"Пропавшая "Октавия"

— Скажу вам, чем бы я действительно хотел заняться, — сказал Гейб. — Я бы хотел прожить достаточно долго, чтобы иметь возможность побывать в другой галактике. Может быть, заскочить и поужинать в Андромеде.

— Если вы подождете достаточно долго, Андромеда прилетит к нам.

— Это действительно так?

— Конечно. Андромеда и Млечный Путь рано или поздно столкнутся.

— Когда?

— Думаю, через пару миллионов лет.

Белль вмешалась: — Скорее, около четырех миллиардов.

Гейб не смог удержаться от смеха. — Не думаю, что нам стоит об этом беспокоиться.

• • •

Мы еще не определили источник сигнала, поэтому просто следовали за ним по системе. Не было смысла думать о новом прыжке, пока мы не узнаем, куда направляемся.

Мы оба устали, но я все еще была слишком взвинчена, чтобы пытаться заснуть. Не хотелось возвращаться в свою каюту, где я была бы одна. Обычно в конце дня я выбирала что-нибудь из библиотеки Белль, чтобы развлечь себя, пока не засну. Но в ту ночь этому не суждено было случиться. Поэтому я осталась на своем месте. Гейб понял, что происходит, и остался со мной. В конце концов я закрыла глаза и задремала. Когда проснулась примерно через час, он все еще был тут и тихо похрапывал.

XXII.

Наука на протяжении веков открывала перед нами широкий спектр возможностей. Она дала нам оружие, ядерные заряды и технологии, которые приблизили разграбление Земли. В результате технического прогресса тысячи наземных видов больше не существуют. Наука позволила корпорациям и политикам контролировать то, что думают люди, и в конечном итоге получить достаточное богатство и власть, чтобы манипулировать жизнями десятков миллионов. Некоторые двери открывать не следует.

— Преподобная Агата Лоулесс, "Размышления на закате", 1402 г.

Утром Белль сказала нам, что мы поймали второй сигнал. — Он исходит с того же направления. Но есть проблема. Впереди нас в пределах обитаемой зоны ничего нет.

— Это корабль, — сказал Гейб. — Или космическая станция.

— Белль, — сказала я, — вы можете определить, используется ли в обеих передачах один и тот же язык?

— Я сейчас пытаюсь это определить. Но мне потребуется некоторое время. Кстати, одна из передач прервалась.

Они то включались, то выключались. Голоса менялись. Иногда Белль могла распознать в говорившем кого-то, кто участвовал в разговоре ранее. И, наконец, сказала нам, пока мы все еще отслеживали сигнал: — Передачи поступают не из этой системы. Они проходят через систему. Откуда-то еще.

К тому времени это уже не было сюрпризом. — Откуда это исходит? — спросила я.

— От звезды класса G. GRD43991.

— Как далеко? — поинтересовался Гейб.

— Около шести часов.

• • •

Когда мы прибыли на место, то сразу увидели, что с местным солнцем происходит что-то странное. Мы были близко к нему, всего в ста миллионах километров, и Белль показывала нам телескопические снимки искусственных объектов, расположенных ближе. — Похоже, они находятся на орбите, — сказала она. — И должна добавить, что мы получаем множество сообщений.

— Я в это не верю, — сказал Гейб. — Думаю, что это сфера Дайсона.

— Что такое сфера Дайсона? — задала вопрос я. Слышала раньше этот термин, но не могла вспомнить, что он означает.

— Это искусственная система, используемая для сбора солнечной энергии. Гигантская конструкция, состоящая в основном из солнечных панелей или других типов коллекторов энергии. Они окружают звезду, собирают часть ее энергии и передают в место, которое используется для энергетического снабжения цивилизации. Или чего-то еще. Названа в честь физика третьего тысячелетия. — Он остановился — Белль, вы говорите, мы получаем множество сообщений?

— Да.

— Сколько?

— Сотни.

— И сфера Дайсона, — уточнил Гейб.

