Раб сердец

-Так помните же это всегда! А сейчас без сутолоки и давки становитесь в четыре очереди к хлебодарам. А ну, не толкаться, говорю, всем хватит!

Воины были готовы к худшему — к напору людей и беспорядку — и приятно удивились, когда толпа почти сразу же рассосалась по очередям. Началась раздача пищи. большинство принимало еду, обливаясь радостными слезами. Хлеб! Румяная, горячая краюха с восхитительным бело-розовым ломтиком сала и зубчиком чеснока.

-Слава Братству! -вскричал высокий старик с трясущейся головой. -Слава Брану!

Хлебодары всё раздавали и раздавали еду, совали куски в протянутые дрожащие руки. Поев, многие становились в другую очередь — к писцам. Те опрашивали, где человек желает работать, составляли списки, некоторым сразу же советовали, куда можно явиться завтрашним утром и приступить к труду. Кое-кого собирали в группы, знакомили и предлагали, взяв мастерскую в собственность, налаживать работу. Однако большинство чистоградцев, подкрепившись покинуло площадь.

На следующий день раздавали хлеб с печёными клубнями, потом — с жареными в луке грибами... Так продолжалось неделю. Вновь зазвенели молоты в кузницах, задымили гончарные печи, заскрипели водяные колёса у мастерских в приречной части города. Но большая часть мастерских всё же предстояло полднять из развалин. Посему многие семьи шили на дому одежду и обувь для Рати Братства. Женщины пряли пряжу и стучали ткацкими станками. Сдавая к вечеру заказ приставу Братства, получали хлеб, сыр, масло и рыбу. Приставы просили потерпеть немного: -Вот-вот начеканим монет, будем рассчитываться деньгами.

-Сколько народу записалось на работу за последние три дня? -спросил Зор у старшего писаря.

-Сто пятьдесят три — позавчера, семнадцать — вчера и ни одного -сегодня. -утомлённо доложил писарь. -Все записавшиеся распределены по предприятиям в соответствии с их пожеланиями. Итого — девять тысяч двести девяносто один человек. Из них пятая часть захотела создать общее дело, а четыре пятых нанялись в мастерские Братства.

-Сколько же осталось таких, которые будут приходить за едой, но не пожелают трудиться?

-Полагаю, столько же. -твёрдо ответил старший писарь. —Тысяч десять.

На следующее утро на Прыщавой площади, как и в предыдущие дни, собралась толпа в чаянии раздачи продовольствия, правда не столь большая. Слышались весёлые разговоры и смех. Собравшиеся были уверены, что Братство будет отныне и до скончания веков кормить их. Но на сей раз их ожидало нечто иное.

Глашатай объявил, что отнне пищу будут выдавать не под открытым небом, где она пылится и привлекает мух, а в приведённых для этой цели в порядок двадцати погостах. Он перечислил, где открыты эти погосты и толпа поспешно разошлась.

...-И где жратва?! -возмущался на Ведьминском погосте здоровенный парень с тупым заспанным лицом. -Корзин не вижу! Мы собрались, а ну, выдавай! Не то самому Брану жаловаться будем, гы-ы!

Ратник Братства с мечом в правой руке и кинжалом в левой внимательно оглядел парня с головы до пят и спокойно спросил:

-А почему не на работе? Молод, здоров, трудись и питаться будешь не одним хлебом.

-Да пошёл ты, хвост псиный! Я не жрамши, а ты с проповедями! Давай горбушку, выполняй Бранов указ!

-Хочешь быть сытым — иди работать.

-Не стану! Я вольный, кто меня заставит?

-Вольный, гово-ришь? -раздумчиво протянул ратник. -Кто заставит, спрашиваешь? Мы заставим — раз, и с этой минуты ты уже не вольный — два. А ну, братья, приступай!

Только сейчас собравшиеся обнаружили, что погост был незаметно окружен вооружёнными ратниками.

-Вот вам Бран предобрый! Рано обрадовались! -визгнули в толпе. -Рабами хотят сделать, псы позорные ?

