Дерево Гуррикапа

* * *

Так прошёл один день, потом другой. Путешествовать было весело и приятно, намного приятнее, чем в людоедской клетке. Осталась позади Розовая страна, к берегам подступили горы, в которых обитали Марраны. Вскоре должен был показаться лес, где царствовал над зверями Смелый Лев. До Голубой страны было ещё довольно далеко, но друзьям казалось, что они уже почти приплыли и что вот-вот из-за поворота реки покажется сбегающая к берегу дорога из жёлтого кирпича.

За эти несколько спокойных дней Трой, Атти и Шеприк окрепли и отдохнули. Они всё реже вспоминали о Людоедах и всё чаще возвращались в разговорах к загадке Магического Кедра.

— "Догадаетесь сами, если сможете", — повторял Трой в который уже раз последние слова Карлака. — "Надо только внимательнее посмотреть вокруг". Но где посмотреть? Здесь или в Голубой стране? Или где-нибудь ещё?

Они с Шеприком старательно вертели головами, но ничего похожего на Кедр не видели даже на далёких берегах реки.

Атти думал о другом. Он никак не мог забыть своё случайное волшебство.

— Наверное, я ещё не до конца стал волшебником, — рассуждал он вслух. — Иногда желания исполняются, а иногда — нет. Почему? Может быть, мне следует побольше тренироваться, — и он вновь и вновь без устали повторял все известные ему волшебные слова и даже пробовал придумывать их сам. Он твёрдо решил стать настоящим добрым волшебником. Если получится, конечно.

— В нашей стране без волшебства просто никуда. Мало ли какие ещё беды могут свалиться на наши головы. Мы должны быть готовы ко всему. Если я научусь колдовать, нам не придётся больше дожидаться помощи от других волшебниц. Виллина и Стелла, конечно, очень добры, но не могут же они уследить сразу за всем. А Элли слишком далеко... — он вздыхал, а потом опять начинал размахивать руками:

— Трикула, брыкула, шурики, жмурики, ёкали, чмокали...Втор Оран размеренно взмахивал веслом и радовался, что ему не надо больше прятаться в горах, что он возвращается в Голубую страну и что у него появились верные друзья, которые его совсем не боятся и к которым он успел привязаться всей своей деревянной душой.

* * *

Пятый день путешествия по реке выдался особенно чудесным. Трой, Атти и Шеприк сидели на краю плота и болтали ногами в тёплой воде. Жизнь была прекрасна. Солнышко сияло как никогда весело, зеленела трава на пологих берегах, легкий ветерок приятно холодил кожу. От жары и свежего воздуха мальчишек слегка тянуло в сон, но Втор Оран зорко следил за тем, чтобы никто из его маленьких друзей не свалился ненароком в воду.

А потом Шеприк что-то увидел. Ему надоело сидеть, он встал, оглянулся и замер вдруг, глядя из-под ладошки куда-то вдаль.

— Что ты там увидел, Шеприк? — спросил Втор Оран.

Шеприк пожал плечами и ничего не ответил. Трою стало интересно и он тоже посмотрел назад.

— Ничего не вижу, — сказал он через минуту. — Куда ты смотришь?

Шеприк молча показал, куда нужно смотреть.

Далеко позади, там, где река делала плавный поворот, виднелась на воде маленькая тёмная чёрточка.

— По-моему, это лодка, — сказал Трой. — Интересно, кто в ней плывёт?

— Я думаю, не одни мы плаваем по Большой реке, — рассудительно заметил Атти, потягиваясь. — Даже странно, что нам ещё никто не встретился. Который день плывём, а рыбаков даже на берегу не видели. Могу поспорить, что это рыбацкая лодка.

— Одних рыбаков мы уже встретили, — проворчал Трой, имея в виду Людоедов.

— Тырлы-Пырлы не считаются, — возразил Атти. — Какие же они рыбаки?

Шеприк внимательно следил за незнакомой лодкой. Почему-то она ему не нравилась. Прошло совсем немного времени, и лодка заметно приблизилась.

— Она плывёт быстрее нас! — удивился Втор Оран. — Она нас догоняет!

Вскоре друзья смогли разглядеть, что вслед за ними плывёт вовсе не лодка, а что-то похожее на небольшой корабль. Нос у корабля был сделан в виде головы какого-то зверя, а команда состояла всего из одного человека.

