Соперничество между Португалией и Кастилией усилилось, когда в 1526 г. прибыла вторая испанская экспедиция и заключила союз с султаном Тидоре. Однако, хотя впоследствии из Новой Испании были отправлены подкрепления, ни один испанский корабль не смог совершить обратный путь через Тихий океан, и к 1529 г. португальцы захватили господство на Молуккских островах 18. К этому времени между Португалией и Кастилией были начаты официальные переговоры, которые вновь были направлены на урегулирование территориальных претензий мирным путем. В 1521 г. дон Мануэл "Счастливый" умер, и его сын, дон Жуан III, стремился продолжить династическую политику женитьбы на представителях кастильской королевской семьи. Был запланирован двойной брак, который соединил бы Карла V и Жуана более тесными узами путем женитьбы каждого из них на сестре другого. Карл был поглощен своими европейскими амбициями и уделял мало внимания событиям в Новом Свете и Азии, оставляя американские дела в руках безжалостных конкистадоров, проводивших политику геноцида против индейцев. В конце концов он был готов урегулировать все нерешенные проблемы с Португалией в обмен на приданое в размере 900 000 золотых добр и разрешить спор о Молуккских островах с помощью еще одного финансового соглашения в размере 350 000 крузадо. Карлу было относительно легко принять это решение, потому что, хотя двухмесячное плавание через Тихий океан означало, что Молуккские острова находились относительно близко к кастильской территории, было обнаружено, что преобладающие ветры в южной части Тихого океана препятствуют возвращению в Южную Америку. Новое соглашение с Португалией было окончательно заключено в 1529 г. и закреплено в Сарагосском договоре. Этот договор, третий из договоров о разделе мира между Кастилией и Португалией, оставил Дальний Восток под юрисдикцией Португалии и на целое поколение положил конец противостоянию с Кастилией. И только когда выяснилось, что обратный путь через Тихий океан возможен, если плыть на север и пересечь его на широте Калифорнии, Кастилия снова серьезно обратила свое внимание на этот регион.
Тем временем португальцы уже начали расширять свою сферу деятельности в восточной Индонезии. Хотя гвоздика оставалась самым прибыльным предметом торговли, португальцы также торговали мускатным орехом, мускатным цветом и сандалом, а их неофициальные поселения появились на Амбоне, Солоре и Флоресе 19.
Эта экспансия была в основном делом рук частных торговцев и миссионеров и не получала прямого содействия со стороны правительства Эстадо да Индия, хотя форт на Тернате служил для поддержания интересов Короны в регионе, и от имени Короны были организованы официальные рейсы из Малакки на Молуккские острова.
Официальная империя IV: развитие португальского общества в восточных крепостях
Смерть Албукерки в 1515 г. означала, что контроль над восточными делами остался без твердой руки. Эстадо да Индия теперь простиралось на тысячи морских миль. В его состав входили крепости, фактории и большое количество кораблей, некоторые из которых постоянно находились на Востоке, а некоторые были привязаны к расписанию Carreira da India. Управлять таким обширным и разрозненным владением было достаточно трудно, но попытки сохранить эффективный централизованный контроль стали практически невозможными из-за роста частной торговли и неуклонного размывания первоначального идеала служения Короне.
Частная торговля была встроена в систему с самого начала. Фидалгуш, морякам и солдатам, завербовавшимся на первоначальные флоты, было разрешено перевозить определенные товары за свой счет, известные как quintalhadas, хотя предполагалось, что они будут приобретаться через королевских агентов. Хотя Албукерки жестоко наказывал любого, кто фактически дезертировал с португальской службы, он поощрял солдат селиться в Индии, жениться и создавать семьи. В этой политике была неявно заложена идея о том, что средства к существованию этих касадуш (женатых мужчин) будут зависеть от развития частной торговли, а в 1513 г. он сообщал королю, что "ваши люди свободно путешествуют по всей Индии, как по суше, так и по морю... они покупают и продают по всему Малабарскому региону"20.
После его смерти правила, регулирующие частную торговлю, были смягчены, и отдельных португальцев активно поощряли искать экономические возможности там, где они могли это сделать. Вскоре каждый португалец в Эстадо да Индия занялся собственным частным бизнесом, торгуя за свой счет или вступая в партнерские отношения с азиатскими судовладельцами и торговцами. Многие из них покинули форты и корабли, чтобы избежать юрисдикции португальских капитанов и обойти ограничения королевских монополий, обосновавшись в собственных кварталах в крупных азиатских городах. Губернаторам Эстадо да Индия пришлось рассмотреть вопрос о том, в какой степени можно было бы выделить ресурсы на предоставление той или иной защиты португальцам, живущим в этих неофициальных поселениях. Например, Лопо Суареш приказал построить форт для защиты португальского поселения в Коломбо в 1518 г., вероятно, в такой же степени для защиты частной торговли, как и для достижения какой-либо четко определенной королевской цели.
