Отпетые отшельники

Я наблюдал в бинокль за рыбачьими судёнышками напротив Балаклавы. Их было шесть штук и они похоже занимались ловом и в нашу сторону не особо совались. Костя, Кныш, Белоног и Доктор стали раздеваться, собираясь купаться. Многие матросы тоже. Я присоединился к ним. От шхуны и шебеки отвалили две полные шлюпки и пошли к берегу. Пен-кэп купаться не захотел, а все остальные прибывшие поплюхались в божественную воду. Она располагала к неге. Сумерки постепенно сгущались, проступили первые звёзды, а на востоке появилось зарево Луны. Вернулся Алексей и тоже полез в море.

— Оружие я Ивану выдал, задачу поставил, а дальше он сказал и сам всё сделает. И обещал, что к утру ложки все вернут. Он из запорожских сечевиков, там за воровство у своих вешают.

— Нужно завтра потихоньку начинать опрашивать наших подопечных: кто, откуда, имена, возраст и всё записывать. Костя, займёшься? — обратился я к плескавшемуся рядом Демону.

— Можно и заняться, если надо. — согласился он.

— А ты, Саш, — это уже Пиндосу. — организуй завтра рыбачью артель и пошарьте напротив пляжа на предмет вкусненького.

— Бу сделано! — не возразил и Пиндос, потом глянул в сторону кухни и полез на берег: — Похоже там сейчас водку начнут наливать! -озабоченно известил он всех.

Мы дружно устремились к своей одежде.

Муха уже бегал и включал факела, ревниво отгоняя остальную детвору. Штаны и рубаху, видать, девчата ему подшили и между наших матросиков он выделялся только ростом, вот и пользуется блатом, шельма.

Оп-па! На нашего Петьку нарвался. Они ещё, видать, не встречались, Петька впервые на берегу. Да и одеты похоже, только наш юнга помельче будет. Ага, сцепились из-за факела, каждый тянет к себе и орёт по-своему. Бусурманин попытался засветить будущему Попову-Маркони кулаком в лоб. Хренушки, наш морской волчонок не зря уже второй морской поход с нами тянет. Николя взял над ним персональное шефство, можно сказать, усыновил и "приёмчики" у него уже вполне отработаны. Муха не успел и глазом моргнуть, как уже ел пляжный песок и орал благим матом, пойманный на "болевой". Пришлось Шороху вмешаться.

Мужики с кружками уже дружно выстроились в очередь к "виночерпихе", мы тоже пристроились к ним в хвост. Драп проворчал: — "Ох, не доведёт нас эта "демократия" до добра. Сердцем чую". Вася озабоченно ощупал фляжку на поясе. Ясно, опять доппаёк с собой прихватил. — Надо будет заставить поделиться с товарищами. — отметил для себя я.

Когда все с кружками вновь чинно расселись и пригубили-опрокинули по первой, я поднялся:

— Православные! У нас тут в плену немало турок с галеры. Что будем с ними делать? Иван, скажи страже, пусть ведут турков сюда, пред наши очи. Будем каждого судить.

Сидящие гневно загалдели.

— Лёш, отойди, перехвати плотника и отправь назад в трюм. А то и его чохом тут к смертушке приговорят, а он нам ещё сгодится.

Лёха скользнул в темноту. Через несколько минут бусурман в цепях выстроили в ряд перед факелами. Ага стоял правофланговым на цепи с жердиной. Сзади их окружили два десятка "стражи" с обнажёнными ятаганами и саблями, недобро зыркавших на бывших "хозяев".

Я опять поднялся:

— Первого судим Ахмет-Агу, капитана и владельца Галеры. Что скажете, славяне?

Неожиданно на своём месте вскочила Ольга и кинулась ко мне. Срываясь на крик, зачастила по-малоросски:

— Убить его надо! Живьём в землю закопать! На кол посадить! На костре сжечь, собаку! Нелюдь он, зверь бешенный! — она явно была на грани истерии. Я аж опешил от её кровожадности.

— И за что же, Оленька, ты желаешь ему такой лютой смерти?

