Великий Контрабандист. Книга вторая. (главы 11-20)

Так, Василий Дивиславович, отвлекись от суматохи, что бабы создают: думай исключительно о работе.

Не только семьи Адашевых и Морозовых слегка лихорадило от организации предстоящего банкета, это всё мелочи жизни — всю державу постепенно обуревала лихорадка, связанная с реализацией воли Императора по реформе вооружённых сил. Судьбы сотен тысяч людей претерпевали изменения — в лучшую сторону или в худшую, то неведомо.

Алтай. Небольшой посёлок, возле Барнаула, где располагался штаб третьего егерского полка. Сюда тоже дошли документы, предписывающие выполнять определённые действия по реализации реформы.

Кирилл Юрьевич Шатерников, сорокапятилетний заместитель командира полка открыл дверь своей служебной квартирки и впустил в помещение рядового егеря из дежурной роты. Егерь принёс старшему офицеру полка несколько весьма объёмистых свёртков с новой формой. Что-то быстро у нас реализуется реформа: только началась, а уже прибыло новое обмундирование. Вот и посмотрим, во что нас хочет одеть Император.

— Благодарю, братец, — отпустил рядового старший офицер.

— Рад стараться господин подпол ... эээ ... господин офицер, — гаркнул рядовой. Да, уже несколько дней, как отменили звания в силовых структурах. Теперь только должности. Рядовой по привычке хотел назвать начальника подполковником, но вспомнил, каким образом теперь следует величать вышестоящих лиц. Теперь только так: господин егерь, господин унтер-офицер, господин офицер. Даже маршалов, генералов и адмиралов теперь нет: они все офицеры. В боевой обстановке и на учениях обращаться друг к другу впредь следовало по позывным. Что делать, если в армии служит человек из дворянского сословия? Да, теперь нетитулованных дворян не надо величать "Ваше благородие", и титулованных, соответственно с их статусом тоже не надо величать. Собственно, в данном егерском полку дворянином числился только Шатерников. Но, Кирилл Юрьевич никогда не зазнавался и не требовал, чтобы к нему обращались "Ваше благородие". Впрочем, в полку практически никто не знал, что заместитель командира из благородного сословия. За что Шатерникова Император зачислил в "благородные" тоже никто не знал, кроме офицеров контрразведки, но те, молчали по этому поводу.

— Ну-с, посмотрим, чем нас удивит монарх — отец родной и благодетель, — пробормотал офицер, разглядывая новую униформу. Новьё — мушка не дрюкалась.

Удивил, да, ещё как удивил. Теперь форма без всяких знаков отличия: нет погон, нет шевронов, никаких дурацких нашивок с фамилиями и группой крови. Ничего лишнего на ней нет. Зато одеяние сшито крепко, много карманов на молниях и пуговицах, никаких липучек. Даже обувь без липучек и шнурков. Берцы удобные, застёгиваются на оригинальные зажимы. Выдали и обыкновенные кроссовки, только грязного цвета. К форме прилагались ремни из крепкой кожи, лёгкий бронежилет и множество приблуд для патронов, гранат и всего, что потребуется в боевых условиях. Теперь форму обещают выдавать каждые три месяца, но поощряется донашивать старую форму, только с неё надо спороть погоны и все знаки отличия. Почему новая форма рассчитана всего на три месяца? Да, потому что теперь задача войск не сидеть на попе ровно в местах расположения, а постоянно учиться военному делу в условиях, приближённых к боевым.

— Интересно, что думает командир, разглядывая новое обмундирование? — стал предполагать Шатерников.

В это время командир полка, Васинов Денис Степанович, как и все его подчинённые, занимался подгонкой новой формы. Что думал командир? Матерно он думал, но, конечно, не вслух. Что же ты, Денис Степанович, натворил такого на старости лет, что Вселенная тебе писю кажет? Серьёзно ты где-то нагрешил, по-царски, прямо скажем, нагрешил.