Более того, люди, критиковавшие политику Албукерки по строительству империи, и не в последнюю очередь среди них Васко да Гама и его брат дон Айриш да Гама, теперь начали доказывать свою правоту. Хотя частная торговля процветала, королевской монополией на перец пренебрегали до такой степени, что в 1522 г. только одно судно с грузом перца было отправлено обратно в Португалию. Фидалгуш, занимавшие командные посты, не только намеревались вести собственную частную торговлю, но и занимались разграблением королевской казны почти так же свободно, как раньше они грабили мусульманские корабли. Затраты на содержание империи росли, а число должностных лиц увеличивалось. В письме, написанном дону Мануэлу в январе 1519 г., Айриш да Гама подверг резкой критике расточительную бюрократию, которая росла в Гоа, где "так много чиновников и писцов, что чиновников здесь вдвое больше, чем в Лиссабоне, и их свита больше, чем у вашего главного канцлера в Португалии"21.
Каждый дворянин, отплывавший из Лиссабона, брал с собой своих родственников и группы личных вассалов, и все они были готовы пойти на значительный риск, чтобы укрепить свою репутацию и сколотить состояние. Неудивительно, что они начали ссориться между собой из-за добычи, и соперничество продолжалось вплоть до возвращения в Португалию в письмах с обвинениями и встречными обвинениями. В Лиссабоне Корона пыталась утвердить свою власть, вознаграждая за верную службу и проводя официальные расследования по обвинениям в злоупотреблениях служебным положением, но все большее число тех, кто возвращался с Востока, чувствуя себя ущемленными в этой конкурентной и фракционной атмосфере, угрожали применить свои знания и навыки в другом месте. Фернан де Магальяйнш и его товарищи являются наиболее известными примерами, но, как известно, по крайней мере два губернатора Эстадо да Индия, Диогу Лопиш де Секейра и сам Васко да Гама, также подумывали о том, чтобы навсегда покинуть Португалию.
Последние дни Васко да Гамы
В то время как события в Красном море и на Молуккских островах находились в центре внимания, Васко да Гама вернул себе монаршью благосклонность, и дон Жуан III принял решение снова отправить его на Восток, чтобы попытаться установить более сильный королевский контроль над Эстадо да Индия. Концепция централизованно контролируемой и оплачиваемой бюрократии, которая управляла бы королевскими монополиями и обеспечивала их соблюдение против азиатских торговцев, была серьезно подорвана ростом частной торговли. Да Гама должен был ужесточить систему и заставить ее работать эффективно.
Васко да Гама отплыл в Индию в апреле 1524 г. с титулом вице-короля и с полными королевскими полномочиями. Манера поведения, которую он избрал, была царственной, авторитарной и в некотором роде пуританской. К помпезности и церемониям, которыми он себя окружил, он добавил столь же показной отказ принимать взятки и подарки. Он начал расследование финансовых дел Эстадо да Индия и арестовал своего непосредственного предшественника, Дуарте де Менезиша, для отправки в Португалию 22. Однако в ноябре 1524 г., всего через три месяца после прибытия на Восток, вице-король умер.
"Гама обладал грубыми достоинствами первопроходца и столь же грубыми недостатками эпохи, поощрявшей пытки и рабство. Как и Албукерки, он обладал железной волей, был человеком бесстрашным, неподкупным и рожденным для того, чтобы командовать другими. Оба они встречали опасность и сопротивление с одинаковым мрачным юмором; оба понимали, как произвести впечатление на окружающих при помощи внешнего великолепия; не щадили ни себя, ни других, когда нужно было выполнить какую-либо работу. Но Гама предпочитал управлять людьми, а Албукерки — вести их за собой"23.
К этому некрологу, написанному Дж. К. Джейном в 1910 г., можно добавить краткие комментарии индийского историка К. М. Паниккара, который писал в 1929 г.: "Гама был некультурным и невежественным человеком. Этого не скрывает даже Камоэнс... Действительно странно, что этот бесчеловечный, жадный, неотесанный моряк стал в народном воображении Европы одним из героев своего времени" 24. Хотя первое плавание да Гамы было поистине выдающимся достижением, трудно не прийти к выводу, что большая часть энергии адмирала была посвящена безжалостному и успешному продвижению себя и своей семьи, а его неизлечимая подозрительность по отношению к исламу означала, что он почти с самого начала побудил португальцев к созданию империи, основанной на насилии, жестокости и завоеваниях.