— Он братика мово, Васылька убил! У того ножки от страха отнялись, когда татарва на нас на хуторе напала. Мамку с тятькой порубали. — Ольга залилась слезами и захлёбываясь продолжила. — А Васылька я не дала, собой прикрыла. Я его шесть седьмиц на руках несла, до самого базара. Татарва пожалела, Селим пожалел, а этот выродок вчера у меня его вырвал, по горлу ножом полоснул и в море бросил. Убить его надо самой страшной смертью! На куски эту жирную свинью порезать. — закончила она почти шёпотом, обессилив. И вновь захлебнулась беззвучными рыданиями.

"Чёрт!!! Я же видел, на базаре она стояла с маленьким мальчиком на руках! А потом как-то забыл, не поинтересовался почему его нет среди невольников?"

Я новыми глазами взглянул на Агу и потянул из чехла нож. Подал его рукоятью Ольге.

— Так режь!

Не помня себя, она схватила нож и подскочила к турку. Он от неё шарахнулся, но цепь не пустила. Несколько раз она всадила нож ему в живот. Ага дико заорал, согнулся, обхватив живот руками и свалился девушке под ноги. Ольга выронила нож, сделала несколько шагов прочь и тоже повалилась на песок без сознания.

Я и Лёшка кинулись к ней. Следом подскочил Доктор. Я осторожно поднял девушку и бережно понёс к швейному навесу. Там уложил на матрас и повернулся к шедшему следом со своей аптечкой Толику:

— Толян, что с ней?

— Переволновалась сильно. Крепко ей бедняге досталось. Вот и имеем истерику и обморок. Пусть полежит немного. Всё с ней будет хорошо. я за ней присмотрю, успокою. А ты ступай, заканчивай с турками. А здесь всё будет хорошо. — он подтолкнул меня к "столовой".

Когда я вернулся, орали уже все. Агу "стражи" утащили в темноту, к воде и, вероятно, добили. Я поднял руку, призывая к тишине. Ко мне подошел Купа:

— Антон, отдай нам этих двоих. — он ткнул в двух здоровенных муслимов. — Они трюмными надсмотрщиками над нами были и лютовали без меры.

— Забирайте, — пожал я плечами. — Но, если будете кончать их, отведите подальше. А с остальными что решили?

— Да я б их всех порубал, была б моя воля.

— Тогда продолжим. — я повысил голос. — Грамадяне! Кого вы ещё хотите убить? И кто? — Обвёл взглядом пляжников. Со стороны гребцов раздалось несколько выкриков:

— Всем им камень на шею и на дно!

— Повесить их надо в свиных шкурах!

— Кишки всем выпустить!

Среди турок наверное не было никого понимающего нас, они затравленно озирались и старались сбиться в кучу, прячась друг за дружку, насколько позволяли цепи.

— Тогда сделаем так. Пусть они пока поработают на нас, искупая свою вину. А через седьмицу вы их будете убивать, если не передумаете. — подвёл я итог дискуссии и махнул рукой страже, чтоб бусурманей увели.

Подсвечивая себе факелами, охрана тычками погнала вражин на галеру.

— А пока можно ещё по чарочке на грудь принять и расслабиться трошки, поговорить о наших делах, — переключил я внимание общества.

Опять с кружками потянулись к "виночерпихе". Но почти все девчата, получив положенные "наркомовские", тут же разливали их по кружкам соседних парней. Видно считали, что им уже достаточно. Весьма похвально.

— Иван, вы уже поделились на десятки?

— Не успели ещё, Антон. Завтра при свете дорешаем. — заоправдывался он.

Когда все вновь расселись и отхлебнули из кружек, я встал:

— Русичи! Вы все наверное думаете, что с вами будет дальше? Я для вас вижу только три пути: Первый, это путь обратно в рабство к бусурманам. Думаю, никто из вас этого пути не желает. Второй путь — вернуться на родину. Но вы все из разных мест и все они очень далеко. Пойдёте в одиночку иль малыми отрядами, турки да татары с ногаями вас всех по пути перебьют или вновь полонят. Захотите пробираться скопом, я вам эту галеру отдам с припасами и всем оружием, взятом у турок и плывите куда хотите. — я помолчал, давая всем обдумать мои слова.

— А каков третий путь, Антон? -подал голос чоботарь-"базарник".

