Называй меня ...Всевышний.

Все бестолково стали помогать в поисках мальчика, создавая нервозность и чем дольше это происходило, тем яснее становилось, что ребенка в пещере нет.

— Виктор, — Вцепившийся в плечо Андрей Иванович был в большом возбуждении — срочно идем туда. Почему-то думаю, что он пошел на зов. Аркадий очень впечатлительный мальчик, он наслушался вчера у костра наших разговоров и поддался зову.

— Может он вышел на воздух — сделал попытку успокоить родителей Михаил.

Марат, боявшийся, что его начнут упрекать за сон на посту, кинулся на выход из пещеры.

— Марат стой, одному выходить не надо, да и фонарик взять не мешает. — Виктору пришлось взять на себя бестолковые действия испуганных людей. — Миша, иди с ним, посмотрите в округе, только далеко не уходите, не хватает еще и вас искать. А мы с вами Андрей вновь отправимся к озеру, нам уже маршрут известен.

— Я тоже с вами пойду — вскинулась Вика — я тоже знаю что там и как.

— Хорошо — вынужден был согласиться Виктор, он понимал, что в этом поиске лишних людей не может быть. Все-таки неизвестность пугала, соответственно и какой-то страх присутствовал, поэтому поддержка, пусть и просто моральная, ему необходима.

— Оружие берем, фонари, веревку. Так..., что еще? — Он осмотрел помещение пещеры как бы что-то искал, но так и не нашел, махнул рукой и первым шагнул в зов темного провала пещеры. За ним пошли Андрей, а затем и Вика. Разницы не было, что днем идти, что ночью, только благодаря фонарикам можно было пройти, не зацепившись за выступающие то тут, то там каменные выступы. Шли молча, только напряженное сопение Андрея, да шаги идущих друг за другом людей по камням нарушало уединение каменного свода потолка и стен пещеры. Виктор в этот раз для собственного успокоения стал считать, сколько же всего шагов он сделает, прежде чем достигнет конца тоннеля.

Как всегда переход от тесного прохода к большому объему подземного зала был неожиданным и мерцание света исходящего от озера, которое не просматривалось из тоннеля, было как гром с ясного неба. А когда еще тебя ожидает картина.... Картина Репина "Не ждали", примерно то же самое ощутили все трое и все трое буквально разинув рты, всматривались в то, что предстало перед их взором.

— Невероятно! Я вижу.... — Что видел Андрей, он так и не смог сказать. Его, по всей видимости, просто захлестнули эмоции. Все видели как в слабом мерцающем свете, смотрелось это как подсветка с использованием ламп дневного света, движется, вернее, казалось, что движется квадроцикл. Он был лишь слегка узнаваемым, и в тоже время каким-то нереально реальным. Марево — это лучшее определение того что было перед глазами. Или мираж, но это не вязалось с тем, что за рулем на предполагаемом сиденье сидел вполне себе реальный Аркадий. Его широко открытые глаза выражали восторг от такого необычного аттракциона. Квадрацикл парил над гладью озера вместе со своим седоком, то, что под машиной было озеро, знали все трое наблюдателей, но сейчас они видели вместо воды твердое покрытие, слегка похожее на асфальт. Отличалась техника, и это очень сильно бросалось в глаза. То, что вместо колес двигались лапы какого-то существа, потрясало воображение всех присутствующих на столь необычном представлении.

— Так ведь это же.... — Вика даже захлебнулась словами от своей догадки — это же тот самый живой камень. Видите ножки, и они точь в точь как у того животного.

— Мокрица Викмок — догадался и Виктор. — А что, очень даже может быть.

— Аркаша! Сынок, ты меня слышишь? — Попытка Андрея привлечь внимание сына к себе ничего не дала. Тот как сидел, так и продолжал сидеть. Лицо выражало только одну эмоцию — полное счастье.

