Исход неясен (Гарри Поттер - женская версия)

— Теперь особо об Эрмине, — продолжила Анна. — Эрмина, я полагаю, останется с вами, но я бы хотела дать ей и свою фамилию, что сильно поможет ей в жизни. Что-нибудь вроде Энгельёэн-Грейнджер или Грейнджер-Энгельёэн. Если захотите, конечно. Я настаивать не могу. Она не моя дочь. Что же касается вас Деньги, связи, моя протекция в обоих мирах. В общем, все, что потребуется и вам, и ей, у вас будет. Знайте, что я всегда готова помочь в любом деле. Захотите переехать в другой район, куплю вам новый дом. И хочу, чтобы было совершенно ясно. Я вас не подкупаю. Я даю вам то, что по праву причитается родне. А кто вы мне, как не родня, после всего того, что вы сделали для моей Лизы? Я просто хочу помочь

Разговор продолжался еще долго, и в этот день, и на следующий, когда все вместе они ездили в мэрию, чтобы изменить биографические данные девочек в книгах учета записей гражданского состояния. Лиза вернула себе свое подлинное имя, получила соответствующие записи в графе Родители и переехала в особняк на улице Ватерлоо, а Эрмина-Гермиона прибавила к фамилии Грейнджер родовое имя Энгельёэн, а отцом ее записали до выяснения Эмиля Гульдена. Правда, Энгельёэн она стала пока только формально. Введение в Род отложили до Рождественских каникул, когда появится возможность слетать в Швецию. Ритуал следовало проводить в родовом алтарном зале, и, значит, надо было посетить Стейндорхольм. Там, к слову, зимой должно было быть полно снега, а это отличная возможность научиться бегать на лыжах и стрелять из арбалета.

— О! вспомнила по случаю Анна. Лошади! Как я могла забыть о лошадях. Начнем учиться ездить верхом прямо сейчас. В Стейндорхольме, — она имела в виду внешний замок, — есть неплохая конюшня. Зимние прогулки верхом это нечто!

Все эти идеи и многие другие, находили в сердцах девочек самый горячий отклик. И, казалось, что все быстро наладится, и все будут счастливы. Тем не менее, все оставалось крайне сложно практически для всех участников событий. Грейнджеры понимали, конечно, что было бы нечестно и неправильно, — даже если бы это было возможно, — бодаться с родной матерью девочки за право считать Лизу своей дочерью. Но, с другой стороны, это был их ребенок, девочка, которую они привыкли считать частью своей семьи. Несколько смягчал напряжение тот факт, что Грейнджеры следовали принятым в Англии схемам поведения и никогда не скрывали от Эрмины и Лизы, что девочки им неродные. Это отчасти облегчило положение девочек, и, в особенности, Лизы, но и самим Грейнджерам так было проще, поскольку они всегда отдавали себе отчет в том, что, как бы они их ни любили, обе девочки их приемные дочери.

В общем, все было непросто для всех и везде. В доме Анны ведь тоже происходили довольно сложные процессы привыкания и осмысления. Изабо знала, что они ищут Лизу, но при этом достаточно быстро почувствовала себя в доме Анны маленькой хозяйкой, а теперь на этот титул претендовала другая девочка или, в лучшем случае, еще одна девочка. Но ревновала не она одна. Лиза тоже ревновала, а Эрмина им обеим немного завидовала. Все-таки она осталась с Грейнджерами в их хорошем, но обыкновенном доме, а эти двое жили почти во дворце. То есть, на практике всем со всеми приходилось притираться и строить наново систему отношений, и это был тот еще квест

* * *

Даже если бы все начиналось и заканчивалось обустройством новой семьи, Анне было бы чем занять свое время от рассвета и до заката и свои нервы и мозги полностью от и до, сколько бы их у нее там ни было в запасе. Но жизнь это жизнь, семьей и домом она не исчерпывается, и дела сами себя не переделают. А значит, что? Иди пока ноги несут и не ропщи. Она, впрочем, и не роптала, а руки боялись, но делали все, что нужно. И как-то так получалось, что, в конце концов, она все-таки укладывалась в график и успевала переделать уйму разных дел: то есть, все те дела, которые были запланированы заранее, и еще немного, так сказать, экспромтом.

