Наемник

За зиму регуляры изменились до неузнаваемости. Старую поистрепавшуюся униформу сменили на новую — серую. Блестящие как самовар доспехи — гордость регулярных частей, уступили место неброским трофейным комплектам, снятым прошлой осенью с полёгших "волков". В итоге снаряжение коронных вояк отличалось теперь от экипировки наёмников разве что шевроном с геральдическими цветами Танариса на рукаве.

Две слабые баталии были в очередной раз переформированы и радикально усилены, после чего каждая из них стала включать в себя четыре роты — без малого 700 рыл боевого состава! При этом бывшую вторую баталию, существовавшую только на бумаге, официально ликвидировали, а ее порядковый номер достался первой. Вакантное первое место в грядущей кампании предстояло заполнить "мертвецам", всё плотнее и плотнее враставшим в структуру коронных частей.

Хотя, пожалуй, правильнее будет сказать, что это регуляры постепенно подтягивались к уровню серой пехоты. Причем не только в плане экипировки, но и по части облико морале. Бенно радикально изменил систему подготовки, существенно уменьшив роль строевых занятий и введя абсолютно новый элемент — встречные атаки баталия на баталию с последующей рукопашной. Итог: пятеро убитых, несколько десятков раненых (большинство которых уже вернулось в строй), двое осужденных за попытку дезертирства и резкий рост стойкости в ближнем бою, которой ранее так не доставало коронным ротам. Ну и, конечно же, пресловутые маршброски и отработка штурмовых действий — куда ж без этого?

Апофеозом учебного процесса "по бразильской системе" в интерпретации ле Кройфа стала "проверка кровью", через которую прошли вновь сформированные роты, не участвовавшие в битве с лангарцами. Выглядело это так: из столичной тюрьмы выводили всех осужденных за тяжкие преступления (неважно, уголовные или политические), загоняли под конвоем во внутренний двор казарменного комплекса и торжественно объявляли амнистию — всем, кто сможет искупить свою вину перед страной и герцогиней. После чего вчерашним убийцам, грабителям, ворам, мародерам, фальшивомонетчикам и пособникам императора раздавали стандартную ополченческую экипировку и на скорую руку, буквально за два дня, учили копейному строю. Или, точнее сказать, прививали привычку держаться кучей. Ну а потом на построенную в узком каменном мешке казарменного двора толпу с пиками и щитами выпускали роту новобранцев...

В общем, амнистию никто из зеков так и не получил, но вину искупили все. А старое прозвище ле Кройфа — "мясник" — заиграло новыми красками.

Кстати, Бенте, натаскивая четвертую роту "мертвецов", аналогичным образом дважды очищал забитую до отказа ирбренскую тюрьму. Помимо прочего, такие "тренировки" оказывали еще и отличный воспитательный эффект на горожан, напрочь отбивая всякие мысли о бунте. Ну и уровень преступности несколько снизился, да.

Метод, конечно, изуверский, даже по местным, не слишком гуманным меркам, зато достигнутый результат оправдывал самые смелые ожидания — по единодушному мнению как Бенно, так и местных военспецов коронная пехота Танариса вступала в войну с империей, будучи сильнее, чем когда-либо прежде в своей истории. Оставалось лишь решить, как этой силой распорядиться. Вот тут-то мнения и разделились.

Собственно, самой географией Танарису, казалось бы, отводилась роль дальней периферии. Герцогство мало того, что являлось одной из самых удаленных провинций империи, так еще и было зажато со всех сторон различными естественными и не очень преградами. С севера и запада нашим соседом был дружественный Виннерд, с северо-востока — Аместрис — еще одно королевство Северной лиги. Таким образом, для войны с империей оставались только юг и восток. Но на юге путь к цели преграждала мощная крепость Леймарген, гарнизон которой по достоверным сведениям насчитывал не менее полка регулярной пехоты, усиленного легкой кавалерией и всевозможными второочередными формированиями. Что же до востока, то там располагалась граница с имперским герцогством Стигия. Беда была в том, что граница эта представляла собой сплошную полосу болот, сквозь которую медленно сочились мутные воды Дагона — левого притока Ороля.

В совокупности все эти обстоятельства превращали Танарис в классический медвежий угол — стратегический тупик, малоинтересный обеим сторонам разгорающегося конфликта. Имперских сил, находящихся в Леймаргене, явно недостаточно для сколько-нибудь серьезного наступления. С другой стороны, их с лихвой хватит, чтобы остановить наше собственное продвижение на юг. Леймарген стоит в месте слияния Ороля и Палести — двух крупнейших рек, несущих свои воды через территорию Танариса в коренные земли империи. Там же большой Северный тракт пересекается с Восточным. Так что любая наша попытка вторгнуться во владения Рейнара Пятого одним из традиционных путей неизбежно приводит под стены этой древней крепости, издавна стерегущей северные рубежи империи.

