Гном-Сын Дракона

Наконец добрались до столовой, там я отвел душу, давно такой вкуснятины не пробовал. Потом Демид показал мне дом. Что сказать про него, не знаю, комнат много, все отделано красиво, добротно и без разной мишуры, которую любят человеческие правители. Хороший дворец, а не дом и жить в нем одному или нескольким будет тоскливо. Слишком много комнат, дверей и разных закоулков, заблудишься еще. Посмотрел сокровищницу и оружейную. Золота, камешков и разной женской фигни было много, то, что мы забрали у дракона, составляло малую часть сокровищ. Оружейная тоже впечатляла, драконья, по сравнению с этой была во много раз беднее. Наконец Демид успокоился, и я пошел спать. Проснулся поздно, отоспался за все время, что были в пути. Проведал драконицу, у ее постели дежурили две девчонки, ну не поворачивается язык назвать их големами. Дракоша пришла в себя, но говорила еще шепотом. Добавил ей силы, она ожила и спросила меня, где Громовержец.

— Сидит в такой же клетке, где я тебя нашел. Только что-то неспокойно мне, как бы ни вырвался. Сейчас я уйду, а как только ты поправишься, Демид приведет тебя ко мне. Отдыхай, поправляйся и не о чем плохом не думай.

Дал инструкции домовому, открыл дверь и вышел в пещеру. Побродил по коридорам еще немного и слышу зов от Демида, но какой-то тягучий, неразборчивый. Опять нажал камешек и открыл проход в карман. Домовой с дракошей стояли и ждали меня. Драконица округлилась и, как батя сказал про маму, расцвела. Красота была какая-то теплая, в отличие от эльфийской, хотелось прижать ее к груди и не отпускать. Правда, настроение у нее было не очень. Простился с домовым, поставил регулятор на двери в нормальное положение и закрыл ее.

— Давай знакомиться, — говорю — меня зовут Малыш, я гном.

Она на меня посмотрела, хмыкнула и представилась:

— Зови меня Дана, титулы еще не заработала, мне всего двести лет.

Двухсотлетний дракон это подросток, где-то по человеческим меркам ей лет шестнадцать. Детей они могут иметь только после тысячи лет.

— Что такая хмурая? Вроде все обошлось, ты жива.

— Оборачиваться не могу, этот гад что-то со мной сделал. Несколько раз ложил на этот мерзкий алтарь и брал у меня кровь.

— Зачем?

— Не знаю, но после всегда приносил девчонок и оставлял их в доме, а я лежала прикованная на этом алтаре. Потом он запер меня клетке.

— С алтаря убежать не могла?

— Нет, оковы поглощали магию, да и этот мерзкий камень тянул из меня силы.

Смотрю, а у нее слезы текут ручьем, так мне ее стало жалко, словами не передать. Придется опять деда вызывать, может, что умное и скажет. Послал зов, старый пень опять откликнулся сразу и начал орать:

— Ты, балбес, все еще рядом с алтарем? Срочно убирайся оттуда, не спокойно мне.

— Мне тоже, но если бы я послушал твоего совета, то вот эта девочка могла умереть.

— Покажи, — говорит.

И опять старый козел вырубил меня. Ну что с ним делать? Когда очнулся, хотел все высказать дедуле, но не успел, он сразу начал командовать.

— Накопители еще есть?

— Есть, — говорю.

— Пусть разденется и ложиться на пол, а ты, недоучка, возьми зеленый камень и положи ей между грудей. Боль у нее уберешь сам, не маленький уже.

Все это я пересказал Дане, та засмущалась, но все выполнила. Достаю камешек и делаю все, как сказал дед, боль я у нее убрал сразу, только накопитель стал погружаться в тело. Дедуля довольно крякнул и продолжил свои поучения.

— Все у нее будет нормально, лет через пятьдесят вернется способность к оборотничеству, что для дракона пять десятков лет, тьфу, и опять приказ.

— Быстро с острова сматывайся, а девчонку береги, а то башку оторву. И отключился старый хрен.

Дана уже одевалась и очень смущалась при этом. Вдруг спрашивает меня:

— Малыш, это ты меня мыл, после того как нашел?

