"Дьявольский котел"

Так оно и было. И он это сделал.

Все самое интересное было в ядре. Звезды теснились друг к другу, как пассажиры в поезде. Гигантские джеты. Черные дыры. Астрономы веками спорили о деталях, находящихся в ядре. Это была большая точка кипения для галактики, Котел.

Именно тогда этот термин вошел в широкое употребление. Они отправляются в Котел.

Одному богу известно, что там готовится.

Техасские Рейнджеры, популярная певческая группа того времени, даже придумали песню "Кастрюльный блюз", которая сразу же возглавила хит-парады.

Хатч не одобрила бы этого, если бы могла. Это был неправильный образ.

Репортерам понравилась эта история, и они раскрутили ее. Они даже рассказали о программе экстренной подготовки, которую она прошла, чтобы продлить свои пилотские права.

Хатч постоянно спрашивали, смогут ли они подобраться достаточно близко, чтобы увидеть центральную черную дыру?

Нет, ответила она.

Жаль, что так получилось. Вы проделали такой долгий путь и не смогли увидеть ядро.

Слишком мощное излучение, объяснила она.

Вы не могли бы усилить защиту корабля? А что насчет омег? Вы продолжаете отрицать, что миссия связана с ними. Но разве не из-за них вы на самом деле летите?

Этот последний вопрос всплывал на каждой пресс-конференции, при каждом появлении.

Что ж, сказала она, мы, вероятно, посмотрим, о чем идет речь. Если у нас будет время. В основном мы хотим продемонстрировать, что новый звездный привод может справиться с инициативой такого рода.

Да. Инициатива. Это не кажется опасным. Нужно быть осторожным с тем, как вы реагируете на такие вещи.

Она купила себе новую одежду для полета. В прежние времена она бы бегала в одном из тех комбинезонов, которые делали ее похожей на мальчишку. Но не в этот раз. Возможно, ей и придется выступать в качестве пилота, но она не собиралась снова надевать форму.

Сотрудники Ориона на церемонии подписания, на которой "Макадамс" был передан фонду, намекнули Руди, что он совершает ошибку, позволяя ей быть на мостике. — Дело не в том, что они тебе не доверяют, — сказал ей Мэтт следующим вечером за ужином в немецком ресторане "Макс" на Висконсин-авеню. — Они просто обеспокоены тем, что вы так долго бездействовали. Они считают, что вам следует уйти в отставку.

— Я переподготовилась, — сказала она.

— Знаю. И полностью доверяю вам. — Это замечание разозлило ее больше, чем совет Ориона.

— Тогда в чем проблема?

— Что вы не успеваете. Вы сделали все это в Доусоне. — Это был центр в Огайо, где пилоты могли пройти виртуальную переподготовку. Практически не имело значения, сидишь ли ты в аппарате виртуальной реальности или везешь что-то на Вегу, но не всегда можно было объяснить это мировым бюрократам.

— Так что вы хотите сказать мне? — спросила она, не в силах сдержать раздражение в голосе.

— Я просто передаю это вам.

— Хорошо. Отлично. К вашему сведению, Мэтт, если Руди хочет, чтобы я прекратила это, все, что ему нужно сделать, это сказать что-нибудь, и я это сделаю.

— Нет. Нет, пожалуйста. Я совсем не это имел в виду.

— Тогда что?..

— Я просто хотел убедиться, что вам удобно.

— Мне удобно.

— Хорошо. — Он глубоко вздохнул и прочистил горло. Теперь, когда мы разобрались с этим вопросом: — Вам не все равно, каким кораблем управлять?

— "Престон". — Он был старше. Как и она. И более знакомый.

— Ладно. Кстати, слышали, что Антонио намерен снова лететь?

— Нет, — сказала она. — Уорлдуайд собирается позволить ему это сделать?

— Он говорит, что больше никто не рвется на эту работу. Громкая история или нет, но семь или восемь месяцев на корабле не привлекают других репортеров. По крайней мере, так говорит Антонио.

