Действовать надо было быстро! Уничтожить десант, пока он еще относительно слаб — и особые надежды возлагались на входящий в состав 131й бригады танковый полк и приданную ему танковую роту Резерва ГК ("пантеры"). И все было поставлено под угрозу из-за трусости и малодушия всего одного человека, гайдзина!

Обязанности командира Особой танковой роты исполнял майор Фогель (из числа так называемых "советников", присланных с последним конвоем из Германии) — исключительно благодаря его стараниям, "пантеры" поддерживались в исправном техническом состоянии. Я знал его как образцового немецкого офицера, безупречного внешнего вида и дисциплины — и был поражен, увидев его до безобразия пьяным, и посмевшим так явиться в штаб. Выслушав же мой приказ, готовить роту к маршу и бою, он, вместо того, чтобы немедленно приступить к выполнению, расхохотался мне в лицо.

-Вы знаете, что такое русский танк Т-54? — выкрикнул он — то, что называете танками вы, это не больше чем средство поддержки пехоты, короткая и не слишком тяжелая дубинка. Наши кошечки, это истребители танков, острый прочный стилет. А русские, начиная с БТ, совершенствовали оружие глубоких прорывов, подобны вашей катане, рассекающей тело врага! У их танков пушка калибром десять сантиметров, броня толще чем у "пантеры", скорость почти как у БТ, и дальность без дозаправки четыреста километров — и они всегда идут в бой массой, чем вы их собрались останавливать, идиоты? У нас были тяжелые противотанковые пушки восемь-восемь, и "кошечки" в обороне, и авиация — а что у вас? Пушки калибра 37 и 47, которые русским лишь краску на броне поцарапают? Такие же на ваших так называемых танках — экипажи которых вы можете уже числить погибшими, отправляя их в бой! Про авиацию молчу — я сам видел над Харбином, наверное, несколько сотен русских самолетов, и лишь три японских, которых к тому же сбили, у меня на глазах! У русских есть не просто танки — у них есть танковые армии, с хорошо отработанным взаимодействием с артиллерией и авиацией. Враг уже наносит удар, его катана летит к вашей шее, а вы даже не видите, связи с фронтом у вас нет — но я не сомневаюсь, что русские уже идут, и за эти минуты, что я говорю, они уже прошли еще пару километров. Вы надеетесь остановить русскую танковую армию, да еще при их господстве в воздухе, двумя десятками "пантер", сколько всего таковых у вас есть — прочие жестянки в счет не идут, единственная польза, что они будут отвлекать на себя часть русских снарядов? Такой подвиг не под силу даже Манштейну с Гудерианом, окажись они на моем и вашем месте! Так что советую вам начать паковать имущество штаба, чтобы не жалеть об оставленном, когда придется убегать! Или готовиться умереть за вашего Императора — но я-то тут при чем?

И прежде чем я успел отдать приказ арестовать мерзавца, он залпом выпил флягу с русской водкой. И рухнул на пол в пьяном бесчувствии. Не воин — паршивое гнилое мясо. И эти гайдзины, побежденные в двух войнах только в этом веке, еще думают чему-то учить нас, пока не проигравших ни одной войны?! Впрочем, что можно ждать от тех, кто склоняет голову перед врагом, продолжая жить — вместо того, чтобы поступить так, как известно любому самураю? Германские гайдзины, при всем их самомнении, еще хуже гайдзинов русских — если вспомнить, кто уже дважды брал Берлин! Честь у них заменена всего лишь оружием — потому, видя что враг вооружен лучше, они считают должным сдаться. Они никогда не могут поступить, как Миямото Мусаси, великий мастер меча, который не раз выходил на поединок с боккеном — тренировочным деревянным мечом — против стальной катаны, и побеждал! Слава Аматерасу, мы не немцы — и пока страна Ямато сохраняет этот дух, она непобедима!

