Дед и отец Тима много раз блуждали по заброшенным пещерам Габилгатола, и все безуспешно. Тим Огнеруд был, пожалуй, еще упорнее их, но и ему не везло. В одном из походов он встретился с Дебори, который показался ему свойским парнем: он не задирал носа перед бродяжками, хотя сам был повыше родом. Тим и не догадывался, что Дебори выбрал вольную жизнь, потому что стремился избавиться от ответственности перед родственниками за свои поступки. Тим сдружился с Дебори и рассказал ему о своих поисках. Дебори хитро подмигнул ему и заметил, что Тим несколько опоздал. Клад Наргозронда давно уже найден, причем не смертельными врагами — эльдарами, не людьми, такими же ненавистными, мучителями Мима, не алчными гномами или орками. Счастливчиком, который набрел на клад, случайно стал отец Лавашки — пузатый, шерстяной хоббит. Он долго и успешно хранил свою тайну, и Дебори узнал об этом, подслушав разговор хоббита с Лавашкой. Непутевый папаша очередной раз задумал покинуть семью и перед походом, на случай, если он не вернется, поручил временное владение кладом дочери. "Это твое приданое", — повторил Дебори слова хоббита, с удовольствием замечая, как у Тима от возмущения напряглись скулы. Потом папаша пропал, Дебори бросился преследовать его, но прыткому хоббиту удалось улизнуть. Рассказал Дебори и о похищении Лавашки, несколько смягчив детали, чтобы не показаться негодяем.
— Я понимаю, у тебя есть права на этот клад, — заметил он небрежно, — но и мне, как любителю приключений, особенно доходных приключений, не заказано проходить мимо кладов, и ты, надеюсь, не злишься оттого, что я был готов нагреть лапу на сокровищах твоих предков. Взял бы себе, так мелочевку, из азарта.
В ответ на его речь Тим заверил хитрого приятеля в искренней дружбе, сказал, что никогда не был жадным и ради друзей готов пожертвовать многим. Кроме того, если Дебори покажет ему хоббичью деревню, то они вместе завладеют кладом и разделят его поровну. Тут они обнялись и поклялись в вечной дружбе, один искренне, другой с коварным умыслом. Дебори вспомнил, что нужную им деревню когда-то охраняла могущественная колдунья, и если она все еще там, их план следует просто забыть. Гном рассказал, что она напала на его братьев, как фурия. С тех пор прошло много лет, но он их больше не видел.
Через некоторое время, после долгих раздумий, был заключен союз пяти: Тима Огнеруда, Бурлевундра и Кумбрика — его друзей, Дебори и старого Гупегури, такого же разбойника, как сам Дебори. Компания собралась лихая и отчаянная, готовая на многое. На холме Гортод, возвышавшемся над Барандуином, гномы развели костер и, скрестив мечи над пламенем, поклялись стоять до конца плечом к плечу, что бы с ними ни случилось. На проведении этого ритуала настоял, конечно, Тим, а Дебори отнесся снисходительно к "заскокам молодого ума".
В то утро (с самого начала прескверное, как уверяла она потом) тетя Пуда первая отправилась к источнику Блик за водой. Блик был ближайшим к деревне Грибной Рай источником, и воду из него хоббиты считали самой вкусной. Сколько помнила тетя Пуда себя, своих маму и бабушку — все они брали воду из Блика. Каково же было удивление почтенной и уважаемой хоббитянки, когда она, склонившись над водой, увидела там не только свое отражение, а еще три бородатые, свирепые рожи за спиной. Она вскочила, взвизгнув, намереваясь убежать, но наткнулась еще на двух, враждебно взирающих на нее гномов. Она вдохнула полной грудью, чтобы закричать во всю мощь, но гном, стоявший позади, зажал ей рот ладонью, а остальные накинулись на нее, связали и посадили под куст за бугром. Другая на ее месте лишилась бы чувств от страха, но хоббиты крепче, чем кажутся.
Следующим к Блику пришел Дрека, молодой, веселый хоббит пятнадцати лет отроду. Гномы встретили его с обнаженными мечами. Прежде чем Дрека успел вымолвить хотя бы слово, Дебори заставил его угрожающими жестами и устрашающим тоном поверить в то, что никто из хоббитов к источнику не пройдет. Тим Огнеруд разъяснил.
