Рон Уизли и тайная комната

Мне кажеться или там лежит что-то огромное?

— Гарри, там впереди что-то есть, — испуганным шепотом произнес я, схватив друга за плечо.

Мы замерли, всматриваясь в черноту, едва освещенную огоньком. Впереди я различил контуры огромных колец, лежащих поперек тоннеля. Кольца не двигались.

Гарри оглянулся на нас.

— Может быть, чудовище спит?

Локхарт изо всех сил прижимал ладони к глазам. Очень медленно, почти зажмурившись, Гарри пошел вперед, высоко подняв волшебную палочку.

Свет скользнул по гигантской змеиной шкуре ядовито-зеленого цвета. Существо, сбросившее ее, было в длину метров двадцать.

— Ого, — едва слышно шевельнул губами я.

Позади что-то упало. Мы обернулись — Локхарт лежал на полу без движения.

— Вставайте! — приказал Гарри, прицелившись в него волшебной палочкой.

Локхарт поднялся и неожиданно напал на меня, сбив меня с ног.

Гарри бросился на подмогу, но опоздал. Тяжело дыша, профессор горделиво выпрямился, у него в руке была моя волшебная палочка, а на лице сверкала прежняя ослепительная улыбка.

Вот идиот. Мало того что палочка чужая, так еще и сломанная. Точно придурок.

— Конец приключению, мальчики! — воскликнул он. — Я возьму с собой наверх кусок этой замечательной змеиной кожи. И расскажу в школе, что спасти девочку было уже нельзя, а вы двое лишились рассудка при виде ее искалеченного тела. Прощайтесь со своей памятью! Отныне вы ничего не будете помнить о прошлом!

Он поднял повыше злосчастную палочку, перебинтованную магической лентой, и провозгласил:

— Obliviet!

Сбылись мои самые худшие страхи — волшебная палочка взорвалась с мощью хорошей гранаты. Закрыв голову руками, Гарри кинулся бежать, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи. С потолка туннеля рушились громадные глыбы. В мгновение ока за ним вырос каменный завал, отрезавший его от нас.

— Рон! — глухо донесся голос меня с другой стороны завала. — Рон, ты жив? Рон!

— Я здесь! — я крикнул я в ответ — Я в порядке. А этого гада, кажется, здорово шибануло!

я подошелк нему и пнул.

— Ой!

Я растеряно посмотрел на завал.И как это все разгребать?

— Что будем делать? — крикнул я — Нам отсюда не выбраться. Хоть сто лет рой!

Я еще раз пнул Локхарта и начал осматривать завал внимательнее.

— Жди меня там! — крикнул мне Гарри. — Жди вместе с Локхартом. Я пойду один. Если через час не вернусь...

Гарри не стал вдаваться в подробности, что тогда будет. Я мрачно смотрел на камни. Надо хотя бы попытаться расчистить проход.

— А я попробую отвалить несколько глыб, — откликнулся я, стараясь говорить спокойно. — Чтобы ты смог... смог вернуться назад. Ты уж сам-то поосторожнее...

Хоть чем-нибудь себя займу. С запазданием я понял, что надо было идти к Снейпу или Макгонагал. Но что уж теперь.

— Скоро увидимся. — Гарри уверено произнес и в одиночестве отправился дальше.

Я плюнув на "преподавателя" начал разбирать завал. Не думать о возможной смерти сестры. Гарри справится. А пока надо занять себя делом.

Глава 17

О, наконец-то. Так, Гарри там не один. Ура!

— Рон! — крикнул Гарри, ускоряя шаги. — Джинни жива! Она здесь, со мной рядом!

Я выглянул в изрядных размеров проем, который я ухитрился проделать в завале камней. За прошедшие пару часов, что друга не было.

— Джинни! — я просунул руку через проем, чтобы втащить сестру первой. — Ты жива! Не верю своим глазам! Что с тобой случилось? — я попытался обнять ее, но Джинни, всхлипывая, отстранилась.

— Ты в порядке, Джинни, это главное! — я радостно улыбался. — Все страшное позади...

Вслед за Джинни в пролом влетела красно-золотая птица.

— Это еще что за птица? Откуда она взялась?

— Это птица Дамблдора, феникс Фоукс, — ответил Гарри, протискиваясь в брешь.

Ну и видок у тебя приятель. Да и Джини не особо лучше. Бледные, осунувшиеся. Гарри залит кровью. А это еще что? Распределяющая шляпа? хм. Я перевел взгляд на вторую руку друга.