— Странный какой-то корабль, — сказал Трой. — Так быстро плывёт, а я не вижу на нём ни парусов ни вёсел.

Друзья притихли. Они настолько привыкли к неприятностям, что не ждали ничего хорошего от встречи с этим странным кораблём. К сожалению, они не ошиблись.

На какое-то время чужой корабль скрылся из виду за очередной излучиной, и все подумали, что он причалил к берегу и больше не появится. Но корабль и не подумал причаливать. Он стремительно вылетел из-за поворота, и он был уже очень близко, так близко, что всё сразу стало ясно. Мальчишки в ужасе закричали, а Втор Оран едва не выронил весло.

Широко загребая лапами и вздымая перед собой крутую волну, вслед за плотом плыл озёрный дракон Кванга. Это его рогатую голову друзья приняли за причудливый нос корабля. Кванга разевал клыкастую пасть и готовился проглотить плот вместе с беглецами.

Но это было ещё не всё! На драконьей спине стояла сама Ганзарра-Людоедиха! Свирепая мамаша каким-то чудом воскресла...

— Этого не может быть! — взвизгнул Атти. — Её же съели!

Трой от потрясения потерял дар речи, а Шеприк, наоборот, потерял дар молчания.

— Ёксель-моксель, — бормотал он, страшно побледнев. — Как мне всё это надоело! Неужели проклятые Людоеды никогда не кончатся? Пора браться за оружие! Где мой меч? Кто видел, куда я положил меч? — и, забыв, что меч висит у него на поясе, он растерянно оглядывался по сторонам.

— Ага-га-а! Что, голубчики, не ожидали меня увидеть? — издалека завопила Ганзарра. — Теперь-то вы точно от меня не уйдёте! Теперь-то я непременно с вами разделаюсь, ба-гар-ра! — её космы развевались на ветру, она воинственно размахивала здоровенным ножом и подгоняла дракона:

— Не ленись, хвостатенький! Мы их почти догнали! Поднажми, родной, поднажми!

Дракон послушно прибавлял ходу и быстро нагонял плот.

— Пр-роглочу! — ревел он. — Утоплю! Истре-буль-блю-у!

Втор Оран отчаянно налёг на весло. Мальчишки опомнились и тоже схватились за вёсла. Шеприку весла не досталось, и он принялся грести своим мечом. Плот поплыл чуть-чуть быстрее, но этого было мало. Дракон неотвратимо настигал беглецов.

— Дави! Глотай! Круши! — надрывалась Людоедиха. — Ба-гар-ракс!

ЛЮДОЕДИХА И ДРАКОН

Когда Кванга схватил Людоедиху, он не стал её сразу глотать, он утащил её в подводный грот, в котором обычно пожирал свою добычу. Грот был тёмный и мокрый и потому очень нравился дракону. Тут бы Людоедихе и конец. Однако Ганзарра не растерялась и в тот миг, когда дракон вынырнул из воды, она спросила:

— Неужели ты меня съешь?

— Угу, — промычал дракон, крепко сжимая челюсти.

— Но это неправильно! — возмутилась Людоедиха.

— Пофему? — простодушно поинтересовался дракон.

— Потому что ты глупый и бестолковый! — заорала Ганзарра. — И ещё потому, что я тебя теперь смогу заколдовать, ба-гар-ра!

— Фсё фафно я тефя фьем! — прошамкал Кванга. Но было уже поздно. Глупый дракон — лучше бы он съел Людоедиху молча!

— Долго ещё ты собираешься держать меня в своей пасти? — спросила Ганзарра. — Где слово — там и два, а где два — там и все десять, ба-гар-рым, ба-гар-ром! Отвечай, скользкая жаба!

Кванга не собирался отвечать, он просто хотел пообедать, но ему всё же пришлось разжать зубы и отпустить Людоедиху.

— Я не жаба, — сказал он обиженно. — Я страшный дракон Кванга. И я не буду тебя долго держать, я тебя быстро разжую.

— Как бы не так! — возразила Ганзарра, радостно потирая руки. — Безмозглый дракон, зачем ты схватил меня? Почему ты не проглотил мальчишек?

