После посадки на неизвестном аэродроме произошла пересадка на вертолет. Как пилоты согласились лететь в довольно сильную снежную бурю — неизвестно. А если прыгать с падающей птички, то не знаешь даже, с какой высоты будешь падать.
Но все обошлось. На вертолетной площадке меня встретили другие люди. Причем не все из них — лугару. Один вежливо принял мои теплую куртку и шапку, стоило оказаться в теплом помещении. Несмотря на каменные стены и прохладу снаружи в черном костюме с галстуком оказалось не холодно.
Это место напоминало тюрьму. Точнее это и была тюрьма. Поначалу внутри все сжалось в плохом предчувствии. Неужели весь путь ради того, чтобы посадить за решетку?
Но, опасения оказались преждевременными. В одном из коридоров меня встретил генерал Армстронг. На этот раз тоже в костюме. Который, к удивлению, не отдал честь, принуждая сделать тоже самое в ответ, а просто пожал руку.
— Рад, что вы прибыли, агент Грей.
— Как приказано, сэр...
Лучше бы промолчал. А то сочтут за подхалимство...
— Пойдем — лугару позвал меня за собой — Прежде хочу выразить благодарность от всего нашего вида. Из-за наших... разногласий в верхушке все могло кончиться фатально. А ты уже неоднократно проявляешь героизм, чтобы там не говорил Коннорс. Ты лоялен, отстаиваешь наши интересы. Исполнителен, и даже больше. Не говоря уже о твоих способностях...
От этих слов меня начала переполнять гордость. Кого бы не переполнила?
Охранник шел впереди нас и открывал одну мощную дверь за другой.
— Поэтому у меня есть к тебе предложение — продолжил Армстронг — Когда внутренние неурядицы более-менее улажены, мы вновь можем сконцентрироваться на внешних проблемах. И нам нужны хорошие агенты. Но не такие, как Ривз... Главное лояльность. А способности придут со временем, особенно если их развивать. Так, вот... — мы остановились у железной двери — У тебя есть желание работать в ЦРУ?
От такого неожиданного предложения я растерялся. Вот так сразу без долгих лет ожидания? Ведь еще года не прошло, как оказался среди собратьев, а уже такой карьерный рост. Почему? Что во мне особенного? В любом случае, будет шанс это выяснить. Отличная возможность, которую нельзя упускать.
— Я согласен — пришлось постараться, чтобы голос звучал твердо при таком-то волнении.
— Уверен? — решил уточнить генерал — Я готов сделать это предложение позже, если ты не уверен. Тогда мы не заходим в эту дверь вместе, а ты просто отправишься домой.
— Что за ней?
— Дженсен — не стал скрывать командир — Он сам согласился нам рассказать все.
Так этот гад все-таки выжил...
Но зачем приглашать меня — пешку? Хотя, есть предположение. Знание связывает меня с собратьями навсегда. Стоит переметнуться, так все будут пытаться грохнуть.
Малая цена. Кому захочется взять и отдать так и идущую в руки власть? Уж точно не в этот раз.
— Я почту за честь работать дальше, сэр — это должно быть достаточным подтверждением.
— Прекрасно — лицо генерала слегка тронула улыбка — Тогда, пойдем, Алан. Мне самому не терпится узнать все подробности схемы Тормента.
Если честно, мне было все равно, как Дженсен это провернул. Просто хотелось посмотреть этой сволочи еще раз в глаза.
Охранник открыл дверь, и впустил нас внутрь. Побежденный враг сидел за столом допросов. Теперь непобедимый лидер Тормента представлял из себя жалкое зрелище. Голова и туловище перевязаны. И не только бинтами и гипсом. Что-то напоминающее смирительную рубашку сдерживало его руки. А на ногах даже имелись кандалы. Не слишком ли это?
Теперь уже затравленный и тусклый взгляд выражал лишь усталость. Может, его пытали, не давая спать, раз сам решил во всем признаться?
