Страна Арманьяк. Корсар.

Феодору цыганка приняла удивительно тепло. Да и дочурки мои сразу к ней потянулись. Теплая светлая девочка. Верю, что с ней все будет хорошо. Через пару месяцев представлю ее к бургундскому двору. А пока пусть учится...

С рассветом я уже был в седле и направлялся в архиепископство. Тука оставил подлечиться дома, а с собой взял десяток дружинников и близнецов. Хватит, не воевать еду.

Прибыл к месту, я уже к вечеру, погода хмурилась, сильный ветер нес по небу огромные тучи, почти касавшиеся шпилей архиепископства и кажущиеся на фоне заходящего солнца окруженными огненным ореолом. Чернеющая в сумерках громада обители, напоминала какой-то адский замок, резиденцию самого дьявола. Меня даже невольно передернуло, настолько сравнение казалось удачным.

К счастью, де Бургонь оказался здесь и меня немедленно провели к нему.

— Ваше высокопреосвященство...

— Оставьте, Жан, — кардинал нетерпеливо отмахнулся. — Ну как?

— Все получилось.

— Слава господу Богу нашему! — де Бургонь истово перекрестился и показал на кресло возле камина. — Не медлите...

Я мстительно помалкивал, отхлебывая по глоточку гиппокрас и наконец, дождавшись на лице кардинала крайней степени нетерпения заговорил:

— Если вкратце, ваше высокопреосвященство: посольство перехвачено, уничтожено, груз взят. Ну и целый сундук писем Паука к английским дворянам. Как выяснилось, этот шельмец держит половину двора на своем жаловании.

— Большую половину... — заметил де Бургонь. — Письма привезли?

— И письма, и казну, и самого посла с его сожительницей.

— Свидетели?

— Увы, один ушел... — я не стал вдаваться в подробности. — И он меня опознал.

— Скверно, Жан... — кардинал поморщился. — Впрочем, ничего страшного. Но заклинаю вас, будьте осторожны. Вы даже не можете представить, насколько длинны руки у Луи. Но об этом позже. Сколько денег вез посол?

Я молча положил на стол свиток и подвинул его к де Бургоню.

— Г-м... — священник быстро пробежал глазами рядки цифр. — Г-м...

— Это за исключением покрытия моих расходов и моей... г-м... нашей доли... — я скромно потупился. — Да... вон там... последним столбцом...

— Мать наша католическая церковь, чужда греху корыстолюбия... — Де Бургонь осуждающе покачал головой и поморщился. — Я все понимаю, но не многовато ли вы платите своим головорезам?

— Зато, они только мои головорезы и ничьи боле.

— Может быть вы и правы... — священник кивнул. — Ну что же, теперь швейцарцы у нас в кармане.

— И не только швейцарцы. Я заручился рекомендациями дюка Бретани к вождям валлийцев. Думаю, пару тысяч лучников нам совсем не помешает. А учитывая, что с этими документами можно совершить переворот среди британского двора, думаю, кинг не будет возражать против найма...

— Не знаю, не знаю... Это надо обдумать... А что там в Бретани?

Я немного насторожился. Все-таки история с соорденцем, монахом Антонием, дурно попахивала.

— В Бретани произошло много чего. Я нашел де Монфора, Паук пытался перекупить права на трон у Пентьевров, меня пытались поймать и доставить е нему. Да много всего произошло, ваше преосвященство...

— Пьер! Ужин... — кардинал хлопнул в ладоши. — А вы рассказывайте, Жан. Рассказывайте...

Я было совсем приуныл, решив, что де Бургонь решил отужинать сам, что могло свидетельствовать о серьезной опале, но стол сервировали на двоих.

— Вы что-то там говорили о попытке перекупить права на трон? — намекнул кардинал.

— Было дело. И права перекупили. Но документы к Пауку не попали. И не попадут...

— И где же они? — прищурился де Бургонь. — Я так понимаю, вы участвовали в этой истории?

— К сожалению, официальное отречение от прав на престол в пользу руа Луи, у меня конфисковали люди Франциска...

