Вот и сейчас он стоял в замешательстве, стремясь, видимо, поделиться с ним какой-то значимой мыслью и не зная, с чего начать. Д'Артаньян, не имевший лишнего времени, ободряюще кивнув, поторопил галантерейщика:
— Я слушаю вас, господин Бонасье!
— Скажите, господин д'Артаньян, — начал тот, поглядывая на конверт, зажатый в ладони, — не известно ли вам, что такое "торгово-промышленная выставка-ярмарка"?
— Что?! — удивленно переспросил псевдогасконец. — Торгово-промышленная выставка-ярмарка? Нет, неизвестно! Мне кажется, торговля — это скорее по вашей части, господин Бонасье, а я, знаете ли, человек военный...
— Ах да, конечно же, сударь! — воскликнул галантерейщик. — Но я в тупике и мне просто не к кому более обратиться!
— Да в чем дело, милейший?
— Письмо, сударь! Я получил письмо...
— Это вы уже говорили! — нетерпеливо перебил его разведчик. — Что с того?
— Я в замешательстве, сударь! — Домовладелец развел руками. — Да посмотрите хотя бы сами!
И протянул ему конверт, распечатанный, видимо, только что.
Взяв его, д'Артаньян заглянул внутрь и вытащил оттуда аккуратный прямоугольник из плотного белого картона. Одна его сторона была пуста, а на второй, напротив, было написано крупными, яркими, витиеватыми буквами:
XVI Международная торгово-промышленная выставка-ярмарка
Галантерея 1625
Женева. Торгово-промышленная палата
19 — 24 октября 1625 года
Пригласительный билет на две персоны
Мсье и мадам Бонасье
Недоумевая, псевдогасконец, снова заглянул в конверт и обнаружил внутри письмо, разъясняющее, очевидно, странное приглашение. Развернув его, он прочитал следующее:
"Торгово-промышленная палата города Женевы ставит в известность господина Бонасье, что по итогам прошлого, 1624 года он признан лучшим галантерейщиком города Парижа, и имеет честь пригласить его вместе с супругой на ежегодную выставку-ярмарку галантерейных изделий, которая, как обычно, состоится с 19 по 24 октября сего, 1625 года в городе Женеве. Участие в выставке-ярмарке, равно как и проживание в гостинице
* * *
с полным пансионом, в период проведения выставки-ярмарки — бесплатное. О своем желании принять участие в мероприятии необходимо известить оргкомитет выставки-ярмарки 18 октября сего, 1625 года, явившись непосредственно туда, в оргкомитет, по адресу: город Женева, 3-я улица Строителей, д.25, с 10 до 18 часов по местному времени.
С уважением и пожеланием процветания,
оргкомитет XVI Международной торгово-промышленной выставки-ярмарки "ГАЛАНТЕРЕЯ 1625"
Женева
7 сентября 1625 года от Р.Х."
Дочитав письмо, д'Артаньян вложил его обратно в конверт вместе с пригласительным билетом и, вернув галантерейщику, искренне поздравил того:
— Поздравляю вас, господин Бонасье! От всей души поздравляю! Лучший галантерейщик столицы Франции — это большая честь! Это можно сравнить разве что с ратным подвигом на поле боя. Возможно, когда-нибудь я буду рассказывать своим потомкам, что снимал комнаты под крышей вашего дома!
— Благодарю вас, сударь, — растерянно ответил господин Бонасье, робко пожимая протянутую ему дворянином руку.
— Вы чем-то недовольны? — подметил его растерянность лазутчик. — Вас что-то смущает?
— Да, сударь! — воскликнул домовладелец. — Это приглашение!
— Что-то не так? — насторожился псевдогасконец.
— Сударь, но я никогда прежде не слыхал ни о каких выставках-ярмарках галантерейных изделий в городе Женеве. Я вообще не слыхал о подобных мероприятиях!
— Никогда?
— В том-то и дело, сударь! Никогда!
— Ах вот оно что!.. — сообразил молодой гвардеец и задумался, рассеянно почесывая за ухом.
Галантерейщик молчал, боясь нарушить его раздумье.
