Такие как мы_1ч.

Месяц, с небольшими перерывами на другие хозяйственные дела, мы с Немо колупались над этой конструкцией. Ева тоже приняла участие, поддерживая меня морально, и физически. А остальные дамы выматывали тоже морально и физически. Но больше всех выматывала Надька. После того раза, она ловит меня частенько, и ухитряется добиться своего, не смотря на мои потуги отбрыкаться. Даже Ева стала ей подыгрывать, меняясь по ночам с ней местами.

Через месяц, как раз к окончанию строительства многоквартирной хижины, мы предъявили общественности два изделия, доказывая, что нас не зря кормили всё это время. Немо, на охоту не ходил, но несколько раз отправлялся в степь на поиски птичьих перьев. Если в небе, пускай на большой высоте, кто-то летает, значит, на земле должны быть гнёзда. Тогда я сделал, очень неприятный для меня вывод. Рассматривая принесённые перья, я представил себе птичку их потерявшую. Немо, с птицами лично не встречался, но наткнулся на место бывшей пирушки пернатых. Во-первых, это была мамонтовая корова, во-вторых, перо было больше моей руки, а в третьих... Мамонтовые коровы опять прутся в нашу сторону. Но в обратном направлении. Теперь с севера на юг. Аккурат после недельных дождей, когда подсыхающая было трава, опять налилась сочной зеленью.

— Тьфу, — только и сказал я, обдумывая как приспособить гигантские перья на маленькие тридцатисантиметровые болты и как отбиваться от коровьей напасти. Теперь нашу территорию так просто не обойдёшь. И молодые земные деревца, надо брать под защиту. Они ещё недостаточно крепки чтобы противостоять этим степным пылесосам.

Испытания "убойных" машинок показали не очень качественную отделку направляющих и проточку лонцев. Болты с каменными наконечниками летели прямо только первые тридцать — сорок метров, а потом траектория полёта становилась непредсказуемой. Но убойная сила оказалась выше всяких похвал. Панцирные свиньи, чувствующие себя до этого в относительной безопасности, спешно покинули наши места, потеряв семь штук свиноматок и свинопапок. До этого, Немо удалось добыть только одну штуку.

Следующую модель мы делали более вдумчиво, не спеша, по несколько раз переделывая конструкцию направляющей и зарядно-спускового механизма. В предыдущем случае мы делали это руками, специально сделанным для этого деревянным крючком, от такой зарядки быстро перетиралась тетива.

Закончили мы эту модель только зимой.

* * *

Через две недели после испытаний арбалетов и, складывания печки в хижине, я построил маленькую кузню. Чёрте что и с боку бантик, а не кузня, и ещё руки не оттуда растут. Не только у Немо, но и у... Не буду о грустном.

Не шамотный кирпич, который я так и не смог сделать без каолина, высоких температур не выдерживал, и постоянно трескался. Приходилось его всё время обновлять. Мехов нет. Опять качаем воздух ножным насосом. Он у нас нарасхват. Перетягиваем "канат" с Надькой на пару.

— Зачем тебе насос? — покосился я на неё, держа пионерское расстояние, от греха подальше.

— Цементу холодно, не получается иначе, — ехидно улыбнулась Надька, и мелким шажками придвинулась ко мне ближе.

— Какой ещё цемент? — удивился я, не забывая сделать шаг назад. — Я же сказал, что всё. Цемент больше не нужен.

— Это тебе не нужен, глупый, а мне ещё как нужен.

— Для чего?

— А вот для чего... — и Надька бросилась мне на шею сжимая ногами мои бёдра.

Ой! Опять!

Кожаный фартук, который мне скроили Ева с Веркой, из агиски, по образцу кухонного, оказался коротковат. На двоих шкуру делили, Немо тоже фартук нужен.

— Что же ты... а... делаешь, бес... сты... жая...?

— Укрепляю твой род, — закатила глазки Надька, и прижалась ко мне сильнее.

Ну, как не отдать, после этого то, что она просит. Но Надька насос не взяла, а выжав меня досуха, исчезла в бане. Ну, хоть это ей привил.

