Cлепая Совесть

Встаю на облучок, рассматриваю фертоны сановников императора. Они уже выстроены на площади перед воротами в подъездную аллею. Остальные будут вливаться по мере продвижения. Фертон ментальщиков по центру, на нём чья-то фигура — не видно, присматриваюсь.

— Всё в порядке?

Вздрагиваю, поворачиваюсь к Дарсалю.

— Вроде, — пожимаю плечами, бросаю ещё один взгляд на повозку.

— Шри Тера заинтересовалась вашим вниманием, — с лёгкой иронией сообщает Дарсаль. Смущаюсь, спешу спуститься.

Возвращаюсь к себе, комнаты выглядят совсем пустыми. Подхожу к телефону, беру трубку, не могу решиться. Дарсаль тактично уходит в свою, хотя для чего? И без того всё видит.

Как стою тут, нервно стискиваю телефон в последний раз, заношу руку над диском набора, нажимаю рычаг, и ещё раз поднимаю пальцы... Зачем снова душу травишь?! Швыряю трубку, всё, прошлое позади! Тересии дома нет, Алма могла бы и сама позвонить. Номер знает, когда рвалась на приёмы — не забывала набрать.

Следом за трубкой падает и весь аппарат, трескается, не успеваю подхватить. Высшие леди ещё предъявят императору счёт за невесту-хулиганку. Нервно хихикаю, поднимаю телефон, ставлю на место. Стараюсь придать ему приличный вид, оглядываюсь — но вроде никто с претензиями не спешит.

Захожу к Дарсалю. У него уже тоже пусто, сидит на кровати, крутит в руках какой-то лист. Чистый, похоже — из той особой пачки.

— А ментальщики могут мысли читать? — спрашиваю. Почему-то вспоминается почти ненависть, с которой говорила о них Тересия. До сих пор не приходилось сталкиваться, но осознание, что в дороге ещё и они будут меня разглядывать, совсем неприятно.

— При необходимости могут, но вы бы почувствовали, — Страж пытается подняться, останавливаю выученным жестом. Последние тихие минуты.

— Как? — присаживаюсь на край. Посидеть на дорожку, ага.

— Как если бы в вашей голове прошлись катком.

— А в твоей проходились? — шепчу. Молчит.

Ладно, не отвечай, если не хочешь. Тоже молчу, стараюсь не вспоминать о сне.

— И нет никакой возможности закрыться? — всё же уточняю.

— Есть. В зависимости от ментальных способностей. Этому учат специально.

— Кто учит?

— Ментальщики.

— А ты... сможешь научить?

— Едва ли. У Стражей несколько иные возможности.

Прикрывает глаза, прислушивается, сообщает:

— Император за вами.

Выдыхаю. Иду последний раз к зеркалу — оглядеть своё дорожное платье. Длинное, неудобное, зелёно-коричневое. При первом же подходящем случае сниму. И косу заплету, с этой высокой причёской ни полежать, ни расчесаться потом.

Дарсаль

Всё пытаюсь рассмотреть, что же она увидела на моей руке. Жаль не сосредоточишься особо, некогда. Аура Ивена приближается, шаги императора тоже слышны. Приходится занять положенное место за спиной его невесты, наскоро спрятав лист. Так и не успел ничего нарисовать.

— Готова, любимая? — улыбается Иллариандр, подаёт ей руку, прикасается губами к губам. Пришлось ведь объяснять Ивену, почему она от меня в таком состоянии выскочила — нервная, возбуждённая. Хорошо, по ауре ясно видно было: спала. Похоже, её слова, что снился император, передали жениху. Он определённо доволен.

Повозка-фертон повелителя, самая крупная из всех, как и в прошлый раз до середины открыта. На платформе вокруг уже выстроились дежурные Стражи. Император сам возводит невесту по приставным ступеням, мы с Ивеном поднимаемся следом. Императорская чета счастливо улыбается, машет провожающим. Иллариандр обвивает рукой талию невесты, и больше уже не отпускает. Меня это не должно отвлекать!

Медленно трогаемся.