В общем-то и Ноэль, и всю нашу военную братию во главе с ле Кройфом такой расклад вполне устраивал. С комфортом дотопать по хорошей дороге до самых крепостных валов, разбить лагерь и вести себе неспешную осаду, попутно разоряя округу. Всё необходимое можно спокойно подвозить речными барками по Оролю и Палести из Ирбренда и Ландхейма. А к осени, опустошив пограничные территории, отвести войска на зимние квартиры с чувством честно выполненного долга. Чем не война? И имперцы не в обиде...

Увы, такой щадящий способ ведения боевых действий категорически не устраивал наших северных союзников. Аместрису и Виннерду не улыбалось в одиночку рубиться с армией ле Вейра на раскинувшихся восточнее Дагона равнинах, пока воины Танариса будут лениво обстреливать неприступные стены Леймаргена и грабить окрестные деревушки.

Ноэль, понимая шаткость своего положения, желала во чтобы то ни стало держать ле Кройфа и его головорезов, уже доказавших свою эффективность, как можно ближе к себе. Ротмар Второй, проспонсировавший нашу прошлогоднюю кампанию и продолжающий оказывать новой правительнице Танариса определенную финансовую и дипломатическую поддержку, напротив, настаивал на присоединении всех боеспособных подразделений к армии Виннерда для последующего совместного похода в Стигию. Разумеется, под его командованием.

В спорах и препирательствах прошло два месяца, но, в конце концов, мнение союзников перевесило. Как говорится, кто за девушку платит, тот её и танцует. Так что Ноэль, стиснув зубы, отдала приказ готовиться к походу на соединение с западной армией Лиги. И тут Бенно предложил третий вариант...

Как и положено хорошему командиру, наш капитан надеялся на лучшее, но готовился ко всему понемногу, не забывая и про вопросы большой стратегии. Причем ле Кройф подошел к делу весьма обстоятельно, проработав сразу несколько возможных планов грядущей кампании, в том числе и весьма оригинальных.

По заданию капитана я перевернул весь ирбренский архив, добавив седых волос старичку-архивариусу, но таки нашел то, что требовалось — несколько пожелтевших от времени карт, старейшая из которых относилась еще ко временам эльфийской империи. Вот на ней-то и обнаружилась столь нужная нам дорога.

Тут надо сказать, что для местных "старая эльфийская дорога" — это примерно как для европейцев средних веков "старая римская дорога", то есть невероятно качественное и долговечное сооружение, вполне пригодное к активной эксплуатации даже в абсолютно заброшенном состоянии. Собственно, дорога от Ландхейма до Линдгорна — это она самая и есть. Правда, во времена людской колонизации булыжники с нее активно растаскивались на строительство, так что теперь это не мощеное шоссе, а обычная грунтовка. Ну пусть не совсем обычная, но всё равно уже не то. Но это только один из участков старой дороги.

В давние времена эльфийский хайвэй был куда длиннее и шел, не петляя и не сворачивая, прямо на восток. Дорога пересекала Дагон и шла дальше, в самое сердце нынешней Стигии. Когда эльфы свалили из этих мест, нарушился водный режим некоторых водоемов. Уж не знаю почему, может, там ирригационная система какая-то была — из карты я этого не понял, а никаких дополнительных сведений не нашел, даже Валиан не помогла. Впрочем, причины в данном случае были не так уж и важны. Главное для нас заключалось в том, что вся пойма Дагона стала постепенно заболачиваться и за пару-тройку веков превратилась в нечто, именуемое сейчас Чёрными топями — длинную цепочку болот, соединенных десятками мутных проток с тёмной, практически непрозрачной водой.

Старая дорога благополучно скрылась под речными наносами, но не исчезла. И теоретически мы могли бы попытаться ею воспользоваться. Разумеется, ветхой карты для этого было маловато. Пришлось мне озадачить Дирка. Весельчак, в свою очередь, взялся за браконьеров и контрабандистов, благо контакты с Ирбренской тюрьмой у нас сложились просто замечательные. В итоге нужные люди были найдены и доставлены ко мне для допроса и уточнения деталей, а после — отправлены вместе с Дирком, несколькими солдатами из числа наших штатных сапёров и одним опытным каптенармусом на рекогносцировку, чтобы оценить все необходимые нюансы непосредственно на местности. Вердикт этой сводной комиссии звучал обнадеживающе: лошади и люди пройдут точно, с повозками придется повозиться, но если использовать что-то вроде штурмовых мостиков, то в принципе можно. Вот после этого я засел за работу уже всерьез.

Результат моих копаний в архиве и экзерсисов с карандашом и линейкой был представлен ле Кройфу чуть более терции назад, во время его очередного визита в Ирбренд. Капитан, увидав толстую пачку исписанной бумаги, по объему заметно превосходящую мой годовой финансовый отчет, даже не удивился. С каменным лицом перечитал все выкладки, таблицы и графики движения, проверил расчеты, изучил прилагавшиеся к плану кампании чертежи новых саперных приблуд и планы укреплений, велел внести кое-какие исправления и отбыл, так и не огласив окончательного вердикта.