— Нет, — говорю, — банщицы твои кости обмывали, вот сейчас я бы тебе спинку потер.

— Дурак, — говорит, — но чувствую что очень довольна.

— А что это ты сделал? Я ощущаю себя очень хорошо, почти как прежде.

Передал ей слова деда, она загрустила, но ненадолго. Правильно сказал дедуля, что для нее пятьдесят лет, так, миг.

— Вооружиться не хочешь?

— А есть чем?

— Пошли, посмотрим.

В оружейной она быстро нашла по размеру мифриловую кольчужку, эльфийский поддоспешник, поножи, наручи, и аккуратные сапожки со вставками из мифрила, плащ тоже производства ушастых и аккуратный шлем. Короткий меч, связку метательных ножей, кинжал и мощный лук с колчаном стрел.

— Почему ты все эльфийское выбрала? — спрашиваю.

— Самое лучшие доспехи и оружие у ушастых, могут делать сволочи.

— Не любишь их?

— Нет, они мою мать убили, подло, в спину. Я сожгла штук сто эльфов, хотела и лес, но еще сил маловато, вот подрасту и займусь ими.

— Сейчас мы пойдем в домик, там находятся трое ушастых, они мои друзья, запомни это. Хотя у меня сестру тоже убили эльфы, но я не бросаюсь на всех подряд.

— Кто у тебя была сестра? Гнома?

— Драконица, моя мать дракон, а отец гном.

Дана вытаращила глаза и не надолго онемела.

— В твоей ауре ничего от дракона нет, — говорит.

— Вот и хорошо, меньше будут обращать внимание, давай и тебе подправим, все-таки лет пятьдесят придется в человеческом облике ходить.

Она подумала и согласилась. За полчаса все сделал, теперь ее аура как у человека с небольшими способностями к магии. Сильный колдун, конечно, все разглядит, но таких очень мало.

— Малыш, ты когда с острова уплываешь?

— Наверно, завтра к обеду, а пока есть еще кое-какие дела.

— Тогда я подожду где-нибудь поблизости, не хочу с эльфами встречаться.

— Как хочешь, — говорю, — вот возьми пару болтов, сними с них наконечники и приладь к стрелам. Такими мою сестру и твою мать убили. Вдруг появиться этот урод, воткнешь в глаз стрелку, отомстишь за все. Конечно, лучше бы он сидел в клетке, но почему-то душа болит.

Дана осталась в пещере, а я вышел на свет. Земны поблизости не было, ушла, думаю, не дождалась. Но только покинул площадь с алтарем, она тут как тут. Прижалась ко мне, сразу мысли в голове побежали не в ту сторону. Отстранил ее ласково:

— Пошли, — говорю, — заждались, наверное, нас.

Поравнялись с навесом шаманки, там была полная идиллия. Вождь и его подруга сидели с такими довольными рожами, даже завидно стало. Увидев нас, шаманка встала, отвесила мне поклон и на чистом орочьем языке заговорила:

— Спасибо тебе, Вождь.

— За что?

— За мужа, ты его сюда привел, вот и благодарю.

— Орочий когда успела выучить?

— Шаман я все-таки, это для меня легко было.

— Счастья вам, — говорю, и достал самое большое ожерелье. — Вот тебе подарок от меня, а мужу потом найдем что-нибудь. Вождь, — говорю черномордому, — с такой женой ты легко станешь первым, в вашей истории, Каганом в своих землях и все кланы соберёшь под свою руку.

Шаманка заинтересовалась и спросила, что значит Каган? Объяснил ей. Та немного подумала и заявила:

— Будет, клянусь своим посохом.

Да, дела, скоро у черных жизнь точно сделает крутой поворот, этой бабе верить можно. В доме все уже были готовы убраться отсюда, только эльфийки дошивали наряды девчонкам. Спросил шпиона сообщил ли он в столицу насчет принцесс.

— Да, — отвечает, — в порту нас будут ждать родные девочек и их охрана. Правда две из Казгарда, но Элион пятый сказал, что они будут желанными гостьями в столице, а потом их проводят домой.