— Одна из твоих соотечественниц завладела бесценным кладом моих предков. Мы отпустим тебя сейчас для того, чтобы ты передал всей деревне наш ультиматум. Пока Лавашка не отдаст украденные сокровища, мы будем всячески досаждать вам, но, если вы вернете клад, мы уйдем и забудем вашу деревню навсегда. Скажи, чтобы она поспешила, у нас есть заложница из вашего племени. А терпение у гномов недолгое.
И Дреке показали перепуганную и делающую отчаянные знаки Пуду. Ошарашенный Дрека потрусил прочь от источника.
— Эй ты, запомни, сожжем всю вашу крысиную деревню, если не отдадите клад! — прокричал ему вслед Дебори, поскольку речи Тима не показались ему слишком убедительными. Весть о Большой Неприятности взбудоражила Грибной Рай.
— Тебе придется сказать, что это за клад, которым ты владеешь, — Шумми и другие хоббиты допрашивали Лавашку в ее доме.
— У меня ничего нет, — в пятый раз повторила девушка.
— Врешь, я хорошо помню, ты упоминала про клад, когда тебя первый раз освободили от Остервенелой Бороды, — заметил Буги.
— Какой ты нудный, — поморщилась Лавашка, — я тогда пошутила.
— Ты не вправе шутить, когда сородичи в опасности, — начал выходить из себя Шумми, — вечно навлекаешь на нас неприятности! Я не думаю, что гномам настолько нечего делать, что они преследуют без нужды пигалицу вроде тебя. Говори. Что это за клад?
Губы Лавашки задрожали от обиды и возмущения. Он назвал ее пигалицей! А она давным-давно выросла и так его любила.
— Если хочешь что-нибудь узнать, то давай полегче, — огрызнулась она, — вообще, выйдите все. Я буду говорить только с Шумми.
Шумми махнул рукой, и все вышли. Лавашке понравилось, что с ней считаются и создают суету вокруг.
— Ну? — строго взглянул на нее Шумми, когда они остались вдвоем.
— Следуй за мной, — таинственно прошептала Лавашка.
Она провела его через ответвления норы в свою комнату. Он помог ей отодвинуть шкаф. За ним оказался лаз. Лавашка зажгла лампу, подмигнула, усмехнулась и скрылась в проходе. Заинтригованный Шумми последовал за ней. Лаз уводил глубоко под землю и часто петлял, но Лавашка прекрасно знала все повороты. Скоро они достигли цели. Воздух в темном подземелье был затхлый, но едва Лавашка осветила помещение, как Шумми обомлел. На полу были навалены груды золотых монет, украшений, щитов, мечей, шлемов. У Шумми не укладывалось в голове, как такое богатство могло оказаться в его деревне. Он подбирал то одну, то другую искусно сделанные вещицы и не мог вымолвить ни слова от восхищения.
— Откуда это у тебя? — спросил он наконец.
— Отец привез этот клад после одного из своих странствий. Но он никому ничего не сказал, даже маме и сестре, только мне. Я дала слово молчать, и он разрешил взять эти сокровища в приданое, когда вырасту. Если же в деревне произойдут какие-нибудь беды, папа велел не жадничать и помочь хоббитам.
— Неплохой план, — Шумми вздохнул, — но к величайшему сожалению все это богатство принадлежит гномам.
— Ерунда! — возмутилась Лавашка. — Нет такого правила о кладах. Кто нашел, тот и является его полноправным обладателем.
— Серьезно?
— Конечно! Не вздумай ничего отдавать гномам!
— Да-а, с такими деньгами можно превратить Грибной Рай в чудо-деревню, — размечтался Шумми, — но ты держишь этот клад у себя, нет от него никакого проку. Если не желаешь использовать богатства на благо Грибному Раю, я тебе не помощник, пусть гномы все забирают. — Лавашка вздохнула, ей так хотелось крикнуть: "Женись на мне, и все это твое, делай что хочешь", — но гордость не позволила.
