Мираж хищного мира 3

Время от времени, завывающий ветер доносил до неё живое присутствие где-то внизу. Удары живого сердца доходили до неё, как приливы волн. Эхо локация!

Звериная сущность брала вверх над человеком. Человеку не выжить в суровом мире. И Мира это признавала. Но, тем не менее, нехотя сдавала позиции.

Опустившись с обрыва у своего затерянного оазиса, она долго сидела на возвышенности и любовалась. Красота! Казалось, ничто в окрестности не изменилось после её ухода. Да, зелени прибавилось: она постаралась, отвела часть огненного потока, изменила чуть русло, и вот уже появились новые островки, отвоёвывающие у огненной долины. Территория оказалась жизнеспособной, так как брошенные ею культурные злаки там неплохо прижилась. Почва плодородная, густой туман оседал и питал влагой, не говоря уже о частых дождях. Красота! Всё говорило о том, что так будет и дальше. Неприступные преграды в виде глубоких обрывов и огненных рек, до сих пор не нуждались в корректировки, в постоянном уходе, как и предполагалось. Немного страдали те островки, которые находились в окружении водных преград. Местная живность: горные козлы и болотные свиньи, больше похожие на огромных полуметровых крыс, нашли способ добраться до лакомства. Но и это не страшно. Обилие корма пошло на пользу травоядным, расплодились. Жизнь кипела, бурлила, цвела.

Птицы в Нижнем мире имелись, только искать их надо усерднее, чем высматривать болотную тварь. А тут — идиллия. Разлетелись они из купола, в котором Мира оставила открытой маленькую "форточку". Оазис оказался для них идеален. Ни убийственного ветра, ни ядовитых испарений, ни умерщвляющей пыльцы. И умеренное количество опасных для них хищников.

Пришла Мире в голову мысль от вида такой красоты: захотелось взять и забыть ей обо всём, что произошло за время, когда покинула это чудесное место. Столько изменилось. И она изменилась! Она не одна, и ребёнку было бы в самый раз расти здесь, дома. Но...

— Здравствуй милый солнечный дом! — поздоровалась Мира с программой внутри своего купола.

Программа отозвалась на призыв хозяйки. Провела её обследование, изучила плод..., подтвердила его соответствие всем приемлемым нормам.

Провела она в доме всего несколько часов, проверив, как прошло слияние программ, сведений из купола "Огненного Льда". Ну а так, как больше ей не с кем было поговорить, скорее, как привыкла, осведомила она жужжащий "туман" обо всём, что произошло в её жизни. И обо всём, что собирается делать в будущем. В ближайшем будущем.

"Домой!" — защемило сердце.

В путь собиралась бегом. Не хотелось терять ни минуты. Попрощалась, посидев на дорожку у порога, с духами хранителями — льнувшими к ней искрам. Вышла. Надеясь, что очень скоро всё изменится. "Скорей бы!" Программа согласилась с четырьмя генетическими кодами повелителей, с тремя будущими ветвями, которые получила из обследования будущего царя. И одной слившейся ветви, принятой как равной. На всех них и будет основываться царственность ярого мира. На них всех возлагалась надежда, что они станут надёжной охраной мира.

Прародительница — мама возлюбленной Рада имела код солнечного рода и главной правящей ветви "ветров", влюбившись в воина из "черного камня" она сбежала из дома и последовала за ним. Но вскоре поняла, что в законные жёны он не собирается её брать, а она поняла, что делить его с другими женщинами не может. Жизнь второсортной девки её не устраивала. Никому ничего, не сказав, она бросила возлюбленного и ушла, будучи уже в тягости. По пути на неё напало хищное зверьё, и она тяжело пострадала. Подобрал несчастную женщину караван, в котором возвращались домой жрицы рода "огненного льда". Приняли у неё роды.

Но, как не старались врачи, спасти её не удалось. И имени своего и принадлежность к роду не сказала упрямая, намеренно избавившаяся от всех намёков на свою родовитость перед бегством. Она свободная истинная жрица ярого мира. А значит, никому не принадлежит. Она — свобода!