Андрей направился было к этой нереально реальной картине, по всей видимости, у него горело желание спасти сына, и впечатление было, что он направился к нему бегом, даже, наверное, ему казалось, что он мчится со страшной скоростью к сыну. Но так ему казалось, а Виктор и Вика видели только лишь, как тело Андрея приняло фигуру бегущего человека, но двигался он очень замедленно, можно сказать почти на месте изображал бегущего человека. Это было вновь нереально реально. Время для отца мальчика замедлилось, он никого не видел, он просто бежал к своему сыну в надежде спасти того от непонятного явления, а может и от смерти.

— Андрей, — окликнул того Виктор — Андрей Иванович, ты меня слышишь?

— Не слышит, и не видит — констатировала увиденное Вика — также как и его сын. А что если и мы окажемся в подобном положении? Так и будем тут куклами мадам Тюссо стоять.

— Мне кажется, что вчерашний разговор насчет вампира имеет под собой почву, давай-ка отойдем на всякий случай подальше и сделаем вид, что происходящее нас не интересует. Сделаем вид, что все, что здесь происходит, мы воспринимаем как должное. — Говоря это, Виктор потащил за собой упирающуюся Вику. Та что-то пыталась сказать, но не могла. Она чувствовала, как к ней в голову проникает кто-то посторонний и пытается ей что-то внушить. Испугавшись до трясучки, Вика вырвалась из рук Виктора и рванула в тоннель, не задумываясь, сходу, перепрыгнула щель, в прошлый раз ее пришлось чуть ли не перетаскивать через пропасть на веревках.

Виктор последовал за ней, но не стал убегать далеко, он остановился и стал наблюдать за происходящим в зале. Вскоре к нему присоединилась и Вика. Она тут же поделилась своими впечатлениями:

— Ты не представляешь, как я напугалась. Я всего-то лишь представила, как превратившись в восковую фигуру этой самой музейщицы Тюссо, будь она неладна, стану достойным представителем ее экспозиции. Подумала об этом и тут же кто-то посторонний в моей голове сделал вывод, что так и должно быть. Хорошо, что ты меня из этого выдернул, а то сейчас перед тобой была бы восковая фигура. Представь....

— Так ты подумала про это или представила себя в роли восковой фигуры?

— Я уже и не помню. И подумала, и представила и причем испытывала даже что-то типа удовольствия от того что я буду стоять среди остальных знаменитостей.

Виктор посмотрел на смущенную девушку и, представив, как бы она стояла среди этих неживых фигур, рассмеялся.

— Я представляю. Ты бы там произвела фурор.

— Осторожнее представляй, неизвестно на каком расстоянии эта бяка может воздействовать на наши мозги. Мне что-то не хочется в роли манекена жизнь провести.

Виктор, прикинув расстояние до озера, пришел к выводу, который поспешил довести и до девушки.

— Мне кажется вот эта пропасть и есть граница воздействия этого существа. Здесь я чувствую только зов, а там я чувствовал, как кто-то проникает в мозги, причем так ощутимо, как будто хирург очень осторожно вскрывает череп и заталкивает туда свой инструмент. Бр-р-р неприятное ощущение. Ты тоже такое чувствовала?

— Я даже как будто вступила в разговор с кем-то, кто-то пытался меня в чем-то убедить, или что-то рассказать. Но я испугалась, очень испугалась. — Вика тоже, как и Виктор передернулась и добавила — мне было не столько неприятно, сколько неожиданно и поэтому страшно. Не каждый день к тебе в голову приходит инопланетная сущность. Уж не знаю, какая она, и с какими целями пытается проникнуть к нам в голову, но приятного пока мало.

Выплескивая в разговоре свой страх, они продолжали наблюдать за тем, что происходит на озере с Андреем и его сыном. Пока что никаких изменений не произошло.

