Во всех новых мирах пришелец получал готовое тело гуманоида, несколько похожее на предыдущее, и начинал обживаться. Он всегда старался обрести душевный покой, но не получалось, хоть тресни. Фантомас, шастая по мирам, не только стал фаталистом, но и обзавёлся интересным "органом", отвечающим за чуйку. Назвал орган "струнами души". Как только на горизонте появлялась опасность, то орган начинал вибрировать своими струнами. Если вибрация лёгкая, то особо ничего страшного не произойдёт, если бренчание сильное — то надо менять от греха одну локацию на другую. Прошлое, как камень на шее тянет на дно омута саморазрушения. Память, как разбитое стекло, своими острыми гранями тиранит душу. Будущее туманно и неопределённо из-за возможных поворотных моментов. Как хорошо, если взять и забыть прошлое — и плохое, и хорошее. Как хорошо, если бы не думать о будущем, но, мля, оно само лезет вместе с думками о нём. Не следует тебе, Фантомас, ныть, обижаться на кого-то, и выражать несогласие с генеральной мировой линией — Великий Аттрактор от твоих телодвижений не изменит направление.

Со времён, когда Земля располагалась на Трёх Китах и на ней бегали динозавры, строительная наука сделала большой шаг вперёд, но при этом шагнула несколько в сторону. Мало ещё у нас строится жилья для простого народа. Архонту надо такую ситуацию переломить, достроив шестиподъездный дом. Вовочка ощущал огромную тягу строить и строить, хоть сутками. Но начальство стало коситься на наш дом, строящийся неимоверными темпами. Вовочке приходилось шифроваться. Он даже сливал Силу на сторону, разъезжая с Чертухиным по Барнаулу и ликвидируя свалки. В довесок он тратил Силу на ремонты местных дорог, тротуаров, лавочек, "сажал" деревья, наколдовывал дефицитнейший инструмент и средства малой механизации для своей "ручной" бригады, поголовно состоящей из работяг звена Максима Максимовича. Вовочка наколдовал несколько компактных машин для штукатурных работ. Чрезвычайно хитрая, надо сказать, штуковина, способная делать высококачественную штукатурку в больших объёмах. Теперь сараи Максимыча и его рабочих ломились от всяких строительных приблуд.

Прораб Шмаков не "просыхал" на работе. Он не знал, сколько рабочих у него трудится на объекте, поэтому половина Вовочкиных работяг шуршало на весьма денежных шабашках. Суету на основной стройке изображали студенты и пенсионеры. Постепенно, в городе прошёл слух о великолепной бригаде строителей, способных выполнять любую работу с высочайшим качеством: они не мастырят залепуху, не клизмируют проблему абы как. Самое главное, они, при этом, работают быстро. Конечно, быстро. Ведь Вовочкины рабочие на шабашках — это тоже ширма, главное — это применение его Силы.

Вовочка особо и не уставал, хоть вращался быстрее той белки, что крутится в колесе. Его и красавица Степанида не могла доконать во время их ночных марафонов. Мощь Вовы росла. С ростом мощи росли возможности. Вова со Степанидой затеяли перестройку подвала общаги; не забывал Вовочка и о подачи горячей воды в общагу, ибо маломощные бойлеры всех достали.

Дел у архонта куча, планов ещё больше. Вскоре, в пятницу тридцатого сентября 1983 года, Вовочка вспомнил о своей мечте купить дом. Вернее, ему нужна голимая развалюха, но с приличным участком и в более-менее красивом месте. Поди ещё найди объект с такими параметры в индустриальном городе. Сам Вова периодически лично подыскивал себе домик, но не преуспел. Хороший вариант подогнал его личный водитель Чертухин Александр Васильевич. Осмотрев продающийся домик с участком, Вовочка остался доволен. Участок в одиннадцать соток располагался на холме, а вокруг сплошные неудобства. Только с одной стороны к данному участку примыкал соседский участок, а с трёх сторон ничего не построишь. С этого холма видна красавица Обь, несущая через всю страну к океану свои жутко холодные свинцовые воды. Вова посчитал данные виды живописными. На сам домик без слёз не взглянешь — деревянный, с покосившимися стенами, потрескавшимся цоколем и дырявой кровлей, крытой старым ржавым железом. То, что надо Вовочке. За всю эту прелесть просили десять тысяч рублей. Вова уже накопил такую сумму, даже больше, но торговался. Сошлись с хозяином "поместья" на восьми тысячах. Ударили по рукам. Стали оформлять документы. Бывший хозяин, получив деньги, откровенно радовался, что влёгкую срубил за развалюху большие деньги. Надурил молодого неопытного человека. Откуда знать ушлому бывшему владельцу "хором" и участка, что он продал недвижимость самому архонту.