— Ты меня все время поучаешь, Шумми. Я, наверное, тебе совсем не нравлюсь?
— Ты замечательная девушка, Лавашка, — возразил Шумми, — упрямая, конечно, но я очень хорошо к тебе отношусь. Оттого, что ты живешь здесь, всему поселку нескучно.
Лавашка улыбнулась:
— Тогда забирай, — широким жестом она указала на клад.
— Я горжусь тобой! — воскликнул Шумми. — Конечно, я не буду все забирать и тебя не обижу. На эти деньги мы можем построить мельницу, водопровод, больницу! — тут практичный хоббит поцеловал Лавашку. — Умница! А теперь мы пойдем драться с гномами.
— Шумми, ты настоящий герой! — Лавашка подумала, что у нее сегодня хороший день.
Шумми вооружил самых боевых хоббитов мечами и шлемами из гномьего клада, и отряд отправился к Блику. Велико же было изумление гномов, когда они увидели воинственно настроенных хоббитов. Выйдя вперед, Шумми обратился к Тиму.
— Мы оспариваем ваше право на владение кладом, нашел его хоббит, значит, принадлежит он Грибному Раю. Возражаете? Давайте драться.
Тетя Пуда все-таки упала в обморок. Буги, прибежавший на место происшествия вслед за хоббитами, схватился за голову: "Дурак! Надо было придумать что-нибудь похитрее".
С ужасающим криком Тим Огнеруд взвился в воздух, Бурлевундр и Кубрик — за ним, никто и ахнуть не успел, когда они, приземлившись по другую сторону Блика, обнажили мечи и, ловко орудуя ими, выбили оружие из рук хоббитов и повалили всех наземь. Глаза Лавашки расширились от ужаса, когда разъяренный гном приставил свой меч к горлу поверженного Шумми. Тим не шутил:
— Как ты посмел, крысенок, поднять на меня меч моих предков? Ты умрешь сейчас же!
— Нет! — завопила Лавашка и бросилась на Тима с намерением повалить его, но тот, словно вылитый из металла, даже не дрогнул. Свободной рукой он приподнял Лавашку над землей:
— Это был не мой выбор, но подобных наглецов я не знал прежде, — он ослабил хватку, и Лавашка шлепнулась на землю.
— Пожалуйста, — взмолилась она, — я все отдам, только не трогайте его! И никого не трогайте.
Тим медленно-медленно отвел лезвие от пульсирующей жилки на шее Шумми и встретился глазами с Лавашкой. Ее мольба растопила его ярость.
— Что ж, даю тебе возможность, но не смей больше играть моим терпением, — он перешагнул через распластанного на земле Шумми и сделал знак гномам следовать за собой.
— Эй ты! Убей меня сейчас же! — закричал ему вслед Шумми, которому стало стыдно за то, что и повоевать-то не пришлось. Но его тут же окружили другие хоббиты, зашикали и закрыли ему рот. Потом они откачали тетю Пуду и на почтительном расстоянии последовали за гномами, разбегаясь всякий раз, когда Дебори поворачивался к ним и делал страшное лицо.
Лавашка привела гномов к своему дому, но дверь оказалась запертой изнутри.
— Мама, открой сейчас же! — завопила Лавашка. — К нам гномы... в гости пришли.
— Они всех убьют, — раздался испуганный голос, — и что тут искать? Ничего у нас нет, никакого клада.
— Мама! Я умоляю! Отопри, я же здесь, с ними, они тебя не тронут!
Молчание было ей ответом. Лавашка испуганно посмотрела на Тима:
— Не переживайте, я ей все объясню.
— Мне надоело ждать! — возмутился гном и одним взмахом топора разрубил дверь в Лавашкино жилище. Раздались вопли. Сердце Лавашки билось, как у зайца, удирающего от своры гончих. Сестра и мать, прижавшись друг к другу, дрожали в кухне, но гномы не обратили на них внимания, они лихо промчались вслед за Лавашкой в тайник.
— Пожалуйста, забирайте все, только быстрее уходите и никогда не возвращайтесь, — сказала девушка, осветив факелом свое богатство. Приданого было жаль невыносимо, слезы порывались закапать, но она упрямо встряхнула головой, пытаясь изобразить презрение к алчным гномам и заодно к их паршивому кладу.
