Третий фронт

Повезло, обе "феньки" легли в кузов, от осколков меня прикрыла вершина пригорка. От мотоциклистов уже летели кровавые клочья — из кустов на противоположной стороне дороги бил пулемёт. На дорогу мы вышли одновременно — я из-за пригорка, и старшина пограничник, мой ровесник, из кустов. В руках у него был не пулемёт, а довольно редкая штука — АВС-36. Не сговариваясь, мы двинулись осматривать машину, с мотоциклистами всё было ясно. Сидевшие в кузове и водитель были безнадёжно мертвы, а вот ехавший в кабине командир этого отряда — жив. Он смог выскочить наружу и даже попытался вскинуть автомат, но выстрелить не успел. С пригорка на него спрыгнул Тэнгу и втрамбовал в землю, но не убил, к счастью. Старшина бегло осмотрел остальных, убедился, что все мертвы, и обернулся ко мне.

— Павел Архипович Соловьёв, старшина-пограничник, — представился он.

Я тоже представился, предложил присоединиться и помочь доставить хорвата в лагерь.

Пока он связывал офицера, я спорол "шашечки" с убитых и забрал автомат пленного, потом мы вместе собрали уцелевшие винтовки и сняли с мотоцикла МГ-26.

Нагрузив трофеями хорвата, мы пошли к лагерю.

По возвращении я подошёл к Олегу и положил перед ним девять нашивок.

— Это от меня. А это, — я показал на пленного, — от Тэнгу.

Олег

— Ох, спасибо, дорогие — обрадовали! — с этими словами я пожал Змею руку. Потом обнял Тэнгу. — Ну, уж этот-то хорватик мой будет. После допроса я им займусь.

Из допроса, однако, почти ничего нового узнать не удалось. А вот сведения первого пленного подтвердились. Кроме того, выяснилось, что в ту деревню ещё и батарея PAK-38 с четырьмя орудиями пришла, а завтра еще рота хорватов должна подъехать.

После допроса взял я этого хорвата и канистру бензина и в лес его утянул. Привёл на полянку, поставил на колени — хотел бензину ливануть и поджечь его, но... Не смог. В голове мелькнуло, что тогда я таким же, как они, стану. А этого мне не хотелось. Я не палач. Достал я тогда "тэтэшку" и просто застрелил его. А нашивку сорвал.

"Вот наберу по десятку нашивок за каждого ими убитого гражданского и хорватам подкину с письмецом, что за одного ими убитого мирного жителя десятком своих платить станут. Может, и задумаются тогда, стоит ли с гражданскими воевать..." — подумалось мне.

...Поскольку в рейды пока что никто не ходил (ну, кроме разведки. А на танке много ли разведаешь?), я в один прекрасный день решил на рыбалку сходить. Нервы успокоить. Однако того, что я за "рыбку" поймаю, я не ожидал. Только я отошёл от лагеря на несколько километров, как услышал голоса. Говорили тихо, но вроде как по-русски. Когда я подполз поближе к источнику звука, то услышал, что двое спорили, что делать. Один голос утверждал, что надо рвать орудия и машины и уходить пешим ходом, поскольку топлива почти не осталось, а второй говорил, что стоит ехать столько, сколько запас ГСМ позволит, а вот потом, если никого не встретят и горючки не раздобудут, взрывать технику и продолжать марш пешком.

Через некоторое время спор прекратился, а один из спорящих пошел в мою сторону. Дошел до кустиков, штаны спустил, "думает". Ну, я не зверь же, подождал, пока он закончит, а вот когда у него руки штанами заняты оказались, окликнул, предупредив, чтоб резко не дергался. Спорщик вначале было напрягся, но разглядев направленный на него ТТ и мои петлицы военинженера, слегка успокоился. Сам он, кстати, капитаном оказался. Ну, поговорили мы слегка с ним. Он меня к своим вывел и успокоил их. Сказал, что я свой. Да и поскольку я был один, а их много, они не сильно нервничали. Оказалось, что они зенитчики. Их сорок семь человек с четырьмя зенитками 61-К, теми, что тридцатисемимиллиметровые, и стольким же количеством грузовиков ГАЗ-ААА, трёхосников, пробиваются на соединение со своими. Но вот только бензина у них осталось всего километров на тридцать. Потом машины станут. Я в ответ рассказал ему о нас и предложил не переть дуром вперёд, не зная обстановки и без прикрытия, а соединиться с нами. Немного подумав, капитан, представившийся Сергеем Колядным, согласился с моим предложением. И мы двинулись в лагерь.