Форма — это цветочки. Вот что делать с тем обстоятельством, что теперь надо как-то реализовывать программу обучения личного состава. Оная программа в десять раз увеличивает время на полевые выходы. На сироп начальство изошло нас чморя.

Васинов прикинул: это получается, что практически всё время нам придётся торчать в поле, а о тёплых квартирах забыть. И это ещё не всё: теперь надо, кровь из носа, но рассосредоточить полк по местности. Задачка со звёздочкой. Сейчас три батальона полка и приданные отдельные роты и взвода размещаются в трёх поселениях. Но ... Теперь в поселении можно сосредоточить только один взвод и не больше. С начала реформы в одну кучу нельзя всем собираться. Вопрос, а где жить личному составу? Ответ: на счёт полка пришли деньги и указивка, куда их тратить. Приобретайте палатки, разборные домики, строительные материалы и самостоятельно возводите домики и землянки. Личный состав не барышни кисейные, а егеря, могущие позаботится о себе. Их для войны готовят, а не для парадов и отсидки в казарме. Всё логично, только выделенных денег на всё не хватит. Теперь командиру надо лихорадочно думать, как по Алтаю разместить свой полк, разбив его на взвода и отделения. Три батальона егерей, две роты "дроноводов", две роты связистов, автобат, рота бронетехники, артиллеристы, инженеры и ПВО-шники, плюс сотня казаков на конях, комендантская рота и собственно штаб полка с довольно громоздкими службами. И всё это предписывается замаскировать так, чтобы враги со спутников не могли понять, сколько у нас войска.

Многие господа офицеры на такое не заточены: привыкли спать дома под горячим женским боком, а учить рядовых передоверили унтерам. Скорее всего, многие офицеры, столкнувшись с жизненными трудностями, заскучают и начнут проситься в отставку. Унтерам и рядовым деться некуда — они на жёстком контракте. Знали мужики куда идут, не в детский сад, а в егеря. Как говорят сами рядовые: "Жопа в мыле, звон в мудях, но зато я в егерях". Пока штаб округа с проблемой офицерского состава не заморачивается: говорят, что на офицерские должности придётся ставить унтеров или даже рядовых, и усилят оперативный отдел штаба яйцеголовыми умниками из универов. Даже намекнули, что на мою должность скоро поставят какого-то учёного математика, специалиста по математическому моделированию и теории игр, а мне доверят чисто полевую работу с личным составом. Ох, грехи мои тяжкие, кручусь, понимаешь, как волчок — в мыле бочок! Неужели, я не выдержу новых веяний и подам в отставку? Фиг вам, не коллайдер строим, где думать надо! До последнего своего дня останусь в армии. Сдохну, но не брошу своих егерей. Останусь назло подкравшемуся северному полярному лису, отожравшемуся до полного безобразия.

Васинов задумался: неожиданный поворот событий его особо не смутил, случились по службе ситуации и серьёзнее. Вот так и проявляется — кто чего стоит в армии. Одни уйдут, тихо вереща, а некоторые офицеры, наоборот, поднимутся в должностях. Например, командир второй роты первого батальона Самсонов Михаил. Его рота считается лучшей в полку, а её командир выше ротного в прежних условиях не поднялся бы. Потому как Миша Самсонов законченный раззвездяй и полностью скомпрометировавший себя господин. Разве можно повышать по службе офицера, если у него во всех ближайших посёлках по пассии? Да не по одной. В Барнауле у него тоже много знакомых барышень. Постоянные скандалы приключаются с этим Мишей из-за его дам сердца. Кроме того он пару раз срамную болезнь на свой орган наматывал. Лечился, но охмурять барышень Миша так и не бросил: сам шайтан в его штанах прочно обосновался. Но, рота у этого раззвездяя самая лучшая в полку, а то и во всём округе. Ну, чистые головорезы его егеря: хоть сейчас в бой. Что-то подсказывает мне, что теперь востребованы именно такие офицеры, могущие сделать из своих подчинённых машину для уничтожения врагов, а не те, кто может красиво маршировать на плацу. Сейчас допустимо и желательно всё, что помогает создать боевой настрой в войсках.

