Дом - это там, где ты нужен

— Эй, Кэти!

Расстояние искажало звуки, но голос из кабины был хорошо знаком. Очень походило на то, что Смиту не хотелось терять больше людей, и самому лезть под пули, и он решил пойти другим путём.

— Кэти, — метис подпустил в голос убедительности. — Послушай. Нам не обязательно драться. Слышишь, нет?

Кейт молчала. Джонни несколько раз моргнул, стараясь не терять сосредоточенности. Он всё ещё чувствовал себя из рук вон плохо и не хотел, чтобы это помешало в бою. А в том, что бой будет, он не сомневался.

— Я не Алонсо, и мне нахрен не сдалось тебя убивать, — тем временем продолжил Смит так громко, что Джонни, засевшему на несколько десятков метров вверх по склону, было слышно каждое слово. — У нас и с Мигелем были тёрки, но Алонсо — вообще хренов придурок. Я дал себя уговорить на роль подсадной утки только потому, что за это обещали хорошо заплатить. Но теперь оба тупых кузена кормят червей и за проебанные два года в Городе я получу меньше, чем нихрена. Так на кой мне тебя убивать?

Он перевёл дух. Его слова были похожи на правду, но Кейт по-прежнему хранила молчание.

— Я не дурак, и хорошо тебя знаю, Кейтрин Джарред. Ты сейчас зла, как самка когтерога, и думаешь только о том, как надрать мне задницу. Ты не простишь мне своих парней. Поэтому я предлагаю тебе выбор, слышишь? Твоя жизнь и жизнь твоей подстилки в обмен на обещание отказаться от мести. Как по мне, это честный обмен. Дай понять, что ты согласна. И вали дальше в Город. Мы не будем тебе мешать.

Джонни с его места не было видно ни Кейт, ни, тем более, её лица. Но он догадывался, в какой оно сейчас застыло гримасе.

— Не веришь? Я так и думал. Но у тебя нет выбора. Вам там долго не просидеть.

Это ещё больше походило на правду. Но показываться на глаза бандитам всё равно не хотелось.

— Давай так, Кэти. Я даю тебе на раздумье... скажем, пять минут. Потом стреляю. Из гранатомёта. Точно не уверен, куда наводить, но есть пара намёток. В любом случае вам не поздоровится. И тогда мы довершим остальное, — метис сделал паузу, словно усмехнувшись. — Думаешь, блефую? Проверь!

Джонни думал о патронах, которых у него в обойме было только шесть. Остальные остались валяться в брошенном рюкзаке у ручья. И ещё о том, что, возможно, сегодня снова придётся убить. О том, что жизнь может закончиться сейчас и здесь, меньше, чем через пять минут, он старался не думать. Это не помогало, и потому подобные мысли можно было отложить на потом.

Если это потом наступит.

Смит умолк, по своему обещанию давая время на раздумье. Снова повисла условная тишина, и в этой тишине Джонни отчётливо услышал резкий щелчок и жужжание, перемежаемое скрежетом металла. Проклятый робот, которого не дала дострелить хозяйка, с сотого раза всё-таки сумел запустить повреждённый движок, и тут же взмыл из травы резко вверх. Миг спустя он ухнул вниз, как в воздушную яму, но у самой земли смог выровнять полёт. И, скрежеща как куча тупых консервных банок, смог подняться выше, прямо над головами Джонни и Кейт.

— Босс, я их вижу! Рыжая вон за тем камнем, а мужик — справа и ниже...

Кейт вскинула винтовку. Её выстрел окончательно сбил поганый кусок железа в полёте и тот грянулся на камни. Пока она разбиралась со шпионом, грузовик, который стоял так, чтобы с холмов не было видно входов вовнутрь, высадил десант. Прячась за бортами, а потом — за вездесущими обломками камней, которых у подножия холма валялось не меньше, чем у вершины, три тёмные фигуры с оружием рассыпались полукольцом. Две из них сразу ушли вправо, подбираясь к убежищу Хесса, и ещё одна двинулась будто бы влево, словно растворившись между камней.