— Вы хотите получше рассмотреть эти предметы?

— Это небезопасно, — сказала я. — Они расположены слишком близко к солнцу. Местные жители очень хорошо разбираются в высоких технологиях. Если они могут создать что-то подобное, то намного опережают нас.

— С солнцем, вероятно, проблем не возникнет, — сказала Белль. — Оно на самом деле относится к классу К, что означает, что мы сможем приблизиться к нему на расстояние двадцати миллионов километров. Жара будет недостаточной, чтобы повредить корабль.

— Я вот думаю, — сказала я, — стоит ли нам вообще оставаться здесь.

— В этом-то все и дело, — сказал Гейб. — Они очень развиты. По мере развития общества они должны становиться менее склонными нападать на других.

— Такова теория.

— Да. Я думаю, мы узнаем, что это характерно для интеллекта в целом. Разумные существа понимают ценность сотрудничества. Что нападать друг на друга глупо.

— Надеюсь на это, Гейб.

— Держу пари, что Хардинг прилетел сюда, где-то приземлился и вернулся домой с трофеем.

— Вы думаете, что так оно и было? Он спустился поздороваться, и ему вручили приз?

— Да. Вероятно, именно это и произошло. — Он сложил руки на груди и улыбнулся мне. — Я думаю, мы в полной безопасности. Но ваши опасения обоснованы. Давайте просто зайдем и посмотрим поближе. Я имею в виду не приближение к солнцу, а к планетам. Но я не буду настаивать. Решать вам, Чейз. Если хотите, мы вернемся домой, и я смогу организовать миссию.

Он знал, что я ни за что не откажусь от такого предложения. Я не думала, что это хорошая идея. Но чувствовала себя в тупике. — Белль, — сказала я, — вы видите планету в обитаемой зоне?

— Нет. Но это мало что значит. Я сосредоточила свое внимание на сфере Дайсона. Это действительно так называется?

— Да, — сказал Гейб.

— Интересно. Если вы хотите, чтобы я занялась поиском планет, нам потребуется некоторое время.

Гейб не мог оторвать глаз от дисплея. — Давайте пока сосредоточимся на сфере Дайсона.

— Как пожелаете.

Гейб выглядел невероятно счастливым. — Дополнительные передачи. Можем ли мы определить, на одном ли языке они передаются?

— У меня действительно не было времени провести общий анализ. Но, судя по тому, что я слышала до сих пор, подозреваю, что это один язык. Или, по крайней мере, они были на одном языке.

— Что значит "были"?

— Они прекращались в течение последних нескольких минут.

— С тех пор, как мы прибыли...?

— Похоже на то.

— Гейб, — сказала я, — думаю, было бы благоразумнее уйти.

Он снова заскрежетал зубами. Ненавижу, когда он так делает. — Белль, вы замечаете какое-нибудь движение где-нибудь? Какие-нибудь транспортные средства?

— Ответ отрицательный, Гейб.

— Прошло совсем немного времени с тех пор, как мы сюда прибыли, — отметила я. — У них не было времени среагировать.

— Кроме того, что они отключили связь. У меня просто в голове не укладывается, как кто-то, живущий здесь, мог разместить эти штуки так близко к солнцу.

— Сейчас передачи прекращаются, — сказала Белль. — На небе становится тихо.

— Они хотят, чтобы мы ушли, — сказал Гейб.

— Я согласна. Абсолютно. Если бы они хотели с нами поздороваться, они бы это сделали. Думаю, нам стоит понять намек.

— Я не имел в виду, что мы должны просто сбежать.

— О.

— Чейз, вы же на самом деле не хотите уходить, не так ли?

Я задумалась. Я не видела никаких шансов, что, если мы продолжим выяснять отношения, все закончится благополучно. Но я уже дала Гейбу понять, что чувствую, и не могла заставить себя настаивать на том, чтобы мы отступили. Если я это сделаю, он навсегда запомнит, что я запорола шанс на то, что должно было стать историческим открытием. — Вам решать, — сказала я.

