Книга 1. Вечный поиск

— Для максимального ускорения обучения необходимо войти в мысленный контакт, — вдруг сказала книга.

— Дитя, попроси хозяйку затопить камин. Артефакты нужно уничтожать в живом огне.

— Учитель?! — глаза девушки расширились.

— Что "учитель"? Я мало тебя учил общаться с магическими книгами? Такое предложение от артефакта давно умершего от неизвестной причины мага сразу вызывает подозрения. У меня с собой почти десяток книг о Стихиях Света и Тьма, и больше полста лет магической практики, — усмехнулся Повелитель Иллюзий. — Разберусь и без гениальных заметок, запрятанных в одушевлённый артефакт.

— Ни что не мешает обучаться по старинке! — зашелестела страницами книга, открывая оглавление.

— Действительно, жизнь положил на изучение магии, — хмыкнул маг.

В этот момент у входа в комнату появилась Эста. Зверолюдка, одетая в простой синий сарафан, втянула носом воздух и скривилась. Син Рисая посмотрела на неё и проследила за взглядом женщины, который уперся в магистра.

— Зарс, я всё понимаю, но изволь помыться и выкинуть или постирать эти шмотки. Я почувствовала запах гари и крови едва вошла в дом. У меня сегодня несколько важных посетителей. Не хотелось бы их тревожить.

— Вопрос одежды более чем важен... — маг кивнул. — Но из-за путешествия налегке я предпочту почистить то, что на мне одето.

Калияна только улыбнулась. Она не имела вещей в принципе, только то, что было на ней, когда они спешно покидали Академию. В шкафах зверолюдки нашлось много вещей, которые подошли девушке, после небольшого воздействия бытовых заклинаний. Хотя ей было необычно, почти неприятно, носить вещи с чужого плеча, ведь всю предыдущую жизнь о её внешнем виде заботились семейные слуги, в том числе профессиональные портные и швеи.

— Ещё и обстирывать тебя? — притворно возмутилась Эста.

— Да я и сам справлюсь, — хмыкнул магистр, закрывая книгу. — Ученица, пока я занимаюсь бытовыми проблемами, почитай-ка вот этот томик.

Из мешка появилась ещё одна книга и опустилась на ладони Калияны.

— "Эссенция жизни", — прочла девушка название. — Что это?

— О твоей Стихии. О практике применения, в большинстве своём. Изучи. Завтра рано утром начнём тренировки, — сказав это, син Нок повернулся к Эсте. — Сколько у меня времени до прихода гостей?

— Пара оборотов больших часов, может чуть меньше, — неуверенно ответила зверолюдка, удивленная настроением мага.

— Ну, значит, пора преобразиться в прачку, — улыбнулся магистр и вышел из комнаты.

Эста посмотрела на Калияну, но та только округлила глаза и пожала плечами. Девушка даже предположить не могла, что так подняло настроение мага. А разбираться в его иносказательных загадках про должника неофитка не желала.

* * *

Большую часть дня син Нок с ученицей провели в выделенной им комнате, погруженные в чтение. Пару раз забегала дочь Эсты и оставляла им горячую еду, но сама хозяйка дома больше не приходила. Она была занята гостями, которые приходили и приезжали. Син Нок беззастенчиво подслушивал, о чём рассказывали посетители, но скоро понял, что ничего важного в их словах нет. Книга-артефакт была значительно интереснее.

Каричо сар Вило прекрасно понимал все аспекты Тьмы и отразил это на зачарованных страницах. Магистр и раньше знал, что к Стихиям Свет и Тьму причисляют ошибочно, а сейчас он получал подтверждение своей точки зрения от признанного авторитета. Сила, которая находила свой Источник в самом человеке, какой бы могучей она не была, оставалась внутренней техникой. Именно на этом настаивал сар Вило. И, соответственно, только мастер иных внутренних техник мог искусно овладеть Светом или Тьмой. Сочетать оба Источника могли лишь единицы, и Повелитель Иллюзий оставил это на потом. Сейчас ему нужна была основа, базовые принципы новой Ветви магии. И книга начала их ему раскрывать.