-Рабами? Нет. -всё так же рассудительно пояснял ратник. -Но и жить дармоедами никто не позволит. Распределим вас по крестьянским хозяйствам. Не желаете своею волею работать, будем приучать к трудовой жизни. Приученных отпустим с радостью.

Из Чистограда ратники Братства под бдительной охраной разводили по сёлам Зазныбья многочисленные, скованные по десяткам толпы «приучаемых». Город опустел почти на треть.

4.

В бывшем тереме рунского князя, ныне — Братском Подворье, начинался обычный будний день. Славута Рьяный, назначенный заведующим всеми внутренними делами и, по совместительству, управителем Подворья беседовал со Скуратой Свитычем.

-Брат Славута. -подчёркнуто сдержанно произнёс Скурата. -Обращаюсь к вам как начальник отделения плотников.

-Не забыл ещё. -с не менее подчёркнутым ехидством отвечал Славута. -С чем пожаловать изволили, брат начальник отделения плотников?

-Бывший начальник. -не обращая внимания на ядовитый ответ, поправил Скурата. В его голосе послышался лязг железа. —Ибо увольняюсь. Буду золотарём в Чистограде. Мечтаю возить дерьмо и чистить отхожие места. А здесь пусть плотничает кто-то другой. Я уже обращался к вам по поводу плотины на ручье. Так вот, мы не сможем установить колесо, поскольку водники отказываюся назавтра открыть плотину и понизить уровень воды.

-Как так отказываются?

-Всемир — он, кажется, там главный? Так вот, он заявил, что вы не имеете права вмешиваться в их работу. И еще он сказал, что никто не может заставить остановить работ осушителей — ни я, ни вы, ни Бран, ни Творец Мира.

-Ладно, не кипятись. -Славута перешёл на привычное «ты». -Всемира тоже можно понять. Его ребята хотят работать.

-А мои не хотят?

-И твои. Сейчас я его вызову, намылю холку и всё будет в порядке. Откроют плотину.

-Спасибо. -буркнул, остывая, Скурата. -Ладно, я пошёл, а ты уж, будь добр, поставь водников на место. Ежу ведь понятно: не будет второго колеса — не будет подъемников. Не будет подъёмников — не успеем положить черепицу на крышах. Так что...

-Ладно-ладно, всё сделаем. -заверил Славута Рьяный. -Как там твой дружок... запамятовал... Ну, также плотник... с его отделением вы соперничали, чьё лучше трудится... ммм...

-Славобор Сеятель. -подсказал Скурата, помолчал и скорбно вздохнул. -Он плохо кончил. Встретил здесь маляршу, женился. Свадьбу отгуляли в Матюкалинске, там же теперь живёт и трудится. Письмо недавно прислал, в гости зовёт.

-Поедешь?

-Сейчас некогда. -помотал головой Скурата. -Вот хозяйственные постройки закончим, тогда и... К тому времени как раз колыбель ему в подарок повезу.

-А, ну хорошо, не забудь мне напомнить, от Братства Славобору тоже подарок следует!

Скурата, кивнув, вышел. Управитель Братского Подворья посмотрел ему вслед, вздохнул, пошарил среди разбросанных на столе бумаг, вытащил тонкий, полупрозрчный лист исписанный мелким почерком, чёрной тушью. Стал раздумчиво перечитывать:

-«От Славуты Рьяного — Брану Учителю.

Здравствуй! Добрых дней и великих побед!

Луна свидетель-ница — как бы я хотел сейчас оказаться среди друзей, твоих учеников и последователей с мечом в руках. Но раз приходится выполнять порученное здесь, так тому и быть.

Братское Подворье почи закончено.Доделываем крыши, белим печи, заканчиваем насыпку дороги. Вчера прибыл первый обоз из Чистограда с книгами и рукописями, началось заполнение книгохранилища. Собираем и собственный печатный станок. Больше всего устаю, разнимая братьев. Удивляюсь, что при этом не искусан и расцарапан! Все хотят работать, всем всё надо, всем всего не хватает. Вот вчера, например, пришлось растаскивать звездочётов и звероведов — и тем, и другим понадобилось дополнительная комната для опытов. Выстроилась очередь желающих напечатать научные труды и в ней тоже бушуют страсти. Совсем недавно землемеры ходили в обнимку с естествоиспытателями, а теперь ссорятся из-за стеклянных колб! Вычислители стащили три тома сводных таблиц у общих природоиспытателей и не хотят отдавать. Требуют бумаги, чернил, дальнозоров и шестикратов... Можно сойти с ума. В последнее время ловлю себя на мысли, что хочу поиграть с головалым ребёнком в кубики.