— Спасибо. Я знаю, что для вас это нелегко, Чейз. Но мы примем все меры предосторожности, хорошо?

— Пока что я обнаружила две планеты, — сказала Белль. — Одна из них находится в обитаемой зоне. Но она по другую сторону Солнца.

XXIII.

О, иметь домик в каком-нибудь уединенном мире,

Тихом местечке под далеким солнцем,

Где новости о политике

И призывы приобрести лекарства

И оживить свою жизнь кремами, восстанавливающими молодость,

Никогда не коснутся моей антенны.

Именно там я хотел бы прожить остаток своих дней.

— Уолфорд Кэндлс, "Время и прилив", 1214 г.

Планета находилась на внешней границе обитаемой зоны, в месте, которое, вероятно, было бы значительно холоднее Окраины. Когда мы приблизились, то по-прежнему ничего не слышали. — Не думаю, что отсюда поступало много сообщений, если они вообще были, — сказала Белль. — Казалось, там было множество мест. — Она была каменистой и бесплодной, размером не намного больше большого естественного спутника. Не было ни снега, ни льда, но все выглядело холодным. И мрачным. Мы не видели никаких признаков жизни, ни зелени, ничего движущегося. — Мы хотим выйти на орбиту? — спросила она.

— Не вижу в этом никакого смысла, — сказал Гейб. Мы уже собирались уходить, когда Белль сказала нам, что обнаружила в зоне вторую планету. — Она значительно ближе к солнцу, — сказала она. — Температура там будет выше. И у нее большая луна.

Нам потребовалось еще несколько дней, чтобы добраться туда. Радиограммы не поступали. Каким бы ни был источник, было ясно, что им было неуютно с нами в этом районе. Мы проводили время, пытаясь отвлечься, читали, занимались спортом, а Белль наблюдала за происходящим. Мы не теряли времени даром, притворяясь, что нас не беспокоит то, что ждет впереди. Но позиция Гейба оставалась непоколебимой: — У нас просто нет выбора.

Когда мы подошли ближе, то увидели несколько больших тарелочных антенн, дрейфующих в ночи. — Не могу знать наверняка, — сказала Белль, — но подозреваю, что они находятся в точках Лагранжа. — Это были стабильные положения, поддерживаемые гравитацией луны и всей планеты. И, вероятно, это были приемники, подключенные к объектам Дайсона, вращающимся вокруг Солнца. Они собирали солнечную энергию, которая затем передавалась в коллекторы на земле.

Гейб, казалось, все меньше и меньше был уверен в своем решении сотрудничать с ними. Я подозревала, что, если бы меня не было рядом, он бы прекратил проект и улетел домой. Но он не хотел разыгрывать из себя слабака перед дочерью Тори Колпат. Правда, вероятно, заключалась в том, что ни один из нас, путешествуя в одиночку, не подошел бы ни на шаг ближе.

Мир был зеленым. В нем были океаны, ледяные шапки и, что неудивительно, города. Но мы испытали потрясение: мы заходили с освещенной солнцем стороны, но могли наблюдать часть темной стороны. Она была совершенно темной. Никаких огней. — Это, наверное, джунгли. Или океан.

Планета была примерно такого же размера, как Окраина, с большими горными хребтами, множеством рек и несколькими огромными озерами. Приблизившись, мы сосредоточили внимание на городах. На них преобладали высокие, отполированные здания, которые иногда постепенно сужались к верхним этажам, превращаясь в шпили. Другие заканчивались посадочными площадками. Здания были окружены улицами, сооружениями поменьше и обширными парками. — У них есть электричество, — сказала Белль.

Мы также заметили, что, когда планета вращалась и города погружались во тьму, огни не загорались.

Мы увидели еще несколько тарелочных антенн на крышах. — Кажется, что ничего не движется, — сказал Гейб. — Улицы выглядят пустыми. — Такими же были небо и океан, горные дороги, гавани и реки. Не было никаких признаков активности.