С помощью Силы Вова разработал проект реконструкции развалюхи и участка; затем колдовал, следуя проекту. Начал с вредительства, приведя подъездные пути к дому в полную негодность. А не надо нам, чтобы сюда кто-то подъезжал и даже подходил. Но хорошую тропинку, специально для Степаниды, всё же сделал. Сделал внешне незаметную, но мощную чугунную ограду вокруг участка. Под старину делал. Ограду скрывали густые кусты облепихи; вдруг выросли стланики и даже большие деревья. Таким образом, участок скрылся с глаз случайного прохожего, бредущего по низине. А на Вовином холме происходили чудеса. Дом увеличил свою площадь в два раза; появился мощный цоколь, сделанный из бетона, но облицованный диким камнем. Стены дома вдруг поменяли дерево на кирпич. Но некому здесь отслеживать метаморфозы, происходящие со строением. Соседи оказались не любопытными, а зевак не наблюдалось. Внутри дома Вова сделал русскую печку, отдав дань старине, но и о современных удобствах не забыл. Его кухне позавидовал бы хороший ресторан, а санузлам — приличный отель. В доме имелся газ, электричество, подавалась вода и существовала канализация, но государство об этом не знало. Все врезки Вова сделал самым бессовестным образом, не ставя в известность ресурсоснабжающие организации. Архонту не трудно сделать подземный газопровод протяжённостью в два километра. Особо газификация и электрификация Вову не трогали, но пусть будет. Электричество Вова тоже подворовывал, сделав хитрую врезку в высоковольтную магистраль, хотя у него имелись и собственные источники энергии. Воду ему качали насосы из скважины, а трубы канализации уходили на неведомую глубину. Особой гордостью архонта стала часть его дома, располагаемая ниже нулевой отметки. Практически под всем участком вдруг появилась подземная часть, уходившая на шесть уровней вниз. Вова отвёл душу, реализуя на подземных уровнях свою фантазию. Здесь у него имелось множество комнат, приличных размеров бассейн, сауна. Комнаты оборудовались как для жилья, так и для удовольствия позаниматься чем-нибудь полезным. Склады и мастерские соседствовали с музеями, заполненными артефактами. Рядом располагались кинозалы, архивы и библиотеки. Кто бы только читал книги, смотрел фильмы и трудился в мастерских? Вове некогда, у него куча забот, а никого, даже Степаниду, он не хотел пускать на нижние уровни своего дома. Просто так на нижние уровни не попадёшь; надо знать, где находится дверь, ведущая в сказку, а к двери надо иметь ключ.

Шестиподъездный дом, возводимый прорабом Шмаковым, не получилось сдать в установленное время. Как Вовочка ни старался, но не получилось: слишком много документации надо делать и расшивать неувязки, а на это всё надо время и ноги для сопровождения документации. Но в середине мая 1984 года случилось чудо: дом, наконец, признали достаточно построенным, чтобы сдать его в эксплуатацию. На объекте, кроме сторожей, никого не находилось. Вова, как и обещал сам себе, в промежуток между окончанием работ и официальной процедурой сдачи объекта, практически безотрывно находился в доме, доводя его до идеала. Теперь, с помощью Силы, Вова обычную кладку наружных стен преобразовал во фламандскую, а прочность керамического кирпича увеличил в два раза. Заменил электропроводку с алюминия на медь, улучшил звукоизоляцию в доме; ещё раз проверил всю "столярку". Теперь квартиры щеголяли высококачественной отделкой, паркетными полами, новенькими унитазами, современными печками и водонагревательными колонками. И чистота: не нравилось архонту, когда кругом пыль и строительный мусор. Не забыл Вова создать вокруг дома оригинальную ограду. Зря старался: впоследствии жильцы сломали ограду, а на её месте понастроили разномастных гаражей.