Устаю. Падаю спать за полночь, встаю с первым мяуканьем (петухов тут заменяют Полосатыч и его подруга, их котята пока только пищат).

Однако, Полная Луна, как же я счастлив! Спасибо тебе Бран за такую жизнь!

Да, кстати, повторяю приглашение — приезжайте на Подворье! Гостевые покои готовы, можно разместить за раз до четырёх десятков братьев и сестёр. Понимаю, что дела военные не позволят отлучиться всем и сразу, но, надеюсь, по очереди можно давать отпуск. Соскучился по вас безмерно! Бран, может быть у тебя получится приехать хотя бы на пару дней? Посмотришь, во что превратился трудами нашими терем князя-кольценосца, отдохнёшь.

Славута.»

Он бережно сложил листок несколько раз до состояния небольшого комочка, спрятал в тщательно вычищенную скорлупу умбарского ореха, скрепил половинки скорлупы проволокой, продел в проволочную петельку ленту, громко постучал по подоконнику. В раскрытом окне захлопали крылья и в управительскую палату влетел крупный ворон.

-Ну как, отдохнул, брат письмоносец? -спросил Славута. -Кормят хорошо? Жалоб нет?

Ворон довольно хмыкнул.

-Вот ответ на послание Брана. Не мне учить, как доставить.

Ворон был того же мнения. Славута бережно надел ленточку на птичью шею. Ворон спрыгнул с подоконника, понёсся над двором, набирая высоту полетел на закат.

Управитель Братского Подворья обернулся и вздрогнул. В двери безмолвно стоял полный бородач в растерзанном синем кафтане. Его лицо было расцарапано, борода и волосы всклокочены, кулаки сжаты.

-Полная Луна! -едва вымолвил Славута. -Выверя, что с тобою? Лесопилка сгорела?

— По наивности своей я считал, что в Братстве состоят честные люди. Я ошибался. -бородача перекосило от негодования. -Радуница Серая и Весел Кротич ночью похитили наш паровик. Каким образом они его упёрли в болото — ума не приложу. Но он теперь стоит там и откачивает воду из торфяника. Мне неизвестно ничьё распоряжение насчёт того, чтобы украсть паровик с лесопилки и угнать на торфоразработки. Конечно, мне надо было совершить поход возмездия и вернуть паровик, а сопляков высечь крапивой. Высечь! Крапивой! Подождать и ещё раз высечь! Нет, лучше, конечно — не раз... Но я подкараулил Радуницу и приволок её сюда.

-Где она? —во-просил Славута Рьяный со зловещим спокойствием.

Лесопильщик Выверя отступил в сторону, а когда в управительскую палату понуро входила девушка в сером платье до колен и перехваченными в «конский хвост» длиными русыми волосами, мстительно подтолкнул её. Та, не сопротивляясь, приблизилась к столу Славуты.

Когда Славута заговорил, показалось, будто в палате послышался голос давно сгинувшего князя-призрака.

-Ты думаешь, милая моя, что управы на тебя не будет? -змеиным шёпотом поинтересовался Славута. — Так вот, Радуница, обязан сказать, что ты всю мою многострадальную печень проела. Я был кроток и беззлобен, аки ягнёнок, терпелив, словно черепаха. Я сносил все выходки торфодобытчиков. Вам не упрекнуть Славуту в бессердечии. Но Полная Луна, и моему терпению положен предел! Значит так, ещё одна проделка и всю вашу банду отправлю в родное Булкино! А теперь о каре за нынешнее…

Девушка потупилась ещё больше. Послышались всхлипывания. Управитель Братского Подворья расплылся в людоедской ухмылке: -Ух, ты! Торфоразработчики слезу пустили! Рано хлюпаешь, рано, рыдать будешь, когда узнаеешь, как сами себя наказали! Так вот, поясняю. Сегодня к вечеру привезут новенький паровик. В два раза мощнее, надёжный, удобный, мммм!