— А откуда у тебя такой потрясающий меч? — я изумленно вытаращился на сверкающее оружие в его руке.

— Все расскажу, давай только скорее отсюда выберемся! — Гарри мельком взглянул на Джинни.

— Ну, хоть немного...

— Не сейчас, — отрезал Гарри. — А Локхарт где?

— Он там, — ухмыльнулся я, махнув рукой в сторону выхода. — Дела у него неважные. Пойдем сам увидишь. — радостно сказал я.

Вслед за Фоуксом, чьи широкие крылья испускали в темноте мягкое золотое сияние, мы скоро добрались до устья трубы, где сидел с самым добродушным видом Гилдерой Локхарт и что-то безмятежно мурлыкал себе под нос.

— Ему отшибло память, — объяснил я. — Его заклятие Забвения ударило, как бумеранг, по нему самому. Нам ничего, а он понятия не имеет, ни кто он, ни где находится, ни кто мы такие. Сам для себя опасен. Я велел ему идти и ждать нас у выхода. Я пытался найти проход в стенах, но все бесполезно. Была только труба в стене.

Локхарт окинул всех радостным взглядом:

— Привет! Странное местечко, не правда ли? Вы что, здесь живете?

— Нет. — я, взглянув на Гарри, красноречиво поднял брови.

Гарри наклонился и заглянул в черную, уходящую вверх трубу.

— Ты уже придумал, как нам отсюда выбраться? — спросил он меня.

Я отрицательно покачал головой. Феникс подлетел к Гарри и шумно забил крыльями, его блестящие глаза-бусины искрились в темноте, длинные золотые перья хвоста колыхались. Гарри посмотрел на него.

Я недоуменно почесал за ухом:

— Кажется, он хочет, чтобы ты ухватился за него. Но ты для него явно тяжеловат...

— Фоукс — птица особенная, — сказал Гарри. — Нам придется крепко держаться друг за друга. Джинни, возьми Рона за руку. Профессор Локхарт...

— Профессор — это вы, — растолковал тому я.

— Возьмите за руку Джинни.

Гарри сунул меч с Волшебной шляпой за пояс, я вцепился в его мантию, и Гарри, подняв вверх руки, крепко схватил хвостовые перья Фоукса.

Я ощутил в себе необычайную легкость, и в следующее мгновение наша вереница со свистом летела вверх по сточной трубе. Я слышал, как висящий где-то подо мной Локхарт восклицал: "Поразительно! Восхитительно! Прямо-таки настоящее волшебство!" Поток холодного воздуха трепал мои волосы, глаза радовались золотому сиянию. Не успели мы в полной мере насладиться полетом, как подъем завершился и мы все вчетвером попадали на влажный пол туалета Плаксы Миртл. Пока Локхарт кокетливо поправлял волосы, раковина, скрывавшая вход в трубу, скользнула на место, и все вернулось в свое обычное состояние.

Миртл не верила своим глазам.

— Ты жив... — буркнула она разочарованно.

— Не огорчайся, — посочувствовал ей Гарри и стал протирать очки от крови и грязи.

— Конечно, не буду... Я просто подумала, вдруг ты умер и мы бы разделили с тобой мой туалет... Я была бы очень этому рада! — сказала Миртл и смущенно засеребрилась.

— Ух ты! — восхитился я, когда мы вышли из туалета в темный, пустынный коридор. — По-моему, Миртл влюбилась в тебя! Но чаша весов склонилась в твою пользу, Джинни!

По лицу Джинни по-прежнему катились слезы. Я встревоженно посмотрел на нее, потом обернулся к Гарри:

— Куда теперь?

Гарри кивнул на Фоукса — тот полетел вперед, заливая все вокруг золотистым светом. Мы пошли за ним и через минуту оказались перед кабинетом профессора МакГонагалл.

Гарри постучал и толкнул дверь.

Глава 18

Когда Гарри, я, Джинни и Локхарт — с головы до пят мокрые, грязные, а Гарри еще и в пятнах крови, вошли в кабинет, все, кто там был, ошеломленно замолчали, но тишина в тот же миг взорвалась воплем:

— Джинни!

Увидев Джини, мама, сидевшая в слезах перед камином, вскочила, за ней — отец, и оба бросились к сестре.

У камина стоял, улыбаясь, профессор Дамблдор, рядом — профессор МакГонагалл, она тяжело дышала и держалась за сердце. Прошуршав крыльями возле уха Гарри, феникс опустился на плечо Дамблдора, а я с Гарри по очереди очутились в крепких объятиях мамы.