Ноэлия всё оглядывает семьи Высших, словно надеется подруг увидеть. Хотя понятно, что больше их сюда никто не пропустит. Впрочем, прикрываю глаза, ищу. Алма на центральной площади — но Ли едва ли её заметит, слишком уж большая толпа. Рядом ещё несколько девочек из пансиона. Тересия по-прежнему где-то далеко. Странно.

Приглушаю восприятие, оставляю настройку на императрицу и возможную опасность. Городская толпа колышется мутными цветами; надежда, горевшая при нашем прибытии, сменилась разочарованием и завистью.

Едва пересекаем черту города, как по Стражам проходит лёгкая, невидимая обычному глазу волна. Обрывается связь с Марисом. А ведь ещё утром общались с ним — передавал откуда-то из соседнего здания, что всё в порядке. Никто не позволяет себе внешних проявлений, лишь от Лийта исходит виток сожаления, на грани вздоха. Наверное, попытается найти.

Когда пригородные поселения заканчиваются, процессия останавливается. Император спрыгивает с фертона. Подаёт знак, чтобы убирали торжественную платформу, раздражающую восприятие драгоценными камнями, и возвращали в обычное состояние крышу. И мне тоже знак подаёт — спрыгиваю следом, снимаю императрицу, отношу в нашу повозку. Она сразу за императорской. Иллариандр неожиданно тоже заходит, усаживается на мою койку. Останавливаюсь у выхода. Хорошо хоть Ивен не попёрся.

— Ммм... предложить тебе чаю? — немного нервно спрашивает Ноэлия, садясь на свою кровать.

— А у тебя тут есть? — смеётся Иллариандр. — Разве что Дарсаль вскипятит, — отчётливый взгляд на бутылку с водой на столе.

— Ну... принесут же, наверное, — теряется Ноэлия.

— Конечно, принесут, любимая. Всё, чего душа пожелает. Надеюсь, тебе здесь удобно?

— Удобно, — заверяет императрица. — Можно уже переодеваться?

— Начинай, — соглашается Иллариандр, похоже, вгоняя девушку в краску. Почему-то ощущаю на себе торопливый взгляд, после возвращается в норму, улыбается.

— Не рано ли, эрлар? — в голосе лёгкое кокетство. — Мы же ещё даже за пределы Йована не выехали.

— Рано, — вздыхает эрлар. — Но уже недолго!

Поднимается, выглядывает наружу.

— Мой фертон готов, не будем задерживать, — сообщает.

— Заходи в гости, — приглашает Ноэлия.

— Непременно, — смеётся жених.

До первой остановки Ли всё устраивается — то переодевается, то в окно смотрит, то снова расспрашивает о дороге. Едем довольно быстро, фертон мерно покачивается, слышны негромкие перекрикивания слуг меж повозками. Скрещивающиеся омаа патрульных отрядов постоянно проходятся по всем подопечным, сканируют окрестности. Окружающее спокойствие расслабляет, погружает в дремотный дорожный полусон. Пока привалов как таковых не будет, остановки по специально разработанному, давным-давно рассчитанному маршруту: трижды в день в придорожных ресторанах и потом на ночь. Это уже ближе к границе более сложные условия пойдут.

На пределе восприятия что-то настораживает, царапает, не могу понять что. Дозорные вроде спокойны, ничего не передают.

Ноэлия

Едем мирно. Не так быстро, как на поезде, но и не совсем уж плетёмся. Смотрю в окна, разглядываю милый сердцу Йован, пока интересно. Траектория как-то подозрительно обходит селения — Дарсаль говорит, маршрут специально так выстроен.

Обедаем около полудня в шикарном отеле-ресторане прямо у дороги. Переодеваться в платья никто не заставляет, только Валтия косится укоризненно. Её проблемы. Для нас с императором и Стражами отдельный зал, к нашему приезду всё готово и столы накрыты. Вздыхаю на виднеющийся из окна бассейн, но мы здесь не задерживаемся, трогаем дальше.

Заняться нечем, разговаривать страшно — вдруг подслушает кто. Достаю робота, запускаю режим чтения. Дарсаль поглядывает со своей койки, но молчит. Ложусь на свою, включаю "Историю мира в мифах и легендах".