Джон сообщил о прогрессе в наведении на цель. — При первом прыжке мы всегда будем значительно отставать от цели, — сказал он, — потому что преодолеваем такие огромные расстояния. Но мы должны быть в состоянии выполнить второй прыжок и подобраться достаточно близко. — Межпространственный переход (МПП) — это официальная терминология для обозначения прыжка. — У нас также будет гиперсвязь.

Они с Мэттом отправились на "Престон", долетели на нем до Юпитера, моргнув глазом, а затем до Урана, еще раз моргнув глазом. В обоих случаях они были на расстоянии четырехсот тысяч километров от цели. На короткой дистанции это было так же хорошо, как и у Хэйзелтайн. На самом деле, немного лучше.

Мрачным, не по сезону холодным днем в начале ноября они собрались в конференц-зале фонда, чтобы спланировать миссию. Стены были увешаны звездными картами и фотографиями сверхсветовиков, скользящих по звездному небу.

Зона Мордехая была скрыта за обширными скоплениями пыли, огромными облаками, некоторые размером в световые годы, вращающимися вокруг ядра галактики. Насколько они знали, источник омег мог находиться в центре облака. Или в скоплении искусственных модулей. Кто бы мог подумать?

— Максимальная дальность нашего прыжка составляет около семи тысяч световых лет, — объяснил Джон. — Может быть, чуть больше. Опять же, трудно быть уверенным, пока мы не попробуем. Это означает, что нам придется сделать несколько остановок. Мы могли бы просто лететь по прямой или осмотреть достопримечательности по пути.

Осмотр достопримечательностей. Это привлекло внимание Руди. — Что вы имели в виду?

— Мы подумали, может быть, о кластере Уайлд Дакс (Дикие утки), — сказал Мэтт. — Множество звезд, сгрудившихся вместе. Небо было бы впечатляющим.

Джон кивнул. — Там есть и микроквазар. Он немного в стороне, но вблизи может показаться интересным.

Руди усмехнулся. — Не думаю, что вам захочется подходить слишком близко. — Он взглянул на Хатч. — А как насчет вас, Присцилла?

— Я? — Она улыбнулась. — Есть место, которое я хотела бы посетить.

— И где же оно?

— По пути.

— Хорошо, — сказал Мэтт, приглашая ее закончить.

— Это была бы возможность раскрыть тайну.

— Какую тайну? — спросил Мэтт.

— Чинди.

— О, да. Вы ведь тоже в этом участвовали, не так ли?

Она попыталась выглядеть скромной. — Я все еще прихрамываю после этого. — "Чинди" был автоматизированным субсветовым кораблем, который перемещался от системы к системе, очевидно, в поисках цивилизаций и Бог знает чего еще. Там, где он находил цель, он оставлял спутники-невидимки для наблюдения и записи. Сам по себе корабль был огромен, это был самый большой искусственный объект, который она когда-либо видела (если не считать искусственными омега-облака). Помимо создания обширной коммуникационной сети, он также собирал артефакты и служил передвижным музеем.

Пока они осматривали его, корабль с Тором на борту направлялся к белой звезде класса F, каталожный номер которой заканчивался на 97. Это она хорошо помнила. Он все еще находился на пути к той же звезде и должен был прибыть примерно через 170 лет. — Не знаю, в курсе ли вы, — сказала она, — но радиосигналы со спутников чинди были отслежены до звезды, расположенной рядом с созвездием Орла.

Руди прижал палец к дисплею. — Макай 4417, — сказал он.

— Я за то, чтобы мы посмотрели, — сказала Хатч.

Руди кивнул. — Я сам собирался это предложить.

Мэтт пожал плечами. — Ладно. Конечно.

— Куда еще мы хотим сходить? — спросил Джон.

Руди заглянул в свои записи. — Там есть еще одна старая тайна.

— Что это? — спросил Мэтт.

Руди указал на одну из картин на стене. На ней было нечто похожее на здание университета, двухэтажное, много стекла, ухоженная территория. — Это Центр Дрейка в Черри-Хилле, Нью-Джерси. Примерно в 2188 г.

— SETI, — сказал Мэтт.

— Единственное место, где был получен подтвержденный сигнал. — На его лице сияла широкая улыбка. — Я думаю, что главное в то время лицо тоже звали Хатчинс.

Мэтт и Джон посмотрели в ее сторону.

— Мой отец, — сказала она.

— На самом деле? — Мэтт покачал головой. Неужели чудеса никогда не прекратятся? — Неудивительно, что вы занялись пилотированием.

— Он этого не одобрял. — Но это уже другая история.

— Сигнал поступил с Сигмы 2711. Примерно в четырнадцати тысячах световых лет отсюда.

— И больше они его никогда не слышали, — сказал Мэтт.

— Он появлялся время от времени, — продолжил Руди, — около пятнадцати лет. Потом все стихло. Мы смогли перевести передачу. Привет, сосед. Что-то в этом роде.

— Сигма 2711 — звезда класса G, несколько старше Солнца и немного крупнее. Даже когда стали доступны сверхсветовые полеты, она все еще была слишком далеко, чтобы разрешить полет. Но мы отправили ответ. Привет, там, снаружи. Получили ваше сообщение. — Он покачал головой. — Оно дойдет туда примерно через четырнадцать тысяч лет.

Ее отец всегда был оптимистом.

— Хорошо. — Джон наслаждался происходящим. — Да. Безусловно.

Это давало им возможность сделать две остановки. Им нужна была еще одна. Что-то на расстоянии около двадцати двух тысяч световых лет.

— Это черная дыра. — Джон встал и показал на одну из диаграмм. — Она примерно в шести тысячах световых лет от ядра.

— Тинарейф, — сказал Руди.

— А зачем вам понадобилось лететь в черную дыру? — спросил Мэтт.

Руди был так взволнован, что едва мог сдерживаться. — Я всегда хотел ее увидеть.

Хатч не смогла сдержать смеха. — Почему?

— Потому что я никогда не мог понять смысла этих фотографий. На что это похоже, когда на самом деле там находишься? Я имею в виду, на что это похоже? Действительно ли это похоже на дыру в пространстве?

— Хорошо. — Джон снова сел. — Мы все согласны?

— Похоже, что это будет чертовски удачный полет, — сказал Мэтт.

После того, как Хатч потеряла Тора, она на какое-то время впала в депрессию. На одной из ее презентаций кто-нибудь всегда пытался клеиться к ней. Но она была эмоционально истощена. Морин отчитала ее, сказав, что она стала асоциальной, и спросила, когда же она перестанет прятаться под кроватью.

В конце концов, она снова начала выходить из дома. Ничего серьезного. Ужин и шоу. Иногда она брала в постель кого-нибудь из своих друзей. Но все это было более или менее академично. У нее был период, когда она активно искала себе другую работу, но в конце концов пришла к выводу, что этого не произойдет. Ужин и шоу. И, возможно, еще одна ночь. Вот во что превратилась ее жизнь.

В последние две недели перед отъездом в ее жизни было более или менее трое мужчин. Дэвид, Дэйв и Гарри. Она забавлялась, думая о том, как могла бы поощрять ухаживания Дэйва Калистрано, какого-то руководителя Смитсоновского института. Это дало бы ей трех парней по имени Дэйв. Это бы прекрасно подытожило ее нынешний статус.

Она позвонила каждому из них и объяснила, что ее не будет долгое время. (Странно, что она описала продолжительность миссии, которая продлится до конца лета, как короткую для Морин и Чарли. Вернусь, не успеете оглянуться. Но пока, Боже мой, мы будем там вечно, спасибо Гарри и двум Дэйвам.)

Они восприняли это хорошо. Все трое сказали, что знали, что это произойдет, и они будут здесь, когда она вернется.

Боже, она скучала по Тору.

В начале ноября она наняла специалиста и посетила "Юнион", чтобы проинспектировать работу по экранированию. "Престон" было трудно узнать. Если бы не выхлопные сопла, корабль фактически находился внутри прямоугольного контейнера. Сенсоры, оптические телескопы и навигационные огни были перенесены с корпуса на защитную оболочку. Кто-то даже нашел время нанести на левый борт надпись ФОНД ПРОМЕТЕЙ. Руди был бы горд увидеть это.

Специалист, которого звали Лу, просмотрел документы, осмотрел корабли и признал все приемлемым. Он был высоким, худощавым, жилистым человеком с удивительно высоким голосом. Его было трудно слушать, но люди, которым она доверяла, рекомендовали его очень хорошо.

— Этого будет достаточно, — сказал он. — Я не думаю, что вам есть о чем беспокоиться. Но вы же не приблизитесь к ядру ближе, чем здесь написано, верно?

— Это верно. Но вы бы предпочли, чтобы экран был более эффективным?

— Технологически это самое эффективное, что можно придумать. — Они стояли у иллюминатора. — Как только вы окажетесь там, конечно, не сможете покинуть корабль. Даже на короткое время.

— Ладно. Но защита будет достаточной?

— Да. Кстати, правильный термин — "броня". Она защитит вас.

— Хорошо.

Нос "Макадамса" был плоским. Иллюминаторы мостика, утопленные в броне, выглядели как у рептилий. — Все они могут быть закрыты, и вы должны сделать это до того, как совершите свой прыжок.

— Хорошо. — Она покачала головой. — Это похоже на коробку из-под обуви. — Из нее торчат выхлопные сопла. Да поможет им Бог, если они приблизятся к омега-облаку.

Лу был сама деловитость. — Да. Двигатели тоже бронированы, так что вы сможете добраться до них, если у вас возникнут проблемы. — Он сверился со своим ноутбуком. — Вы в курсе, что их заменили?

— Да. Я знала, что это будет необходимо. Теперь понимаю, почему.

— Конечно. Из-за всей этой брони корабль имеет слишком большую массу для исходных двигателей. Теперь у вас стоят K 87. Они обладают гораздо большей мощностью. На самом деле, вы приобретете более плавное и быстрое ускорение, чем могли раньше.

— То же самое и с "Макадамсом"?

— Верно. Коэффициент один двадцать шесть сотых для "Макадамса". Этот корабль побольше.

Он тоже выглядел как ящик.

Для сертификации требовался тестовый запуск. Хатч наблюдала с одной из обзорных площадок, как техники "Юнион" вывели "Престон" на орбиту и увеличили скорость. Они перешли с крейсерской на полную мощность, и сопла загорелись, как форсажные камеры на одном из больших грузовых кораблей. Лу стоял рядом с ней и, прежде чем она успела спросить, заверил ее. — Это в пределах допустимого диапазона ваших выхлопных сопел, — сказал он.

— Вы уверены?

— Безусловно. Мы бы заменили их, если бы возникли какие-либо проблемы.

11 ноября было воскресенье. Было тепло, сухо и угнетающе по причинам, которые она не смогла объяснить. Хатч была приглашенным докладчиком на ежегодном обеде Ассоциации библиотек штата Вирджиния. Она только что закончила и выходила в вестибюль, когда ее комлинк завибрировал.

Это был Джон. — Я подумал, что вам будет интересно знать, — сказал он. — Только что получил сообщение от подрядчиков. Корабли готовы к отправке.

ДНЕВНИК ПРИСЦИЛЛЫ ХАТЧИНС

Это будет моя последняя ночь дома на какое-то время. Завтра я остановлюсь в "Юнионе", а в четверг вылетаю. Снова в седле. Трудно поверить.

— Вторник, 13 ноября

ГЛАВА 22

У Антонио Джаннотти была жена и двое детей. Оба ребенка были подростками, то есть находились на том счастливом этапе, когда могли одновременно вселять в него уверенность в будущем и саботировать настоящее. Кристиане было хорошо с ними, возможно, она умела справляться с их эксцентричностью настолько, насколько можно было надеяться. Но ей это давалось нелегко. Антонио часто уезжал. Он всегда говорил ей, что в ближайшем будущем станет редактором или продюсером, и все уладится. Они оба знали, что этого никогда не произойдет, потому что ему на самом деле не хотелось сидеть перед дисплеем компьютера. Но они могли вернуться к этому, отнестись к этому как к чему-то более реальному, чем фантазия, когда им это было нужно. Это был один из таких случаев.