| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
И этот человек умело пробил защиту Ганнера, обрушив на него свой удар; в считанные минуты он может навсегда раствориться в многомиллионной толпе, населяющей гигантский корабль. Ганнер наслушался историй о Явине 4: он знал, что йуужань-вонги пытались заставить джедаев служить себе. Если они все-таки добились своего, то последствия могут быть буквально неописуемыми.
Он сам себя не понимал. Не понимал совершенно… Но что ему оставалось делать? "Этот парень сильней меня." По его рукам пополз холодок страха, на этот раз настоящего, а не проекции Силы. А в комнате пятеро врагов. "Меня точно вот-вот убьют." Тем не менее Ганнер продолжал скользить вдоль стены, с выключенным мечом в напряженной руке. А как иначе? Он мог живо себе представить, как пытается объясниться со Скайуокером: "ну, ээ, в общем… я ничего не смог поделать с джедаем-изменником и йуужань-вонгскими шпионами, потому что, ээ, поймите меня, из-за того, ээ… что очень стеснялся, как бы люди не подумали, что меня убили при очередной попытке изобразить из себя героя"… Ганнер оборвал мысль; он уже стоял у двери, и через секунду или две его хитрость будет раскрыта.
Времени на раздумья нет. Совсем мало времени на действия. "Только без убийств", сказал он сам себе. "Сначала надо убедиться, что они и вправду вонги." Выдохнув, Ганнер ослабил мысленное напряжение, которое не допускало его к Силе. На него обрушились ощущения, и в этом потоке он почувствовал того человека, сверкающего, словно вращающийся маяк на астероидном кольце. Никаких мыслей, лишь движение — клинок загорается, отсекает крепления занавески, и Ганнер подхватывает ее, чтобы набросить на голову одного из обитателей комнаты, одновременно отшвыривая ногой второго. Притворившись, что собирается сделать подсечку, Ганнер подпрыгнул, ударом рукояти меча по голове опрокинул третьего на колени, а потом воспользовался им как трамплином для прыжка, в котором ударом обеих ног припечатал четвертого, словно выстрелом из арбалета вуки. Он обернулся к первому — тот как раз выпутался из занавески — и встретил его ударом локтя в челюсть. Ганнер ощутил движение за спиной, и при помощи Силы совершил затяжной обратный прыжок, оказавшись в ювелирно рассчитанной позиции — на расстоянии вытянутой руки от немолодого человека, держа острие клинка меньше чем в сантиметре от его горла.
— Никто не погиб, и никто не ранен, — сухо сказал Ганнер, и его голос был таким же ровным, как гудение светового меча. — Но это может измениться. В любой момент. Все зависит от вас.
Четверо невидимых в Силе незнакомцев, раскиданные по маленькой комнате шатающимися, а то и упавшими, замерли. Немолодой мужчина стоял без движения. Ганнер не смог сдержать легкой улыбки. "Я не только хорош в этом деле", невольно подумалось ему, "Я еще и исполняю его в неподражаемом стиле." Он пресек эту мысль, даже не успев додумать. "Ну вот, стоит только вообразить, что добился какого-то прогресса…"
Ганнер облачился в свою осторожность, словно в пластины брони.
— Ну хорошо, — произнес он — спокойно, тихо и медленно. Он встретился глазами с мужчиной и шевельнул мечом; взгляд того, в алых тенях, отбрасываемых свечением клинка, не дрогнул. — Шагай. К двери.
Во взгляде мужчины появилась словно какая-то вновь приобретенная решимость, и он грустно покачал головой.
— Я не блефую, — сказал Ганнер. — Мы с тобой будем разговаривать в коридоре. И постольку, поскольку никто не станет совершать каких-нибудь глупостей, мы все благополучно переживем это. Давай.
Еще один поворот меча, и микрометр кожи сорван с ключицы мужчины… а тот лишь вздохнул.
— Ганнер, ты дурак.
Ганнер облизал губы. "Он говорит так, словно знает меня."