У кардинала слегка дернулась бровь, в остальном, он оставался полностью невозмутимым.

Я не стал заставлять его ждать и все рассказал. Правда, в моей версии, монах Антоний и его люди погибли в схватке с охраной, а потом, совершенно неожиданно, Франциск при личной встрече намекнул мне, что документы неплохо было бы вернуть. Ну а намеки персон королевской крови приравниваются к приказам.

— Увы, ваше высокопреосвященство, я не смог ему отказать...

— Грубо действуете Жан! Грубо... — неожиданно вспылил кардинал. — Надо было сразу покинуть Бретань. Вы просто не понимаете ценность этих документов для нас!

— Увы, не мог, ваше высокопреосвященство. Мое судно пострадало и стояло на ремонте...

— Ладно... — де Бургонь так же внезапно успокоился. — Не могу же я требовать от вас невозможного.

— Мне показался подозрительным этот Антоний. Хотя он опознался как положено...

— Не берите в голову Жан. Все равно он мертв. Не так ли? — кардинал пристально на меня посмотрел.

— Именно так, ваше высокопреосвященство.

— Продолжайте...

Надо сказать, разговоры с кардиналом всегда напоминали допросы. И это раз тоже не стал исключением. Но в итоге, все вроде обошлось. Впрочем, разговор закончился далеко заполночь и мы успели обсудить множество вещей не связанных с Бретанью. Но наконец, пришла моя очередь задавать вопросы.

— Ваше высокопреосвященство, осмелюсь...

— Вас наверное интересует этом отравитель Корнелиус?

— Да. Какова судьба расследования?

— Расследование идет. Поверьте Жан, этим человеком занимаются наши лучшие дознаватели. Насколько я в курсе, они уже вышли на след заказчика. Большее, я сообщу перед вашим отъездом.

— Ваше высокопреосвященство...

— Перед отъездом Жан, перед отъездом...

Я уже успел себя проклясть за решение отдать церковникам лжемонаха отравителя, но с рассветом, ко мне в келью заявился инквизитор фра Георг, румяный низенький толстячок с умными глазами и дал полный расклад по расследованию. Оказывается, особая команда инквизиции уже ставила на уши город Мехелен, счет задержанным шел на десятки...

— И уже есть след!.. — фра Георг таинственно понизил голос. — Не беспокойся сын мой. Оного Альфонса мы изыщем, буде даже он на самом деле и совсем не Альфонс...

— Фра Георг, возможно, вам нужна какая-либо помощь?

— Сын мой, занимайся своим делом, а мы займемся своим... — с легким превосходством усмехнулся священник. — Иди с миром...

И пошел я. К кардиналу завтракать.

— Вы довольны, Жан, ходом расследования? — де Бургонь аккуратно очищал вареное яйцо в специальной подставочке.

— Доволен, ваше высокопреосвященство, но...

— Но хотели бы сами участвовать в нем, не так ли?

— Вы как всегда проницательны, ваше высокопреосвященство.

— Вы излишне горячитесь, Жан... — кардинал удрученно вздохнул. — Пусть все идет чередом. Результаты вы увидите уже в ближайшее время. Кстати, мы не отпустим вас в Швейцарию. Договариваться с кантонцами поедут другие люди. И да, немного поразмыслив, мы решили, что будет целесообразно нанять валлийцев. Это создаст впечатление, что кинг стал на нашу сторону. Вы говорили, что у вас есть кандидат на эту миссию?

— Да, ваше высокопреосвященство.

— Небось, ваш вассал Уильям ван Брескенс? Нет-нет, мы не против, пусть будет он. Ну а мы, в свою очередь...

— Ваше высокопреосвященство... — в кабинете неслышно возник служка. — В обитель изволили пожаловать, вдовствующая герцогиня Бургундская, ее высочество Мергерит...

Кардинал повел бровью, служка так же неслышно исчез.

— Ну а мы, в свою очередь... — как ни в чем не бывало продолжил он. — Все вместе, обговорим наши дальнейшие действия. Ибо сложившаяся ситуация, не терпит промедления...