Текст лёгкий, начитка приятная, слушаю. Дарсаль прикрывает глаза, такое выражение лица... Ловлю себя на желании перебраться к нему, устроиться подмышкой, снова обрывки сна в голове. Отворачиваюсь к окну, усиленно сосредотачиваюсь на легендах.

"В древние времена пришли на земли Йована первые люди, но демоны Айо не хотели пускать их на свою родину. И завязался смертный бой..."

Слушаю истории, знакомые с детства или совсем неизвестные, время летит незаметно, Дарсаль не то спит, не то увлёкся. А может, блюдёт окрестности. Во всяком случае, не возражает вроде.

Дарсаль

Удивительно. Кажется, я впервые жалею, что у нас нет ничего подобного. Вспоминается, как когда-то мама читала мне — я любил слушать и рисовать всплывающие в голове картины. Мерный голос убаюкивает, заставляет почти забыть о лёгком беспокойстве, причину которого так и не могу распознать.

Руки машинально нащупывают лист бумаги — единственный случайно не уложенный в грузовые фертоны. Омаа всё тянется перетечь туда, на соседнюю койку, повторить предыдущую ночь. Терпкая печаль на языке. Она думает, ей снился император. Казалось бы, я должен радоваться... только что-то не радует.

Вожу руками по листу, омаа на ладонях то разгорается, то утихает. Обычно сначала выстраиваю картину, потом выжигаю — но сейчас совсем отпустил контроль, не хочется.

"И решил луноликий Раум отомстить пресветлой Гее, что отвергла его, и забрал он детей её, и поселил в своём доме. Всё ждал, что придёт она за детьми, даст согласие, но не скорилась Гея перед ним, а собственные дети его возревновали. "Неужто любишь ты чужаков больше нас, кровь от крови твоей, плоть от плоти?" И разгневался великий Раум. "Будете почитать их, пока я не повелю обратного!" Шаматри..."

Вздрагиваю, вся дрёма слетает. Не может быть! Не может этого слова знать никто, кроме Стражей. Или мне приснилось? Снова Овиния подбирается?

Робот продолжает читать, на миг кажется, будто смотрит на меня своим ярким, проникающим сквозь завесу слепоты индикатором. Трясу головой. Что за бред. Ноэлия всё так же спокойна, сидит, отвернулась к окну. Прислушиваюсь к ребятам: наверняка хоть кто-то заметил бы! Но нет, молчат, ничего. Только Лийт запускает настороженный луч:

"Что, Дарсаль?"

"Показалось."

"Уверен?"

"Нет. Но ничего не вижу."

Лийт внимательно оглядывает окрестности из своего фертона.

"Что показалось?" — уточняет всё же.

"Послышалось "шаматри", — приходится признаться. — Наверное, игра звуков."

"Наверное, — соглашается командир. — Ты в порядке?"

Снова на откат намекает.

"В порядке", — уверяю.

"Постарайся потом ещё раз послушать."

"Постараюсь", — соглашаюсь. Если бы я знал, как это запускать.

Ноэлия

Дарсаль всё водит руками по листу, на бумаге проступают коричневые пятна, так и хочется заглянуть, что же он там выжигает. Сдерживаюсь, конечно, смотрю в окно на проплывающие пейзажи.

Больше в города торжественно не въезжаем — в смысле, переодеваться меня никто не заставляет, Валтия только накидку какую-то приносит шёлковую с узорами. К императору по-прежнему перехожу, но его фертон уже не перестаривают, лишь немного приоткрывают верх впереди. Ещё раз едим ближе к вечеру и уже совсем ночью останавливаемся в Гонсе. Городок небольшой, однако место подобрано превосходно. Кроме нас никого, отель невысокий, просторный, перемигивается иллюминацией живописно раскинувшихся на холмах корпусов. Это мне теперь до конца дней предстоит при свечах и масляных лампах жить? Вздыхаю.