— Ты, кажется, не понял…
— Это ты не понял, — устало ответил мужчина. — За нами наблюдают. Стоит мне сделать хоть шаг за порог, йуужань-вонгский пилот, ведущий наблюдение, запустит довин-тягун, спрятанный неподалеку. Корабль затянет в черную дыру за десять секунд. Сто миллионов жизней будут погублены.
Ганнер раскрыл рот.
— Что… как… в смысле, зачем, с чего бы…
— Потому что они до сих пор не доверяют мне, — печально произнес тот. — Тебе не надо было возвращаться, Ганнер. Теперь ты не покинешь эту комнату живым.
— Я вошел в нее без труда…
— Выйти так же не получится. И даже если ты скроешься, зная то, что ты знаешь…
— Если я скроюсь? У кого из нас в руках световой меч?
— Это не блеф, Ганнер. Хотел бы я, чтобы это был блеф…
В его голосе звучало убеждение, и при помощи Силы Ганнер чувствовал правду, стоящую за этими словами. "Но ведь я знаю, что он сильнее меня. Он может подделать эту правду, а я даже ничего не почувствую." И даже если это было не так, Ганнер все равно ничего не понимал… Он будто не в силах был понять, что происходит, и как ему поступить.
— Я говорю тебе об этом, — продолжал мужчина, — Потому что то же самое случится, если погибну я. На тот случай, если меня замучает совесть, и я решу пожертвовать своей жизнью. Как я уже сказал, они до сих пор не доверяют мне.
— Но… но… — пробормотал Ганнер. Чувство совершенного непонимания самого себя усилилось, захлестнуло его с головой. Вцепившись обеими руками в рукоять меча, чтобы они не тряслись, он попытался снова взять ситуацию под контроль.
— Все, что я хочу, — сказал он почти что печально, — Это услышать, что вам известно о Джейсене Соло. Говори; иначе я не побоюсь проверить, не блефовал ли ты.
Мужчина смотрел на Ганнера так, словно знал его, знал, как облупленного; будто видел его насквозь грустным взглядом усталого родителя. Он снова вздохнул.
— Разговоры ни к чему не приведут.
— У тебя нет выбора.
— Выбор есть всегда, — медленно, неотвратимо, без малейшего намека на грозную быстроту, мужчина поднял руку. Он нажал себе на ноздрю, и его лицо распалось на две половины. Ганнер невольно отступил. Лицо мужчины облезало, словно кожура иторианского линяющего фрукта — отсоединялись толстые мясистые чешуйки, увлекая за собой тонкие длинные волосы, мешки под глазами, косточки, изменившие линию его подбородка. Тончайшие усики высвобождались из кожных пор, сочась кровью. Под маской Ганнер увидел заострившееся, худое, заросшее клочковатой бородой лицо и слипшиеся волосы, которые должно быть, были каштановыми. Даже несмотря на потеки крови и гримасу, вызванную выдергиванием усиков маскуна, Ганнер узнал это лицо… хоть оно и стало столь взрослым, столь невыразительным из-за лишений и боли, с печальными мудрыми глазами, что узнать его было не так-то просто. Ганнер снова раскрыл рот. Пальцы его разжались, и он опустил руки; клинок светового меча погас, и рукоять со стуком упала на пол. Когда он наконец смог заговорить, единственное слово, которое вырвалось с заплетающегося языка, было:
— Джейсен…
— Привет, Ганнер, — устало произнес тот. Он вытряхнул из рукава маленький мешочек, а потом, пощекотав, вывернув на изнанку, надел на руку, словно рукавицу, и достал оттуда маленькую полотняную подушечку. Бросил ее Ганнеру. — Вот, лови.
Ганнер был слишком ошеломлен, и его хватило только на то, чтобы машинально поймать эту штуку.
Подушечка была влажной, и все еще хранила жар тела Джейсена.
— Джейсен? Что происходит? — по его ладони растекалось онемение, поднимаясь все выше по руке. Он мрачно посмотрел на вещицу на своей ладони. — Что это?
— Это слезы моей подруги, — сказал Джейсен. — Яд, впитывающийся через кожу.