— Генерал Армстронг... — с ходу хриплым несколько басистым голосом сказал человек — Вы совсем не постарели за двадцать лет. Впрочем, и не должны были. А где ваша личная шавка — Коннорс? Или вы нашли новую? — его взгляд перешел на меня.
Появилось неимоверное желание сломать еще парочку костей. Или пару десятком. Начиная с пальцев. Но вместо этого я спокойной сел рядом с генералом напротив Мэтта.
Даже приятно было играть такого хладнокровного профессионала...
— А ты непросто постарел, агент триста два — в ответ усмехнулся командир — Для мертвеца ты выглядишь отлично. И пластика сделана просто отлично. Кроме как по запаху не узнать...
Еще тогда стало понятно, что эти двое знакомы. И проклинают тот день, когда произошло первое знакомство.
— Начнем с самого начала. Расскажи о себе. Посмотрим, крепка ли твоя память как раньше.
— Я вас не разочарую, генерал — ухмыльнулся заключенный — Я агент триста два. 1969 года рождения. Настоящее имя засекречено. Место рождения засекречено. Изъят из семьи в раннем возрасте. До двадцати лет проходил обучение в секретных лагерях ЦРУ. Обладаю айкью, превосходящим большинство людей, а также отменной памятью. Умею стрелять из большинства видов оружий, управлять многими транспортными средствами и бронетехникой, а также владею более чем тридцатью стилями рукопашного боя. Обширные познания во множество наук, знание сорока языков. А также еще много других не за документированных способностей. На счету двадцать успешных операций и один провал, стоивший жизни. Я не упустил ничего, что написано в ваших архивах?
— Нет, все верно — подтвердил Армстронг.
Вот , черт. Не повезло оказаться с этим по разные стороны баррикад. Если бы не его странный приступ, я бы тут не находился...
— А теперь расскажи, агент триста два. Как же ты выжил?
Москва. 1 февраля. 1989 год.
Уже несколько месяцев волки-оборотни несли потери. Как людские, так и материальные. И дело не только в войне с лугару. В тылу активно проворачивались диверсии по всему СССР. Взрывы складов с оружием, боеприпасами, бронетехники, еще не отправленных на фронты. Удары наносились несколько раз в неделю. Но стремительно и крайне болезненно. Каждый раз непохожий почерк. Каждый раз не оставалось следов.
Пока, наконец, не пришла в действие следующая часть плана. В Москву с фронта наконец-то вернулся один из главных врагов США. Некто Маркус. То ли командир специального подразделения КГБ, то ли еще кого.
Агента триста два это не волновало. План прост. Организовывать диверсии по указанным точкам, нанести как можно больший ущерб, а главное не оставлять ни одного следа. Пока цель не покинет Афганский фронт, чтобы лично разобраться в ситуации.
Операция одобрена высшим составом. И права на ошибку нет.
Перед заданием агент триста два пришел к своей связной, которая передавала ему задания и нужное оборудование. Он всегда абсолютно точно выполнял приказы. Но иногда импровизировал, если имелась такая возможность, по пути нанося врагам еще более сокрушительный урон, до чего не могли додуматься лучшие аналитики ЦРУ.
— Проходи — сказал холодный женский голос, когда он вошел в заброшенный туннель метро, ведущий в забытый бункер.
Его встретила молодая кареглазая девушка с короткостриженными светлыми волосами.
— Твоя цель — она указала на стол, где лежало фото.
Агент молча смотрел на лицо врага, которого приказано уничтожит. Ничем не выделялся, кроме белого правого глаза. Фотография очень плохого качества, сделанная с большого расстояния и увеличенная донельзя. Но общие черты несложно угадать. Он его опознает.
— Место действия с подробным планом и учетом всех возможных вероятностей.
Небольшая папка. Ее двадцатилетний парень пролистал быстро, в точности запомнив каждую деталь.