— Так что будем делать? Виктор, ну придумай чего-нибудь. Вдруг они здесь надолго застрянут. Представляешь, вдруг эта тварь пока не выпьет у них всю кровь, нет, не кровь, эмоции — она их не отпустит.

— Что-то ничего путного в голову не приходит. Мне кажется, что это Квазимодо не даст нам как-то помешать процессу. Как она, или оно, это может сделать, мы видим на примере Андрея. Что же делать? Что же делать....? — Виктор внимательно вглядывался в картину... — Точно! Как мне это раньше не пришло в голову. Сальвадор Дали отдыхает! Здесь все, весь этот мир, и вот это существо тоже — все это напоминает удивительную параллельную реальность. Мир, где невозможное — возможно, и здесь действует единственный закон — безграничная власть фантазии автора. Знать бы еще кто автор? Сомнений нет, то, что мы здесь наблюдаем похоже на сюрреалистическую картину, но она, тем не менее, действительность. И к ней надо привыкать, искать пути, находить точки соприкосновения. Иначе эта действительность нас всех схавает.

Не зная, что делать Виктор и Вика не решались вновь войти в зал, им оставалось лишь наблюдать, ожидая хоть какого-то конца. Предложение Вики выстрелить в эту картину из ружья одобрения Виктора не получило.

— Ты что! С ума сошла? Там же Аркадий, вдруг с ним что-то в результате этой стрельбы произойдет.

— Но ты же в тот раз выстрелил, и оно перестало влиять на ваши головы. Сам же рассказывал.

— Не путай божий дар с яичницей. Там было все спонтанно, и оно только, только пыталось нас заполучить, здесь же могут пострадать наши друзья.

— Тогда может нам подойти и мысленно приказать, — заметив, как поморщился Виктор на ее слова, она поспешила подправить столь резкое слово — я хотела сказать — попросить, чтобы это квази-живое существо оставило в покое ребенка.

— И как ты себе это представляешь? Ты же сама чуть было в восковую модель не превратилась.

— Так нам надо просто думать о нашем желании, вернее о том, что мы просим оставить в покое ребенка.

— Судя по его счастливому лицу, ему явно не захочется уходить отсюда, и просьба наша будет расходиться с желанием Аркаши.

Не понятно было, то ли разговор Вики с Виктором, то ли желание девушки, были столь эмоциональными, но это существо вдруг аккуратно освободило квадрацикл вместе с мальчиком из своих рук-плетей и осторожно поставило на ровный пол пещеры. На то, что пол очень ровный и почти без выступающих камней, Виктор только сейчас обратил внимание. Это была площадка, как будто специально подготовленная под такие вот трюки этого существа. Одновременно ожил и отец мальчика, вернее, он и оставался все это время живым, просто он этого не знал, ему-то казалось, что прошло всего пара секунд, и что именно его попытка спасти сына из лап монстра помогла мальчику остаться в живых. Он бросился к сыну, уже не имитируя бег, а вполне себе реально подбежал к "квадроциклу", за рулем которого так и оставался его сын. Аркаше действительно необходима была помощь. Он молча повалился в руки подбежавшего отца, глаза, недавно сияющие от счастья, сейчас были закрыты, слабое дыхание было прерывистым, бледностью лица он стал похож на накрашенную белилами маску клоуна. Подхватив сына, Андрей поспешил убраться с площадки, он передал с трудом через расщелину мальчика Виктору и попросил кинуть ему конец веревки.

— Без страховки у меня боюсь, не хватит сил, чтобы перепрыгнуть это препятствие. По его виду было видно, что он, даже нацепив страховочный конец веревки, может не осилить некогда вполне свободно им преодолеваемое препятствие.

— Андрей соберись с силами. Боюсь я тебя не удержу, если свалишься в эту пропасть.

Тот, понимая, что так и случится, стал оглядываться, как бы подыскивая место или хотя бы что-то типа бревна для мостика.

— Ничего не видно, мы так и не поискали другого места перехода. Прыгали как та коза, которую в прошлый раз спасали.