По приезде я окликнул оказавшихся поблизости:

— Вот, принимайте улов. Рыбы, увы, не оказалось. Так что, что поймал, то и привёл.

Док

Орал на нас генерал долго. На орехи досталось всем, Дмитрий Михайлович рубил не щадя. Мне тоже влетело — за несоблюдение субординации. Да... Припомнил мне генерал, как я однажды, задумавшись, обратился к нему просто "Командир...". И как ему растолковать, что в Советской армии я не служил, а в армии Израиля отношения между офицерами и солдатами другие? Не поймёт ведь.... А потом, неожиданно сменив гнев на милость, похвалил меня за решительные действия в нештатной ситуации.

Через пару дней генерал отпустил Саню в короткий, чисто разведывательный рейд, чтобы прояснить обстановку. Олега он приказал пока что с базы не отпускать. Саня вернулся быстро и с языком-хорватом. Олегу опять сорвало крышу, но в этот раз его смогли остановить. Хорват же, услышав про планы Олега на его, хорвата, будущее — упираться не стал и выложил нам всё, что знал. Расквартировались они где-то в тридцати километрах от нас, в селе ... Это было хорошо — относительно дальний рейд нам как раз не помешал бы, но в том же селе расквартировались и две роты СС, батальон связи и гаубичная батарея. И, на закуску — там же была рота танков. Тип танков, однако, хорват не знал. Это было хреново. Слишком у немцев большой перевес. И если по танкам у нас вроде бы был паритет (два Т-26 орудийных, по одному БТ-7 и БТ-5 и один Т-28), плюс одна ПАК — вроде бы достаточно на немецкую танковую роту — то в артиллерии у немцев перевес был безоговорочный, да и людей элементарно больше. Ну, люди-то без танковой и артиллерийской поддержки много не навоюют, а вот что за танки и что за гаубицы, нужно было выяснить. Поэтому решили к селу выслать разведгруппу. Ника пыталась выйти со своими снайперами, но генерал не согласился. Олег был закрыт на базе, и я напросился выйти с разведкой. Решили идти без техники, пешком через лес — так меньше шансов засветиться. Я, втайне от остальной группы, прихватил свою мобилу — пофотографирую район планируемых БД и особенно технику — я в немецкой технике начала войны не очень-то — а так, по фотке, может, кто и опознает...

Олег

Ну, а пока Степан своего монстра глушения связи делал, я решил с танкистами вместе заняться той техникой, что была не на ходу. Благо, краны были. Ну, делать мы стали по мере возрастания сложности. То есть вначале поставили на ход Т-18. Благо от третьего детали были. Ему, будучи дотом, ни гусеницы, ни звездочка были не нужны, и мы их быстренько пустили в дело. Набрали в него экипаж. Поскольку после того, как мы этими машинами обзавелись, экипажи я набирал только в ту технику, что была цела. Ну, и в Т-34 мехвода. Следующим стал бывший телетанк. Благо особо с ним и делать ничего не пришлось. Затем поставили движок с одного из ГАЗ-ААА в БА-6. Тут мне пришлось очень долго спорить с Саней, который не хотел грузовики разбирать. Но я на своём настоял. Техника важнее. С БТ-5 пришлось поморочиться, но всё-таки справились и запихали в него двигатель с БТ-2. Того, что с горелым сцеплением. А вот дальше пришлось с народом советоваться.

— И что мы будем с 7ТР, Т-34, КВ-1 и БТ-2 делать? Точнее, с "тридцатьчетвёркой" понятно что. На нее восьмидесятипятимиллиметровую зенитку прилепим. Но сам не справлюсь, а танкёры тем более. С КВ тоже ясно. Ищем для него мотор. А остальное? Док, может, из БТ-2 тоже ДОТ сообразить? Сцепление у него и так горелое было, а теперь мы с него ещё и двигатель сняли. Как думаешь? И что с ОТ? Он к бою готов на уровне поехать и из пулемёта стрелять... Огнеметом разве что во что-то размером и подвижностью с сарай попадет.

Степан

Пока Док проверял показания хорвата и уточнял их, мы занялись подготовкой к рейду. Олег с танкистами приводил в порядок технику, мы с Олегычем возились с "монстрой", должной оглушить немцев и обеспечить относительную безопасность для ребят, избавив нас от пришествия "толстого полярного лиса" в виде немецкой группы быстрого реагирования. Агрегат получился тот ещё, и в эффективности его работы были обоснованные сомнения, но выбирать не приходилось. Так что, оценив полученный результат, я пришёл к выводу, что если немцев не удастся оглушить данным агрегатом, то задавить получится точно. Хотя бы одного.

Основное же — подготовка пехоты к рейду и совместные учения с танкистами. По данным хорвата выходило, что там не менее тысячи человек, девятнадцать танков, если рота полноценная, четыре гаубицы. Переть на такие силы в обороне с пятью ротами, усиленными лёгкими танками — очень эффективный способ самоубийства. Оставался единственный путь — ночной, внезапный удар. Быстро и максимально тихо снять часовых, занять парк с техникой и не пускать туда немцев. При наличии подвижных счетверённых установок это вполне возможно. После чего бой превратится в расстрел. Дмитрий Михайлович считал, что гитлеровцы обязательно соберут технику в одном месте, потому что они в небольшом селе просто не поместятся. Кроме того, он предполагал, что часть немцев будет не в деревне, а рядом, в палатках.

Однако бой ночью меня смущал. Требовалась подсветка поля боя, иначе мы передавим друг друга. Плюс нужно было отработать действия пехоты с танками ночью. Поскольку зенитных прожекторов у нас не было, пришлось изобретать. Предложение использовать метательные машины (катапульты или баллисты) мне поначалу показалось бредовым. Но после разъяснительной беседы со Змеем я уяснил, что в наших условиях вполне можно слепить изделие, отправляющее, оптимально, вес в три-четыре килограмма — на сто метров при весе машины восемьдесят-сто килограммов. Или пятнадцать килограммов на сто пятьдесят-двести и весом в тонну. Или двести килограммов на тысячу-тысячу двести метров весом две-четыре тонны. Не без труда, конечно.

Олег

Закончив с ремонтом той техники, что мы могли починить сами, я решил, что раз "тридцать седьмой" таки плавает, подучить мехводов управлять танком в тяжелых условиях. В том числе с форсированием водных преград. А вдруг когда пригодится? Тем более, что время было. Док только отправился на разведку и раньше, чем через несколько дней, назад вернуться был не должен...

Первый день прошёл без приключений, а вот на второй я чуть не поседел с перепугу. А началось всё с того, что, форсировав одно из небольших озёр, наш танчег, выскочив на заброшенную дорогу, чуть не столкнулся с LWS с прицепом. Хорошо, что мы успели рассмотреть, что за ним двигались БА-30 и куча пеших в нашей форме. Они вначале тоже переполошились, но, рассмотрев звёзды на башне, успокоились. После выяснения кто есть кто и того, что я сказал, что нами командует генерал Карбышев, колонна отправилась за мной в наш лагерь. Они оказались остатками пехотного полка, разбитого немцами, и было их двести девяносто семь человек. Из техники, кроме трофейного тягача и БА-30, у них был ещё и танк — Т-26Э в прицепе у LWS. Прицеп, кстати, был родным для этой машины. Но у танка не было бензина, потому он и шёл не своим ходом, хотя экипаж у него был.

