На следующий день Таня пришла снова и все было как обычно, и в то же время не совсем как обычно. Никто не ссорился и не мирился, не выяснял отношений. Как будто ничего не было. Но оба знали, что было. Недосказанность прибавляла сексу остроты.
Новый год неотвратимо приближался. Типография работала с предельной нагрузкой, тонны сувенирной продукции кочевали по помещениям, по дороге покрываясь логотипами, а потом лихорадочно грузились в машины и исчезали в темной заснеженной Москве. Курьеры носились из офиса в офис, сгибаясь под тяжестью подарков.
Таня благодарила Бога и собственную предусмотрительность: она составила план-график предновогодней недели еще в октябре, а сувенирами и календарями запаслась вообще летом. Теперь все происходило само собой, руководившей рассылкой Марине оставалось только сверяться со списком и вычеркивать уже поздравленных. Таня подписывала последние в этом году акты и счета-фактуры. Еще четыре дня, и они с сыном улетят в Прагу. Беспокоил Сергей. Хотя она ему сто раз объяснила, что поездка давно запланирована, он был недоволен и не пытался это скрыть. Понятно, он не может лететь с ними. И дело даже не в том, что ему это не по карману. Просто Таня не была готова представить его близким как своего мужчину. Толик знал о существовании Сергея, даже пару раз видел из вместе, но не проявлял желания познакомиться с «маминым хахалем». Так он назвал его в разговоре с бабушкой, о чем та поспешила сообщить любимой внучке. После этого навязывать сыну так называемого «нового папу» она не решалась.
Вот теперь она летела в Чехию, а Сергей оставался в Москве.
Виктор был доволен. Перед ним лежал новый еженедельник, такие точно сейчас курьеры разносили по офисам партнеров вместе с календарями и бутылками шампанского. Татьяна не подвела, все было выполнено в срок. Отличные календари, красивые открытки, еженедельники и симпатичные зажигалки в чехольчиках радовали глаз и сердце. Ему было необъяснимо приятно на них смотреть. Они напоминали о Татьяне, казались приветом от нее, несмотря на то, что он доподлинно знал: ни одной из этих вещиц она и пальцем не коснулась. Даже в глаза их не видела. А вот поди ж ты!
Сейчас Виктор, как полководец перед битвой, проверял еще раз все пункты своего плана освобождения. После нового года Лера должна исчезнуть из его жизни. Он купил ей путевку на Канарские острова. Лера теперь все время щебетала, пробуя на вкус звучные слова Тенерифе, Гран Канария. Байя Принчипе Сан Фелипе. Она летела завтра рано утром, он должен был присоединиться к ней послезавтра. Планировалось, что они там вместе встретят Новый год. На самом деле Витя на Канары не собирался. Выдумал такой раздельный перелет, отговорился навалившимися перед праздниками срочными делами чтобы наконец разделаться с несносной тиранкой. Улететь оттуда сразу как ей станет ясно, что он остался в Москве, она не сможет, билеты поменять не так то просто. Да и он не собирался сидеть и дожидаться разъяренной фурии. Завтра вечером придет слесарь, поменяет замки. Новая сим-карта уже куплена. Да и в Москве на праздники Витя оставаться не собирался. В ящике стола лежал билет до Праги. Он погладил его глянцевую обложку. Прага — небольшой город. Найти там Таню будет несложно. Не удастся поухаживать, так хотя бы просто пообщаться. Он спинным мозгом чувствовал: с этой женщиной не стоит торопиться.
Тридцать первого числа Таня поздравила своих сотрудников и распустила на праздники. Заехала в магазин, отстояла огромную очередь и купила продукты по списку. Потом заторопилась домой. Там ждала Залина, милая женщина, беженка с Северного Кавказа, которая убиралась у нее в доме два раза в неделю. Обычно Таня с Залиной не встречалась, просто не совпадала по времени, оставляла конверт с деньгами, и все. Но на Новый год надо было поздравить домработницу, сделать ей хороший подарок и договориться о том, чтобы она присматривала за бабушкой в ее отсутствие.
Когда она пришла, бабушка, Толик и Залина сидели на кухне и чинно пили чай.