— Ты прав. Вероятно, здесь есть более сподручный способ преодоления этой пропасти, Викмок же каким-то образом попал на площадку, я не думаю, что он умеет прыгать. Хотя...., кто его знает. Смотри! Да не туда, — Виктор показывал на оставленное средство передвижения, недавно так понравившееся мальчику — ЭТО так и осталось квадрациклом, или чем там еще, непонятно даже как это обозвать. Ничего на ум не приходит. Слушай..., а попробуй-ка сесть на него.

— Ты что, совсем того — доктор покрутил пальцем у виска, показывая, как он оценивает способность своего товарища мыслить — прыгай сюда и пробуй. Мне хватило того что произошло с моим сыном.

— А что, и попробую. Аркаша же цел и невредим, а то, что спит, так это понятно, всю ночь, наверное, носился по дороге на своем воображаемом мототранспорте. Правда это совсем не похоже на наш транспорт, но может здесь принято на таких вот..., фиговинах, передвигаться.

Говоря все это, Виктор действительно перепрыгнул расщелину и направился к квази-живому "квадроциклу", так и стоявшему без движения там, где его оставили. Он даже не понимал, что это не его желание, это желание проникло в его голову извне, толи от спрута в озере, толи от бывшего викмока. Никто, во всяком случае, его не остановил, и никаких вмешательств не последовало когда он, подойдя к "транспорту" сел в седло и только его удивленные глаза говорили что он и сам не ожидал от себя таких решительных действий.

— Ну что, поехали что ли.

Прозвучавшие в голове слова явно не были его словами. Он даже не мог себе представить, что знает такой набор прозвучавших в голове слов:

— Идентичность хозяину не установлена, информационная матрица отсутствует, имеется необходимость проведения инициации и адаптации, команда не может быть выполнена.

Разинутый от удивления рот Виктора мало показал, насколько он ошарашен этими словами. То, что они прозвучали в его голове на узнаваемом им языке, а это был явно русский язык, его как-то не удивило, вернее он до этого еще не дошел. Ему хватало того что он услышал.

Ничто не мешало ему сидеть в удобном кресле этого квази-квадрацикла, но он не знал, как и каким образом привести в действие этот биомеханический агрегат. Тем более что, как он понял, это транспортное средство не признало его хозяином. Сам факт, что под ним не робот, а вполне живой организм, и это-то как раз было странным, из ряда вон выходящим явлением и осознать сразу подобное для Виктора было не просто сложно, уму непостижимо. Ему требовалось время, чтобы привести свои мысли и ощущения в относительный порядок.

И его поняли, ему показалось даже, как кто-то невидимый, слегка похлопал его по плечу, как бы соглашаясь с его мыслью подумать. Или не показалось...?

Обратный путь проделан ими был чуть ли не бегом. Они уже почти наизусть знали, где можно ожидать неприятность в виде каменных выступов и своевременно принимали меры безопасности.

Положив мальчика на приготовленную матерью Аркаши постель, Виктор и все остальные молча сгрудились вокруг в ожидании, что скажет его отец, который как врач сразу же приступил к осмотру сына.

— Спит! — Удивленно и в тоже время с облегчением объявил всем Андрей — просто спит. Никаких травм, никаких ушибов, вообще ничего, что указывало бы на перенесенное нервное потрясение. Да вот, сами посмотрите....

Доктор отодвинулся в сторону, что бы все смогли посмотреть на Аркашу. Виктор тут же отметил что бледность лица, так бросившаяся в глаза, когда мальчика сняли с "квадрацикла", прошла, а ровное дыхание только подтверждало, что ребенок спит крепким глубоким сном.

— Ну и отлично, давайте расходиться, нам еще предстоит много сегодня поработать. — Виктору хотелось остаться наедине и все обдумать, поэтому и поспешил с желанием — всех отправить по местам работы.