— Капитан, у меня к тебе будет просьба, проводи эльфов с моими воинами до их него леса.

— А сам что не хочешь?

— Предчувствие у меня плохое. Говорю тебе на тот случай, если пакость какая случиться.

— Исполню, — говорит.

Сказал всем, что отплываем завтра, нашел комнату и завалился спать. Рано утром меня разбудил зов матери. Она сообщила, что Громовержец летит к острову, выпустила его вампирша, жена Лорда. Тот кто ее освободил, уже ничего не скажет, выпила она его. Громовержец как-то сумел вампиршу убедить, и та открыла клетку. Первым делом он сжег ее, а потом, подкормившись, полетел, скорее всего, на остров. Мамуля опоздала буквально на час или два. Быстро оделся, взял оружие, весь народ загнал в подвал и велел оттуда не показывать носа, а сам помчался к пещере. Шаманки с Вождем под навесом не было, искать их нет времени. Выскочил на площадь перед алтарем, перевел дух и просканировал окрестности. Дана сидела в кустах над входом в пещеру и готовила лук, видимо тоже что-то ожидала, а вдалеке почувствовал приближение дракона. Будем ждать, или он меня или мы его. Громовержец уже подлетал к острову и я послал ему зов.

— Жду тебя у алтаря, козел!

Пяти минут не прошло и вот он во всей своей красе. Не шучу, так оно и есть, очень красив сволочь в драконьем облике. Громовержец не стал плеваться огнем и пытаться схватить меня с воздуха, знал, что это бесполезно. Он приземлился и сразу перекинулся в человека. Вытащил свой огромный меч и побежал ко мне. До него было метров пятьдесят, я стоял, держа в одной руке арбалет, а в другой кинжал. Когда до него оставалось метров двадцать, я со всей силой, на какую был способен, ударил его ментально. Громовержец резко встал, и очумело замотал головой. Подминаю арбалет и почти не целясь, спускаю его. Попадаю в глаз и тут же в другом глазу появилось оперенье другой стрелы, выпущенной из лука. Все, этот урод сдох, но тут человеческое тело стало меняться, принимать свой истинный облик. Облик дракона. Одна или две минуты продолжалось превращение и вот передо мной лежит когда-то могучее тело рептилии, по нему еще пробегали судороги, дергались крылья, лапы, голова с двумя торчащими из глаз стрелами. Напряжение спало, я расслабился, наверно это меня и подвело. Краем глаза увидел хвост дракона, приближающийся ко мне с огромной скоростью, потом удар, я лечу выставив кинжал в сторону алтаря. Вспышка багрового пламени и темнота.

Часть вторая — В поисках дракона

продолжение от 18.12.2010.

Глава 11

Очнулся с ощущением какой-то неправильности. Где нахожусь? А через какое-то время понял, что не помню даже того, кто я такой? Сначала это всплыло в голове. Маленько подумал, так и ничего не вспомнил. Осмотрелся, хотя было темно, но я все отлично видел. Вокруг было развешено оружие и доспехи, что это такое и как ими пользоваться я почему-то знал. Но кто я такой? В голове была пустота. Лежал я на каком-то возвышении, в одной руке сжимал кинжал, она была на груди, другая вытянута вдоль тела. С трудом сел, все тело затекло, и ощущалась сильная слабость. Опять осмотрелся, рядом лежали меч, арбалет и топор. Почему-то знал, что они мои. С одной стороны на возвышении стоял бочонок, а с другой лежали копченое мясо, какие-то колбасы и еще что-то в нескольких мешках. Сразу понял, что очень голоден, да и жажда сильно мучила, во рту все пересохло. Дотянулся до бочонка, тот был полон. Выбил с трудом пробку и надолго к нему присосался, напиток был знаком, пиво, всплыло в голове. Утолив жажду, принялся за мясо и колбасы, хлеб был уже черствый, да и не очень он мне был нужен. Насытившись, опять уснул. Так несколько раз просыпался, ел и опять отключался. Очередной раз очнувшись, почувствовал, что надо кое-куда сходить. Огляделся, увидел здоровую каменную плиту, заменявшую дверь. Поднялся, силы прибавилось, дрожи в руках как прежде не было. Подошел к плите, потянул за рычаг, та уехала в сторону. Бывал я что ли здесь раньше? Раз так на автомате открыл проход. Порылся в голове, но ничего не вспомнил. Вышел в огромную пещеру, в одном ее конце виднелась здоровенная дыра, сквозь которую проникал свет. Нашел какой-то закуток, сделал свои дела, вернулся к лежанке. Приладил все оружие к поясу, рядом нашел совсем немаленький кошель с золотом и поскромнее с камешками. Опять в голове всплыло знание, что это средство платежа и не только. Машинально сунул два камешка в рот, сгрыз их и все это заел горстью золота. Почему-то знал, что так надо. Бочонок на две трети был уже пуст, подхватил его, а в другую руку взял мешок с продуктами и стал выбираться на свет. Сразу перед выходом из пещеры было выжжено огромное пятно метров сто в диаметре. Обошел его по краю, на него мне заходить очень не хотелось. Вдалеке виднелось какое-то строение, дом, всплыло в голове, туда и направился неторопливо. Слабость все же сказывалась еще, не доходя до дома, увидел навес, к нему и свернул. Опять прорезался аппетит, поел плотно, все это запил из бочонка пивом. Глаза сами собой закрылись и я, осоловев от еды, уснул. Сколько проспал — не знаю, но уже темнело. Рядом кто-то всхлипывал. Сел и тут же мне на колени плюхнулась девчонка и разревелась навзрыд.