К сожалению, я не мог немедленно казнить труса и изменника, ввиду его бесчувственного состояния, в котором он не мог бы осознать боли и страха смерти. Потому он был помещен в тюрьму, в ожидании своей участи — а нам пришлось решать неожиданно возникшие проблемы. Одну из "пантер" так и не сумели завести. Вторая заглохла в самом начале марша, и ее пришлось тащить на буксире, назад в мастерские, третьим танком — сорок пять тонн были не по силам ни одному нашему тягачу. И нас очень душила русская авиация, нападая даже на одиночные машины и мотоциклистов. Лишь в темноте нам удалось приблизиться к русским позициям и начать решительный штурм. Зато я мог спокойно доложить, не теряя лица, что русский плацдарм уничтожен, сожжено более двадцати единиц вражеской бронетехники, у нас потерь нет (при собственно бое — если не считать потери в пути от авианалетов).

Мы победили в этом первом бою! За Императора! Тэнно хэнка банзай!

Из докладной записки в штаб 1го Дальневосточного фронта. Обобщение опыта операции "Снегопад".

Авиация — все поставленные задачи в целом, выполнены успешно. Однако большое расстояние от аэродромов на нашей территории (400 — 500 км) вызывало трудности со своевременным оказанием авиаподдержки (подлетное время, больше часа). Блокирование района звеньями и даже парами истребителей дальнего действия было совершенно недостаточным, так как при обнаружении значительных японских наземных сил четверка истребителей может штурмовым ударом нанести ущерб, но не остановить полностью движение колонны. Также, истребители могут быть связаны боем японскими самолетами, в самый неподходящий момент. Именно это являлось причиной, по которой группировка японцев (до двух рот мотопехоты с танками) сумела беспрепятственно подойти к прикрываемому объекту. Опасных последствий удалось избежать, лишь благодаря оперативному перенацеливанию эскадрильи 892 иап, оказавшегося в данном районе в связи с выполнением своей боевой задачи — что было далеко не оптимальным решением.

Представляется лучшим, с самого начала придать десанту эскадрилью непосредственной поддержки, с базированием на захваченном аэродроме. Вопросы тылового обеспечения могли быть решены переброской на Ли-2 необходимого персонала и снабжения. Также возможным было бы использование транспортных ТБ-3 как танкеров, с заправкой истребителей на земле из их баков.

Исключительно хорошо работала служба авианаведения, приданная десанту — обеспечившая авиаподержку при отражении наземной атаки японцев. Но следует отметить, что большое значение имел и высокий приоритет операции, установленный штабом 9й Воздушной Армии.

Применение самолета огневой поддержки наземных войск в целом себя оправдало. Но необходим высокий уровень подготовки летных экипажей, так как из-за неточного пилотирования, отклонение огневого воздействия на цель доходило до 50, а в отдельных случаях до 100 метров. В итоге, наземные части, указав цель, поспешно отходили назад, что замедляло их продвижение и могло повлечь неоправданные потери.

Высадочная часть — применение планеров, а в дальнейшем и посадочного десанта вместо парашютистов, в данном случае себя оправдала. Но следует учесть, что это было возможным исключительно из-за пренебрежения японцев к малокалиберной зенитной артиллерии. Поскольку при захвате десантниками зенитных батарей в районе аэродрома оказалось, что часть орудий была исправной, т.е. не выведена из строя предшествующим авиаударом.

Полностью оправдало себя включение в состав десанта легкой бронетехники. Даже легкие танки Т-60 оказались успешны при подавлении огневых точек и действиях против пехоты противника при отсутствии у нее средств ПТО. Однако последующее оставление техники с выводом ее из строя представляется допустимым лишь в исключительных случаях — обстановка вполне позволяла повторный перелет к месту десантирования тяжелой транспортной эскадрильи, с эвакуацией техники.

По наземной части — предварительная оценка низкой боеспособности японских войск, охраняющих объект, оправдалась. Однако недостаточно была учтена готовность японцев к уничтожению своих же сил (при штурме тюремно-производственного здания, до 30 процентов японских потерь были от собственного газа). Лишь уничтожение десантом системы вентиляции объекта, и своевременно принятые медицинские меры позволили избежать полной гибели заключенных (спасено 36 человек из 83), и уничтожения штурмовой группы (50 процентов потерь!).