Администрация Эстадо да Индия
Если Васко да Гама на короткое время и смог утвердить сильное руководство из центра, то во многом это произошло благодаря его уникальному личному престижу. Однако его энергичное правление в долгосрочной перспективе ничего не сделало для создания прочного или единого правительства в Эстадо да Индия, и в годы, последовавшие за его смертью, распри между отдельными фракциями едва не поставили португальские владения на грань гражданской войны. Проблема заключалась в системе, используемой для определения преемственности губернатора на Востоке. Из-за удаленности Индии от Лиссабона король издавал грамоты о преемственности, чтобы в случае смерти губернатора или вице-короля на своем посту преемник мог быть назначен без промедления. После смерти да Гамы эта система сработала без сбоев, и управление Эстадо да Индия взял на себя Энрике де Менезиш. Однако Менезиш умер, пробыв на своем посту всего год. Следующим на очереди оказался капитан Малакки Педро де Маскареньяш, но до тех пор, пока он сможет добраться до Гоа, был назначен временный губернатор Лопо Ваш де Сампайо. Тем временем в Лиссабоне король, не зная о смерти Энрике де Менезиша, издал новые грамоты о преемственности, которые исключали Маскареньяша и вместо него назначали Сампайо. Когда об этих новых письмах стало известно, Эстадо да Индия обнаружило, что у него есть два губернатора, каждый из которых был законно назначен Короной. После того, как две стороны вступили в ссору, оба истца согласились на арбитраж, и победителем стал Лопо Ваш де Сампайо. Однако на этом спор не закончился: вернувшись в Лиссабон, Маскареньяш потребовал компенсации, которую в конечном итоге получил 25.
К 1524 г. Эстадо да Индия уже переросло ту стадию, когда им мог управлять один человек, каким бы сильным и энергичным он ни был, и преемникам да Гамы пришлось построить и попытаться управлять административной структурой, которая придала бы некое согласованное направление деятельности огромного предприятия. Хотя завоевание Гоа Албукерки отдало во владение португальцам крупный индийский город, он не сразу стал столицей Эстадо да Индия. Хотя Гоа быстро стал самым густонаселенным португальским центром в Азии, Кочин, где загружался перцовый флот, по-прежнему служил штаб-квартирой вице-короля. Кочин, однако, технически вообще не был португальским городом, и присутствие португальцев там зависело от доброй воли его раджи.
Частично проблема Гоа заключалась в его положении. Когда Албукерки впервые захватил город, он считал, что, поскольку он был окружен системой рек, его можно легко защитить со стороны суши, а его расположение в 10 милях от моря делало его неуязвимым для нападения с моря, что действительно часто демонстрировалось в следующем столетии во время войн с голландцами. Однако самому Албукерки пришлось признать, что Гоа уязвим для врага, занимавшего противоположные берега двух рек, Мандови и Зуави, и он попытался укрепить город, заняв стратегически важный форт Бенастерим. После его смерти становилось все более очевидным, что, если португальцы не будут контролировать земли по обе стороны рек, образующих остров Гоа, город в любой момент может быть взят в блокаду. В результате ключевой целью португальских губернаторов стала попытка приобрести Бардес, Сальсетте и Понду, три провинции, территория которых граничила с островом Гоа. Первая возможность представилась в 1520 г., когда победоносные индуистские армии Виджаянагара, которые рссматривали португальцев как союзников против общего врага, мусульманского султаната Биджапур, пригласили португальцев занять три провинции. Но когда индуистская армия отступила, португальцы обнаружили, что не могут защитить три больших территории, и покинули провинции, за исключением форта в Рачоле, который они сохранили. В 1530-е гг. представилась еще одна возможность, когда междоусобная война в султанате Биджапур позволила португальцам выторговать уступку провинций в обмен на помощь. Бардес и Сальсетте были оккупированы, а затем снова оставлены в 1534 г. и окончательно переданы Португалии Ибрагимом Адил-шахом в 1545 г., хотя владение ими продолжало оставаться серьезным препятствием для хороших отношений между Гоа и его ближайшим соседом до конца столетия 26.
Приобретение Сальсетте и Бардеса (хотя и не Понды) обеспечило Гоа необходимую ему безопасность, поскольку оба берега Мандови и Зуави теперь находились в руках португальцев. Новые провинции и устья рек были сильно укреплены, а город Гоа приобрел внутренние районы, столь необходимые для выживания любого портового города, — внутренние районы, где можно было взимать налоги, производить продукты питания и сырье, а также набирать рабочую силу. Также проводилась политика превращения жителей в лояльных подданных португальской Короны путем убеждения их принять христианство 27.
Тем временем в 1532 г. резиденция правительства была официально перенесена в Гоа, а два года спустя город стал епископством. Португальская община, которая к 1540 г. насчитывала 4800 семей, обзавелась собственным Senado da C"mara (городским советом, имевшим свой устав) и основала монастыри, церкви и Miseric"rdia, благотворительное братство, которое обеспечивало уход за больными и обездоленными и заботилось о сиротах. Senado da C"mara контролировал повседневное управление городом, в его компетенцию входило регулирование рынков, охрана правопорядка, санитария и все аспекты городского планирования. Он владел и управлял землей, а также собирал местные налоги. На практике он стал могущественным институтом, взгляды которого должны были уважаться вице-королями 28. Та же самая структура социальных, религиозных и административных институтов в меньшем масштабе воспроизводилась во всех городах и крепостях, которые были частью официальной империи.