— Скажите-ка, господин Бонасье, — вышел-таки из задумчивости д'Артаньян, — а вы когда-нибудь прежде становились лучшим галантерейщиком Парижа?
— Нет, сударь, никогда.
— Ну что ж, вот вам и причина! По всей видимости, эта самая... торгово-промышленная выставка-ярмарка — мероприятие, на которое приглашаются только лучшие галантерейщики. И если прежде вам не доводилось становиться таковым, то нет ничего удивительного в том, что вас туда не приглашали и вы, соответственно, ничего о нем не слышали, — изложил свою мысль псевдогасконец, а после, видя, что собеседник все еще сомневается, пояснил: — Ведь у вас же наверняка есть какой-нибудь... конкурент, дела которого идут несравненно лучше ваших?
— Конечно есть, господин д'Артаньян! Мэтр Бенуа с улицы Кассет имеет значительно лучший доход, нежели я...
— И вы же не думаете, — перебил его лазутчик, излучавший вполне объяснимое нетерпение, — что это объясняется кознями дьявола, а не тем, что сей достойный мэтр лучше вашего осведомлен о состоянии дел в мире галантереи?
— Конечно не думаю! — ответил господин Бонасье, по правде сказать, думавший именно так.
— И объясняется его осведомленность, скорее всего, именно посещением мероприятий, подобных тому, что намечается в Женеве в... октябре, кажется?
Галантерейщик слушал его с раскрытым от удивления ртом, осознавая, что напрасно, пожалуй, подозревал сатану в успехах конкурентов.
— Однако при чем же тут моя супруга, мадам Бонасье? — спросил он, дослушав до конца.
— Ну, милейший господин Бонасье, это же правила света! — рассмеялся его невежеству д'Артаньян. — На подобные светские рауты всегда приглашаются супружеские пары! Только так, и никак иначе.
— О! Так вы полагаете, что это мероприятие из светских?! — Глаза галантерейщика, явно не избалованного приглашениями на королевские балы, вспыхнули.
Д'Артаньян пожал плечами.
— По всей видимости — да. Впрочем, вам виднее, почтеннейший домовладелец! Это дела купеческие, а не военные.
— Ах, господин д'Артаньян, как же мне разузнать об этом деле?! — воскликнул Бонасье. — А... может быть, показать это приглашение мэтру Бенуа? — осенило его. — Показать и спросить, не слыхал ли он об этой выставке?
— Великолепная идея! — одобрил псевдогасконец. — Просто великолепная! Уж это я вам могу сказать как человек военный: идея просто восхитительная! В самом деле, что может быть лучше, чем оповестить о своей удаче конкурентов? Вы ему, главное, письмецо с адресом... оргкомитета показать не забудьте, чтобы он наверняка знал, куда путь держать!
— Ах черт возьми! — всплеснул руками галантерейщик, осознав свою глупость. — Ну конечно же он, каналья, обо всем узнает!
— Точно! — согласился д'Артаньян. — Причем узнает прямо от вас, после чего вы уже не сможете более упрекать Люцифера в том, что он подыгрывает мэтру Бенуа!
— Но что же мне делать?! — вскричал несчастный коммерсант, вконец замороченный и огорченный.
— Да не убивайтесь вы так, милейший! — успокоил его псевдогасконец. — В конце-то концов это же приглашение, а не приказ. — Он кивнул на конверт, присланный из Женевы. — Опасаетесь неприятностей — не ездите туда, и все дела!
— Но, сударь, мне так хочется попасть на это мероприятие, что прямо мочи нет! Попасть в общество первых галантерейщиков Европы! Разузнать обо всех новшествах и веяниях моды! Ах, это же просто мечта всей моей жизни!
Раздосадованный непрекращающимся нытьем собеседника разведчик пожал плечами.
— Ну тогда езжайте!
— Один?! Да еще и с женой?! — ужаснулся галантерейщик.
— Ну так найдите себе доброго попутчика!
— Да как же я его найду, коль вы, сударь, сами только что велели мне никому не показывать письмо...
— Я вам это велел?! — поразился д'Артаньян, не ожидавший, честно говоря, от себя подобной низости.