Мира могла взять любой корабль из солнечного купола, многие из них имели приемлемые технические характеристики для маневрирования по планете Хищного мира. Но решила сделать по-другому: поднять в воздух скрытую в лесу спасательную шлюпку с собранными в болотах сокровищами. Оставлять её на погибель, бросить на произвол судьбы, не хотелось. Жалко! Двое местных суток потратила на работу по более-менее сносному восстановлению, восстановить требовалось только энергию, которая улетучивалась с молниеносной скоростью в неизвестном направлении. С энергией проблем не было, поэтому она решила, что и так сойдёт. Главная задача добраться до цели. И корабль послушно поднялся над миром.

Первая цель полёта — поселение "ветров". Несмотря на ужасный грохот всего корабля, долетела она без эксцессов. Заложенные уши не считаются. Оставив транспорт, в слепой зоне, ещё пешком проделала немалый путь. Пограничники у "ветров" царственные, так что грохочущую коробчонку смогли бы они ни просто выследить — распотрошить. Что они сделают с ней, если попадётся, решила, не думать. Не нагнетать. Не будоражит воображение.

Крылья берегла, пользуясь своей поделкой — трансформирующимся рюкзаком, перелетала обрывы и насыпи. Прекрасно понимая, что если бы воспользовалась родными отростками, было бы куда легче передвигаться. Нет! Какая-то внутренняя интуиция сдерживала порыв. Если попадётся, то...

Купол-храм располагался в некоторой отдалённости от самого поселения, на самом, как показалось, ветреном месте, усыпанном, как иглами, небольшими острыми скалами. Небольшими — это как посмотреть. Привыкла Мира ко всему величественному, окружающему её пространству: к высоким мужчинам, к высоким жизненным планкам, к неизмеримым безднам, к ночному небу, что скрывает в своей тьме недосягаемые звёзды, к горам, под которыми располагались континенты. Чувствовала она себя мышкой в стране великанов.

Тайно пробралась в сам купол, как змея заползла, прикрывшись стаей охраняющих территорию псов. С радостью восприняла доклад программы, что ритуал начался как пять дней, осталось значит два, но до отпрыска Мотылька очередь пока не дошла. Хорошо!

Выдохнула Мира, что успела. Обрадовалась. Зная, что перед ритуалом, все кто должен проходить ступени, проходили и инструктаж в храме, занимались подготовительной работой, как физический, так духовной. Ещё два, от силы три дня и всё — с ужасом осознала Мира, что тогда было бы.

Заняла стратегическую позицию, неприступную. Самой пришлось выложиться, чтобы закрепиться. Не выдержала давления и воспользовалась остротой отростков, пригвоздила себя намертво. Затаиться в скалах, наблюдая за куполом и "дорогой жизни", ведшей на полосу препятствий.

С высоты птичьего полёта, свысока, на Земле было бы видно всё! Но не здесь! Нет! Мира всё чувствовала, через мощные порывы чёрного ветра. Не так далеко — это как посмотреть. В двадцати километрах от купола находилась естественная впадина — миниатюрная копия Нижнего Мира. Там участники и начинали свой ход, от одних ворот до других. Своего рода старт и финиш. Особой фишкой такой проходимости был ещё и наисильнейший ветер, который должны были преодолеть участники. Дуя из равнины Роз, именно в это время, он набирал в себя могущество и, прижавшись к земле давлением, огромным воздушным потоком скользит именно между скал. Гул от потока стоял турбинный. И не просто самолётный — космический турбодвигатель действовал межгалактического масштаба. Так что зверьё в зоне — это одна задача, а вот дорога, чтобы дойти до главных ворот купола-храма — это...