Кузню мы построили на том же пятачке, что и обжиговую печь. Подальше от жилья, и ближе к воде.

Металл собранный и выкопанный со всего участка, мы свалили в кучу у входа под плетеным навесом кузни. Ржавый и грязный, он никакого оптимизма не вызывал, но надо было с чего-то начинать. Нам как воздух, нужны наконечники для болтов, и для дротиков. Для последних, я обещал Немо стальные наконечники, когда прикрывал задницу Омума ото львов. Надо сделать и что-то типа мечей. Нет, никаких булатов и дамасской стали. Для этого нет ни материалов, ни времени на эксперименты, ни опыта. Бумажная распечатка, это только одна сотая дела. А вот кусок заточенной стали, хорошо прокованный, с науглероженной режущей кромкой, вполне сойдёт. И форма, типа мачете, тоже меня устраивает. Соперников такому оружию в ближайшей перспективе не предвидится, а значит не надо и "горбушки" городить.

А ещё нужны лопаты и косы. В следующем году, надо заняться приручением тягловой силы, и соответственно запасами сена и других комбикормов. И урожай зерновых резать ножом как было в этом году, может стать проблемным по причине большой площади посевов, особенно во время снятия второго урожая, а если будет третий урожай, то вообще караул без кос.

— Ассистент, — я поднял кисти рук, одетые в верхонки, вверх на согнутых локтях, как это делают хирурги перед операцией, не хватало только марлевого намордника и зелёного чепчика. — Обрезок номер три, средней ржавости, из верхней части кучи суньте пожалуйста в горн, и поддайте жару.

Немо, привыкший к моим хохмам, стоял в такой же позе с верхонками на руках и, выслушав мою команду, деликатно отшвырнул мешающий остов от старой садовой тачки, и вытащил обрезок толстой арматурины, длинной сантиметров восемьдесят, и запихнул его в горящие угли.

— Спасибо коллега, — я надменно поднял брови, и посмотрел на Немо сверху вниз. — В следующий раз воспользуйтесь, пожалуйста, щипцами... — я показал на плоскогубцы с привязанными к ручкам жердями, — а теперь... Немо, качай воздух, угли остывают.

Это был первый раз, когда я видел смеющегося Немо.

Арматуру мы грели до белого каления полчаса, чтобы потом, на гранитном валуне заменяющего нам наковальню, лишь одну минуту отбивать с неё окалину — бывшую ржавчину и не сгоревшую грязь. Потом опять разогревали до белого каления, и я бил молотом по этому куску раскалённого металла, потом опять грели, и молотом работал Немо, но у него получалось чуть хуже. Маленький рост, не позволял размахнуться сильнее, и сила удара была меньше из-за меньшей скорости молота, при падении. Грели и плющили мы этот несчастный кусок железа целый день. Вот в таком виде, расплющенном и помятом, мы сунули его в холодную воду, до следующего утра. Следующий день мы занимались той же самой ерундой, и только потому, что я никак не мог решиться, отрубить топором два куска по пятнадцать сантиметров. Топор было жалко. Вдруг не получиться, металл недостаточно мягкий, и хорошему инструменту придёт скоротечный карачун? Но делать было нечего, нужны были зубила.

— Йес, — первый кусок металла, рассыпая белые искры, вылетел из-под топора после удара по нему кувалдой и, скрылся в неизвестном направлении. — Немо, в горн пихай, пока не остыла. — Бросив молот, я рысцой побежал искать раскалённый обрубок, пока не начался пожар. Нашёл, пожар не начался, потому что обрубок ударившись о плетёную стену, отпружинил от неё и улетел в противоположный угол, до которого благополучно не долетел.

— Доставай, — крикнул я и через секунду ещё один кусок, срикошетил о потрескавшиеся кирпичи горна. — Пихай в воду, сегодня это нам больше не пригодится.

Уф, ценой неимоверных усилий, мы за два дня отколупали от большого куска арматуры два маленьких.