Мегги примчалась в обитель со скромным эскортом и с минимум свиты — видимо хотела, чтобы ее визит остался в тайне. Интересно, она знала, что я уже здесь или визит планировался заранее?

Уединится с ней сразу, у меня не получилось — сначала мы отстояли обедню, потом чинно обедали и только потом, меня пригласили в ее покои — герцогиня заняла целый флигель.

— Ваше высочество... — не смотря на раны, мой поклон был безупречным.

— Ваше сиятельство... — Мергерит слегка кивнула мне и легким движением кисти дала знак удалиться дамам из свиты.

— Ваше...

— Жан!!! — герцогиня слетела с кресла и поджав ножку в бархатной туфельке повисла у меня на шее. — Я считала минуты...

— Мегг... — я прижал ее, крутнул ее вокруг себя и, ощутив острую боль в боку, едва удержался от стона.

— Жан... вам нездоровится? Вы бледны... — Мергерит осторожно отстранилась и внимательно посмотрела на меня.

— Совершеннейшие пустяки, моя госпожа...

— Матерь Божья! — всплеснула руками герцогиня. — Вы, мужчины, совершенно как дети! Все, решено, я вас больше никуда не отпущу! Ни-ку-да. Вы поняли Жан? Ну это надо же...

'М-да... и как это понимать? Эта курица считает, что может приказать мне, спрятаться у нее под юбками? — во мне неожиданно вспыхнула злость. — Да будь ты хоть королева...'

— Ваше высочество... — скрипнув зубами, я совершил еще один поклон — на этот раз совершенно официальный, даже без намека на куртуазность. — Мое сердце принадлежит вам. Мой меч принадлежит Бургундии. Ваша красота несравненна. Ваша мудрость соответствует вашей красоте. И я искренне верю в то, что вы не будете противопоставлять мое сердце, моему мечу...

— Жан, я... — Мергерит запнулась, прикусила губу и осторожно обняв, положила голову мне на плечо. — Я просто боюсь потерять вас... Если... если это случится... то я не смогу...

— Мегг... — я тоже приобнял ее и притянул к себе. — Моя роза. Ваша любовь делает меня бессмертным... — рука скользнула в лиф платья и нащупала горячее упругое полушарие груди с напряженным соском. — Мегги, я скучал...

— Жа-ан... — неуверенно протянула герцогиня и показала глазами на стены. — В святой обители?!! Это грех...

— Я возьму его на себя...

— Нет... — она попыталась вырваться. — Не подвергайте меня искушению...

Спас герцогиню от грехопадения кардинал де Бургонь. А вернее его посланник, пригласивший нас в кабинет ординария. Ну что же, пошли совещаться. Я не против...

Совещались долго. Ужин нам сервировали прямо в кабинете. Честно признаюсь, я испытывал немного двойственные чувства. Одно дело, своей рукой и клинком помогать государям в битвах — и совсем другое, окунуться с головой в реальные политические государственные дела, весьма далекие от доблести на поле боя. Впрочем, в данном случае, я не претендую на истину. Я рубака, солдат до мозга костей, весьма далекий от политической казуистики, так что... Стоп... стоп... хватит прибедняться. Я гасконец — а значит, такое понятие как скромность, изначально мне чуждо. Так что отринем его без сожаления навсегда. И вообще, в битве, шансов уцелеть гораздо больше, чем на стезе политического поприща. Особенно на стезе тайного политического поприща. Это уже точно.

И да... Все это время я не переставал удивляться уму и хватке герцогини. И коварству...

— Хватит!.. — Мергерит фыркнула как разъяренная кошка и отбросила от себя письмо Паука. — Пора взбаламутить это болото. Итак решено. В Швейцарию отправится де Равенштайн, зятек по-прежнему будет без особого успеха рубиться в Артуа и Франш-Конте, дочь присмотрит за Фландрией, а я отправляюсь в Англию. Инкогнито, конечно. Вы, конт, будете меня сопровождать со своими людьми.

— Я ваш покорный слуга, ваша светлость.