— Ну то есть вы дали мне понять, что так будет лучше, — поправился Бонасье.
— Согласитесь, это две большие разницы! — улыбнулся псевдогасконец и, вспомнив, видимо, о времени, развернулся к двери.
— Господин д'Артаньян! — остановил его домовладелец. — Постойте, господин д'Артаньян.
— Да что такое?! — возмутился лазутчик. — Право слово, мне совершенно недосуг выслушивать ваше нытье! Меня ждет королевская служба!
— Господин д'Артаньян, — пролепетал Бонасье, — а вы не могли бы оказать мне величайшую услугу?
Молодой человек подозрительно нахмурился.
— О чем это вы?
— Не могли бы вы... — Галантерейщик смешался. — Не могли бы вы стать моим попутчиком?
— Я?!! — завопил д'Артаньян. — Стать вашим попутчиком?! Да вы, милейший, от радости, верно, последних мозгов лишились?!
— Господин д'Артаньян! — Бонасье умоляюще простер к нему руки.
— Да нет же, говорю я вам! Сто, тысячу, миллион раз — НЕТ!!! — Возмущенный до глубины души, псевдогасконец треснул кулаком по дверному косяку. — Мне — оставить службу?! Бросить друзей?! Тащиться в Германию?!
— Господь с вами, сударь! В Германию-то зачем?!
— А где, по-вашему, находится Женева? — Разведчик иронически усмехнулся. — Уж не в Италии ли?!
— По-моему, в Швейцарии, — извиняющимся тоном пробормотал Бонасье.
— В Швейцарии? — А'Артаньян нахмурился, недовольный тем, что какой-то галантерейщик смог подловить его на ошибке. — Ну, впрочем, это нисколько не меняет дела! Даже если бы Женева находилась в одном дне пути от Парижа, я все равно вряд ли смог бы составить вам компанию!
— Господин д'Артаньян! Ну вы такой славный юноша!..
— И что же с того? — насмешливо возразил лазутчик. — Если я славный юноша, так на мне, по-вашему, уже ездить можно?!
— Господин д'Артаньян! Да кто же собирается на вас ездить?! Боже милостивый! Речь идет просто-напросто о том, чтобы прокатиться с нами до Женевы и вернуться обратно! С таким защитником я и моя драгоценная Констанция будем чувствовать себя в полной безопасности! Ну, господин д'Артаньян! Ну что вам стоит испросить отпуск?
— Знаете, господин Бонасье, получить отпуск в гвардейской роте не так уж и просто! — ответил ему д'Артаньян. — Ну хорошо, предположим, отпуск мне дадут. Предположим, я составлю компанию вам и вашей драгоценной Констанции по пути в Женеву и обратно. Но что с этого буду иметь я сам? А, господин Бонасье? Галантерейные дела меня абсолютно не интересуют и ехать черт знает куда лишь для того, чтобы увидеть "лучших галантерейщиков Европы", как вы изволил выразиться, мне нисколько не улыбается!
— Сударь, я отблагодарю вас! — вскричал лучший галантерейщик Парижа прошлого, 1624 года.
— Каким же образом?
— Сударь, вы живете в моем доме уже почти три месяца и до сих пор не заплатили ни единого су... — начал Бонасье.
— И вам прекрасно известно, по какой причине, — перебил его д'Артаньян.
— Разумеется, известно, сударь, — с достоинством ответил домовладелец. — Однако через месяц эта причина утратит свою силу, и вам придется рассчитываться со мной за жилплощадь.
Псевдогасконец пожал плечами.
— Придется — рассчитаюсь.
Бонасье кивнул и продолжил торжественным тоном:
— Так вот, сударь, если вы окажете мне требуемую услугу, то я обязуюсь не требовать с вас денег еще три месяца!
— Чудесно! — Лазутчик влил в свой голос столько желчи, что едкий острослов Арамис и тот бы от зависти помер. — Стало быть, за то, что я буду сопровождать вас до Германии... тьфу ты!.. до Швейцарии и обратно, охранять по пути от всевозможных бед и напастей, вы целых три месяца не станете требовать с меня квартплату! Чудесно! Знаете, что я вам посоветую, господин скупердяй: поищите-ка другого дурачка! — И он решительно повернул ручку двери.