И вот теперь исправленный и дополненный вариант плана вторжения был представлен для ознакомления высшему командному составу армии Танариса. Не всему, естественно. Представителей дворянской кавалерии не пригласили. В узкий круг посвященных, помимо самого Бенно и меня, вошли Вист, командиры обоих коронных баталий, да один лейтенант — командир вновь сформированной роты конных егерей, которым в грядущих боях предстояло стать нашими "глазами и ушами". К числу допущенных относился еще и Бенте, но он пока оставался в Ирбренде.

Ле Кройф, уже знакомый со всеми деталями операции, расслабленно развалился в резном кресле, с легкой улыбочкой наблюдая, как неуверенно переглядываются, перебирая тщательно пронумерованные листы, его капитаны. Наконец Вист, почесав пузо и отложив в сторону страничку с перечнем необходимого для марша количества продовольствия и фуража (рассчитанного с учетом обязательного резервирования на случай непредвиденных ситуаций), выраженное в суточных пайках с разбивкой по типам продуктов, задумчиво протянул:

— Должны справиться.

Глава LXII

В общем, коварный план вторжения через болото приняли к исполнению. Но просто так тихо подготовиться, а потом взять и напасть без предупреждения в 4 часа утра нам не дали. Местная политическая традиция требовала обставить всё красиво, и ле Марр, конечно же, не могла ударить в грязь лицом.

Правительством во главе с нашей сиятельной самодержицей был предусмотрен целый цикл торжественных и ответственных мероприятий, через который всем нам предстояло пройти, перед тем как приступать к рутинному истреблению супостатов. И первым в этом длинном списке значилось официальное объявление войны. Герцогский эдикт, многословно и витиевато перечислявший все беды и притеснения, нанесенные нам империей за последние лет этак 200, зачитывался на всех городских площадях. Но это было только начало.

Следующим пунктом шло храмовое богослужение, призванное привлечь к славным защитникам Танариса благосклонность Илагона. Ради такого серьезного дела в святилище заявилась сама герцогиня, а вместе с ней почти вся столичная знать и кабинет министров в полном составе. Ну и всех офицеров тоже туда загнали, естественно. Я бы, честно говоря, предпочел убить время менее затейливым способом, но моего мнения никто не спрашивал — пришлось идти.

Строго говоря, святилище Илагона — не самое скучное место. Бывал я как-то проездом в храме всеведущего — вот там тоска! А у жрецов Разрушителя — ничего так, живенько. Антуражик опять же... чем-то комнату страха напоминает, только более натурально всё. И служители под стать — суровые такие дядечки, многие со шрамами, причем явно боевыми. Оно и неудивительно, в общем-то. Весь культ Илагона-разрушителя буквально пропитан едким духом войны. Это выражается во всём: в убранстве храма, робах жрецов, больше смахивающих на старинные рыцарские одежды, в характере подношений и организации храмовой службы. Ну и в самих служителях, конечно.

В рамках Великой Пятерки, где каждое божество имеет свою ярко выраженную специализацию, последователи кровавого бога отвечают за силовую составляющую, в частности, за искоренение ересей. Такой себе прообраз инквизиции. Довольно действенный, надо сказать. Во всяком случае, каких-то внятных альтернатив Пятерке в населенных людьми землях нынче не просматривается, хотя во времена становления империи, если верить древним хроникам, различные религиозные учения плодились как грибы после дождя. Так что ритуальная булава, заменяющая предстоятелю храма традиционный посох — отнюдь не бутафорская безделушка, а вполне себе рабочий инструмент наставления заблудших душ на путь истинный.

Кстати о них! Я ненадолго отвлекся от греховных мыслей и обвел взглядом стоящих по соседству товарищей по несчастью. Харя Бенно по выразительности давно обогнала силикатный кирпич и теперь стремительно приближалась к стальному рельсу, о чем думает отец-командир сам Илагон хрен поймёт. У остальных офицеров абсолютно одинаковые постные рожи. Такие бывают у мужиков, которые собирались пойти с друзьями на футбол, а пришлось с женой и на балет. Мда, не у одного меня проблемы с духовностью, оказывается — весь офицерский корпус атеизмом страдает. Хотя чего удивляться? Наёмники — народ практичный. Вот герцогиня — та молодцом держится. Моська серьезная, глаза горят...

Еще б им не гореть, если за весь этот цирк из ее кармана плачено! И немало ж плачено... Чужие деньги считать — последнее дело, конечно, но обидно же! Причём даже не то обидно, что много, а то, что зря. Вот более чем уверен: когда Этельгейр в тот несчастливый поход на Ирбренд собирался — точно так же удачу к своим знаменам приманивал, а толку? Или нет, всё же? Я то, с ополчением вместе, к его армии только в Линдгорне присоединился. Там тоже служба торжественная была, но полевая, по сокращенной программе. Хотя быку промеж рогов ритуальной булавой чин по чину врезали, сердце вынули и положенные жертвы кровавые Илагону-губителю вознесли. Вроде бы всё правильно сделали, но... не сложилось как-то.

На всякий случай, чтоб на голых предположениях теорий не строить, уточнил у стоящего по правую руку капитана: