Он не нашел, как назвать пьяницу, и только раздраженно дернул щекой.
— Меня не меньше, — скривился сержант, с отвращением смотря на захлебывающегося хриплым плачем и ползающего у них в ногах Юргена.
— Я закончил оформлять приговор, светлый лорд, — вмешался пристав. — Прошу приложить вот сюда вашу личную печать.
Он протянул юноше заполненный убористыми строчками лист плотной, белой бумаги, которую делали только в двух провинциях Элиана, Ларрале и Шерандаре. Карвенские и нартагальские купцы издавна пытались уговорить имперские власти продавать им бумагу, она была много лучше самого качественного пергамента, но торговый приказ отказывал из года в год, используя бумагу только для собственных нужд. Лек обнажил картаги, скрестил их над приговором и произнес Слово Судьи. Со скрещенных лезвий на лист стекла струйка темного тумана. Когда она рассеялась, под ровными строками появилась печать — голова белого волка на фоне черного круга. С этого момента отменить приговор мог только кто-нибудь из эльдаров. Или, понятно, император. Но его величество в судебные дела никогда не вмешивался, по крайней мере, никто о таком не слышал. Хотя, конечно, приговоренный горным мастером имел право подать апелляцию в канцелярию наместника, но приговоры пересматривались очень и очень редко. Мало кто мог припомнить случай, чтобы горный мастер осудил невиновного. Судили обычно на месте преступления.
Двое стражников подхватили под руки продолжающего жалко скулить Юргена и выволокли во двор, где ждала карета судебного исполнителя. Они быстро усадили слабо трепыхающегося приговоренного в отделенный решеткой закуток и сами сели по бокам. Вскоре карета уехала, увозя пьяницу к новой, совершенно трезвой жизни. Ошеломленная женщина продолжала молча стоять, прижимая к себе спящего ребенка. Из ее глаз все так же катились крупные слезы. В углу застыл мальчик постарше, непонятно, когда и появившийся. Наверное, шум разбудил его.
— Госпожа, — мягко улыбнулся сержант. — Рад, что смог помочь. И еще...
— Что? — глухо спросила она.
— Вы стряпать умеете?
— Умею, — удивилась странному вопросу женщина. — Как же иначе?
— У нас в столовой старшая стряпуха помощницу себе на вечер ищет, — ухмыльнулся сержант, по этой улыбке Лек понял, что старый служака положил глаз на бывшую жену плотника. — Вы завтра приходите в наши казармы, скажете, что вас Мертак прислал. Детишек с собой приводите, с нашими побегают, пока вы заняты будете. Там и заработаете, и мальчишкам лишняя миска каши всегда найдется. Голодными уж всяко не останутся. Работа нелегкая, посуды перемывать много, но жить можно. Вас как зовут?
— Велка... — пролепетала она, выглядя еще более удивленной. — Спасибочки вам, конешно... Но разве ж меня возьмут?
— А то как же! — довольно огладил усы сержант. — Раз я сказал, что возьмут, знать возьмут.
— Спаси вас Единый...
— Вы спать ложитесь, хоть немного передохнуть надо, муженек-то здорово в доме все изгадил. Пока еще вычистите... И не плачьте! Больше он вас не тронет.
— А коли выйдет?
— Из мевидарских каменоломень? — ехидно ухмыльнулся сержант. — Ха! А ежели случится чудо, и выйдет, то опосля ему не до вас будет. Коли попробует приставать, быстренько рога поотшибаем. Не, Юргена бояться не след, он конченый человек.
— Жалко его, дурака... — всхлипнула Велка.
— Ты детей пожалей! — нахмурился Мертак, резко переходя на "ты". — Нашла кого жалеть-то. Он тебя вчера пожалел? Мальца, что на дворе замерзал, пожалел?
— Нет...
— То-то же! Так что не реви, а иди детей уложи и сама ложись. А завтрего, как отоспишься, в казармы приходи. Придешь?
— Приду...
— Вот, и ладненько.
Лек с сержантом попрощались с продолжающей всхлипывать женщиной и вышли под дождь. Остальные двое обещали догнать их около кабака "Упырь и веревка", где стражников всегда ожидал теплый прием и вкусный эль. Но до него надо было еще дойти, ветер под утро стал совсем ураганным, да и холодный дождь припустил вовсю. Идти было тяжело, юноша отфыркивался, скрывая лицо и все время отворачиваясь. Только благодаря этому он и заметил, что сержант внезапно рухнул прямо в лужу. В углу глаза что-то блеснуло. Горец перекатом ушел от брошенного кем-то сюрикена, рывком вгоняя себя в сверхскорость. Напротив замерли три фигуры в облегающих темных костюмах и масках. Вот так сюрприз, высшие охотники клана наемных убийц пришли по его голову. Почему-то Лек такой чести совсем не обрадовался. Он все пытался понять причину нападения. Кто им заплатил? Люди черного клана без платы работать не станут. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Неужели церковь решила расправиться с неугодным человеком? От святош ведь можно ждать чего угодно. Впрочем, на размышления времени не осталось, остро заточенные стальные звездочки летели в Лека одна за другой, он едва успевал отбивать их картагами. Убийцы владели сверхскоростью ничуть не хуже горных мастеров, но пока не рисковали приближаться, испытывая жертву на прочность. Юноша пытался выйти на дистанцию атаки, но враги не давали сделать этого, легко ускользая в стороны. С одним, даже с двумя еще можно было бы справиться. Но с тремя сразу?
Две черные фигуры скользнули вперед, в руках каждый держал слегка изогнутый меч с зачерненным лезвием. Лек встретил их в нижней стойке из не так давно отработанного комплекса. Горец почти мгновенно понял, что если бы не этот комплекс, то он был бы уже мертв, убийцы сражались не хуже мастера-наставника, причем, в совершенно незнакомом стиле. Какие-то рваные, ломаные, напоминающие насекомое движения. Юноша выкладывался полностью, краем глаза не упуская третьего убийцу. Почему он не вступает в бой? Чего ждет? С каждым мгновением Леку становилось все более ясно, что бой он проигрывает. Даже двоим! Единый! Что же делать? Он попытался еще нарастить темп, но враги, словно насмехаясь, тоже ускорились.
Внезапно из ближнего переулка послышалась разухабистая песня, исполняемая хриплым, пропитым голосом. Оттуда вывалился какой-то поздний гуляка. Он шатался, то и дело падал, с трудом вставал, матерился, шумно сморкался, громогласно портил воздух, размахивал руками. И пел. От такого пения хотелось сразу удавиться, только бы не мучать уши мерзкими звуками. Убийцы мгновенно отскочили от Лека в тень.
— Во! — удивился пьяный, увидев несколько темных фигур с мечами наголо. — Вы чо, мужики, охренели, тута железяками махать? Во дурные!
Он тупо заржал, продолжая раскачиваться и махать руками. Стоявший в стороне главный убийца махнул одному из помощников, приказывая убрать свидетеля. Тот двинулся вперед и небрежно махнул мечом. Но именно в этот момент пьяный оступился, каким-то чудом уйдя из-под удара. Он упал задницей в лужу и принялся глупо хихикать. Раздраженный промахом убийца ткнул его острием в грудь, но снова почему-то не попал. Гуляка продолжал хихикать, падал, вставал, отодвигался в сторону, чесался, вихлялся как сломанная кукла. Только вот убийца все никак не мог по нему попасть. Потом пьяный поскользнулся, рука взметнулась вверх и поразила нападавшего кулаком в висок. Конечно, совершенно случайно. Однако тому этого хватило, он рухнул на землю, пару раз дернулся и застыл.