За первые две недели после возвращения в Лондон, Анна закрыла практически все свои задолжности, но главное она нашла и легализовала дочь. Дело ведь не только в том, чтобы перевезти ребенка жить в свой дом или записать ее в соответствующих книгах. Фон Шух и Удо фон Корб невероятно быстро добыли подлинники ее документов, попутно записав куда надо и дальнюю родственницу Анны Эрмину Гульден, получившую при удочерении фамилию Грейнджер-Энгельёэн. Эти практически настоящие документы Анна получила только вчера, то есть, в среду вместе с посылкой из Цюриха, в которой лежал костюм боевого мага, сшитый из драконьей кожи. Дорогая вещь, но качественная, и стоит всех до единого потраченных на нее золотых талеров. Ну а сегодня, в четверг, у нее были запланированы три дела. Заседание Попечительского Совета Хогвартса днем, частная аудиенция в Букингемском дворце вечером и короткая не сулившая никаких неожиданностей встреча с Лили Бывшей Поттер утром. Договорились, — по переписке, — просто посидеть в кафе Фортескью и немного поболтать за чашечкой кофе и рюмочкой французского волшебного коньяка. Что ж, они встретились, и, если Анна думала, что неожиданностей не будет, она крупно ошибалась.

Едва Лили появилась в кафе, — Анна пришла туда первой, — как стало понятно, что ничего не понятно. Лили показалась ей какой-то не такой. Тревожно рассеянной, а временами и вовсе отсутствующей. Словно бы, выпадала из действительности и с трудом понимала, где она находится и что делает. Разговор тоже как-то не клеился. Казалось, что со стороны Лили он весь состоит из сплошных междометий, банальностей и общих фраз. И в довершении всего, Бывшая Поттер даже не поинтересовалась результатами поисков, которые сама же инициировала чуть больше месяца назад. Не то, чтобы Анна собиралась ей выложить все, как есть, но хотела хотя бы обнадежить, немного успокоив материнское сердце. Сказать, что ищет и все такое, но Лили эта тема, похоже, больше не интересовала. Конечно, могло статься, что она маскируется, но Анна демонстративно поставила над их столиком Купол тишины, и старая подруга не могла этого не заметить. Это было странно. Более того, такое равнодушие к вопросу, который еще недавно так сильно волновал эту молодую женщину, было тревожным знаком. И тогда, Анна намеренно открыла эту тему.

— Извини, Лили, но по тому вопросу, ничего пока не выходит, — сказала она, подчеркнув интонацией слово тому.

— По какому? непонимающе посмотрела на нее Лили.

— По поводу Гарриет, — напомнила Анна.

— Гарриет? недоуменно переспросила ее Бывшая Поттер. Какой Гарриет?

— Лили, когда ты была у меня дома, мы говорили с тобой о твоей дочери Гарриет, — открытым текстом выдала Анна. И ты попросила меня ее найти. Ты что, забыла?

— Серьезно? Казалось, Лили пытается что-то вспомнить, но у нее не получается.

— Да, — подтвердила Анна, уже понимая, что дело плохо. Только я не смогла даже начать поиски. Была занята. Свою дочку искала.

— У тебя есть дочь? удивилась Лили, хотя должна была это знать. Однако удивилась так, словно слышит об этом впервые. Но тут же разулыбалась, искренно радуясь за подругу.

— От кого? Сколько лет?

— Случайная связь, — осторожно ответила Анна, не желая до времени выдавать столь конфиденциальную информацию, во всяком случае, человеку, которого может с легкостью читать Великий Светлый Волшебник. Давно, еще до войны. Сейчас ей семь лет.

— Вау! обрадовалась Лили. Значит, в Хогвартс она пойдет вместе с Гарри! Надо бы их познакомить!

— Да, это мысль! поддержала ее Анна, которой пришло сейчас в голову, что, на самом деле, это не лучшая идея. Познакомить Гарри с Лизой, означало свести его с Изабо, а как отреагируют друг на друга волшебные двойняшки, никто заранее не скажет.

Так что с Гарриет? вернулась она к прежней теме. — Ее надо искать или все-таки нет?

— Нет, конечно! нервно вскинулась Лили. И знаешь, Анна, давай не будем бередить старые раны. Лучше даже не вспоминать о ней, а то у меня снова приступ случится.

— То есть, искать не надо? попробовала дожать Анна.

— Не надо! отрезала Лили. Дамблдор лучше знает, как правильно. Он сказал с ней все в порядке, и лучше оставить все, как есть, потому что никому это не принесет счастья, ни ей, ни нам с Гарри.

Это что же получается? несколько обалдело думала Анна, возвращаясь со встречи со старой подругой и бывшей любовницей. Лили кому-то проговорилась, наверное Или старый мерзавец прочел это в ее мыслях и сразу же вмешался? Но чтобы так прямолинейно? Совсем страх потерял?

Однако, как бы то ни было, одно можно было сказать твердо, рассказывать Лили об Изабо нельзя. И, вообще, никому нельзя. И значит, нет никакой Гарриет и долго еще не будет! Поэтому только Изабо!

И, слава богу, что я тогда не бросилась на радостях к Лили сообщать о найденной Гарриет. Сейчас бы проблем было столько, что только держись!

Однако, и без этих предполагаемых неприятностей, все было не слишком хорошо. Если Дамблдор обработал Лили, он уже знает, о чем та просила Анну. И в этом смысле, хорошо, что последние пять недель она провела заграницей. Старик ведь знает, что там искать Гарриет бесполезно.

Если спросит, скажу, что занималась личными делами, а о просьбе Лили забыла за суетой. Да и не отнеслась к ней серьезно. Мало ли какие жуки водятся в голове не совсем здоровой подруги?

Мысли, подобные этой занимали ее все утро, а днем, одевшись в самые роскошные платье и мантию, какие нашла в своем гардеробе, и нацепив на себя чуть ли не килограмм бриллиантов и сапфиров, Анна отправилась на заседание попечительского совета. Состав его был ей известен заранее, как, впрочем, и репутация членов этого совета. Правда, по большей части, это были не ее собственные воспоминания, а данные из досье, собранного Мойрой Макинтайр, но хоть что-то.

— Добрый день, дамы! чуть поклонилась она Августе Лонгботтом и Карле Забини. Джентльмены!

Малфой, Нотт, Гринграсс и Диггори встали со своих мест и поклонились Анне, с интересом рассматривая ее, как невидаль заморскую.

Ну, такая я и есть, — пожала она мысленно плечами. Очень приятно, Невидаль Заморская!

— Вальбурга сказала мне при встрече, — улыбнулся ей Малфой, — что у нас с Нарциссой есть еще одна племянница.

— Вы совершенно правы, лорд Малфой, — улыбнулась ему в ответ Анна. Моя дочь в некотором роде Блэк.

Малфой ей понравился: настоящий лорд и мужчина хоть куда. Не понравилось то, что Вальбурга треплет языком. А еще Блэк называется. Похвастаться, наверное, захотелось.

— У вас есть дочь? оживилась леди Забини. Сколько ей лет?

— Технически у меня две дочери, — ответила Анна, занимая свое место за круглым столом. Родная Лиза и приемная Изабо. Обеим по семь лет.

— Моему сыну тоже семь, — глаза Леди Забини засияли нешуточным интересом, ну еще бы! Две новые чистокровные невесты на брачном рынке.

— Драко тоже семь, — снисходительно сообщил Малфой наверняка имевший в этом деле свой интерес, — и вашей дочери, Виктор, кажется, тоже.

— Да, — подтвердил лорд Гринграсс, — Дафне скоро исполняется семь. Полагаю, Хогвартс ожидают интересные годы.

— Если не ошибаюсь, сыну Алисы и Френка тоже должно быть семь, он родился за день или два до Поттеров, — повернулась Анна к Августе.

— Вы правы, — коротко ответила пожилая дама. Судя по всему, Анна ей не нравилась, и чувство это, скорее всего, было взаимно. Леди Лонгботтом была чрезмерно высокомерна. Даже Малфой не дотягивал до ее высоко задранной планки.

— Что ж, у них будет недурная компания, — усмехнулась леди Забини. — Дамблдору не позавидуешь!

— Уверен, что это так, — согласился Малфой.

— Если что, мы поможем! предвкушаяюще улыбнулась Анна. Но к делу, дамы и господа! Повестка длинная, а лишнего времени ни у кого из нас нет.

Это был хороший ход. Захватить лидерство в такой компании совсем не просто, но под лежачий камень вода не течет, не правда ли? И, как там говорят китайцы? Путь в тысячу вёрст начинается с первого шага? Именно так. В течение следующих двух часов, Анна не раз и не два выступала инициатором тех или иных действий, потихоньку приучая всех присутствующих к тому, что не зря претендует на роль председателя. Она умна, тактична и хитра, как истинная слизеринка. Уважает других, но не потерпит неуважения к себе, хотя и не вспыхивает разом, как гриффиндорка, если что не по ней. Напротив, ищет и находит компромиссы и, в конце концов, добивается своего, но так, чтобы никто не понял, чего она, на самом деле хочет. Не забыла она и о щедрости: ведь кто платит, тот и заказывает музыку. В результате ее пожертвование лишь ненамного уступало вкладу Малфоя, и все присутствующие, включая самого Люциуса, оценили этот жест по достоинству. Оценил его и директор Хогвартса Альбус Дамблдор. Но, похоже, несколько иначе, чем члены совета.

Разумеется, он ей улыбался и даже попробовал разок назвать своей девочкой, но интуиция не подвела ее и на этот раз. Директор был не рад ее появлению в Лондоне, и еще меньше ему нравилось то, какую она занимала позицию в волшебном сообществе. Член Визенгамота, член попечительского совета Было очевидно, такая Анна ему не нужна. Напротив, она ему мешает одним фактом своего присутствия, не говоря уже о ее более, чем странных идеях. И это было опасно, а значит, надо было держать ушки востро и не оставлять спину неприкрытой. Тем не менее, разговор с директором при свидетелях прошел мирно, однако отказаться от частной беседы все-таки не удалось. Отказ прозвучал бы грубо и, в целом, беспричинно. Формально-то они с Дамблдором не враги, а в прошлом даже союзники, так что отказываться было нельзя. И Анна отправилась в кабинет директора.

Этого места она не помнила, хотя наверняка бывала здесь раньше, и не раз. Но растерянности не испытала, как, впрочем, и нервозности. Вошла вслед за Дамблдором в его круглый кабинет, села в предложенное ей кресло, огляделась, ни на чем не задерживая внимания, но на самом деле, все подмечая и запоминая, и улыбнувшись, — получилось, вроде бы, искренно, — посмотрела на старика:

— Душевно рада вас видеть в полном здравии, директор, — сказала она.

— Решили держать дистанцию Анна? Или все же леди Анна? ответил он со своей обычной добродушной усмешкой.

— Хотите, чтобы я называла вас Альбусом? Вопрос был неясен. Ни в дневниках, ни в памяти прежней Анны ничего о степени близости с директором не нашлось.

— Думаю, мы можем вернуться к тому, что являлось для нас нормой пять лет назад.

— Тогда, Альбус, — согласилась она с очевидным.

— Могу я спросить вас, Анна, о том, где вы были все эти годы? Любопытство не порок, но лишь до определенного предела.

— Вы же знаете, что это ранение смертельно? посмотрела она ему глаза в глаза, понимая, что кто-кто, но уж Альбус Дамблдор точно видит ее шрам и понимает его природу.

— Оттого и спрашиваю.

— Всю правду я вам открыть не могу, Альбус, — нарочито осторожно, как бы подбирая слова, ответила она. Но кое-что все-таки объясню. Хлыст Морганы — действительно смертелен, но не так, как Авада. Авада убивает мгновенно. Хлыст Морганы — всего лишь быстро. Женщины моего рода умирают от этого проклятия медленнее других. Поэтому, если успеть Мы древний род, Альбус, и у нас полно секретов распихано тут и там. Вот и относительно этого проклятия На мне был аварийный порт-ключ, срабатывающий на умирание мозга. Так что, как только прилетело, меня тут же выбросило сразу на Скажем так, меня выбросило на операционный стол, рядом с которым на удачу оказалась бригада отличных хирургов