— У них есть несколько искусственных спутников, — сказала Белль. — Правда, их немного. По моим оценкам, около пятидесяти.

— Что-нибудь передает нам сообщение?

— Наблюдаем полную тишину, капитан.

— Ладно. Если увидите, как что-то приближается к нам, немедленно дайте нам знать.

— Конечно. Я не вижу никаких признаков опасности. Но это только на первый взгляд. И есть кое-что еще.

— Что это? — спросил Гейб.

— Похоже, на луне есть жилище. — Она вывела изображение на экран. Там был купол и небольшое прямоугольное здание, присоединенное трубой. В стороне находилось то, что, вероятно, было стартовой площадкой,. На грунте примерно в трехстах метрах были установлены три большие плоские антенны. На стартовой площадке ничего не было.

— Куда вы хотите отправиться в первую очередь, Гейб? Спуститься и посмотреть на города или осмотреть лунную базу? Или, может быть, просто убраться отсюда и направиться домой?

— А почему мы должны направляться домой?

— Думаю, мы ответили на вопрос, ради которого приехали сюда. Хардинг обнаружил развитую цивилизацию. Как вы думаете, нам стоит остановиться и поздороваться?

— Конечно, стоит. Хардингу, наверное, дали награду. Они, по-видимому, были рады принять инопланетного гостя. — Он ухмыльнулся. — Может быть, мы тоже добьемся признания.

— Я серьезно, Гейб.

— Я тоже. Но хорошо, вы правы. Давайте просто будем осторожными. Взглянем на лунную базу, прежде чем предпримем что-нибудь еще. Там у нас меньше шансов нарваться на разъяренную толпу. — Он посмеивался надо мной, хотя был обеспокоен не меньше моего.

— Белль, — спросила я, — есть ли какие-нибудь признаки активности на луне?

— В куполе есть электричество.

На небе было солнце, так что, даже если бы свет горел, мы могли бы его не заметить. — Хорошо, — сказала я. — Пойдем посмотрим. Я берусь за управление.

Мы были в пути около двух часов. Я проверила, исправны ли бластеры на корабле. Они были там в основном для защиты от астероидов. Я никогда ими не пользовалась. Астероид никогда не должен приближаться настолько близко, чтобы возникла необходимость использовать бластеры. В летной школе нам говорили, что если такое случается, то это сигнал для владельца корабля избавиться от пилота.

Гейб остался со мной на мостике. Мы подлетели ближе, не вызвав никакой видимой реакции ни со стороны купола, ни со стороны планеты.

В конце концов мы вышли на орбиту вокруг луны. Солнце и планета плыли по небу среди множества звезд. Когда мы добрались до обратной стороны луны, откуда не было видно ни солнца, ни планеты, звезды засияли ярче. Мы сидели тихо, почти не разговаривая. Когда купол появился снова, мы навели на него телескопы и вернулись к наблюдению за реакциями. Что угодно: загорающийся свет, радиопередача, кто-то открывает один из трех люков и смотрит на нас. Но мы ничего не увидели. Уровень энергии внутри купола не изменился. Люки так и не открылись.

Он был расположен на ровной поверхности, недалеко от кратера. — Что вы об этом думаете? — спросил Гейб.

— Если собираемся спуститься, давайте сделаем это на следующем витке. — Чтобы покончить с этим. Некоторое время мы сидели на мостике, глядя, как внизу проплывает лунная поверхность. Затем, наконец, спустились в грузовой отсек и надели скафандры. Заняли свои места в посадочном модуле, надели шлемы и сбросили давление в грузовом отсеке. Когда мы были готовы к старту, я предупредила Белль.

— Приближается время запуска, — сказала она. — Около восьми минут.

— Хорошо. Если заметите какую-либо активность на планете, особенно если что-то движется в этом направлении, дайте нам знать.