— Что? — уставился на него Ганнер. — Ты шутишь, да?
— У меня теперь нет чувства юмора, — Джейсен стянул мешочек с руки и отбросил его в сторону. — Ты потеряешь сознание за пятнадцать секунд.
Рука уже отнялась и повисла безжизненно; онемение достигло груди и, едва проникнув в сердце, тут же распространилась по всему телу. Он упал ничком, не способный даже выставить руку, чтобы смягчить падение; но Джейсен мягко поддержал его и уложил на полу.
— Достаньте виллип, — сказал Джейсен одному из своих спутников — йуужань-вонгскому воину, теперь Ганнер в этом не сомневался. — Скажите Ном Анору, что наша ловушка не сработала. За этим джедаем последуют другие. Нужно возвращаться домой.
"Ном Анор? Возвращаться домой?" недоумевал Ганнер, проваливаясь во тьму.
Они сделали это. Они заполучили Джейсена. Обратили его на свою сторону.
Один из воинов пролаял что-то на своем отрывистом языке. Джейсен покачал головой.
— Нет. Мы заберем его с собой.
Резкий недовольный кашель.
— Потому что я так сказал, — ответил Джейсен. — Хочешь оспорить мое решение?
Последним усилием воли Ганнер потянулся сквозь Силу и захватил свой световой меч, не касаясь, приподнял его и надавил кнопку активации. Один из воинов пролаял предупреждение на своем гортанном языке. Джейсен взмахнул рукой, и Ганнер почувствовал, как воля, сильнее, чем его, перехватила и отняла у него меч. Клинок погас. Рукоять мягко покачивалась в воздухе между Джейсеном и воинами.
— Не оскверняйте себя прикосновением к богохульному оружию, — сказал Джейсен.
Последнее, что увидел Ганнер перед тем, как провалиться во тьму — это амфижезл, скользнувший из рукава Джейсена и рассекший рукоять светового меча ровно пополам.
— Мы заберем эту жалкую пародию на джедая на Йуужань'тар, — сказал Джейсен Соло. — Там и убьем.
* * *
Внутри концентрационного корабля пришла в движение одна комната. Эта комната была создана, выращена специально для этого корабля именно на такой случай. Она казалась всего лишь одной из многих миллионов ячеистых сот… но как раз сейчас она отделилась от коридора и заскользила по корпусу корабля, словно паразит, ищущий выход наружу сквозь кожу зараженного животного. В этой отдельно взятой комнате находилась капсула из йорик-коралла со своим собственным довином-тягуном. Этот довин-тягун был предназначен для двух возможных действий. По одной из команд он мог генерировать гравитационное поле такой силы, что весь концентрационный корабль оказался бы растерт в пыль; но ему была дана иная команда, по которой он отправил капсулу и ее пассажиров в полет через всю галактику.
На оболочке концентрационного корабля появилось небольшое уплотнение. Это случилось на темной стороне. Когда уплотнение разорвалось, оттуда вылетела и тут же унеслась прочь комната-капсула, нырнувшая в гиперпростанство по направлению к Йуужань'тару. В комнате находились четверо йуужань-вонгских воинов, один пилот; и двое людей. Один из людей безмолвно медитировал. Второй лежал парализованный и без сознания, но даже в той темной пустоте, в которой он пребывал, его не оставляла одна мысль. Он не знал, куда его везут, не знал, что его ждет там; он даже не знал, в сущности, кто он сам. Он знал точно только одну вещь.
Этой единственной мысли он отдал последние силы, лишь бы она навечно отпечаталась в его памяти: Джейсен Соло — изменник.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
СВЕТ ИСТИННОГО ПУТИ
Прямо на земле чужой планеты лежит рыцарь-джедай в забытьи. Организмы, на первый взгляд кажущиеся устройствами, присоединяются к устройствам, кажущимся организмами, чтобы обеспечить жизнедеятельность его тела; глюкоза и соляные растворы впрыскиваются в его кровеносную систему, насыщенную мощными алкалоидами, которые утягивают его сознание в глубокий водоворот сна. Планета, приютившая его, словно рубцами, покрыта участками буйных джунглей поверх останков разрушенного города, а небо пересекает мост, сотканный из радуги. Рыцарю-джедаю снятся йуужань-вонги и другие пришельцы. Ему снятся изменники, бывшие джедаями, и джедаи, бывшие изменниками. И иногда, в самом его сне, изменник поворачивается к нему и говорит:
— Если я не джедай, можно ли считать меня изменником? А если я изменник, можно ли считать меня джедаем?