— Потому что они невкусные, — огрызнулся Кванга. — Они все луком пахнут. А ты вкусная, и сейчас я тебя всё-таки съем!

— Неужели ты не знаешь, кто я такая? — притворно удивилась Людоедиха, отжимая мокрые космы.

— Не знаю и знать не хочу! — нетерпеливо рявкнул дракон. — Я хочу только есть, буль и перебуль! Прекрати свою болтовню, ты мешаешь мне обедать!

— Боюсь, мой милый, что сегодня ты останешься без обеда, — расхохоталась Людоедиха.

— Почему? — снова удивился дракон.

— Потому что вопросы теперь буду задавать я! — заявила Ганзарра. — Ну-ка, отвечай мне, как давно ты живёшь в озере?

— Три тысячи лет, — послушно пробулькал Кванга.

— И чем же ты занимался всё это время?

— Я ел, — признался Кванга.

Но Людоедихе такой ответ не понравился, потому что он был слишком короткий.

— Э-э-э, нет! Так у нас дело не пойдёт! Давай-ка рассказывай мне всё подробно и с самого начала: как ел, кого ел и сколько!

— Я не хочу! — захныкал Кванга. Он уже начал понимать, что совершил очень большую ошибку, не проглотив Людоедиху сразу. — Я не могу! Я голоден!

— Ещё один обжора на мою голову! — рассердилась Ганзарра. — Рассказывай! Я приказываю тебе, ба-гар-ракс!

Сопротивляться заклинанию Кванга не мог. Он послушно принялся рассказывать всё с самого начала, и его рассказ затянулся надолго, как того и хотела Людоедиха. Она несколько раз засыпала, потому что слушать Квангу было утомительно и неинтересно, ведь все истории у него кончались одинаково: "и тогда я его съел!" или "ох, и наелся же я!" Но едва дракон пытался замолчать, как Людоедиха тут же открывала глаза:

— Почему ты молчишь? Дальше рассказывай!

Так она терзала бедного дракона долгих два дня, а на третий день Кванга чуть ли не со слезами на глазах взмолился:

— Я всё для тебя сделаю! Только прикажи мне замолчать! И ни о чём меня больше не спрашивай! У меня язык распух! Я спать хочу! Я больше не буду тебя глотать! Пожалей!

— Признаёшь ли ты меня своей хозяйкой? — грозно спросила Ганзарра. — Обещаешь ли выполнять все мои приказы?

— Признаю, — пробулькал дракон. — Обеща... А что ты заставишь меня делать?

— Первым делом я заставлю тебя кое-кого проглотить, — объяснила Ганзарра, не уточняя, что глотать придётся невкусного дуболома, так как мальчишек она хотела съесть сама.

— Так бы сразу и сказала! — обрадовался Кванга. — Я ужасно хочу кого-нибудь проглотить! Обещаю выполнять все твои приказы!.. А ты меня бить не будешь?

— Не буду, — пообещала Ганзарра. — Ну, разве что иногда — для порядка.

Довольная Людоедиха позволила дракону чуть-чуть поспать, потом чуть-чуть поесть, затем оседлала его и помчалась вдогонку за сбежавшими пленниками. Она непременно хотела их догнать. В другое время она махнула бы на них рукой, но сейчас... Сейчас всё было иначе. Бастинда растаяла, бояться больше некого, никто не посмеет встать на пути Людоедов! А эти наглые Жевуны-Молчуны мало того, что поколотили её любимых сыночков, они коварно обманули её саму! Этого она простить не могла! Не хватало ещё, чтобы мальчишки на всю Волшебную страну растрезвонили о своей победе и опозорили Людоедский род на веки вечные! Не бывать такому! Догнать и разорвать, ба-гар-ра!

Когда дракон с немалым трудом преодолел узкую стремнину и бурлящие пороги, Ганзарра призадумалась. Нужно было как-то выяснить, какой путь выбрали сбежавшие негодяи. Почти сразу ей улыбнулась удача. Большая летучая мышь закружилась над головой Ганзарры и пропищала, что беглецы вместе с деревянным солдатом построили плот и плывут по Большой реке в двух днях пути от Кругосветных гор.

— Они не уйдут от нас! — взревела Людоедиха. — Прибавь ходу, дракон! Добыча близко, три тысячи раз ба-гар-ракс!