Снова раздался выстрел — на миг высунувшаяся из укрытия Кейт пресекла попытку одного из латиносов подняться вверх по склону, чтобы обойти позиции беглецов. Она не попала, но и выстреливший одновременно с ней преследователь слева не попал тоже. Воспользовавшись тем, что всеобщее внимание было отвлечено перестрелкой, Джонни покинул ставшие негостеприимными камни и перебежал за другие.

Этот манёвр не остался незамеченным. Вжикнувшая вслед пуля срезала ветку у растущего на пути кустарника, и Хесс, почти не целясь, выстрелил в ответ, с изумлением услышав приглушённый вскрик. Выросшая позади тёмная фигура отшатнулась за малоразличимый в темноте валун, а в Джонни пальнули с другой стороны — и снова не попали.

— Эй ты, подстилка! Тебе пиздец, понял! Лучше застрелись сам нахрен!

Хесс стиснул зубы, давя в себе желание крикнуть в ответ. Слева опять зазвучала пальба; судя по всему, Кейт и отправившийся в ту сторону Сандро Смит решили всерьез устроить снайперскую дуэль. По новому убежищу Джонни тоже стреляли, но он не отвечал. Враги почти не показывались из укрытий, а его собственные ненадёжные камни едва защищали даже с одной стороны. Вести из-за них полноценный бой с пятью патронами в его положении не представлялось разумным. К тому же, беглец из Приюта умел считать и помнил, что по их души вышли только трое. А значит, в грузовике оставался ещё по меньшей мере один враг, который мог воспользоваться тем, что про него забыли, и теперь незамеченным подкрадываться к кому-то из беглецов.

Джонни как накаркал. Не успел он додумать свою мысль, как с той стороны, откуда шла куда более отчаянная перестрелка между Смитом и Кейт, раздался взрыв, и почти без перерыва — ещё один, громче и сильнее. Машинально прикрывшего голову раба осыпало каменной крошкой.

Выстрелы слева утихли.

Некоторое время стояла тишина. Джонни ждал, но пальба не возобновлялась. Он понимал, что это могло значить только одно, и в его смятённую душу вползал тёмный страх.

— Эй, урод!

Хесс очумело вскинулся. На него был направлен ствол ружья. Очевидно, преследователям всё-таки удалось обойти его укрытие и оказаться за спиной.

— Брось оружие!

Джонни стиснул зубы. Он был уверен, что его хозяйка мертва, а значит, жить ему оставалось всего несколько часов. В лучшем случае — до следующего заката.

— Бросай, ублюдок!

Хесс выбросил несчастливый револьвер на камни. Адреналин бил в виски, как отбойным молотком, а в мыслях, только что заполошных и мечущихся, вдруг сделалось до изумления пусто.

— Сволочь! Ты меня подстрелил!

Раб покойной Кейт скользнул безразличным взглядом по тёмному пятну, которое расплывалось по рукаву рубахи латиноса и не спеша поднялся на ноги. Подбежавший второй преследователь, не опуская нацеленного на Джонни ствола, подобрал его оружие и снова отступил под защиту напарника.

— Я, мать его, пришью урода на месте! Он чуть не раздробил мне локоть!

— Погодь, Алваро, Сандро велел, если получится, брать его живьём, — неподстреленный латинос предупреждающе поднял руку. — Это ж типа тот... умелец из Приюта. Хозяин автомастерской, Дон Педро, отвалит за него кучу монет.

Усатое лицо Алваро отразило самую настоящую гамму чувств. Впрочем, последние слова напарника заставили его жёстко оскалиться.

— А, ну да, точно, — он ухмыльнулся и, повесив ружьё на плечо, шагнул вперёд, снимая с пояса верёвку. — Можно ж продать эту подстилку грёбаному дону Педрило. Ещё больше своих машин он, мать его, любит как раз таких смазливых шлюшек...