— Вы спасли ее! Спасли! Как вы это сумели?

— Нам всем очень бы хотелось это узнать, — произнесла профессор МакГонагалл утратившим обычную твердость голосом.

Мама выпустила Гарри и тот, мгновение поколебавшись, подошел к столу и выложил Волшебную шляпу, меч, украшенный рубинами, и жалкие остатки дневника Риддла.

А потом он заговорил. Около четверти часа в полной восхищения тишине он рассказывал о том, как услышал бесплотный голос, и Гермиона одна поняла, что это голос василиска, ползавшего по трубам внутри толстых стен замка, как мы пошли за пауками в лес и Арагог поведал нам, где умерла последняя жертва василиска, как мы догадались, что Плакса Миртл и есть эта жертва и что вход в Тайную комнату не где-нибудь, а в ее туалете. Родители в шоке смотрели на нас.

Гарри замолчал, чтобы перевести дух.

— Замечательно! Итак, вы отыскали вход, нарушив — не премину добавить — вопиющим образом сотню школьных правил. Но какже вы оттуда выбрались живыми, Поттер? — МакГонагалл сгорала от любопытства.

Гарри, слегка охрипший, перешел было к тому, как вовремя подоспел Фоукс, как Волшебная шляпа вооружила его мечом, и вдруг запнулся. Он старался избегать упоминаний о дневнике Риддла, поглядывая на Джинни — она стояла в двух шагах, прижавшись к матери, и слезы безостановочно бежали по ее щекам.

В поисках поддержки Гарри взглянул на Дамблдора — тот едва заметно улыбнулся, и огонь камина блеснул в стеклах его очков-половинок.

— Я вот что хотел бы узнать: как лорд Вол-де-Морт изловчился околдовать Джинни? — тихо спросил директор. — Ведь он, по моим источникам, укрылся сейчас в албанских лесах.

Хренасе заявочки. Ему, что в школе медом намазано?

— Что? — ошеломленно воскликнул отец. — Вы-Знаете-Кто... околдовал Джинни? Но Джинни, разве она... разве она не была...

— Во всем виноват дневник. — Гарри поднял его и показал Дамблдору. — Риддл его вел, когда ему было шестнадцать.

Дамблдор взял у Гарри дневник и принялся с любопытством рассматривать его, склонив длинный крючковатый нос над мокрыми прожженными страницами.

— Изумительно, — проговорил он негромко. — Да, Риддл был один из самых одаренных учеников Хогвартса.

Дамблдор повернулся к родителям, окончательно сбитым с толку.

— Очень немногим известно, что лорда Вол-де-Морта когда-то звали Том Риддл. Я учил его здесь пятьдесят лет назад. Окончив школу, он исчез, скитался в дальних краях, якшаясь с самыми опасными колдунами и магами. И все глубже погружался в тайны черной магии. Он подверг себя такому количеству чудовищных превращений, что, когда вновь появился — уже под именем Вол-де-Морта, — был совершенно неузнаваем. Не было ничего общего между зловещим Темным Лордом и умным славным мальчуганом, который был когда-то старостой школы.

— Но что могло с ним связывать нашу Джинни? — воскликнул мистер Уизли.

— Его... его дневник, — всхлипнула Джинни. — Я в нем писала, а он отвечал... весь этот год.

Отец был потрясен. Да и я сам тоже в шоке. Нам же столько раз говорили про проклятые волшебные вещи...

— Джинни! Как ты могла! Что я тебе всегда говорил? Мало ли кто или что может прикинуться добрым и понимающим! Как можно идти на поводу у того, кого совсем не знаешь! Почему ты не показала дневник мне или маме? Такая подозрительная вещь! Ясно же, что она полна черной магии!

— Я этого не знала, — рыдала Джинни. — Он был в одном из учебников, помнишь, которые мама купила. Я подумала, кто-то вложил его в книгу и забыл...

— Мисс Уизли следует немедленно отправить в больничное крьшо, — не терпящим возражения тоном вмешался Дамблдор. — На ее долю выпало слишком тяжелое испытание. Ни о каком наказании и речи быть не может. Волшебники гораздо старше ее бывали обмануты Вол-де-Мортом.