— А третий путь? — затянул немного паузу. — Предлагаю всем вам плыть со мной, к нам на острова. Зимы со снегом там не бывает. Погода круглый год ещё теплей, чем здесь, в Крыму. Кто пожелает, на землю сядет. Землю дам, коней дам, животину разную, птицу домашнюю, чем землю ратать тоже дам. Дома сами себе построите, строить есть из чего. Потом девчат привезу, невест себе выберете. Церковь у нас православная и батюшка есть.

— Ну-у, а кто на землю не захочет, да сноровку в морском деле, аль в воинском проявит, того на службу возьму. На корабли в команду или в воины. А лет через пять сможете на Русь вернуться, ежели кто захочет. Сам довезу и в обиду по пути никому не дам.

— И всё задарма? — раздался чей-то голос.

— Не задарма. Те, кто на землю сядет, треть урожая и приплода мне отдавать будет. Рыбаки, коль средь вас такие найдутся, треть улова. А урожай у нас два раза в год собирать можно и море тёплое, зимой не замерзает. Что касаемо службы, то все наши матросы, — я показал рукой на них, сидящих с одного края. — все они ещё этой весной были такими же галерниками-каторжанами как и вы. Мы их у бусурман отбили и к себе взяли. Спросите у них сами, каково им служится?

— Короче, думайте, славяне, как дальше жить будете. Завтра вечером жду вашего ответа. — я сел и поманил Туленка пальцем. Он подсел рядом, оттеснив Костю.

— А что, друг Василий? Ещё Христос велел с ближними делиться. Так не поделишься ли ты со своим адмиралом своими кровными запасами? — я постучал пальцем по булькающей фляжке у него на ремне.

— Ну вот, опять грабют! Всё, что нажито непосильным трудом! — заблажил он жалостно. — самим-то вам кто мешал? Один я думать о здоровье должон?

— А не надо, Васечка, крысятничать. И жмотится не надо, грех это, — я подставил свою кружку. Вася вздыхая и бурча набулькал в неё на половину.

"Так. А стармех не бедствует, коньячком балуется, когда остальные банальной водочкой пробавляются. Вот же сноб! Запомним."

С другой стороны ему подставил свою кружку Костя:

— А то всем заложу и они устроят тебе "тёмную". — припугнул он шёпотом Жмота. Тот тяжко вздохнул и плеснул во вторую кружку.

— Всё! Выдача окончена! Магазин закрыт на переучёт! — Стармех демонстративно завернул пробку и потряс полупустой фляжкой возле уха.

Мы с Демоном с двух сторон чокнулись кружками прямо перед его носом и торжествующе заржали. Подошёл Анатолий и присел рядом.

— Как там она? — тихонько спросил я.

— Пришла в себя, я ей вколол успокоительное, теперь до утра проспит. Там с ней девчонки. Они все сегодня там ночуют.

Григорий уже распаковал свой аккордеон и негромко наигрывал что-то душевное. Вокруг него начали кучковаться слушатели. Я засобирался на шхуну, на музыку сегодня чего-то не тянуло. Костя составил мне компанию и подозвал двух волонтёров, чтобы отвезти нас на борт и вернуть шлюпку.

В каюте принял душ и лёг в люлю. Выдвинул из стены планшет на кронштейне и попробовал читать. Не читалось. Я убрал панель, потушил свет и быстро уснул. Когда вернулись остальные, даже не слышал.

Гл. 9

Крымский поход (Часть 6)

Второй пляжный день

7 августа. Утром встал около восьми. Привычный ритуал с зубной щёткой и бритвой. Шорты, майка, мокасины. В салоне никого не было. На столе под салфеткой поднос с завтраком, в термосе — кофе. Неспешно подзаправился и пошел на палубу. Пен, как всегда, на посту. На шхуне только вахта. На "Котёнке" тоже, кроме вахтенных, никого не видно, даже Димыча.

— Петь, что Яша вчера разведал, он мне так и не доложился?

— Рассказал, что базара кроме Балаклавы и Севастополя тут поблизости нет. В Балаклаве базарный день завтра. Можно будет купить бычков, коз, овец и конину. Фрукты-овощи тоже в ассортименте. Сыры, сметана, молоко. Рыбу, естественно. Сегодня туда плыть не собирается, в Севастополь тем более.

— Ладно. Завтра, так завтра. — не стал я суетиться. — Как на берегу?