Татьяна присоединилась к компании, выпила чашку крепкого чая с бергамотом и поздравила всех с наступающим праздником. Потом сбегала, достала приберегаемый в шкафу подарок и конверт с деньгами. Причитавшееся бабушка уже выплатила, это была дополнительная сумма за дополнительную работу. Договорившись о том, сколько раз в неделю Залина будет посещать Полину и что приносить ей из магазина, Таня проводила ее до лифта, чтобы перекинуться парой слов без свидетелей.
Залина, дорогая, не обижайтесь на нашу бабушку. Она вечно ворчит, я знаю, ее трудно переносить...
Татьяна Павловна, с Полиной Константиновной никаких проблем. Она ворчит — я не слушаю. Гораздо важнее что она, дай Бог ей здоровья, в здравом уме и твердой памяти. Не лежачая, под себя не ходит, все соображает дай Бог молоденькой. А то есть у нас тут одна: все убежать норовит, а потом не помнит, кто она и где ее дом. Уже третий раз милиция обратно приводит. Так что не волнуйтесь, все у нас будет в порядке. И спасибо за подарок, я как раз такой блендер покупать хотела. С Новым годом Вас еще раз, я побежала.
С Новым годом, — только и успела сказать Таня.
Приехал лифт и увез Залину. Отлично, этот вопрос решен, бабка будет присмотрена. Хотя Полина Константиновна это отрицала, уход ей был нужен. Обычно Залина приходила дважды в неделю, мыла полы, пылесосила, ставила стирку и развешивала белье. На время Таниного отсутствия ей предстояло посещать Полину через день, покупать продукты, прибирать на кухне и следить, чтобы старуха не забывала поесть, что с ней в последнее время случалось.
Проводив домработницу, Таня начала готовить новогодний стол. Еще с вечера под балконной дверью размораживалась индейка. Ее следовало начинить черносливом и поставить в духовку запекать. Для салатов нужно было отварить яйца, картошку и рис, остальное было в банках распихано по всему холодильнику. Накрошить, соединить, полить заправкой — и вперед! Колбасу и рыбу она купила уже нарезанные, и теперь думала: а кто все это будет есть? Гостей не предполагалось. Посидят с Толей и бабушкой до полуночи, послушают бой курантов, потом бабушка пойдет спать, Толя к Антону запускать петарды, а она — к Сереже. Его мать уже неделю как вернулась, но на праздники собирается поехать к дочери. В крайнем случае можно будет собрать всего понемножку, сложить в пакеты и взять с собой. Сергею никто праздничного стола не устраивает. Ладно, традицию нарушать нельзя.
Она крутилась на кухне часа четыре, время от времени прогоняя любопытную бабушку и вырывая у Толика из рук какой-нибудь аппетитный кусочек. Потом оглядела дело рук своих: готовые салаты лежали в салатницах, на тарелках красовались колбаска, ветчина и сырокопченая грудинка. На половинках яиц вкрутую светилась собственным оранжевым светом лососевая икра. Семга была свернута в симпатичные рулетики и украшена зеленью. Все емкости сверху были затянуты пищевой пленкой. Таня составила все в холодильник. Останется достать, снять пленку и выставить на стол перед самым Новым годом. Она сунула нос в духовку, оттуда шел одуряющий запах. Вытянула гусятницу, приоткрыла крышку и полила индейку очередной порцией сметаны. Все, теперь можно отдыхать часа два, даже два с половиной.
Из кухни она перебралась в ванную. Когда вылезла, то застала такую картину: Толя стоял у распахнутого холодильника и пытался выковырять семгу из-под пленки.
Ну, это уже ни в какие ворота не лезет. Ты что, оголодал?
А ты как думаешь? Уже скоро девять, а я последний раз нормально ел в два.
Ну, взял бы салата, его у нас много.
Какого?
Любого. Хоть крабового, хоть рыбного, хоть овощного, хоть из белых грибов. Винегрет еще есть. Вон, в кастрюле стоит.
А оливье есть?
Оливье нет. Надоело каждый год его лопать, уже в организм не лезет. Хлеба съешь с маслом. Маслин могу дать.
Маслин? Мам, хочу маслины. Можно я всю баночку съем?