— Какого хрена? — вырвалось у меня, когда я рассматривал то, что у нас получилось, и с тоской вспоминал, что в сарае лежит ножовка по металлу....

На следующий день, мы горн не разжигали. Я занялся осмотром, переписью и оценкой того инструмента который был совсем не электрическим, и который хранился в сарае, не на самом виду, а по углам и щелям. Напильники разного сечения, ножовки и ножницы по металлу, кусачки, тиски. Дрель ручная, тоже не электрическая, ещё от деда сохранилась.

Кузню, мы после этого открытия использовали только для того чтобы отбить ржавчину с грязью, науглеродить и закалить металл. Для наконечников этого хватало. Но для мачете.... Тут уже вывернуться не удалось. Неделю, мы попеременно проковывали полосы раскалённой стали, резали на равные части, складывали, опять проковывали. Потом подкладывали к получившейся полосе новые порции металла... прочий металлический хлам, предварительно нагретый и отбитый. Каких марок подкладываемая сталь, я не знаю, на ней не написано, да какая разница? Крепче дерева, и всяко крепче шкуры, а перерубать рельсы мне не надо, их нет у меня. И вообще, очень сильно сомневаюсь, что дамасские кузнецы, открывшие секрет дамасского булата, вообще имели какое либо представление о марках стали. Качество азиатского булата зависело от мастерства кузнеца и, от количества пролитого пота.

Потели и мы с Немо, делая сталь плотней, освобождая от внутренних каверн, и пузырьков воздуха, которые, неизбежно, остаются в металле после литья.

После закалки звук звонким не стал, как я мечтал, а был похож на звук встречающихся друг с другом лома. Грубая работа, однако. Но две полосы заточенной стали с сексуально-выпуклым лезвием толщиной четыре миллиметра и длинной шестьдесят у нас было. Ещё неделю, мы ухлопали на доводку изделий до ума. Полировка, заточка, приделывание рукоятки, балансировка рукоятки. Думал приделать гарду, но зачем мачете гарда? Отмёл как излишество. Потом пришёл черёд ножен.

Кожаная одеваемая на ремень петля, под конструкцию мачете не подходит. У неё рукоять уже клинка. Можно сделать на "кнопке", но так легко потерять оружие, если за что-то им зацепиться.

И кожаные фартуки у меня с Немо, стали короче. Такого качества кожи, не смотря на большое количество трофеев, перед изготовлением мыла, у нас больше не было, а щитки панцирных кабанов, к этому делу не подходили. Тяжёлая и толстая кость, оказалась сложна в обработке, а мастеров по резьбе по кости среди нас не было.

К встрече родственников мы были почти готовы. Не хватало сущих мелочей, но и без них, я надеялся справиться с небольшой ордой двуногих.

И поживиться за их счёт.

* * *

Мы нервничаем! Все, по одному и тому же поводу. Позавчера Немо вернулся из разведки. Северное направление принесло неутешительные вести. Родственники уже на подходе. Огни отдалённых костров, он видел всего в одном дневном переходе от Аурума.

— Значит, завтра они будут здесь?

— Нет, — Немо стоял передо мной каменной статуей, и смотрел сквозь меня. — Дней пять стоять будут, пока всю дичь вокруг не разгонят.

Просто замечательно, но что-то я начинаю волноваться — а справлюсь ли?

С балкона, я смотрел вниз на своих людей, спешно готовящихся к осаде, и смотрел за выполнением намеченного плана.

Печь затушили, все готовые кирпичи и цемент, перенесли на основную территорию. Всю свободную тару заполнили водой, а в незаконченный, в известняке, колодец запустили рыбу. Плотная, без трещин, горная порода, хорошо держит воду, охлаждая её, и рыба чувствует себя хорошо. Верши, все три штуки, из реки убрали. Подкармливать вероятного врага, мы не хотим.

Сейчас идёт спешное наращивание высоты основного металлического забора. На острые колья, расположенные по его периметру, ни я, ни Немо, не рассчитываем. Ожидаемый противник хитёр, и изобретателен.