Тьма легко управлялась заклинаниями любой Ветви. И своевольный Воздух, и строго структурированная Земля своими конструктами могли направлять энергию Источника. Иллюзия подходила для этого не меньше. Запитанные Тьмой печати становились в разы мощнее и эффективнее, а также получили некоторые новые свойства. Тот же облик, который на себе носил магистр в логове сектантов. Дикая смесь из Иллюзии, Ментала и Тьмы в книге именовалось "Плащом Робпата" и считалась одним из лучших заклинаний для убийц, желающих подобраться к жертве вплотную. Но были и свои особенности. Схемы адаптации простейших печатей приводились, но то, что син Нок увидел, ему не понравилось.

"Клык" и "Замочная скважина" имели специфические разрывы, делавшие их динамическими заклинаниями. Все заклинания Иллюзии превращались в динамические под воздействием Тьмы. И иного выбора у магистра не было, его внутренние резервы теперь остались в прошлом. Лишь источник, словно маленькое солнце, разгоравшееся в груди. А значит любой, кто способен уследить за тем, как Хранитель Знаний создает заклинания, становится потенциальной проблемой. Син Нок не хотел закончить свою жизнь тем образом, что он расписал Накисиуму. Поэтому перед ним стояла непростая задача: научиться приемлемо управлять новой магией или не оставлять живых свидетелей, когда будет использовать Иллюзию.

Были ещё интересные ограничения в области использования. На прямом солнечном свете эта Стихия слабела и не могла проявить себя в полной мере. Даже Иллюзии должны были становиться не такими устойчивыми. Это было общеизвестно, но син Нок не понимал причин этого явления. Изначально ни Тьма, ни Свет, ни сама магия вообще не несли моральной нагрузки. А значит, почти не соприкасались с логической цепочкой: "Добро-хорошо-свет" и "Тьма-плохо-зло". Но вера людей в то, что под солнечным светом Тьма не так сильна, как ночью, искривляла реальность. А ведь теоретически, светлый маг мог выжигать целые города с помощью своих умений даже в самую глухую ночь.

Но только теоретически. В реальности редкий маг, инициированный Светом, убивал произвольно выбранного человека, так как был просто неспособен на это. Свет нёс защиту и исцеление, благо для окружающих. Син Нок видел в этом след первобытного страха темноты. Затем эта Стихия стал оружием Церкви Двуединого, и моральные установки его носителей поменялись. Церковь объявила человека врагом? Любой может его убить, не терзаясь моральным выбором. Немногие выживали после инициации, но и этого числа хватало, чтобы жрецы Двуединого несли чудеса в мир. И опять же мировоззрение изменило магию, увеличив силу Света против своего антогониста.

Магистр отложил том и задумчиво пожевал губами. Всё, что он прочёл о магии Церкви, оказалось ложью, а загадка решалась просто. Не Двуединый давал им силу, а просто ещё одна внутренняя техника. Ночная Стража Двуединого поголовно состояла из магов, и, если верить книге, Повелителю Иллюзий посчастливилось не нарваться на охрану, которую церковь могла выделить уничтоженному ковену. Они бы порвали новоиспечённого тёмного мага, как боевой хараганский кот солдата в легкой кольчуге: быстро и с легкостью.

Хранитель Знаний заложил руки за голову и вперил взгляд в потолок. Новые силы, которые он приобрёл, станут подспорьем в его сложной жизни. Если вся магия Двуединого — это Свет, то основанное на нём проклятье, будет нейтрализовано Тьмой. Рано или поздно, но неизбежно. От рук и ног всё ещё поднимались струйки чёрного магического дыма. Син Нок протянул руку к потолку, и вокруг его пальцев закружили миниатюрные, едва ли больше ногтя, птицы. Простейшая иллюзия, даже не требовавшая печати для активации. Однако, в книге старого мага говорилось, что и самая слабая Иллюзия может стать смертельной, когда напитана Тьмой. Было в этом что-то от Акта Творения, от первоначальной магии Творца. Иллюзия настолько материальная, что уже и не иллюзия.