НА ЗАБОДАЖ!

Расстояние между беглецами и драконом быстро сокращалось.

— Нам от них не уплыть! — закричал Трой. — Они догоняют!

— Что же делать?! — отозвался Атти. — Трой, что нам делать?!

— Поворачиваем к берегу! — скомандовал Втор Оран. Ничего другого он сейчас придумать не мог.

— Поворачиваем! — подхватили все.

Деревянный солдат мощным взмахом весла развернул плот к ближайшему берегу. На суше дракон будет не опасен, а от Ганзарры можно попробовать убежать.

— Не уйдёте! — ликовала Людоедиха. — Вам бежать некуда!

Свирепая мамаша радовалась неспроста. Когда друзья уже приготовились высаживаться на берег, из кустов к воде неожиданно вывалился рыжий Пырл.

— А вот и я! — прохрипел он, потрясая дубиной. — Идите ко мне, негодники, я хочу поговорить с вами по душам!

— Назад! — завопил Атти. — К другому берегу! Здесь Людоеды!

До другого берега было далеко, а дракон, наоборот, был уже совсем рядом, но Втор Оран поднажал и провёл плот чуть ли не под самым носом у чудовища. Кванга злобно щёлкнул зубами и тоже развернулся, подняв крутую волну.

Беглецам казалось, что они плывут слишком медленно. Будь у них крылья, они полетели бы вперёд, словно птицы!..

А на другом берегу уже приплясывал толстый Тырл.

— Поторопитесь! — надрывался он. — Я не хочу отдавать дракону своего Молчунчика! Я сам хочу его съесть, ба-гар-ра! Быстрее греби, деревяшка! Мне надоело ждать!

Хитрая Ганзарра заранее высадила сыночков на разных берегах, чтобы не дать беглецам скрыться. Она всё предусмотрела. Бежать действительно было некуда. Людоеды и дракон не сомневались, что желанная добыча у них в руках, вернее сказать, в зубах.

И в этот страшный миг Втор Оран вспомнил, что он, как-никак, всё же последний настоящий солдат армии Урфина Джюса. А настоящему солдату стыдно убегать от врагов. Втор Оран выпрямился и решительно развернул плот навстречу дракону.

— Сколько можно убегать?! — крикнул солдат громовым голосом. — Разве мы трусливее Людоедов?! Разве мы не умеем сражаться?! И вот что я вам скажу: мы идём в атаку!

Мальчишки разом забыли все свои страхи. Втор Оран прав. Надоело бояться, бамбара, чуфара! Если уж суждено погибнуть, то лучше встретить смерть в бою, чем бесславно поджариться на людоедской сковородке!

— В атаку! — отчаянно завопил Атти. — Бей Людоедов!

— Смерть драконам! — ещё громче закричал Трой, воинственно потрясая топором.

Шеприк ничего не кричал. Он крепко сжимал меч двумя руками и готовился пустить его в ход при первом же удобном случае.

— А вот мы вас сейчас укусим! — объявила Людоедиха.

Кванга жадно распахнул пасть: — А-а-ам!

Лишь могучие руки деревянного солдата спасли беглецов от неминуемой гибели. Втор Оран круто развернул плот, и дракону удалось откусить только краешек бревна.

— А вот мы вас сейчас хвостом! — не растерялась Ганзарра.

Огромный хвост просвистел над головами друзей, переломил мачту и ударил по воде, взметнув высокую волну. У дракона, к счастью, не было опыта сражений, и он наносил удары как попало.

— А вот мы вас сейчас немножечко стукнем! — крикнул в ответ Втор Оран. Он размахнулся и обрушил тяжёлое весло на драконью спину. Кванга охнул и поспешно заработал лапами, стремясь отплыть подальше. В это время в битву вступил Шеприк.

— А вот мы вас сейчас мечом! — подумал он почти вслух, вонзая клинок в чешуйчатое брюхо дракона. Конечно, его маленький меч не мог причинить Кванге большого вреда, но дракон всё равно дёрнулся так, словно его насквозь пронзили великанским копьём.

— Меня проткнули! — заголосил он во всю мочь. — Умираю в страшных муках! Прощайте все, кого я знал!