Ева, командующая основными фортификационными работами, одновременно колдует над двумя комплектами доспехов, плетя их из той же колючей ивы, нашей спасительницы, и основной помощницы, во всех наших делах.

Форму доспехов подбирал я сам. Из имеющихся у нас возможностей, получалось сделать нечто похожее на рыцарский глухой доспех, но без "рукавов". Плетёная безрукавка, подбитая мехом. Навешивать на грудь и живот, стальные пластины не стали, лишняя тяжесть, а пробить копьём плетёнку из колючей ивы оказалось не так просто. Немо пробовал. Специально сделанное копьё с каменным наконечником, такое, каким пользуются аборигены, не смогло пролезть между стянутыми прутьями, деревянной брони, сплетённой для испытаний. А устойчивость к ударным нагрузкам, предстоит выяснить после изготовления доспеха.

Сейчас, Немо стоит внизу, и смотрит на меня в нетерпении. В руках у него два деревянных меча, и один из них предназначен для меня.

Эх, хе-хе... со вчерашнего дня мы начали тренироваться, и синяков на моём теле прибавилось. Это я по простоте душевной предложил мальчишке заняться фехтованием.

Я, никогда не занимавшийся фехтованием, и знающий как браться за меч, чисто теоретически, решил поставить сию науку заново. Но объяснить, что я хочу, Немо, не получилось. Плюнул на всё, и устроил вечерний киносеанс. Боже, не дай пропасть, без капли солярки. До нового урожая подсолнечника, ещё ой как не скоро.

Целый вечер крутил изумлённым аурумцам движущиеся картинки, рассказывающие о нелёгкой жизни простых японцев и не очень простых самураев. "Убийца Шогана", сменил "Последний самурай", вслед за ним прокрутил "Семь самураев", после чего поставил диск с Брюсом Ли, где он на каком-то острове мочит всех подряд, в частности палками. Ну, и на десерт поставил маминых любимых "Трёх мушкетёров" ещё советского производства, там, где Боярский гонял своего учителя — Балона.

Женщины, остались женщинами, и больше смотрели на наряды актёров. Особенно, на наряды актрис. А Немо....

— Немо, — злился я, замечая, что он норовит стать в стойку, подсмотренную в фильме, — сколько раз тебе говорить, в бою не до стоек. Перед тобой одна задача, любыми.... Особо подчёркиваю это слово — ЛЮБЫМИ путями достать противника, и не дать ему, достать тебя. Противник не будет ждать, когда ты будешь готов, и не даст тебе возможности сделать это. Ты должен быть готов к бою всегда, как бы ты не стоял, лежал, или сидел.

— Но в кино.... — возражал Немо.

— В кино, возможно всё. Для красоты и зрелищности там тебе и не такого навояют.

И мы лупили друг друга, деревянными мечами, как придётся и куда придётся. Мы заново изобретали науку владения мечом. Или мачете? Впрочем, деревянные палки, мало походили на наши широкие ножи, но длинной были с ними вровень.

Жаль не додумался сразу заказать Еве, доспехи, а теперь мучаемся. Больно же. Говорят, что боль, является лучшим учителем, но меня это мало утешает. Сегодня, будем учиться фехтованию с щитами.

Ещё раз, оглядев горизонт с северной стороны, я спустился вниз, и приступил к избиению Немо. А Немо, начал избивать меня. Так выглядят издержки незнания, которые всегда окупаются болью и потом, или кровью.

— Алекс, идти сюда, — вовремя прервала наши занятия Ева, иначе мне было бы неудобно показать свою усталость перед молодым парнем, считающего меня вождём. — Мерить идти.

С доспехами получалось как-то не очень. Распаренные ветви, из которых делалась броня, при высыхании давали сильную усадку, и деревянная защита становилась на пару размеров меньше. Вот, и сейчас, что-то было не то. Под подмышками и шею натирало, а около пупка, и ниже, ближе к паху, где расположены дополнительные рёбра жёсткости, сильно давило, и нагнуться без травматизма, достаточно сложно.