— Шанс на выстрел лишь один. Этой пулей — она протянула патрон из неизвестного материала, по-странному блестевший — Не вздумай дать ему соприкоснуться с твоей кровью или умрешь. И целься в голову.
Он насторожился. Зачем нужна явно ядовитая пуля, если стрелять в голову? Боятся, что промахнется? Или уж для полной гарантии? Неважно.
— Винтовка.
СВД. Русская. Для отвода глаз.
— И последний штрих.
Новый укол в шею. Перед каждой операцией определенная доза определенного яда. На случай плена. Не успеешь вернуться вовремя — труп. Командование не хотело рисковать, давая таблетку цианиды. Не всегда удастся ее использовать. Зато дополнительная мотивация выполнить задание.
Агент никогда ни о чем не расспрашивал девушку, не обсуждал приказы. Но в этот раз спросил:
— Кто он все-таки такой?
Нет ответа. Даже отвела взгляд.
— Поспеши — сейчас у тебя лишь три часа.
Собрав все снаряжение, агент направился к выходу из бункера.
В данном случае, если цели не будет на месте, то предстоит возвращаться за полчаса до того, как действия яда перейдет в заключительную стадию, когда даже противоядие не поможет.
Но Маркус приехал. Выйдя из черной Волги, он направился в здание Лубянки. Откуда удалось узнать информацию про место и точное время во вражеской стране — неизвестно. И это вызывало восхищение. Либо он не прячется. Тогда странно. Обычно люди такого уровня сильно шифруются.
Рядом с ним шло еще двое, а охрана из четырех человек осталась сидеть в машине. Один из спутников совсем молодой парень. И все при костюмах...
Неожиданно цель остановилась и начала спорить с молодым. Они начали кричать друг на друга. Это шанс.
Прицелившись из окна противоположного здания, агент нажал на курок. Странная пуля вылетела из ствола со странным шипением и неимоверной скоростью, как какая-то ракета. Да и отдача ощущалась гораздо сильнее обычного. Пуля пробила Маркусу висок и вылетела с другой стороны. Но тот не просто сразу не упал, а даже посмотрел чуть ли не в глаза агента. Взгляд выражал полное недоумение.
И через несколько секунд цель все же рухнула на колени, а потом на бок. Миссия выполнена.
Выкинув винтовку, агент побежал к противоположному окну, нажимая на кнопку детонатора. Небольшой взрыв спровоцировал пожар из-за разлитого по помещению бензина. Простого пожара хватит с лихвой. Не нужно зря устраивать мощный взрыв.
Выпрыгнув из окна в последний момент, спустившись по уже заготовленному тросу, он побежал к нужному канализационному люку. Как перед ним возник один из охранников Маркуса, спрыгнув откуда-то сверху, наставив пистолет.
Реакция агента оказалась молниеносной. Выбив из рук оружие, он ударил ребром ладони по горлу врага. Затем несколько мощных ударов по солнечному сплетению и контрольный кулаком в висок. Достаточно даже для самого тренированного.
Так агент думал до сего дня. Противник даже не упал, хотя и захрипел от боли. Увернувшись от пинка, парень сделал подсечку и побежал было дальше. Но тут кто-то сзади схватил за плечи и отбросил назад.
Теперь против выступило шестеро. Четыре охранника и спутники Маркуса. Но напал лишь один — молодой парень. Его удары быстрые и точные, но все же агенту удалось нанести несколько правильных ударов по сердцу и еще нескольким точкам. Нормального человека это точно должно. Но враг лишь отшатнулся.
Тогда с ним решили перестать церемониться. Его обучали драться и против десятерых. Но не с такими мощными противниками, выдерживающими даже самые сокрушительные удары. После довольно продолжительного сопротивления агента смогли оглушить, хотя он пытался несколько вырваться из окружения и сбежать.
С него содрали маску и жестоко избили. При этом стараясь не ломать кости и не вызвать внутреннее кровотечение.
В последнюю секунду перед потерей сознания агент увидел свою цель. Он стоял, закрывая ладонью место выстрела. Невозможно...