Время, через которое последующий участник выходил из купола и шёл к самому началу, к стартовой черте, по неизвестной причине, разное. Наблюдала Мира за прошедшими мужчинами и подростками, только своей, не успевшей набрать массу фигурой, отличающимися в чёрном полумраке от сородичей. Рванули они шустро, соревнуясь, кто пройдёт этот путь первым.

Шепнул Мире в ухо дух голубоглазого, что это традиция, только первого вошедшего встречали сами все правители родов и истинные жрицы, приготовив дорогой подарок — выполняли его просьбу.

За скрывшейся в полумраке толпой появился воин с ребёнком на шеи.

"Он", — подсказал нетерпеливый дух.

— Без тебя знаю! — огрызнулась бестия.

В полумраке, от воина отразилось свечение, и от бронированной амуниции высветился восьмиконечный знак — паучья метка.

— Вот гадость! — не выдержала бестия.

Амуниция на воине — последняя, погребальная. Паучий знак — наивысшее достижение в освоении энергетического копья. На всей планете он остался единственным таким... хладнокровным, жестоким, способным замораживать своё сознание, чтобы не случилось. Вот то, что Мотылька именно в нём всегда восхищало. А сейчас... Казалось, что единственный ненавистный соперник, ведёт его сына за собой в могилу.

— Не торопись, — шепнула девушка, обеспокоенному духу, — давай присмотримся?!

Хорошо видно, даже издалека, что шедший мужчина с трудом передвигал ноги, но настырно шёл вперёд, подгоняемый ветром.

— Самоубийца! — шепнула хищная серая летучая "мышь", почувствовав скорую кончину идущего.

Гордость могучего хищного воина не позволила ему лежать в постели и ждать смерти, расползающимся смертельным ядом шли по телу омертвляющие организм пятна. Ничто не помогло, даже чистая вытяжка из железы смрад, правда, мучения удлинила. Пока ещё руки и ноги подчинялись его воле, он собирался погибнуть как настоящий ярый мужчина — в бою. Но ребёнок...?! А это уже другое.

— Пятьдесят на пятьдесят тебя по всему видимому не устроит?! — хмыкнула бестия. — А чтобы считать его сознание, мне надо коснуться его и посмотреть в глаза. Вытянуть душу...

Хихикнула крылатая, сознавая, что если она вытянет его душу, то приклеится он к ней и будет мучить нравоучениями, похлеще Мотылька. Нет!

Соскользнув с выступа, огибая прямую дорогу, прослеживающуюся пограничниками и любопытными зеваками, направилась Мира к границе стартовой линии.

Вой, рычание и злобное шипение долетело до острого слуха "мышки". Первый пошёл! Прохождение началось. Ещё немного и до Миры долетели крики бьющихся насмерть парней, и твёрдые словца подбадривающих воинов. Прохождение началось, а идущий с паучьим знаком не торопился. Пришёл он последним, естественно, никто его не стал ждать, чтобы прикрыть тыл. Остальные же разбившись группами, пошли напролом. Сородич присел на колени перед воротами в настоящий ад, спустил ребёнка, тяжело вздохнув, начал давать наставления.

И говорил всё правильно. Что последними идти труднее всего, после прохождения впереди идущих первопроходчиков, зверьё озверевшее и взбешённое. Но...

— Лёх...?! — шепнул Зарь, увидев выходившего из темноты скального выступа сородича, отца мальчишки, в сопровождении болотной лохматой зверюшки. — Слава богам!

Зверюшка "улыбнулась", показав ряд акульих зубов. Поняла Мира, что до сидевшего на коленях мужчины, что-то дошло. Не смогла она восстановить на духе истинную амуницию. Она не видела его в ней, а те обрывки, в которых Мотылёк попался ей на глаза, ничего существенного не дали в воображение. И поэтому, Мира предпочла простейший способ, материализовать мужчину в обычных, домашних штанах и рубахе, даже изобразив бабочку на отвороте, развивающуюся на ветру, из-за чего насекомое казалось живым, необычным, призрачным.