Джонни прыгнул. Он сам не мог понять, как это вышло, и пропустил момент, когда после последних слов усатого кровь бросилась ему в голову и полная апатия взорвалась неистовым звериным бешенством. Перед глазами только что бывшего безучастным раба полыхнула ослепительно-алая пелена, а в следующий миг, не ожидавший такой чудовищной в своей силе атаки Алваро опрокинулся навзничь, роняя верёвку. Он так и не успел снова схватиться за оружие, и вряд ли бы сумел это сделать в ближайшее время, лёжа на камнях с разбитой головой и свороченной набок челюстью.

Его напарник, впрочем, не дремал — а может, он выстрелил от неожиданности, и уже начавший оборачиваться к нему Джонни ощутил сильный толчок куда-то в правую сторону груди. Это сбило инерцию, и вместо сокрушающего удара ногой с разворота ему удалось только пнуть неподстреленного латиноса в корпус. Не чувствуя боли за продолжавшими полыхать вспышками безумной ярости и ощущая почти наркотический прилив нечеловеческих сил, Джонни кинулся на него, как дикий зверь. В глазах бандита мелькнул суеверный ужас, когда Хесс с перекошенным лицом вцепился в его винтовку и резко дёрнул на себя, одновременно стараясь достать куда угодно оскаленными зубами.

— Санта Мария! Одержимый ублюдок! Иди нахер, демон, чтоб тебя! Отвали! Отвали от меня, каррамба!

Под напором озверевшего раба потерявший соображение от страха латинос не удержался на ногах и, оступившись, бухнулся задом на камни, выронив оружие. Джонни прыгнул сверху, как вервольф, вцепившись тому в горло. О том, что на него могут напасть сзади, как и о валявшейся рядом винтовке он и думать забыл. Чудовищная, почти демоническая злоба не отпускала его, перекрывая голос разума, который будто отключился. Всё, что он помнил и знал — те унижение и боль, которые претерпевал месяцами, его растоптанное достоинство, покрытая позором, грешная душа, что оставалась в теле лишь в надежде на возможное искупление того, на что он соглашался под страхом гибели — всё это оказалось зря. Неотвратимый конец, без исповеди, без покаяния, позорная, рабская смерть и ухмылявшиеся бесовские рожи бандитов, обещавшие ещё большее унижение и пытки — всё это накатило и захлестнуло сознание того, кто раньше был Джонни Хессом, блокировав его человеческую сущность и выталкивая на поверхность одни только звериные инстинкты. Полностью отдавшись им, обезумевший раб, которому уже нечего было терять, разбивал в мясо, душил и грыз зубами, доводя едва способного сопротивляться, подмятого под него суеверного латиноса до исступления.

Ужас придал бандиту силы — поднатужившись, изодранный, полузадушенный, он в диком рывке всё же сумел скинуть сумасшедшего раба. И как был, на четвереньках бросился прочь.

Джонни с рычанием вскочил на ноги, собираясь ринуться следом, и невесть как понявший это латинос окончательно потерял голову от страха. Он сходу попытался выпрямиться, ещё энергичнее рванувшись в сторону грузовика, но почти сразу споткнулся и, с воплем взмахнув руками, покатился вниз по склону. Хесс дёрнулся было за ним, но в последний миг промедлил и, как оказалось, не зря. Продолжавший вопить незадачливый противник успел слететь десятка на два метров, когда до ушей раба донёсся глухой удар. Тело латиноса развернуло в полёте, с размаху грянувшись о скалу.

И всё затихло.

Секунду или две Хесс смотрел вниз, на застывшую почти у подножия тёмную фигуру. Сильное жжение, переходящее в горячую боль, невольно заставило схватиться за грудь. Вид собственной крови отрезвил его. Джонни вспомнил, что ранен, а поблизости ещё находилось не менее двух, а то и трёх врагов. Он понятия не имел, что произошло, пока он разбирался с их товарищами, и почему после смерти хозяйки никто не попытался его пристрелить, хотя возможностей для этого имелось более, чем достаточно. Но в любом случае такое везение не могло продолжаться вечно.