Мгновение, и птицы обратились в тонкие длинные когти. Маг пошевелил пальцами, и магия развеялась.

— Учитель?

Хранитель Знаний посмотрел на Калияну. Девушка оторвалась от книги и пыталась повторить фокус учителя, но вместо Тьмы использовала Воду. Её ледяные когти походили на полупрозрачные иглы — хрупкие, но смертоносные. Раньше магистр считал "Огненные когти" самой опасной вариацией этого заклинания: даже если они не пробивали броню, то поджигали противника или плавили металл до состояния жидкости. Син Нок покачал головой.

— Дождись завтрашнего дня, ученица, у тебя начнется интенсивная практика.

— Спасибо, учитель, я могла бы обойтись и теорией...

Голос девушки затих. Она закрыла рот и отодвинулась к стене, внимательно следя, как магистр садится на кровати и поворачивается к ней лицом. В глазах мужчины плескалась тьма, но где-то за ней можно было различить белок глаза.

— Дитя, ты сказала глупость, и я сделаю всё возможное, чтобы у тебя более не возникало подобных мыслей. Удивительно, что ты позволяешь себе произносить подобное вслух после моих уроков. Впрочем, завтра я ознакомлю тебя с одним водником, который точно не откажет мне в маленькой просьбе: побыть твоим партнером и противником, — медленно проговорил син Нок. Каждое слово было словно свая, которую со всей силы вбивали в землю. Маг наклонился вперёд, глядя на ученицу исподлобья. Калияна вздрогнула, вспомнив, что с ней происходило на занятиях в Академии, после подобного взгляда.

Внезапно сверху донёсся шум, голоса звучали громче, переходя в крики. Магистр узнал голос Эсты, которая, не стесняясь, орала на пришедшую к ней женщину, и та не оставалась в долгу. Повелитель Иллюзий вскинул брови, а затем поднялся с кровати. Зверолюдка — сильная менталистка и не могла справиться с человеком. Это было странно. А странность, происходящая с хозяйкой дома, где нашли приют служитель Многоликой Госпожи и будущий Аватар, это проблема не только хозяйки. Син Нок одернул просторную серую рубашку, которая нашлась в его сумке, и направился наверх. Крики зазвучали громче, в ход пошла грубая брань и личные оскорбления.

Ситуация накалялась, но не получала развития. Повелитель Иллюзий выглянул с лестницу и увидел дочь зверолюдки, подглядывающую за словесной схваткой. Яркие детские эмоции раскрашивали ауру ребёнка во все цвета радуги, но характерных следов страха не было. Только любопытство и удовольствие.

"Странно..."

— Дитя, что тут происходит? — прошептал маг.

Девочка вздрогнула и обернулась. Ёё глаза сверкнули в глухом освещении коридора.

— Мама лечит тетю Виторию, — так же шепотом ответила она и вернулась к наблюдению.

Хранитель Знаний заглянул в комнату, и его взгляду предстало поразительное зрелище: зверолюдка стояла перед женщиной и обменивалась с ней энергией. Ауры женщин резонировали и с каждым новым криком вспыхивали ярчайшей пульсацией. Магистр впервые видел подобный ритуал, и тот показался ему чрезвычайно интересным. Но каждая следующая вспышка была слабее предыдущей, и син Нок понял, что кульминацию ритуала пропустил. Накал спора и громкость крика так же пошли на спад. Магистру хотелось зайти в комнату и посмотреть, как воздействовало неизвестное заклинание. В потоках сил он узнал несколько опасных ментальных конструктов и пару лечебных заклинаний.