По обеспечению — явно недостаточной была численность медико-санитарной группы, приданной десанту. Обеспеченность медикаментами была удовлетворительной, но остро не хватало дезинфецирующих средств. Равно как и упаковки для изымаемой документации и вещественных доказательств (герметичных резиновых мешков) — в итоге, опасный груз перевозился без мер эпидемиологической предосторожности, что потребовало последующей трудоемкой дезинфекции самолетов (два транспортных авиаполка выведены из строя на пять дней).

Категорически не были соблюдены рекомендации на территории объекта действовать исключительно в средствах защиты, с последующим их сожжением. В итоге, весь личный состав 101 шбхз пришлось подвергнуть карантину. К настоящему времени случаев заболевания заражения среди л/с не обнаружено.

Из кн. А.Сухоруков "В небе Маньчжурии и Китая". Из интервью с летчиком 776-го ИАП 32-й истребительной Краснознаменной авиационной дивизии 9-й ВА 1-го Дальневосточного фронта полковником И.Ф.Гайдаем (Альт-история 2002 г.)

А.С. Вы уже говорили, что в 1943 г. ваш полк снова перевооружили — на какую модель?

И.Г. На Як-9Д. Вначале 1-ю эскадрилью, потом 2-ю, потом 3-ю. Где-то за месяца два-три уложились. А старые Як-7Б списали — и изношены были к тому времени, и сделаны коряво, да и двигатели слабоваты.

А.С. И как вам '9Д'?

И.Г. Понравился. Он был быстрее, у него более мощный двигатель, больший запас горючего. Иногда бывало лётчик потеряет ориентировку, заплутает, тогда запас очень помогал. Спокойнее действуешь, когда знаешь, что горючего хватит.

А.С. А по маневренности?

И.Г. Такой же как Як-7Б, а на вертикали даже чуть и получше. Я, например, особой разницы в маневренности не видел, но 'девятка' была явно быстрее.

А.С. У Як-9Д вооружение было послабее, чем у Як-7Б — один пулемёт, а не два.

И.Г. Мы тогда на это особого внимания не обращали. Дальний Восток, войны нет. Нам запас горючего был важнее, чем мощность вооружения. Главное, что пушка есть, а пулемёты это только дополнение.

А.С. По оборудованию кабины эти самолёты сильно отличались?

И.Г. Почти не отличались, но кабина Як-9Д была сделана намного аккуратнее.

А.С. Пополнение тогда в ваш полк приходило? Если да, были ли фронтовики?

И.Г. Пополнение приходило. В основном младшие лейтенанты из авиаучилищ. Фронтовиков только двое. Как раз тогда у нас сменили командира полка и штурмана полка. Прислали двух 'варягов' — майора Новоселова и майора Дубинина. Вот они были фронтовиками. Новоселов сразу стал для нас большим авторитетом. Очень умелый лётчик и с большим опытом. И Дубинина мы тоже уважали. У нас в полку тогда была постоянная нехватка младших специалистов — техников, оружейников, механиков, прибористов и прочих. Лётчиков хватало, а вот 'спецов' нет. Только после окончания войны их число довели до полного штата.

А.С. Летали в 1943-м много?

И.Г. Мало. Постоянная нехватка ГСМ. Летом ещё ничего. Бывало 1-2 полёта в неделю, а зимой могли и 1 раз месяц слетать. Конечно, хотелось больше, но все прекрасно понимали, что горючее на фронте нужнее.

А.С. Учебные воздушные бои тогда вели? На полигоны летали?

И..Г. И бои, и полигон. Составлялся план учебного боя и по нему вели отработку боевого маневрирования. На полигонах стреляли по наземным целям из пушки и пулемёта. Пару раз стреляли по конусу, только из пулемёта. Были полёты и на отработку групповой слётанности, и 'по-маршруту'. В 1943г. мы летали куда больше, чем в 1942, но всё равно, мало. По-нормальному начали летать только в 1944-м, ещё война шла, а нам уже план полётов начали составлять с полным количеством лётных часов.