Больной на всю голову ребенок питается одними маслинами. Смотри, чтобы живот не заболел, а то как мы в Чехию поедем? Ладно, вот тебе банка, надеюсь, сумеешь открыть? А я пойду посплю немножко, надо отдохнуть.
Таня ушла к себе и прилегла, но поспать ей не дали. Первым позвонил Сережа. Позвонил и заныл: мама ушла, я один, приходи, почему ты не можешь встретить Новый год со мной. Таня спокойно и ласково, как психическому больному снова и снова разъясняла ему, что Новый год должна встретить с сыном и бабушкой. В лучшем случае она может и его, Сережу, пригласить.
Нет, я к вам не пойду. В каком качестве ты меня представишь?
Хотя бы моего бывшего одноклассника. Ты зря так. Еды навалом, зря я что ли готовила. Бабушка тебя помнит, примет вежливо. Посидим, встретим полночь, и разойдемся кто куда. Толя с ребятами петарды будут пускать, потом он спать пойдет. А мы с тобой к тебе.
Не могу. Какими глазами на нас будет смотреть твой сын? По-моему, я ему не нравлюсь.
Этот разговор повторялся несколько раз по кругу. Наконец Таня устала играть роль психотерапевта и начала понемногу разъяряться. Сергей это почувствовал и тут же дал задний ход.
Хорошо, жду тебя сразу после того, как пробьют куранты. С наступающим! — и повесил трубку.
Потом позвонила Лина. Она ласково ворковала, шутила, что-то рассказывала, и Таня успокоилась. Не успела она дать отбой, как позвонил Виктор с поздравлениями. Его солидный бас в сочетании с ничего не значащими но приятными словами почему-то очень положительно влиял на настроение. Таня вдруг ощутила праздник внутри себя. Лежать больше не получалось.
Она пошла на кухню, где стол был уже выдвинут на середину, а на комоде вместо телевизора стояла елочка. Телевизор же был изгнан на столик рядом с мойкой, хотя в праздновании он должен был сыграть не последнюю роль. Таня постелила скатерть, расставила тарелки и фужеры, разложила столовые приборы, вставила свечи в подсвечники. Толя пришел и стал ей помогать. Подавал тарелки из серванта, протирал ложки, ножи и рюмки. Бабушка выбралась из своей комнаты, села под елочкой, зажгла гирлянду и умиротворенно произнесла:
Красота. Можете, когда постараетесь.
Потом принюхалась к ароматам, доносившимся из духовки и добавила:
А птичку не пора вынимать?
Бабушка, ей еще минут сорок стоять, если не час. Не волнуйся, я слежу.
Ну ладно, следи, следи. Она пахнет так, что слюнки текут.
Эту идиллию внезапно прервал звонок в дверь. Таня пошла открывать, недовольно заметив:
Кого еще черти принесли?
Таня, сколько раз я тебе говорила, не надо так выражаться. Накличешь.
Татьяна глянула в дверной глазок. Накликала, блин. Перед дверью стоял огромный амбал, за его спиной маячил Туманский. Может, не открывать? С другой стороны, глупо бояться, не убивать же ее пришел бывший муж. Она открыла дверь и замерла на пороге.
Папа, ты чего? — вылез из-за ее спины Толик.
Туманский выбрался на первый план и заулыбался.
Я пришел тебя с новым годом поздравить, сынок. Или ты мне не рад*
Рад. Но я...Я просто не ожидал. Ты же не звонил мне, папа.
Не звонил, значит, не мог. Нас что, так на пороге и будут держать? Я вам подарки привез. Артем, проходи.