— Желательно уведомить его величество Эдуарда о ваших намерениях... — со смиренной улыбкой напомнил кардинал. — Ваше письмо через десять дней уже будет в Лондоне. Как раз, столько же времени займет подготовка к отъезду.

— Несомненно, — уверенно заявила герцогиня. — И не только ему. Позовите моего секретаря.

Секретаря пришлось ждать долго. А точнее, Мергерит его не дождалась совсем. Первая статс-дама уведомила, что мэтр Паганини внезапно занемог горячкой и не в силах подняться с постели.

— Как? — удивилась герцогиня. — Еще два часа назад, я имела с ним беседу и он выглядел совершенно здоровым...

— Погода нынче скверная, ваша светлость. В дороге продуло. Бывает... — поспешил успокоить ее кардинал. — Ничего страшного, я приставлю к нему своего лекаря. А вы пока можете воспользоваться моим секретарем.

— Пожалуй...

Ну что могу сказать... похоже, Мергерит задумала совершить переворот в Британии, выдвинув на первые роли при кинге партию Йорков, к которой как раз и принадлежала. Уже не знаю, как там, в реальной истории было, но уж точно не так. И даже не могу сказать, к чему это приведет. И плевать. Главное, чтобы Эдик обозначил хоть какие-то телодвижения, показывая, что он на стороне свой сестры и Максимилиана, а что там случится с бриттами в долгосрочной перспективе, мне как-то без разницы. Недолюбливаю я их. Но интересно будет глянуть на Лондон... Впрочем, чего на него глядеть, помойная яма и есть помойная яма. По-другому сейчас не бывает.

И да... в постели мы все-таки оказались. Не знаю, что повлияло на Мегги, может де Бургонь отпустил ей все грехи скопом, но ближе к полуночи, конта де Граве, сеньора де Молен, барона ван Гуттена и по совместительству фаворита Мергерит Йоркской вдовой герцогини Бургундской, первая статс-дама отвела на случку.

Все случилось бурно, со слезами при виде моих ран, клятвами в вечной любви, шикарным перстнем в подарок... Ну... в общем, все как всегда... Фаворит, мля... Чего-то меня от себя самого воротить начинает... Ну да ладно...

— Мегг...

— Да мой герой...

— Я не говорил, что у меня есть приемная дочь?

— Нет Жан... — Мергерит слегка зевнула и провела пальцем по шраму у меня на плече. — Я знаю, что у вас есть две крошки от... от... как там ее?

— Ее уже нет...

— Как нет? — удивление герцогини было совершенно искренне. — Вы прогнали ее?

— Нет, ее отравили.

— Отравили?!! — герцогиня резко села на постели. — Кто? Зачем?

Честно говоря, я не ожидал такой бурной реакции.

— Отравитель в застенке, здесь в обители. Надеюсь, мы скоро выйдем на заказчика...

— Это хорошо... — так же быстро успокоилась Мегги. — Костер послужит ему хорошей наградой. Если надо будет, мое участие — считайте, что оно уже у вас есть Жан. А эта... ну-у... ваша наложница, сарацинка?

— Тоже убита. Несчастный случай. Мегг, неужели вы ревнуете?

— Ревную, конечно... — спокойно призналась Мергерит. — Неужто вы думали, что я потерплю соперниц? Порой мне хочется приказать отправить на эшафот, все тех высокородных шлюх при дворе, которых вы успели покрыть. Ну... что вы там говорили о приемной дочери?

— Это длинная история...

ГЛАВА 20

А утром похоронили секретаря Мергерит. Не знаю, как насчет 'продуло', но помер он в рекордные сроки. Довольно неприятный тип был, как и внешне, так и в остальном. Удивительный урод, с огромным горбатым носом и скошенным подбородком, верный как пес своей хозяйке, очень умный и приторно угодливый. Стоп... да какое мне до него дело? Помер да помер...

— Держите... — я положил в ладонь Луиджи небольшой замшевый мешочек. — Денег не жалейте, сроку вам на все дела ровно восемь дней. И не светитесь...

— Сир... — Пьетро обозначил шутовской поклон. — Вы же нас знаете. Ничего тайного в Мехелене не останется. Все разузнаем.