Как понял Хранитель Знаний, этим воздействием Эста заставляла Виторию выплеснуть все свои эмоции, чувства и переживания, одновременно не давая ей скатиться в истерику и поддерживая лечебными заклинаниями её тело. Подобный эмоциональный выплеск не проходил просто так, поэтому син Нок мог лишь одобрительно кивнуть. Но это было лишь одной стороной медали. Этот же конструкт мог убить человека или сильно покалечить. И следов в ауре или на теле не останется, такая эмоционально напряженная ситуация полностью их выжигала. Скандал, переросший в смерть. И эффекты могли быть разными. Син Нок предпочел бы оставить закладки, которые при необходимости могли бы прорезать защиту человека, хотя, зная Эсту, он не сомневался, что закладки есть.

Голоса стихли, женщины о чём-то шептались, и Витория очень внимательно слушала Эсту. Магистр, наконец, обратил внимание на её богатую одежду и общую ухоженность, говорившую о высоком достатке. Изящные холёные руки, никогда не знавшие тяжёлого труда, грациозная линия шеи и плеч, кудрявые волосы, уложенные в сложную высокую прическу.

"Аристократка?"

— Идёмте, дядя Зарс, — прошептала девочка. — Мама сейчас будет провожать тётю Виторию.

— Дитя, расскажи мне, что там произошло? — попросил син Нок, следуя за ребёнком.

Она озорно улыбнулась. По её лицу было видно, что девочка довольна увиденным, а так же тем, что знает больше взрослого гостя. Дочь Эсты поманила магистра за собой на лестницу и тихо начала рассказывать:

— Мама сама сделала это заклинание для тёти Витории. Она слишком им-пуль-сив-ная, — с трудом проговорила юная сопровождающая. — А обычные мамины приёмы на тётю не действуют. Со-про-тив-ля-емость!

Син Нок вскинул бровь и с трудом удержался, чтобы не пойти и не познакомиться с гостьей зверолюдки. Высокая сопротивляемость ментальной магии у подданных Сарийской монархии встречалась редко. А именно на них следовало оттачивать способности к Менталу.

— Идите к себе, мама не любит, когда кто-то может помешать ей.

Девочка подтолкнула син Нока к лестнице и вернулась наверх. А маг, постояв мгновение, пошел в комнату.

"Интересно".

Когда магистр вошел, Калияна была погружена в чтение. Она не стала отрываться от учебы, памятуя об обещании мага. За то время, что Хранитель Знаний отсутствовал, ледяной замок обзавелся новой центральной башней из тёмно-синего, почти чёрного льда. На крыше башни полукругом высились статуи воинов. Когда син Нок вошёл, они сошли со своих постаментов и отсалютовали мечами.

— Скоро вечер, а завтра тяжелый день. Отложи книгу и иди, пообщайся с нашими хозяйками. Думаю, тебе нужно отдохнуть.

Калияна не смогла скрыть улыбку и, вернув книгу учителю, вышла из комнаты. Эста как раз успела проводить свою гостью. Уже на выходе в спину син Рисая прилетели слова мага:

— Созидание и фантазия, дитя моё. Фантазия и созидание!

Девушка обернулась, чтобы увидеть, как чёрная змея, почти не отличимая от настоящей скользнула вокруг руки мага, прыгнула в воздух и распустила огромные перепончатые крылья. Иллюзорный дракон летал над замком, плюясь иллюзорным же пламенем. Воины на крыше метали в него копья и стрелы, но это был неравный бой. Иллюзия истаяла, явив неповреждённый замок.

— Немного фантазии, и фокусы превращаются искусство, — дракон снова сплелся из воздуха и залил замок самым настоящим пламенем чёрного цвета.

Ледяная башня оплавилась, словно восковая свеча. Дракон приземлился на оплавленный лед и издал звук, который заменял ему торжествующий рёв.

— А искусство превращается в оружие, — син Нок позволил себе улыбку, которая не нашла отражение в мимике лица и от этого казалась зловещей и безжизненной.

Калияна кивнула и, быстро отвернувшись, вышла. Син Нок видел, что его слова её напугали. Но всего лишь чуть-чуть. Девочка успела привыкнуть. Это радовало.

Глава четырнадцатая

ПЕРВЫЕ НОВОСТИ

Рейло встретил магистра с ученицей приветливо, обходительно и очень громко.