В июне 1984 года Вову и прораба Шмакова перевели на новый объект: доверили возводить на Заринской улице обычную панельную девятиэтажку. Фуфло проект, — подумал Вова, — но мы люди не гордые. Теперь он не сильно тратил Силу на "панельку". Часть Силы уходило на общагу, часть на свой дом, часть на шабашки.

Ещё в конце мая Вове пришлось распрощаться со студентами, пенсионерами и бомжами, конечно, подарив каждому своему помощнику по "скромному" подарку, исходя из заявки помощника. Все остались довольными, за исключением банды Ботвы: привыкли пацаны жить в чистой баньке, получать вкусную еду и практически ничего не делать. Не считать же за работу соблюдение в бане чистоты и выдачу работяге, пришедшему помыться, полотенца и мыла. Теперь Ботву и его пристяж выселяют на улицу, а баньку, такую замечательную, наметили под снос. Тут поневоле опечалишься. С самой кислой физиономией печалился Ботва; Шпале всё по барабану; Лысый отчего-то всё время улыбался, как лошадь имени Пржевальского. Раздражали Ботву улыбки Лысого: лыбится и лыбится. Достал в натуре. В общем, Шпала и Лысый полностью безнадёжны: Шпала из-за общей пришибленности организма, а Лысый из-за своих огромных тараканов. Теперь нас выселяют на природу, а чем мне своих оглоедов кормить? Мысли гложут тревожные: рупь за сто, опять придётся с помоек питаться. Я весь на нервах, а у Лысого тонна понтов и дурь величиной с гору Кху-Ям.

Люблю грозу в начале мая, как пизданёт и нет сарая, в нашем случае кирдык баньке. Трахучий, мля, случай: Ботва набрался наглости и "наехал" на мастера с претензиями. В результате наезда, договорился с мутным строителем на три мешка одежды и обуви для членов банды, плюс мастер разрешил забрать из баньки, приговорённой к сносу, полотенца, десять бутылок болгарского шампуня "Красная роза" и ящик земляничного мыла, весьма, надо отметить, понравившегося Ботве. Полотенца, шампунь и мыло продадим, вырученные деньги проедим. Вот так заканчиваются тучные времена и начинаются голодные годы. Вообще-то, мастер разрешал Ботве свинтить в баньке смесители, полотенцесушители, унитазы и даже ванны, но главе серьёзной банды такое предложение не зашло. Сам он работать не умел: в строительном деле Ботва разбирался немногим лучше, чем в египетской грамматике. Глубина собственного невежества оказалась куда значительнее, чем представлялось Ботве ранее. Шпале из-за его умственной косорукости такое слишком интеллектуальное дело не поручишь, а Лысый только лыбу давит, приговаривая: "Ты, Ботва, не шмонди, жми на стоп-кран, не зуди, как муха в банке — я не какой-то там работяга, который не ест, не пьёт — на гора́ угля даёт. Ага, бегу и падаю: честным бродягам работать впадлу: пусть ссан-фаянс кто-то скручивает, если ему очень надо. Всё в этой жизни мелочи, даже пятна на Солнце".

— Мы выше вещизма и западного потреблядства. — разорялся Лысый. — Мы уже почти коммунизм построили, а при коммунизме работать не надо, пусть роботы вкалывают — они железные.

Чуточку поработать на благо банде Лысый не хочет, зато пожрать — он первый, и, сволочь, пьёт всё подряд: другой бы давно сдох, а этого ничего не берёт. Он воздух порожняком гонять горазд: рот не закрывается. Вот же компания подобралась: один всё время трендит и лыбится, как масон недобитый, другой рукожоп, как наши футболисты. Нет, они ногожопы, но тоже мудаки ещё те.