— Нормально. Ещё до завтрака Купа с двумя десятками мужиков отвели в лес двух турок. Через полчаса вернулись без них.

— Понятненько. А ты как считаешь, остальных турок тоже нужно кончать?

— Если честно, Тош. То мне не хочется этого делать, но ведь гарантии нет, что через пару месяцев мы не встретим их снова, палящими по нам из пушек.

— Да, гарантии нет. Вернее 100% гарантия, что когда-нибудь обязательно встретим. Ну, да пускай народ, обиженный ими, решает. А вот плотника их придётся отпустить, я уже обещал.

— Ты на берег поедешь?

— Не-а. Чего мне там делать? И без меня справятся. Я лучше туточки покупаюсь, позагораю, рыбку половлю.

— На берег сети я тоже утром отправил. Может чего у них и со шлюпки получится?

— Посмотрим к вечеру. — я пошел в каюту, разделся и вышел уже только в плавках. Сиганул в воду прям с борта. Радостно заорал. Через минуту заорал и булькнул в море Пен. Полчасика мы с ним понежились недалеко от наших корабликов. Матросы на вахте бессовестно нам завидовали. Наконец, полезли по трапу. Я отправился за своими удочками. Когда вынес их на палубу, нарисовался Муха, приплыл бесёнок. А я только собирался закурить. Дал ему одну свою закидушку-донку на четыре крючка, показал как ей пользоваться, а сам взял самодур-спиннинг. На наживку для закидушки было солёное вяленное мясо. Забросил снасть и, наконец, закурил.

Глубина была метров десять, вода прозрачнейшая. Казалось, шхуна просто парит над песчанным дном. Кое-где из него проступали скалы, заросшие густыми кустами водорослей. Стайки рыб периодически проносились у поверхности и в глубине. Наши "кормильцы" за пару дней уже успели "прикормить" местную рыбу отходами с камбузов.

Первым вытащил двух здоровенных бычков Муха, радостно визжа. От зависти отвесил ему подзатыльник: — Не ори, рыбу распугаешь! — закрепил свою удочку на планшире и потопал к Фёдору за ведёрком. Вернулся, зачерпнул с трапа воды, поставил рядом на палубу и протянул Мухе нож с камбуза:

— Порежь одну рыбу на кусочки, наживкой будет. Опа!, а моя-то удочка тоже дёргается! — Закрутил катушку. На всех трёх крючках по ставридке. Забросил ещё раз... и понеслась! Муха не успевал снимать с закидушки бычков, а я у себя ставриду. За полтора часа ведро наполнили, уже без воды.

— Шабаш, Муха, хватит! — он разочарованно начал сматывать донку. — Крючки почисть и хорошенько промой! — сам смотался тоже.

— А теперь ступай к коку, скажи, что хочешь почистить рыбу. Он тебе даст всё, что нужно.

— А где Кок, господин?

— Как где? На камбузе. — не понял я.

— А Камбуз где?

— Чёрт! — до меня наконец дошло. — Иди за мной. — и повёл его через кубрик на камбуз.

— Фёдор, — окликнул я суетящегося у плиты Кока. — вот тебе юнга, покажи ему как чистить рыбу и выдай всё, что нужно. Ну, а дальше припахивай по-полной. Мы там с ним на жарёху рыбки натаскали. Так что, принимай продукты.

— Муха, это наш кок, Фёдор. Он теперь твой начальник, делай всё, что он скажет. Понял? Это камбуз.— я обвёл рукой. Нехристь зачарованно разглядывал таинственный и сверкающий камбуз.

Я снова поднялся наверх и подошёл к Пену, который наблюдал как вахта драит палубу.

— Петь, а что там на Острове?

— ЗамОк передал, что всё Окей и по плану. Больных нет, обмороженных тоже, незваных гостей тоже пока не было.

— Ну и славненько. — успокоился я и погнал к себе, прихватив удочки и причиндалы.

К обеду на борту "Мануши" собрались все наши. Охрану на берегу на себя полностью взяли пляжники, с хозяйственными вопросами уже тоже успешно справлялись. Так как кок "Котёнка" на берегу к обеду готовил борщ, то сами котята остались без обеда. Правда, предупреждённый Кэпами Фёдор сготовил сразу на обе команды.