— Четыре месяца, господин д'Артаньян! — взвыл у него за спиной несчастный коммерсант.
Псевдогасконец медленно развернулся к нему.
— Полгода, — твердо сказал он, глядя галантерейщику в глаза. — Вы не станете требовать с меня денег полгода. И имейте в виду:торговаться я не намерен! Я военный, а не торгаш!
Господин Бонасье испустил тяжелый, мучительный вздох, но тем не менее кивнул.
— Хорошо, господин д'Артаньян, ваша взяла! Сопроводите меня до Женевы и обратно, и, клянусь Богом, я полгода не потребую с вас ни единого су за проживание...
— Чем бы ни закончилась эта поездка? — уточнил разведчик. — Вы ведь и сами еще не знаете, что ждет вас в Женеве!
— Невзирая ни на что, сударь. — Галантерейщик поклонился
— Замечательно, милейший! — воскликнул лазутчик. — Тогда я лечу к своему командиру выпрашивать две недели отпуска. Ох и нелегкая же это задача: Дезессар без меня как без рук!
— А я, сударь, лечу в Лувр, к своей жене! — сообщил Бонасье. — Обрадую мою дорогую Констанцию чудесной новостью!
— В добрый час! — сказал славный юноша д'Артаньян и, отворив дверь, вышел...
* * *
...В принципе, нелегкая задача с отпуском решилась довольно-таки легко. Лазутчик направился прямо к де Тревилю и рассказал все начистоту, намекнув, что денег на квартплату у него совершенно нет (если господин капитан помнит, деньги нужны д'Артаньяну на иные цели), а двухнедельное путешествие в Швейцарию (де Тревиль подтвердил, что Женева находится именно там) позволит ему еще полгода избегать проблем с домовладельцем. Господин капитан однозначно помнил про иные цели, требовавшие от шевалье д'Артаньяна отказывать себе во всем, кроме дружеских пирушек и гулянок по кабакам, и обещал выхлопотать эти две недели у своего зятя Дезессара.
Через пару дней вопрос с отпуском был решен, о чем псевдогасконец известил господина Бонасье. Воодушевленный, тот ответил, что его "драгоценная Констанция", поломавшись для приличия (баба, она и есть баба, что с нее взять!) также согласилась отправиться в путешествие, которое должно начаться одиннадцатого октября.
Вообще-то господин Бонасье хотел выехать пораньше и прибыть в Женеву заблаговременно, однако д'Артаньян посоветовал ему еще раз перечитать письмо, обратив внимание на то, что проживание участникам европейского форума галантерейщиков предоставляется бесплатно лишь "в период проведения выставки-ярмарки". Если у господина Бонасье есть лишние деньги, прибавил он, то можно явиться в столицу Швейцарии хоть за неделю и слоняться по ней без дела, осматривая местные достопримечательности. Если же таковых не имеется, то лучше прибыть туда ровно в назначенный день, восемнадцатого октября, и, зарегистрировавшись в оргкомитете, сразу же устроиться в бесплатную гостиницу.
Нетрудно догадаться, какой из этих вариантов пришелся по душе коммерсанту. Поблагодарив д'Артаньяна, коего он теперь именовал не иначе как "телохранитель", за бдительность, господин Бонасье постановил отправиться в путь утром одиннадцатого октября, известив об этом молодого гвардейца и свою жену.
Надо сказать, что, прожив в доме Бонасье почти три месяца, псевдогасконец так до сих пор и не увидел его очаровательную супругу. Разумеется, он уже поинтересовался ею у мальчика-служки, следуя привычке собирать информацию обо всем своем окружении. Филиппок рассказал, что мадам Бонасье служит в Лувре кастеляншей ее величества королевы Франции Анны Австрийской. Поначалу эта информация д'Артаньяна заинтересовала, однако, осведомившись о значении слова "кастелянша", он тут же охладел к персоне мадам Бонасье. Ну что, спрашивается, может знать женщина, отпаривающая юбки ее величества?!