— Малыш, — сквозь всхлипывания шептала она, — живой, знал бы ты, как я счастлива.

Осмотрелся, рядом маленьких не было спрашиваю:

— Где малыш?

— Тебя так орки называли, когда хоронили.

— Зачем?

— Они, наверно, посчитали тебя мертвым, собрали все как положено по их обычаям, занесли в пещеру и там оставили. Я пыталась открыть плиту, но не смогла.

— Что же случилось? Я ведь, ничего не помню, даже как зовут меня — ты сообщила.

— Совсем, совсем ничего не помнишь?

— Да, — говорю.

— Это, наверное, действие того мерзкого алтаря, который ты уничтожил.

— Успокойся, — говорю, — потом расскажешь. Прижал ее к груди и такое чувство появилось, не описать. Готов был все время держать ее на руках и защищать ото всех, а кто эти все не хрена не знаю. Девчушка засопела, прижалась ко мне и шепчет:

— Малыш, я так рада, так рада, думала, придется мне жить здесь одной лет сто, а ты, слава Демиургу, жив. Не могу объяснить словами, что у меня на душе.

— Не надо объяснять, все будет теперь хорошо. Я тебя одну не оставлю, вот только бы еще вспомнить все. Кто в доме живет или он пустой? Пойдем туда, а то уже скоро ночь.

Подошли к дому уже в темноте, двери были закрыты, света не было. Я постучал, слышу, за дверью кто-то шевелиться.

— Открывай хозяйка, встречай гостей.

— В гости по ночам не ходит, — раздалось с той стороны, — все добрые люди дома в это время сидят.

— Ну, а мы вот решили ночью к тебе заглянуть.

— Кто мы?

Вместо меня ответила девчонка:

— Я — Дана и Малыш.

Из-за двери пахнуло страхом, даже паникой, но все же голос ответил:

— Малыш мертв и похоронен, а Даны я никакой не знаю.

Пришлось вмешаться:

— Жив я, жив, только ни чего не помню, так что извини, если тебя раньше видел, то теперь не узнаю.

— Ты, наверное, умертвие, они только по ночам могут шляться. Идите к себе в могилу и к живым не приставайте.

— Пойдем, Дана под навес, там и переночуем, да и есть опять хочется, а там остался почти полный мешок с продуктами и еще пиво.

Повернулись мы к негостеприимному дому задом и потопали туда, откуда пришли. Под навесом, в плетеном ларе нашлось большое одеяло, а циновки были уже расстелены. Перекусили и стали укладываться. На мне были только кожаные штаны, широкий пояс, с навешенным на него оружием и безрукавка. Девчонка была в кольчужке и с удовольствием стала ее снимать.