратился (решил показать, что он мне не равнодушен):

— Слушай Максим, ты знаешь, что моя Татьяна к тебе не равнодушна? Когда сюда собирался, так она вся извертелась — видно хотела что-то передать, но постеснялась. Да тебя всё нахваливала, а это для неё не характерно. Она ведь девушка кремень — никогда личные отношения не смешивает с работой, а тут не сдержалась. Знает ведь что грядёт война, а ты будешь в первых рядах защитников отечества. Давай я её сюда вызову, хоть немного пообщаетесь перед вылетом.

— Спасибо Сергей Иванович, за вашу заботу, но у нас отношения сложные и непонятные! Боюсь, что хуже будет, если она сюда приедет. Дуется она на меня, за что-то очень злится. И не понимаю за что — я и общался то с ней всего несколько раз и всего дольше, когда ходил с ней в кино в Тургояке и театр в Челябинске.

— Злится...! Да сохнет она по тебе, дундук стаеросовый! Ладно, когда вся эта операция закончится, откомандирую я Татьяну к тебе в эскадрилью — пусть оказывает помощь в вопросах делопроизводства. Только ты не теряйся, бери девку за грудки и веди в загс. Думаю, отказа не будет, уж поверь мне старому ловеласу. Она как дочь мне и хочется счастья для вас обоих.

Заметив, что лицо Петрова слегка порозовело, а свой взгляд он отвёл в сторону, я понял, что пора завязывать разговор на интимные темы и с лёгкостью переключился на потребности эскадрильи в дополнительных материальных ресурсах. Но себе в мозгу сделал зарубку — обязательно прислать Татьяну в эскадрилью. Получится у них с Максом, не получится, это уже другой вопрос, но условия для их более тесного общения создать нужно.

Ещё где то с полчаса мы с Петровым беседовали о задачах его эскадрильи в предстоящей миссии в небе Китая, а потом я понял, что здесь мне совершенно необязательно находится — с таким командиром никаких проблем с вылетом не будет. А вот присутствие начальства, как раз и тормозят командный состав эскадрильи. Боятся они что-нибудь напортачить и поэтому всё делают медленнее чем обычно. Наконец я решился возвращаться в свой штаб — полностью поверив, что здесь всё будет выполнено на сто процентов, а моё присутствие только повредит делу. Петров даже и не догадывался о том, что приезд высокого начальства это было сомнение в компетенции командования эскадрильи, а не стандартная проверка перед выполнением важного задания. Естественно я подтвердил, что это была стандартная проверка, заявив:

— Ну что товарищ Петров я удовлетворён боеготовностью эскадрильи! Думаю, она отлично выполнит все задания Генштаба — да..., с сегодняшнего дня ваша эскадрилья входит в состав ВКС. Вот возьмите приказы Министра обороны и решение правления корпорации.

Я достал из своего дипломата целую пачку бумаг и протянул Петрову. Он с каменным выражением лица взял эту пачку, и даже не просматривая бумаги, положил их на стол рядом с собой. А я между тем, продолжил:

— Всем служащим эскадрильи присваиваются воинские звания. Так что теперь вы не Военлёт первого ранга, а подполковник ВКС. Временно до окончания операции всё материально-техническое и финансовое обеспечение будет лежать на корпорации. Так что пока ничего меняться не будет. Так и объявите всем служащим, что зарплата остаётся такой же, а кроме этого Министерство обороны будет выплачивать боевые. Финансово ни кто не пострадает, а военлёты непосредственно участвующие в боевых действиях вообще станут миллионерами. Ну, это так к слову, естественно это шутка, вы только перед строем это не бахните. И ещё, придётся выполнить ряд формальных вещей, а именно каждый служащий должен написать два заявления, одно на увольнение из корпорации, а второе с просьбой стать добровольцем Российской армии, после этого естественно принять присягу.