Слишком поздно, идти никуда не тянет, Иллариандр тоже не настаивает. У меня в номере несколько комнат и огромная терраса с видом на бассейн, там и пристраиваюсь с Дарсалем поужинать. Хочется искупаться, но бассейн пуст, а спрашивать как-то неудобно, да и не у кого. Разве что Базира позвать... он поддержал бы, наверное. Но как жених воспримет — понятия не имею.

Вечерний воздух окутывает, навевает какие-то романтические мысли, кошусь на молчаливого охранника, освещающего глазами тарелку перед собой, и неожиданно осознаю, что нам здесь никто больше не нужен. Своеобразный тёплый уют, будто я не в чужом городе и не еду за тридевять земель в чужую страну и чужой мир — а всегда сидела рядом с ним на этой террасе, или какой-нибудь другой, так же молчала — не от того, что не о чем говорить, а просто потому, что хорошо.

Дарсаль поднимает взгляд, рассматривает — я уже знаю, когда читает мою ауру: глаза совершенно по-особому светятся. Интересно, что он там видит, о чём императору докладывает. Стараюсь не вздохнуть.

— Можно посмотреть, что ты нарисовал? — спрашиваю.

Колеблется мгновение.

— Я и сам не уверен, — отвечает. Протягивает листок, хотя не настаиваю. Надеюсь, не потому, что не должен возражать.

Смотрю, замираю. Девушка на берегу, так ясно передан солнечный летний день, смесь бликов с тенями от листвы. Сарафан, локоны — да как же не видя можно воссоздать настолько точное сходство! Светлая, изящная, почти воздушная — никогда себя такой не ощущала...

Хочу уточнить, кто это, но голос отказывает, да и в глубине души знаю.

— Похожа? — спрашивает тихо, киваю, спохватываюсь, но, кажется, увидел.

— Как у тебя так выходит?

— Настроение, — ведёт плечами.

— Вы долго за мной тогда наблюдали?

— Император наблюдал. Я-то видел, что твоя аура безупречна.

До чего же его слова трогают, сердце ноет, и это неожиданное обращение. Думаю спросить, изолирована ли терраса, но даже об этом волноваться не хочется. Может, снова "прикрыл", ведь не должны же императрицу все подряд читать.

Так и едем, три-четыре раза в день останавливаемся, почти всё время запускаем аудио. Дарсаль не возражает — наоборот, сказал, что ещё раз мифы повторил бы. Но у меня полно других, не менее интересных записей, пока робот работает, хочется успеть прослушать всё то, чего нет в бумаге.

Только вот бока уже отлежала, не хватает движения и постоянно земля под ногами ходуном ходит, даже когда повозки останавливаются.

Временами появляется Валтия, продолжает разъяснять нюансы придворного этикета и взаимодействий. Оказывается, предыдущая императрица организовала какую-то школу для девочек — только после её смерти некому следить и содержать. Ставлю себе заметку заглянуть, хоть какое-то дело. Ну и так по мелочи — заучиваю чины и звания, военную и гражданскую субординацию, территориальное разделение на графства и баронства, обязательные кодексы одежды для различных приёмов. Тоска зелёная.

Города с приближением к границе постепенно мельчают, как и наши номера в отелях. Сегодня впервые остановились на природе и, к моему удивлению, начали раскладывать припасы.

— А что, поселения уже закончились? — шепчу Дарсалю, всё кажется, будто это может помочь скрыть мои слова от окружающих. Улыбается:

— Расстояния между ними увеличивается, а качество уменьшается. Не во всякое император поедет.

— Бедный эр Базир, так без жены и останется, — шучу.

— На ночь остановимся в городе, — отвечает. — Самое сложное будет во время перевала. Между границами ничья территория. Поселений нет, продвижение непростое. Холодно. Возможно даже небольшой пеший переход предстоит. Животным тяжело, да и тряска сильная.

Я бы и рада пройтись немного. Никогда так долго не ехала.

Выходим, слуги суетятся, похоже, во время завтрака закупили припасов. Разводят костры, навешивают котлы. Надо же.

Свита собирается в фертоне у кого-то из советников. Стражи вокруг кольцом.