Хотя со смертью Кейт его собственная гибель оставалась делом всего нескольких часов, а пулевое ранение могло и вовсе превратить эти часы в минуты, просто так смиряться с этим кривящийся от боли Джонни уже перехотел. Ему пришла в голову мысль, что на теле рыжей садистки, если от него хоть что-нибудь уцелело после взрыва, мог остаться жетон, при помощи которого управлялся ошейник. И пока существовал хоть какой-то шанс его найти, сдаваться судьбе было ещё рано.

Зажимая рану и морщась, Хесс подобрал брошенную винтовку безымянного латиноса. Револьвера нигде не было видно, и искать его в темноте не имело смысла. Стараясь не выпрямляться в полный рост и держаться поблизости к камням, Джонни добрался до тела Алваро и забрал и его ружьё. Попеременно оглядываясь в темноту, обыскал подстреленного латиноса, который по странной прихоти судьбы оставался ещё жив, и отобрал патроны. Мгновенно поколебавшись, разрядил это оружие и отбросил его в сторону, оставив себе только винтовку. Потом, ещё раз осмотревшись и так никого не заметив, крадучись двинулся в ту сторону, откуда ранее прогремели взрывы.

Далеко идти не пришлось — десятках в трёх шагов за прореженным кустарником он наткнулся на иссечённое осколками тело. Эти останки были так обезображены, что Джонни сумел понять только то, что тело принадлежало мужчине. Судя по виду, голову несчастному оторвало взрывом, а после вторым взрывом нашпиговало камнями и железом настолько, что даже его половая принадлежность в темноте угадывалась с трудом. Единственное, в чём мог был уверен Джонни — тело принадлежало не Смиту. Метис был гораздо выше. А значит, этот труп мог быть только ещё одним членом экипажа грузовика и, судя по характеру ужасных ранений, рабом, чей ошейник сдетонировал так невовремя. Или, наоборот, очень вовремя? Но зачем?

— Сзади! Придурок, он сзади тебя!

Джонни резко обернулся, но было поздно. Будто соткавшийся из воздуха Сандро Смит вскинул винтовку и Кейт, которая, к ошарашенному изумлению раба, показалась из укрытия правее и ниже, опрокинулась за камни, отброшенная выстрелом. Одновременно с тем, как ствол оружия метиса пошёл вниз, беглец из Приюта вскинул свой. Он нажал на курок на несколько долей секунды раньше Смита, и пуля метиса вместо того, чтобы пробить ему череп, только чиркнула по виску.

Джонни вскочил на ноги одновременно с тем, как тело Смита упало в кусты. Пуля в груди отозвалась на это новой вспышкой боли, но Хесс понимал, что засела она неглубоко. В противном случае он бы уже лежал где-то под кустом и отдавал концы. Поколебавшись, он шагнул было к Смиту, но даже издали понял, что больше этот человек вряд ли доставит проблем — вокруг него из-под обломанных веток стремительно натекала лужа крови.

Опомнившись, Джонни поспешил к камням, за которыми в последний раз видел хозяйку. Кровь продолжала стекать из дыры в его груди, насквозь пропитав и без того мокрые футболку и штаны, заливала глаза, но беглец из Приюта боялся выпустить из рук оружие, чтобы её утереть. Где-то рядом мог прятаться ещё враг и пропустить его сейчас значило, что все, случившееся до этого и новый грех — убийство человека, все было зря.

Тело Кейт лежало там же, куда его отбросило выстрелом. К огромному облегчению Джонни, хозяйка ещё была жива. Она мелко и болезненно дышала, вжимая в грудь окровавленный кулак, из-под которого растекалось красным так же, как у подстреленного Сандро.

— Госпожа!

Кейт дёрнула горлом.

— Скотина, — сдавленно пробормотала она. Джонни едва расслышал её просевший, слабый голос. — Какого хрена я дёрнулась спасать... твою тупую задницу? Он достал... меня... из-за тебя...

Хесс упал на колени рядом с ней. Не без труда отведя судорожно стиснутый женский кулак обнаружил, что дело плохо. И без базовой медицинской подготовки было понятно, что жить хозяйке оставались считанные часы — если не минуты.

Словно прочитав его мысли, Кейт сипло рассмеялась. Её булькающий смех перешёл в кашель.