— И это все? — разочарованно спросил Тим.
— Если тебе мало, ищи в другом месте. Это все, что досталось мне от отца. — Лавашка надменно выпрямилась и сложила руки на груди. Гномы едва помещались в пещере. Нагнувшись, Тим поднял украшенный самоцветами шлем.
— Наша работа, и клад, несомненно, из Наргозронда, но столь малая крупица от него, что, право, мы зря теряем время. Эту мелочевку можешь оставить себе. — Лавашка не верила своим ушам. Она решила, что гном спятил. Не верил своим ушам и Дебори.
— Постой, Тим, так дело не пойдет! — рассердился он. — Не так уж тут и мало. Эти крысы так оскорбили нас сегодня, а ты великодушничаешь. Надо забрать у них все до последней монетки. Даже с этой толикой клада можно начать достойную жизнь. Кроме того, девчонка наверняка знает, где лежит остальное богатство, но скрывает от тебя.
— Нет. Не думаю, что у нее есть больше, — удрученно возразил Тим, — это все, что мог унести маленький хоббит из Наргозронда или еще откуда-нибудь. Разве что есть карта. Твой отец не оставлял тебе карту? — обратился он к Лавашке.
— Нет, — ответила девушка, — это было давно, но точно помню, что карты не было.
— Что ж, очень жаль, мы не продвинулись в поисках клада ни на йоту, — Тим потускнел, слишком большие надежды возлагал он на эту хоббичью деревню. Нашлась не нить, ведущая к великолепию Наргозрунда, а только ее обрывок. Было грустно.
— Предлагаю вам, друзья, покинуть это место, — обратился он к гномам.
— Погоди. Не все такие бескорыстные, — подал голос Гупегури. — Ты обещал нам долю.
— Да, — подтвердил Дебори, — к тому же я голоден и устал и никуда уходить именно сегодня не собираюсь. Давайте отдохнем под этой крышей.
Друзья Тима их поддержали. Клад был поделен на пять частей, но свою долю Тим все-таки уступил Лавашке.
— Тебе придется смириться с нашим присутствием до завтра, — обратился Тим к Лавашке, — ребята устали.
— Да, и окажи нам гостеприимство, — нахально добавил Дебори, — в знак старой дружбы, хо-хо.
Лавашка на этот раз придержала язык за зубами. Ответила она Тиму.
— Ты дерешься как бешеный, но я вижу, что ты благородный гном и только тебе доверяю. Обещай мне, что никто из твоей компании не тронет мою семью. При этом условии можете остаться у нас до завтра.
Тим усмехнулся.
— Вас никто не обидит, но поспешите с обедом: голодные гномы свирепы и беспощадны.
Лавашка помчалась наверх, растрясла маму и сестру — они все еще были в состоянии помрачения — и заставила их готовить гномам обед. Сама она возиться с кастрюльками не любила, поэтому незаметно улизнула из дома и побежала к Шумми.
Хоббитам не удалось увести Шумми далеко от Блика. Он сидел злой, насупившийся и так огрызался на реплики, что сородичи перестали к нему подходить. Это был самый несчастливый день в жизни. Какой позор! Гном выбил меч из рук одним ударом, а ведь вся деревня считала прежде его своим защитником. Хотелось исчезнуть куда-нибудь. Если бы гном убил его, то все бы плакали и похоронили Шумми с почестями. Сейчас же поверженный герой был уверен — они хихикают тайком, судачат о нем, говорят, что нет проку от Шумми, хоть он и выше всех, и не сосна он, а так, тростинка. Вот такими мыслями истязал себя хоббит, когда его нашла Лавашка.
— Все сидишь? Такой хмурый, — зажурчала она, — успокойся, никто не умер, пропади он пропадом этот клад. Между прочим, их главарь Тим — благородный гном, не чета Дебори. Такой великодушный! Оставь, говорит, Лавашка, себе весь клад, не могу я леди грабить. — Встретив недобрый взгляд Шумми, Лавашка осеклась и поняла, что хоббиту невыносимо слушать о благородстве его победителя.