Амбал, державший в руках огромную коробку, сделал шаг вперед. Тане пришлось отступить, и действие переместилось в прихожую. Коробка оказалась посередине, а вокруг нее столпились все действующие лица. Туманский картинным жестом мага и волшебника открыл ее и начал доставать. Первым из не появился красивый навороченный рюкзак, за ним отличные коньки, а к ним шлем и наколенники. Толя издал приглушенный вопль восторга. Затем Евгений Иванович достал короткую шубку из незнакомого Татьяне меха, развернул ее так, чтобы были видны вытканные на подкладке смотрящие в разные стороны латинские буквы F. Фенди, чтобы вы не сомневались. Показав товар лицом, он набросил шубку на плечи Тане. Она стояла как каменная. Последним из коробки появился ящик из тонкой фанеры. Верхнюю крышку заменяло стекло, сквозь которое можно было видеть классический севрский сервиз: зеленый фон, золотые решетки, пастухи и пастушки на медальонах, окруженных изящными виньетками. Было ясно, сервиз настоящий, возможно даже старинный. Ящик этот Туманский с поклоном преподнес Полине Константиновне. Та даже не притронулась к подарку, пришлось поставить сервиз на тумбу при входе. Лицо Евгения Ивановича вытянулось. Он представлял себе эту сцену иначе. Но хладнокровия и самообладания ему было не занимать. Так что он не стал выражать свое недовольство, а громко произнес:
Ну что, дамы, я вижу, вы онемели? Поздравляю вас с Новым годом! И не надо благодарить и изображать скромность и бескорыстие, подарки я назад не возьму.
Таня пришла в себя.
Спасибо, Женя. Подарки замечательные. К сожалению, нам отдаривать нечем, надеюсь, ты простишь. С Новым годом тебя, — она сняла шубку и положила ее на ящик с сервизом.
Полина Константиновна произнесла деревянным голосом «С новым годом», повернулась и ушла к себе. Толик бросился к отцу со словами восторга. Через пару минут Туманский его прервал и сообщил, что они заехали на минутку, только поздравить. Невозмутимый амбал развернулся и вышел, Евгений Иванович последовал за ним. Закрывая дверь, Таня увидела, что на лестнице своего босса дожидались еще двое. Телохранители.
Таня с сыном вернулись на кухню. Все праздничное настроение куда-то пропало. Правда, пропало только у Татьяны. Толик просто лучился от счастья и не мог понять, почему у матери такой убитый вид.
Мам, ты видела, какие коньки? Просто потрясные! А такого рюкзака ни у кого в классе нет. Это не детский ранец, мам, настоящая фирменная вещь. А какую он тебе шубу подарил?! Ты в ней такая красивая, — выкрикивал он в упоении. Тане было неприятно сбивать радостный настрой, но она ничего не могла с собой поделать, каждое слово сына отзывалось в ней тупой болью где-то под ложечкой.
Толя, давай закроем эту тему. Приехал, подарил, и скатертью дорожка. Ты рад — замечательно. Обращаю твое внимание на то, что ни я, ни бабушка не в восторге. Он твой отец, тебе приятно получить от него подарок. Это хорошо и правильно. Но я его бывшая жена, и мне совершенно непонятно, с какой стати он вдруг одаривает меня такими дорогими вещами. Ну, это, наверное, слишком взрослая точка зрения, но я так чувствую, понимаешь?
Понимаю, — прошептал Толя, хотя совершенно ничего не понимал.
Когда Туманский вдруг нарисовался на пороге квартиры с подарками не только ему, но и маме, и бабушке, у него в голове сложилась совершенно фантастическая версия: папа приехал мириться, он хочет бросить свою Дашу и жить с ними. В ту же минуту он захотел этого всеми силами души. О том, хочет ли этого его мама, он даже не подумал. Она вернула его с неба на землю. Между родителями какая-то тайна, из-за которой она его ненавидит, ничего не изменилось.
Вот и хорошо. Извини, если тебя огорчила. Давай индейку посмотрим что ли. Может, пора крышку снять, чтобы корочка зажарилась.
Новогоднее застолье прошло в молчании. Елка сияла гирляндами, свечи горели, индейка источала ароматы, а настроение у всех было похоронное. Казалось, все только и ждут, когда можно будет встать из-за стола. Президент сказал свое поздравление, прозвенели куранты, заиграл гимн, и тут же Полина поднялась, сказала: «Спокойной ночи, с Новым годом» и удалилась. Толя лихорадочно засовывал в себя куски белого мяса с черносливинами. Он собирался на улицу взрывать петарды, торопился, но индейки ему тоже хотелось. Наконец он схватил несколько мандаринов и побежал надевать куртку. Таня проверила, не забыл ли сын ключи. Вернется он часа через два, так что нечего будить бабушку. Отправив Толю, она сложила салаты в контейнеры, завернула в фольгу куски индейки, сложила все в сумку и отправилась к Сергею. Праздновать.