И волосы на подходившем мужчине, и длинная шерсть на звере практически не развивались на ветру. Это второе, что его насторожило. В холодном воздухе не виднелось улетающее тёплое дыхание. Подходившие не дышали. И...

Лохматый зверь, приближаясь, начал подниматься на задние ноги. Морок таял, явив грациозную хищницу — воительницы, улыбающуюся ему. Расслабился Зарь. Путь окончен. А это — Смерть!

Улыбнулся мужчина смерти, вздохнув последний раз с надеждой, что она посланник "чёрного озера", проводит его ТУДА. Страшно всё же уходить за грань, какой бы ты не был смелый. Нет..., распустились за воительницей чёрные крылья — четыре.

Выдох. Потянулся умирающий воин за копьями, но подумав лишь мгновение, передумал и послушно опустил руки, принимая свою участь. Значит, заслужил. Понял, что перед ним не проводник — зверь тёмного мира — пожиратель душ. "Чему быть..."

Голубоглазый подхватил своего сына, посадил к себе на шею и пошёл к воротам. У него мало времени, Мира не сможет долго сохранять его материальную оболочку.

Онемевший сородич остался сидеть на коленях, засмотревшись в глаза стоявшей напротив девушке, с интересом начал осматривать чересчур юное лицо, тонкую фигуру, неподвижные крылья. Показалось ему, что если сейчас он и попытается подняться, ничего не выйдет, ноги отказались подчиняться воли хозяина. Добегался!

"Мужчина!" — улыбалась умирающему, но не сдающемуся воину девушка. Так соблазнительно и мило ему в этом сезоне не улыбнулась ни одна из его многочисленных женщин. Даже не коснулась его гниющего тела, боясь заразы. Жизнь! Как ты к окружающим, так и к тебе! Везёт — молодец, раз сплоховал — ..здец.

Несмотря на прозрачный экран шлама, смотреть в глаза через стекляшку не очень комфортно, тем более для установления телепатической связи. Мира приблизилась к мужчине вплотную, с лёгкостью открыла застёжки шлема и коснулась своими холодными пальцами— когтями, клыкастого лица. Потянулась и поцеловала, сладостно прикусив губы до крови.

"Хоть в ад с тобой, на самое дно" — решил свою судьбу настоящий мужчина.

— А если я попрошу тебя остаться и сражаться ещё свирепее? — ещё сладостней шепнула крылатая тварь, вплетая в его нить жизни свою энергию, свою жизнь.

Мира нагнала своих мужчин у ворот. Лёх с сыном на шеи ждал её, ждал, пока откроет она железные засовы и закроет, располагавшийся датчик, тем самым подтвердит начало их пути. В путь!

По каменным ступенькам, опустились они в жестокий мир хищного зверья. Мира спускалась с опаской, чувствуя огромное число злобных хищников, потянулась в пустоту, ища защиту. Почувствовав мужскую руку, уцепилась за неё, как за спасительный круг. Она всего лишь маленькая глупая девчонка, испуганная не меньше местных тварей. Лёх смерил девицу ясным взглядом, улыбнулся её чувствам, тому, что крылатая тварь, всё же, женщина, которую надо защищать.

Прав Зарь, зверьё в бешенстве, каждый день их истязали, травили копьями, пугали, шугали, убивали.

— В этом году неплохую коллекцию удалось привести. И самое главное, практически все они ещё живы! — сообщил мертвец.

Понятно! Как только последний мальчишка пройдёт полосу препятствий, всё они будет ликвидировано. Держать под боком такой зверинец опасно даже для такого ярого народа. Мало ли.

Как будто чувствуя свою скорую кончину, металось звери по каменным вольерам из угла в угол. На мужчину они вообще не реагировали, чувствовали, скорее всего, бестелесный дух, а может, вообще его не видели. Маленький мальчишка на его плечах, также не представлял угрозы. А нападать, они, по всей видимости, как поняла вздрагивающая девушка, расставившая в разные стороны острые крылья, не собирались. Она же — такое же зверьё. Запуганное, затравленное...