А.С. Как встретили окончание войны?

И.Г. Я на аэродроме тогда был. Прибегает посыльный из штаба и что есть мочи кричит: 'Война кончилась! Победа!' Что тут началось! Шум, объятья!.. Оружейники притащили ракетницы, начали из них стрелять! Хорошо, что у летчиков пистолетов с собой не было, а то бы весь боекомплект расстреляли.

А.С. А что лётчикам пистолетов не давали?

И.Г. Только на полёты. Идёшь в полёт — в 'оружейке' получаешь пистолет, приземлился — пистолет сдаёшь. В день окончания войны погода была нелётной, поэтому пистолетов ни у кого не было.

А.С. А как стало после окончания войны.

И.Г. Летать стали больше. Где-то месяца через три, комполка объявил лётчикам, что будет наш полк истребительно-бомбардировочным, с упором на штурмовые действия. Оружейники установили на плоскости бомбодержатели ('дер — какие-то...' — номер сейчас не помню) и стали мы летать на полигон, бросать бомбы.

А.С. Я читал, что Як-9Д не был рассчитан на несение ударной нагрузки, у него было слишком много горючего.

И.Г. Может так и было, но мы с бомбами при полной заправке никогда не летали, максимум при половинной.

А.С. А какие бомбы использовали?

И.Г. 25-ти и 50-тикиллограммовые, практические. В основном 25-ти.

А.С. Бомбили с пикирования?

И.Г. Только с пикирования! Подвешивают тебе бомбочки и летишь на полигон. Там уже пункт наведения даёт тебе команду. Становишься на курс, сбрасываешь скорость, валишься на крыло, ловишь мишень в прицел, пикируешь, рвёшь рычаг, бросаешь бомбы и на вывод!..

А.С. Бомбосброс был рычажный, механический?

И.Г. Да, и поначалу это сильно мешало. Рвёшь левой рукой рычаг (а там тянуть надо было сильно) и 'автоматически' тянешь на себя и ручку правой, цель из прицела и уходит. Мимо!.. Со всеми отсюда вытекающими неприятными оргвыводами. Потом приноровились, стали нормально попадать.

А.С. Нормально это как?

И.Г. Где-то с 1,5-2 тысяч попадали в 50-тиметровый круг обеими бомбами, в 25-тиметровый — одной.

А.С. И сколько за день могли так слетать?

И.Г. Обычно один-два раза, но иногда и больше. Я как-то так четыре раза подряд слетал, так после четвёртого из кабины вылез, а ручки-то дрожат!.. И ножки дрожат!.. И как-то мне совсем нехорошо... Но молодой был, восстанавливался быстро, на следующий день уже было всё более-менее нормально.

А.С. Ещё какие-нибудь интересные полёты были?

И.Г. Стали летать на полигон 'на полную дальность'. Заправят тебе истребитель 'по-пробки' и летишь на километров 500-600. Там стреляешь по наземным целям (выжигали боекомплект полностью, делали по 3-4-5 заходов!) и назад. На экономичном режиме это часа полтора-два туда и столько же обратно. И где-то минут двадцать-тридцать над полигоном. Вначале летали 'шестёрками' и эскадрильей, потом четвёрками, а потом когда уже набрали большой опыт, стали летать парами. Причём на разные полигоны, но всегда далеко. Самый ближний был где-то в 450 км, а самый дальний в 'шестиста с чем-то'. У Як-9Д ёмкость баков позволяла полёты на дальность до 1300 км.

Но главное даже не это. Вот возвращаемся мы с полигона (это был у нас или первый, или второй полёт на 'полную дальность'), приземляемся, вроде всё нормально. Собрались, обсуждаем. Тут, смотрим, 'виллис' с Новоселовым.