Док

Со мной пошла группа в пять человек из пограничников. Все вооружены автоматическим оружием, в основном — MP-40, кроме пары снайперов из группы Ники, которые были вооружены мосинкой с глушителем и одним МГ. Нагрузились консервами из расчёта на недельный рейд, последний инструктаж генерала — и мы ушли в ночь. По всем нашим прикидкам ночью было больше шансов выйти из нашего квадрата, не наследив, а к утру — в районе села — немцы должны быть беспечнее. Хоть район и беспокойный, но их же там около тысячи, если не больше... Шли через лес, избегая дорог. Скорость, конечно, не очень, но мы рассчитывали за сутки добраться до места, ещё сутки покрутиться там и сутки на обратный путь.

Из своего квадрата выбрались без происшествий. Шли медленно — кругом болота. "С одной стороны — сюда немцы не сунутся, с другой — до утра дойдём вряд ли, — подумалось мне, — да, правильно генерал делал расчёт рейда на неделю..."

Ближе к утру сделали короткий привал и, отдохнув, продолжили путь.

По имевшимся у нас данным, немцы расположились в селе Галевка. Если верить карте, то лесной массив от лагеря и до села пересекался и двумя обычными дорогами — Радеж-Збураж и Радеж-Гвозница — одной дорогой посерьёзнее — Знаменка-Малорита — и одной мелкой речушкой, у которой на карте даже имени не было... На дороге Знаменка— Малорита можно было ожидать серьёзного движения — дорога шла от границы общим направлением на восток — две другие были скорее просёлочными дорогами местного значения.

Спустя чуть меньше суток я рассматривал в бинокль цель нашей группы. Галевка. Обычное на тот момент белорусское село. Позади остались двадцать часов выматывающего похода через леса. С дорогой Знаменка-Малорита были сложности — движение всё же более оживлённое, но ночью, мелкими группами пройти было возможно. Речка, как и ожидалось, больших проблем не вызвала, участок для переправы мы нашли практически с ходу.

С западной стороны лес подходил к селу метров на сто, так что наблюдать было удобно. Уже первые наблюдения подтвердили, в общих чертах, показания пленных. Хорватов было человек четыреста, немцев раза в два больше. Село — сорок домов — не могло вместить всю технику, которой было немало, поэтому с восточной стороны села немцы устроили технический парк и недалеко от него — палаточный городок. Вот с техникой были проблемы. Мы насчитали четырнадцать танков — больше всего они походили на Т-III, судя по тем фотографиям, что я видел на ноуте в лагере. Серьёзный противник. Ещё пять типа Т-I, один такой и у нас был, так что его возможности я представлял хорошо. Плюс к этому четыре орудия типа PaK-38, этих я опознал легко — они были побольше нашей трофейной, да и дульный тормоз не давал ошибиться. Ещё — четыре гаубицы и грузовики... Около сотни грузовиков и бронетранспортёров.... Среди них некоторые выделялись лесом антенн — это, надо полагать, тот самый батальон связи. Да.... Водителей угнать всё это у нас не хватит.

По нашим грубым расчётам, немцев было более тысячи человек. На дороге, проходящей через село, мы заметили два поста из трёх солдат каждый, в районе техпарка было четыре поста, меняющихся каждые два часа. Днём на каждом посту было по одному солдату, ночью — по два.

Всё это мы заносили на карту и фотографировали на мою мобилу. На всякий случай, я даже сделал видеопанораму села с разных точек. Все эти наблюдения и подсчёты заняли два дня. И за эти два дня мы не видели никого из мирного населения. Учитывая наличие хорватов и СС — это наводило на нехорошие ассоциации.

Сержант Овчинин, Сергей, всё порывался ночью языка добыть, но, подумав, от этой идеи я отказался. В лучшем случае мы узнаем номера частей, здесь расквартированных, но если исчезнувшего солдата хватятся, то нас могут ждать.

— Овчинка выделки не стоит. Более-менее силы, нам здесь противостоящие, мы теперь знаем, за этим и шли, — с этими словами я взглянул на село в последний раз, и мы двинулись в обратный путь.