Славута закатил глаза и чмокающе поцеловал сложенные в щепоть кончики пальцев.

-Я хотел отдать паровик тебе, Радуница, и твоему верзиле Веселу. Но теперь придётся приписать его к лесопилке Выверя. Так что он отныне будет с новым хорошим двигателем, а вы копошитесь с украденным и заезженным старым. Решение справедливо, окончательно, и обжалованию не подлежит. Стороны довольны?

-Да! Нет! —одновременно сказали Выверя и Радуница.

-Спасибо. -Лесопильщик довольно улыбался. —Раз так, пёс с ними, обойдутся на этот раз без порки крапивой.

— Нам же для работы нужно было! -отчаянно пискнула Радуница. -Мы вернём старый паровик.

-Нет уж, пользуйтесь на здоровье, похитители! —тепло пожелал Выверя. -Так уж и быть — составлю полный список его неполадок, которые будете ежедневно устранять. С первой по сто двадцать шестую включительно. Хы!

4.

За лето после взятия Чистограда (бывшего Поползаевска) Братство овладело всем Зазныбьем. Небольшими переходами Рать Братства двинулась на юг, к берегам огромного внутреннего Рунского озера-моря.

Как только стан Рати был разбит, в дневном переходе от Белгорода-У-Залива, Бран разрешил уставшим воинам отдых на несколько дней, чтобы они могли восстановить силы.

Ждан приказал самым ловким и искусным конникам объездить большое число молодых лошадей, которых повстанцы обнаружили в конюшнях, принадлежавших лично Зуду Крысеню. Таким образом, он составил конный полк в дополнение к отряду чертей, ездящих на громадных волках-варгах.

Ждан, будучи чрезвычайно предусмотрительным, призвал к себе дружинного Хмару и приказал тому после шестичасового отдыха, около полуночи, отправить разведчиков к Белгороду, дабы получить сведения о вражеском войске. На заре разведчики должны были возвратиться в стан и описать обстановку. За час до восхода солнца лазутчики вернулись конники. Они сообщили, что враг продвигается с востка. Сначала Бран не поверил донесениям, но, побеседовав с Карром и сопоставив принесённые птицами вести с донесениями разведки, он понял, что произошло: повстанцы обогнали посланные Крысенем и Головастиком войска и взяли влево. После чего и Рать, и лешелюбские полки устремились к Белгородe-У-Залива,

Когда Бран объяснил Ждану положение, тот велел немедля трубить подъем и выступать. У посёлка Затока, что лежит на самом берегу Рунского моря Рать построилась в боевые порядки. Солнце поднялось высоко, его лучи согревали окрестные равнины, фруктовые сады, желтеющие нивы, воажные луга. Пехоту Ждан поставил в шахматном порядке. Всадников-чертей Шайхара и ангмарцев Ингхеля направил через поля и сады: одних — налево; других в правую сторону. Ждан Ратник приказал им отойти подальше и тщательно спрятаться, а когда битва достигнет наибольшего накала, не дав лешелюбам понять в чём дело, окружить их и атаковать с боков и сзади.

Так что лешелюбские войска с крайне неприятным для себя изумлением внезапно наткнулись на развёрнутую и готовую к бою Рать Братства. Но следует отдать должное их предводителю Мухорю Игреничу — он не растерялся. Он тотчас повелел воинам остановиться, рассыпаться цепью, удлиняя строй, желая избежать возможного окружения своего воинства. Невзирая на путаницу и суету, всегда сопутствующие быстрому вступлению в бой, все приказания Мухоря были выполнены скоро и правильно.

-А не дурак этот Игренич. —процедил сквозь зубы Бран, наблюдавший с холма за приготовлениями к сражению. —Совсем не дурак. Ну да ничего, посмотрим ещё, чья возьмёт.