Он широким шагом подошел к двери и открыл ее:

— Джинни нужен сон и еще, пожалуй, кружка горячего шоколада. Мне это всегда прибавляет сил, — добавил он и дружески подмигнул девочке. — Мадам Помфри еще не спит — она сейчас раздает сок мандрагоры. С уверенностью могу сказать, что жертвы василиска придут в себя с минуты на минуту.

— Значит, Гермиона скоро будет в порядке! — обрадовался я.

— Все худшее позади, — кивнул Дамблдор.

Мама, поддерживая Джинни, повела ее из кабинета, отец, который никак не мог опомниться, побрел за ними.

— А знаете, Минерва, — улыбнулся профессор Дамблдор, — пожалуй, эта история стоит хорошей пирушки. Можно попросить вас пойти поговорить с поварами?

— Можно, — сухо кивнула профессор Мак-Гонагалл и уже у дверей спросила: — Полагаю, в мое отсутствие вы разберетесь с Поттером и Уизли, не правда ли?

— Истинная правда, — заверил ее Дамблдор.

Она ушла, а Гарри и я опасливо посмотрели на Дамблдора. Что значит — разобраться с нами? Быть не может... неужели нас выгонят?

— Помнится, я говорил, что придется исключить вас обоих из школы, если вы еще раз нарушите правила, — начал директор.

От ужаса я вытаращил глаза.

— Это лишний раз доказывает, что даже самые лучшие из нас иногда вынуждены брать свои слова обратно, — усмехнулся Дамблдор. — Вы оба получите Особые награды за услуги школе. И... дайте-ка подумать... да, по двести баллов каждому для Гриффиндора.

Я залился краской, как цветы Локхарта на Валентинов день.

— Но почему-то еще один здесь присутствующий хранит слишком упорное молчание. А было бы интересно послушать о его участии в этом рискованном предприятии. — Дамблдор посмотрел на Локхарта. — К чему эта излишняя скромность, Гилдерой?

Гарри вздрогнул — похоже он успел начисто забыть о Локхарте! А тот стоял в углу комнаты, по-прежнему улыбаясь растерянной, чуть дурашливой улыбкой. Услыхав Дамблдора, он огляделся вокруг, силясь понять, к кому это обращаются.

— Профессор Дамблдор, — поспешил вставить Гарри. — Произошел несчастный случай — внизу, в Тайной комнате. Профессор Локхарт...

— Я что, профессор? — осведомился Локхарт с кротким удивлением. — Вот те на! А я-то считал себя идиотом...

— Он хотел наложить на нас заклятие Забвения, — продолжил я, — а моя палочка возьми и стрельни в него самого...

— М-м-да. — Дамблдор покачал головой, и его длинные седые усы задрожали. — Значит, поражен собственным оружием?

— Оружием? — эхом отозвался Локхарт. — У меня нет оружия. А вот у этого мальчика есть. — Локхарт указал на Гарри. — Меч, очень красивый. Он вам может его одолжить.

— Рон, пожалуйста, отведи профессора Локхарта в больничное крыло, — обратился Дамблдор ко мне. — Мне еще нужно сказать Гарри несколько слов.

Локхарт неуверенно поплелся к двери. Я, выходя, оглянулся, бросил на директора с Гарри любопытствующий взгляд и, взяв Локхарта за руку, вышел с ним в коридор.

Я вышел из комнаты и побрел в больничное крыло. Подумать только. Темный лорд в школе. Ужас. Надеюсь, с Джини все будет в порядке.

* * *

Я бывал в Хогвартсе на многих праздниках, но никогда еще ничего подобного не видел: все были в пижамах, и торжество растянулось на целую ночь. И сколько же радости эта ночь принесла нам! Гермиона встретила Гарри с восторженным криком: "Ты победил, Гарри!", Джастин выскочил из-за стола, долго тряс его руку, бесконечно извиняясь за свои подозрения, а в половине четвертого внезапно появился Хагрид и с таким жаром хлопнул меня и Гарри по плечам, что мы ткнулись носом в тарелки. Вслед за этим профессор МакГонагалл сообщила, что по случаю столь отрадных событий дирекция сочла возможным отменить экзамены ("Как жаль!" — огорчилась Гермиона), и прибавила, что четыре сотни баллов, полученные Гарри Поттером и Роной Уизли, обеспечили Гриффиндору Кубок школы еще на один год. А тут еще Дамблдор объявил, что, к сожалению, профессор Локхарт не будет больше преподавать защиту от темных сил, он потерял память и едет лечиться — тогда уж ликование школьников разделили и несколько профессоров.