Вот еще персонаж из сна: тощий йуужань-вонг, чье имя каким-то образом известно рыцарю — это Ном Анор, проповедник с Роммамуля. Ном Анор, бывший на Дуро. На Миркре. Присутствует в этом сне и еще одна фигура: маленькая, гибкая, проворная особь неизвестной расы, с гребнем из перьев на голове; белый фонтан Силы. Рыцарю снится и он сам, лежащий неподвижно — словно мертвый — опутанный сетью из лозы и веток, которая представляется наполовину гамаком, а наполовину — паутиной. Он за пределами своего тела — летит далеко, далеко отсюда по какому-то астральному пути; слишком далеко, чтобы слышать голоса, хоть он и знает, о чем они говорят… слишком далеко, чтобы видеть лица, хоть и знает, как они выглядят… И откуда-то он знает, что они обсуждают, как будут убивать его.
Теперь Ганнер не обращает на это внимания; этот сон снился ему уже много, много раз. Он прокручивается в голове, словно там что-то замкнуло. Начало всегда одно и то же:
— Не то, чтобы я сомневаюсь в истинности твоего обращения, — хитро шепчет фигура, обозначенная как Ном Анор, изменнику, — Но ты должен понимать, как это воспримет, скажем, мастер войны Цавонг Ла. Ему может показаться, что если ты и в самом деле посвятил себя Истинному пути, то без сожаления зарезал бы этого убогого джедая еще на концентрационном корабле, вместо того, чтобы доставлять сюда.
Изменник бесстрастно возражает:
— И лишить Истинных Богов жертвы, принесенной по всем правилам?
Пришелица с гребнем из перьев кивает в знак горячей поддержки, и вскоре проповедник вынужден согласиться.
— Любой из джедаев является ценной добычей, — начинает он. — Мы можем принести его в жертву прямо сегодня. Фактически, — изорванные губы раздвигаются в иглозубой улыбке, — Ты можешь сам это сделать. Уничтожив одного из своих прежних товарищей, тебе будет легче отмести… ээ, сомнения мастера войны.
Разумеется. Изменник кивает в знак согласия, и на этом месте сон рыцаря-джедая превращается в кошмар: снова оказаться заключенным внутри неподвижного, беспомощного и безмолвного тела — все равно что мертвым — и захлебывающимся ужасом. Он пытается при помощи Силы коснуться холодного, лживого сердца изменника… и, к своему удивлению, получает в ответ настоящую теплоту и поддержку, словно изменник вдруг подмигнул ему и пожал руку.
— Но мы можем поступить по-другому. Мы можем устроить репетицию, в которой этот джедай заменит мою сестру.
Следуя по течению сна, рыцарь-джедай вдруг понимает, что он попался в ловушку, предназначенную для Джейны. При этом что-то кажется неправильным — что-то, чего он так и не может вспомнить. Если они и вправду хотели захватить Джейну, то для этого были и иные, куда лучшие, пути, но какие, он не может сообразить. Как всегда, проповедник возражает изменнику: само существование изменника — тщательно оберегаемый секрет. Для репетиции понадобится участие слишком многих — йуужань-вонгов и их рабов — и хранить секрет далее будет невозможно.
— Пора отбросить секретность, — прямолинейно заявляет изменник. — Мое обращение на Истинный путь бессмысленно, если оно будет храниться в тайне. Я возвещу учение Истинных Богов всей галактике в тот день, когда мы схватим сестру — но нужно приготовиться. Чтобы церемония прошла без сбоев, нам нужно практиковаться. Мне нужно практиковаться.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