Оставшиеся в живых двое переглянулись и мгновенно прыгнули вперед, швырнув по нескольку сюрикенов. Но не попали. Лек едва не протер глаза, не понимая, что вообще происходит. А перед ним, между тем, все повторялось. Убийцы бешено нападали, причем, на сверхскорости. Пьяница падал, вихлялся, подпрыгивал, сдвигался со стороны в сторону. И опытные охотники черного клана не могли причинить ему ни малейшего вреда. Только тут до Лека дошло, что перед ним не загулявший пьяница, а мастер легендарного пьяного стиля, известного в империи очень мало кому. Поговаривали, что только некоторые из невидимок владеют им. Кажется, еще император. Впрочем, а есть ли хоть что-нибудь, чем не владеет его величество? Лек что-то сомневался. Учитель только рассказывал юноше о пьяном стиле. С немалым восторгом рассказывал. Как оказалось, не зря. Незнакомцу не понадобилось много времени, чтобы навсегда успокоить убийц. Потом он подошел к лежащему ничком сержанту и перевернул неподвижное тело на спину. Внимательно осмотрел беднягу и спросил:
— Вино есть?
— Нет... — смущенно ответил юноша, пряча картаги в ножны.
— Ладно, и так в себя придет, — хмуро сказал мнимый пьяница. — Люди клана редко убивают случайных свидетелей, для них это нарушение канона. Твоему сержанту повезло, всего лишь мешком с песком огрели, чтобы под ногами не путался.
— А кто вы? — осмелился задать вопрос Лек.
— Еще не понял? — иронично хмыкнул незнакомец. — Ты меня разочаровываешь, молодой ар Сантен.
— Простите, мастер-невидимка! — низко поклонился юноша.
— Надо же, догадался... — недовольно проворчал тот, вставая. — Не прошло и года. С такой соображалкой долго не живут, парень. Не зря меня попросили походить за тобой, дураком, едва успел. Но чтобы не сомневался, смотри сюда.
Он вытянул вперед руку, которую на мгновение осветила голубоватая вспышка. На ладони из ниоткуда появился прозрачный, почти невидимый шнурок. Пару секунд полежал и исчез.
— Теперь слушай сюда, — лицо пьяного мастера стало жестким. — Сержанту и всем остальным скажешь, что сам справился с нападавшими. Только Кертал с Ланигом могут знать правду. Ясно?
— Да, — кивнул растерянный Лек.
— Вот и хорошо. А Керталу передай вот что.
Незнакомец плавно скользнул к юноше и прошептал ему на ухо несколько слов, от которых Лек зафыркал, едва сдержав смех. Никогда не думал, что кто-нибудь может так обозвать старого мастера-наставника. Интересно, стерпит, или настучит по голове наглому ученику, решившемуся передать сказанное невидимкой?
— И еще... — пьяный мастер окинул горца оценивающим взглядом. — С завтрашнего дня вечерних тренировок у тебя не будет. Приходи на поляну возле Теплого родника, это на северо-востоке за городом. Найдешь. Научу кой-чему, а то мне все время ходить за тобой не с руки, в следующий раз могу и не поспеть. Самому давно пора научиться защищаться.
— Я думал, что умею... — уныло пробормотал Лек, даже не обрадовавшись тому, что его станут учить пьяному стилю боя.
— Против высших охотников ты еще щенок, — иронично посмотрел на него невидимка. — Я уже не говорю о карвенских паладинах полного посвящения, те вообще подобных тебе на завтрак по десятку зараз едят.
— Понятно... — еще более уныло ответил юноша. — Я приду, мастер-невидимка.
— Куда ж ты денешься, морда дурная? А когда твои четверо обалдуев закончат картаги ковать, приведешь и их. Это приказ его величества.
— Как скажете.
— Хорошо. Я ухожу, но на всякий случай буду неподалеку. Сержант вот-вот придет в себя, подумай, что ему сказать. Меня здесь не было, запомни!
Невидимка еще раз иронично оглядел горца, пару раз хмыкнул и буквально растворился в воздухе, Лек не успел понять куда он делся и только восхищенно покачал головой. Вот это мастерство! Вот это скорость движений! Не зря о тайных мастерах рассказывают сказки, совсем даже не зря. Троих высших охотников положил и даже не запыхался. Расскажи кому, так не поверят. Впрочем, как раз рассказывать он права и не имел. Ну, да ладно.
— Ой, мать-перемать... — прохрипел очнувшийся сержант. — Энто чего ж со мной такое, башка трещит, что с похмелюги...
— Напали на нас, — ответил Лек, помогая старому служаке встать.
— Напали? — удивился тот. — Это кто ж такой дурной?
— Охотники черного клана. Вон они лежат.
Сержант подошел и внимательно осмотрел трупы, опасаясь, правда, дотрагиваться до них. А вдруг еще живы? Пырнут какой-то железякой, и поминай как звали.
— Точно, охотники... — испуганно пробормотал он. — Да еще и высшие... Ить их боком! Это ж как мы выжили-то? Это вы их положили, светлый лорд?
— Я... — недовольно буркнул юноша, ему очень не хотелось лгать, но игнорировать приказ мастера-невидимки он не мог. — Едва справился, думал, уже все, но один поскользнулся, я его и достал. А с двумя уже проще было.
— Однако здорово вы кулаками машетесь-то... — покачал головой сержант. — Вы ж их не зарезали, а голыми руками заломали! Ни одного пореза! Это ж как? Не думал, что так можно...
— С десяти лет ведь в обучении, — пожал плечами Лек. — Не успел я мечи достать, без них пришлось отмахиваться.
Он досадовал про себя. О том, что охотники убиты руками, а не мечом, никто не подумал. Ни он сам, ни невидимка. И как теперь это объяснять? Опять начнутся разные идиотские пересуды, слухи пойдут. Но сделать здесь ничего нельзя. Впрочем, надо посоветоваться с мастерами-наставниками. Сержант, тем временем, связался с дежурным отрядом стражи и сообщил о покушении. Что тут поднялось! Нападение на патруль считалось в элианской империи настолько серьезным преступлением, что его не прощали никогда и никому. Срока давности тоже не было. Лично император отыскивал убийц стражников. Ни разу не случалось такого, чтобы они остались безнаказанными. Даже охотники черного клана до сих пор не рисковали трогать служащих его величеству людей и не принимали на них контрактов. Почему же тронули сейчас? Что изменилось?
Ланиг, которого в срочном порядке подняли с постели, мрачно жевал губы, смотря на не менее мрачного Кертала. Начальник стражи заехал за другом, чтобы сообщить о новом покушении на его ученика. Тот не захотел оставаться дома, особенно услышав, что молодого горца атаковал не кто-нибудь, а трое высших охотников. И что, Лек справился с ними сам? Невозможно! Кертал пребывал в недоумении. Он и сам с тремя не справился бы. Что-то в этом всем было не так. Странно, непонятно, загадочно. Карета, грохоча колесами по мостовой, неслась по ночному городу, а два мастера-наставника продолжали молчать и растерянно смотреть друг на друга. Ни один не мог понять, что случилось, с какой стати на Лека ар Сантена снова открыт сезон охоты. Однако, открыт. Иного вывода ни один сделать не мог. Вопрос только: кем? Неужели, за дело взялась церковь? Если так, то мальчишка обречен. Все равно уберут. Тем или иным способом.
Добравшись до места, оба старика выскочили из кареты и буквально рванулись к трупам, надеясь, что осматривавшие мертвецов маги следственного приказа ошиблись, и перед ними окажутся не высшие охотники, бравшие за один заказ не меньше двадцати тысяч золотом, а кто-то другой. Увы, это оказались именно они, татуировки на предплечьях говорили сами за себя. Старые мастера застыли над мертвыми убийцами. Они уже поняли, что с теми справились без оружия. Лек ар Сантен сделать этого однозначно не мог, у мальчишки не хватило бы ни скорости, ни боевых навыков. Кертал нашел горца взглядом и поманил пальцем. Тот нехотя подошел, он выглядел крайне недовольным.
— Говори! — приказал Ланиг. — Только правду.
— Отойдем, — хмуро предложил юноша, уныло глядя в землю. — Мне сказано, что правду я имею право сказать только вам двоим. Больше никому.
— Сказано? — заинтересованно приподнял левую бровь Кертал. — Любопытно. Ладно, вон там нас никто не услышит.