Май, перевалив за половину, ясным днём теплом балует, но ночи на Алтае холодные. Ботву сомнения всяческие одолевали на тему: где правильным пацанам квартироваться и столоваться? В воздухе витали дурные предчувствия. На первый план поневоле выскочила проблема бытия. Мироздание, глядя на Ботву, давилось смехом.

Загрустившие бомжи, отправились искать лучшую долю на районе, а Вовочка постарался выбросить их из головы: всех не накормишь, не вылечишь, и вообще ... хрени всегда больше, чем славы.

Архонт не мог учитывать фактор появления Ходока, так как не знал о таком явлении. Увы, но Ходок притягивает к району, где он обитает, неприятности. Фантомас ушёл, вместе с Ботвой, искать лучшую долю, но неприятности-то на районе уже прижились и начали множиться. Фантомас этот эффект, числящийся за ним, прекрасно знал — вот поэтому, попадая в новый мир, он не стремился жить рядом с нормальными людьми, а прибивался к всякому отребью, а отребье не жалко, даже если оно скоропостижно сдохнет. Вовочку краем зацепил "эффект Ходока". Однажды, он на пустыре около стройки столкнулся с недобитой бандой Каланчи, вознамерившейся больно наказать Ботву, а также всех, кто попадётся под горячую руку. А нехрен бродить по пустырю всяким строителям со строящегося дома. Злые мы на строителей за то, что они пригрели банду Ботвы у себя в баньке.

Банда Каланчи слегка оклемалась после битвы с Фантомасом, но уменьшилась в численности на двадцать пять процентов: умер от неоказания помощи Гусак, порезанный "розочкой" урода Ботвы. Теперь смерть за смерть, месть — святое дело.

Тело Гусака, отпочковавшегося от коллектива на другую сторону бытия, похоронили в укромном месте, слегка присыпав труп землёй. У всех бродяг такая жизнь и смерть: один раньше, другой позже, но скорее раньше, чем позже.

— Не надо, братва, нам тут позорную филателию разводить на ровном месте. Хватит ссать крахмалом, — высказался на могиле соратника Каланча. Говорил с интонацией, способной напугать самого злобного пса.

— Я, наш дорогой Гусак, бля буду, отомщу за тебя подлым злодеям.

Два других бойца банды, в свою очередь, громко проявляли интеллект в форме мата и давали страшные клятвы отомстить позорному Ботве за смерть такого козырного бродяги, как наш Гусак. Сейчас таких пацанов, как Гусак, уже не делают, разве что в Китае.

На свою беду озверевшие "мстители" напали на пустыре не на простого прохожего, а на архонта. Вовочка испугаться не успел, увидев налетевших на него мужиков, самого зверского вида, как его нервную систему взяла под свой контроль божественная нандьяварта. Демону и богине Ириде не надо, чтобы какие-то маргиналы, с явными намерениями размахивающие обрезками стальных труб, убили бы их подконтрольного человечка, исправно поставляющего Высшим существам такую вкусную эмо-энергию.

Только что в сумерках матерились и прыгали вокруг архонта какие-то гоблины, как вдруг они испарились. Куда они делись? Исчезли, как будто провалились сквозь землю. Наступила благостная тишина. Вовочка протёр глаза, покрутил головой, пожал плечами и пошёл по своим делам, ощутив вдруг прилив эйфории. Вроде Силу не тратил, — подумалось Вовочке, — с чего тогда голова кружится.

Он сам Силу не тратил, за него Силу потратила нандьяварта, разверзшая под ногами налётчиков землю. Те и рухнули в яму, глубиной в двадцать метров. Мгновение — и поверхность восстановилась, заживо похоронив неудачливых членов банды Каланчи. Таким образом, Вовочка стал убийцей, но он за собой ничего такого не заметил. Божественная нандьяварта сгладила его эмоции. Никто из обычных городских обывателей ничего не узнал.