— Он очнулся — сказал незнакомый голос.
Агент медленно разлепил глаза. Как и ожидалось — камера для допросов. Его привязали наручниками к железному стулу. Напротив сидел незнакомый мужчина и его цель — Маркус. Живой. Правда с перевязанной бинтом головой. При этом впоследствии не было заметно даже намека на нарушение моторики...
— Наконец-то. Вы точно его обыскали, Семен?
— Точно. Ничего при нем больше нет — доложил помощник.
— Кто тебя послал? — сразу перешел к делу Маркус — Охотники? Лугару? Вампиры?
Что за бред он несет?
— Сколько сейчас времени? — ответил вопросом на вопрос агент, сохраняя хладнокровие.
Его враги переглянулись.
— Шесть тридцать вечера — даже не посмотрев на часы, сказал Семен.
Три с половиной часа прошло. Ему конец. Они не успеют приступить к самым жестоким пыткам, как его не станет.
Первые симптомы вот-вот проявятся...
— Он ничего не скажет просто так — сказал помощник после нескольких минут молчания.
И тут агента скрутило мощным приступом боли. До этого температура тела начала медленно повышаться, пока, наконец, не достигла сорока одного градуса. Сердце превратилось в раскаленную печь, продолжая перегонять яд, текущий по венам. Еще десять минут мучений, и ему конец.
— Он отравлен! — воскликнул Семен.
— Да когда он успел-то?! Наверное ввели задолго до операции!
Наручники с агента сняли. Или, вернее, разорвали? А после положили на стол. Маркус прижался ухом к его груди.
— Неси сыворотку!
— Зачем?!
— Я сказал, неси!
Через минуту ему что-то вкололи, но боль стала просто невыносимой. Все тренировки по преодолению оказались бесполезны перед этим, и агент триста два снова отрубился.
Когда парень вновь очнулся, то все сидели так, будто ничего не произошло.
— Если тебя интересует время, то сейчас семь часов утра — сразу сказал Семен, стоило ему разлепить глаза.
Уже утро?! Но как?! Он уже давно должен быть мертв! Они не знают, чем его травили, это противоядие сложно изготовить. Да и поздно уже давно!
— Похоже, он сам ничего не знает... — сделал вывод Маркус — К нам послали идеального киллера...
Тут агент заметил еще одну деталь. Повязки на мужчине уже не было. Как и раны. Чертовщина какая-то... Его явно чем-то накачали, вот и мерещится...
Дальше помощник начал нести какой-то бред. Про оборотней, про лугару, про сотрудничество с правительствами и как устроен мир в их понимании. Скорее всего, он попал в секту настоящих сумасшедших.
— Семен, лучше продемонстрируй ему — сказал наконец Маркус.
Тогда помощник снял одежду и обувь, после чего даже твердый рассудок агента едва не пошатнулся. Через несколько секунд перед ним стояла огромная мохнатая двухметровая тварь с волчьей пастью.
— Теперь, веришь?! — громогласно рыкнуло чудовище, опираясь когтистыми руками на стол.
Агент молниеносно прокрутил в памяти все сказанное. Теперь есть смысл поверить в эту нелепицу...
— Тебя послали убить нашего вожака — продолжил Семен, принимая человеческий облик — Ты воевал не за свою страну, а за вид нечисти. Который облапошил тебя, дав ложную цель. Смерть вожака выгодна только им.
— Почему только им? — вдруг возразил агент — Я жалею, что не уничтожил настоящего монстра...
— Ты кое-чего не понимаешь — помолчав, сказал вожак, поднимаясь со стула — Это было давно. Но ни я, ни Семен не хотели становиться такими. Все решили за нас. Нам отвратительно это бытие, но... Наша смерть ничего не решит. Мы пытаемся прекратить цикл этих войн. Уничтожить всю нечисть, как явление. Очистить эту планету, чтобы никто, кроме человечества, не мог вершить ее историю...