Васинов побарабанил пальцами по столу и решил: ядрён денатурат, спрашивается, почему я один должен думать за всех? У меня в подчинении целый штаб и куча офицеров. Сегодня же издаю приказ о том, чтобы послезавтра все офицеры принесли мне рапорты со своим видением решения проблем. Пусть все думают, как ловчее всем нам выкрутиться из создавшейся ситуации, чтобы не поймали мы полного тунца. Пусть хоть смазывают пятки салом и животворящие танцы с бубнами утраивают, но родят предложения. И отметим этот мой приказ, как побуждение личного состава к проявлению инициативы. Начальство требует, чтобы все военные вдруг начали проявлять инициативу. Вот пусть и проявят ... а кто не проявит — того с дерьмом смешаю.

И ... это ... переложу большую часть своей работы на своего зама, на господина Шатерникова — большого мужества и огромного опыта офицер. Вот пусть Шатерников и прибьёт своей задницей дикого ёжика. Кирилл Юрьевич умный и у господина бывшего подполковника отменное здоровье в довесок к недюжинному уму. Этот всё выдержит, он двужильный и выносливый, как персидский ослик.

Как показали последующие события, командир полка насчёт своего зама ошибался. Не такое уж и хорошее здоровье оказалось у его заместителя.

Шатерникова от возни с новой формой отвлек писк личного смартфона. Характерный такой писк. Надо смотреть, что там пришло. Офицер дотянулся до прибора и посмотрел, что ему прислали. Послание пришло от абонента из Москвы. Вернее от абонентки. На аватарке красовалась симпатичная блондиночка, изображённая в довольно откровенном купальнике. Виринея значилось в имени абонента. Так звали любимую женщину подполковника Шатерникова. Увы, оная Виринея состояла в законном браке с московским купцом первой гильдии, его степенством Василием Зиминым. Вот такая любовь приключилась у подполковника с симпатичной купчихой: Шекспир отдыхает. Все офицеры полка знали об этой романтической истории, даже видели оную купчиху, когда та приезжала в Барнаул и встречалась там с Шатерниковым. Стати купчихи офицеры оценили, как великолепные. Но ... дама замужняя. Рискует наш подполковник своей карьерой, если сильно увлечётся. Хотя, такой даме и я бы вдул со всем усердием, — так за глаза судачили между собой офицеры о своём начальнике. Некоторые, особо любопытные коллеги, даже видели, как на смартфон Шатерникову приходят от купчихи всякие смайлики, котики, картинки про любовь и личные фото барышни. Подполковник здорово не скрывал от коллег отношение со своей давней знакомой, а когда получал от неё очередное ежедневное послание, то глаза его светились радостью.

Сегодняшнее послание от купчихи не осветило радостью глаза офицера. Наоборот, он слегка нахмурился и отложил возню с формой в сторону. Всё дело в смайликах, присланных Шатерникову из Москвы. Вернее, в их виде и последовательности: четыре смайлика, расположенных в определённой последовательности. Присланные смайлики "пахли" не прелестями купчихи, а крупными изменениями в судьбе бывшего подполковника.

Если бы кто мог видеть дальнейшие действия офицера, то сильно бы удивился. Кирилл Юрьевич смахнул всё со стола, оставил только на его столешницы смартфон, добавил к нему ноутбук, потом открыл сейф и достал из него несколько коробок. Все предметы поместил рядом со смартфоном и ноутбуком. Затем офицер открыл дверцу холодильника и достал аптечку, из которой вынул одну блистерную упаковку с обыкновенным аспирином. Достал одну таблетку, а аптечку положил на стол к другим вещам. Вздохнув, офицер набрал на смартфоне известный ему номер абонента в Барнауле, а когда произошло соединение, проговорил: "Девятый, код сорок четыре". Ему ответили: "Принято, девятый". Затем офицер разблокировал замок на входной двери: заходи, кто хочет, теперь не заперто. Последний штрих: набрал воды в любимую керамическую кружку, устроился на диване, перекрестился и запил таблетку аспирина водой.

Через минуту тело офицера стала бить сильная дрожь, и он распластался на диване. Всё походило на сильный инсульт или что-то подобное. Минут через двадцать к подъезду дома, где обитал заместитель командира полка, подъехала машина "буханка" с красными крестами, но с военными номерами. Жильцы и прохожие с любопытством гадали, к кому приехала медицинская машина — у кого в доме горе. Два дюжих санитара и врач, бегом направились к квартире офицера. Увы, они опоздали. Долго ехали: пациент находился уже при смерти. Соседи, а это всё коллеги господина Шатерникова, с сожалением видели, как санитары грузили в машину тело офицера. Тело выглядело откровенно плохо и от него сильно пахло. Военный доктор, прибывший с санитарами, огляделся в комнате, а потом ловко покидал в свой огромный чемодан все вещи, что лежали на столе и спокойно убрался из помещения. Через час Васинову позвонили из гарнизонного госпиталя и сообщили печальную весть: его подчинённый скончался, не приходя в сознание. Только и успел, что позвонить в госпиталь, как почувствовал, что ему плохо. Врачи сыпали кучей терминов на латинском языке, объясняя командиру, почему его подчинённый скончался. Увы, в данном случае медицина бессильна. Через три дня тело Шатерникова кремировали, а прах торжественно захоронили на алее славы городского погоста.

Командир полка и предположить не мог, что его подчинённого, машина с красными крестами повезла не в госпиталь, а прямиком на аэродром, где в неприметном ангаре, над телом бывшего подполковника стал колдовать лекарь с мощным Даром. Лекарю казна оплатила сто единиц, которые он влил в лежащего перед ним обгаженного человека. Ничего сложного для лекаря такого уровня: через пять минут этот человек придёт в себя и начнёт скакать как молоденький козлик. А то, что от тела несло отходами жизнедеятельности, то для лекаря дело привычное, как и для двоих мрачных жандармов, что стояли рядом с лекарем. Какие проблемы: отмоем и доставим до специального самолёта. В самолёте этого человека покормят и оставят спать до самой Москвы. Что с ним намерены делать в Москве, то не наше дело — наше дело замотивировать смерть этого мужчины, и с этой проблемой мы справились. Больше нет на Земле господина Шатерникова.

В Москву прилетел уже не Шатерников, а Шелихов Кирилл Юрьевич. Имя и отчество решили не менять, а вот лицо мужчине лекарь сделал чуть другим, но сильно не старался. На конспиративной квартире в столице господина Шелихова встретил помощник Болотова, Его превосходительство господин тайный советник Малюта Щедрин, числящийся у всесильного Болотова под псевдонимом "Отравитель". Малюта с этого момента становился куратором Шелихова. Вот такие дела творятся в Империи. Есть люди, которые служат не только на определённых должностях, но они ещё значатся тайными агентами, подчинёнными лично монарху. Своеобразные разведчики, только работающие не за границей, а на территории Империи. Так надо власти.

Сначала Малюта поздравил Шелихова с тем, что ему повысили чин. Имел он седьмой чин, как подполковник армии, а теперь перескочил в статские советники, а это уже пятый чиновничий ранг. Теперь Шелихов настоящее Ваше высокородие. Это ещё не всё. Учитывая особую важность предстоящего дела, поручаемое Императором Шелихову, ему даруется титул графа. Ага, теперь он ещё и Ваше сиятельство. Но, покичиться своим высокородием и посиять в дворянском обществе Шелихову не придётся, так как поручаемая ему работа абсолютно тайная и деликатная. Теперь Шелихов приобщается к самым жутким тайнам государства. Можешь гордиться, но только дома под одеялом. Хотя ... и под одеялом не надо гордиться. А что надо делать? Да, как всегда — проливать кровь врагов, но не дать убить себя.