Cо змеем на плече (Янтарь-сердце)

Моему возмущению не было предела, когда Скорбияр выставил нас с Шариком за дверь и велел дождаться прислуги. Страшное непотребство! Вроде бы подкатывает, а как завязался разговор о деле, так сразу выперли за милую душу.

— Нет, каковы наглецы, а? — прошипела я. — Обещана, значит! Ну он появится, этот паразит, поясню, что обещание — дело серьезное, разбрасываться им не надо!

— Отнесись к этому философски, — невозмутимо посоветовал Шарик. — Возможно, побеседуешь с этим самым ихним пророком, и тебе станет легче.

— Нет такого слова — 'ихним', — автоматически поправила я, почему-то вспомнив свою преподавательницу русского языка. Вот уж у кого был характер. Такая б дама катком прошлась по всей Нарви и еще б до ирийцев доскакала.

Ждали от силы минут десять. Запыхавшаяся Кара, видимо, спешила как могла. Остановившись возле нас, только тяжело дышала и пыталась что-то сказать. Ох уж эти царские приказы.

— Приди в себя, — покачала я головой. — Потом скажешь, все равно никуда не денусь.

Кара кашлянула и посмотрела на меня округлившимися глазами:

— Так как же... Скорбияр велел срочно к пророку вести.

Я подозрительно покосилась на нее:

— Если мы не прибежим, бросив все на свете, то он закроет свою лавочку?

Кара взглянула на меня, как на умалишенную, однако благоразумно промолчала. Кажется, решила, что у дхайи не все дома и лучше с ней не спорить. Только повернулась и коротко кивнула, показывая, что надо следовать за ней.

Не успела я ступить шагу, как Шарик резко вскарабкался по мне и пристроился на руке с видом победителя.

— Тебе не кажется, что вскоре разучишься ползать? — спросила я, топая за Карой по коридору.

Такой способ перемещения шарканя потихоньку начинал действовать на нервы. При всем уважении и любви к домашнему питомцу я все же считала, что передвигаться надо самостоятельно, а не только на хрупких плечах слабой женщины.

— Невелика потеря, — пафосно сообщил Шарик, задумчиво постукивая хвостом по моему бедру. — Вика, знаешь, я просто так готовлюсь к тому, что буду скоро летать. А для полетов надо это... привыкать к высоте, вот!

— Нахал, — миролюбиво заметила я.

Он только фыркнул и гордо вздернул нос. Кара обернулась и тихонько хихикнула:

— Вас слушать так необычно.

— Да? — хмыкнула я. — Почему это?

Кара свернула за угол и начала спускаться по винтовой лесенке, уходящей куда-то далеко-о-о вниз. Я с опаской посмотрела на всю эту конструкцию. И тяжко вздохнула. Топай, Виктория Алексеевна, все равно иного пути нет.

— У нас змеи не говорят, — донесся печальный голос Кары, и я заспешила за ней.

Ступеньки оказались скользковатыми. Пришлось хорошенько вцепиться в круглые перила, чтобы не поехать на гладкой подошве серебристых Золушкиных сандалий. Кара спускалась молча, и это немного нервировало.

— Слушай, — тихо произнесла я, — а эти пророки — люди?

Нет, ну мало ли. Мир чужой, обычаи дурацкие, мужики сексуальные. Всяко может быть.

Кара рассмеялась:

— Люди. Во всяком случае выглядят как мы.

Уже лучше. По крайней мере, не рухну в обморок при виде неизвестной чуды-юды.

Мы остановились. Я с любопытством посмотрела по сторонам. Ни намека на дверь. Куда привели? Неужели опять переходом этим пространственным?

— Закрой глаза, — шепнула Кара, и холодные пальцы легли на мои виски.

Вмиг все закрутилось, опора из-под ног вылетела. Я сдавленно охнула, почувствовав, что зависла в пространстве. А потом с огромной силой меня швырнуло вниз.

— Мама-а-а! — заорал Шарик в самое ухо, и мы с грохотом шлепнулись на что-то мягкое и пушистое.

Мне заорать хотелось тоже. Однако в носу защекотало, и я некуртуазно чихнула.

— Будь здорова, — произнес старческий глуховатый голос.

— Спасибо, — на автомате выдала я, приподнимаясь на четвереньки.

Но 'мягкое и пушистое' внезапно двинулось подо мной, и пришлось отчаянно вцепиться в ворс ковра. Тут же послышалось недовольное ворчание, и я с ужасом сообразила, что то, на чем я лежу, — живое.

Приглушенно пискнув, чуть приподнялась, чтобы оглядеть пространство. Хм, явно чья-то огромная холка. И спина, и ушки — почти миленькие. Рычание послышалось вновь.

Хорошая зверушка, хорошая, только не поворачивайся ко мне мордой, только...

Зверь словно услышал мои мысли и резко повернул лобастую башку. Хватило доли секунды, чтобы признать 'старого' знакомца из тоннеля под озером шакаров. Взвизгнув, я слетела со зверюги и резво отползла в угол. Чокнутые эти нарвийцы поголовно! Может, мне надо было свалиться чудищу прямо в пасть?

— Ну, тихо, тихо. — Кто-то ухватил меня за плечи и помог встать. — Лошша не опасный, он просто любит побурчать.

— А зубы у него разве не опасные? — уточнила я, понимая, что бурчание Лошши меня как-то совсем не вдохновляет на подвиги, а только вызывает желание смыться подальше.

Зверюга тем временем посмотрела на меня, потом на Шарика, шумно вздохнула, потопталась на месте и, повернувшись мохнатой попой, вальяжно разлеглась на полу. Я нервно сглотнула и покосилась на своего спасителя.

Коренаст, круглолиц, с густой черной бородищей. Нос картошкой, на голове какая-то смешная шапочка с торчащими в разные стороны кисточками и висюльками. Глаза черные, но невероятно живые, смешливые. Кажется, что этот человек никогда не унывает. Хотя... может, его так развеселила моя перепуганная физиономия.

— Ну, давай, садись, — пропыхтел он, указывая на продолговатый валик из меха.

Таковых по комнатке валялось превеликое множество. Сама комнатушка была полутемной и освещалась лишь несколькими коричневато-желтыми кристаллами. Видимо, для придания обиталищу пророка особой мистичности.

Подобрав свой бесформенный балахон, вышитый желтыми змеями, пророк устроился напротив, сев на такой же валик. Замер, с любопытством поглядел на меня, мол, чего встала, барыня?

— Садись-садись, — поторопил он. — Давно уж тебя жду, милая.

То, как он сказал последнее слово, заставило по спине пробежать мурашки. Я знаю, знаю эту интонацию! Не может быть, но...

Шарик прекратил созерцать тыл Лошши и подозрительно уставился на пророка. Даже показалось, что шаркань принюхивается. Ага, значит, тоже услышал!

Пророк хитро прищурился и вдруг улыбнулся так, что сердце заколотилось как бешеное. Пророк хитро блеснул глазами и покосился на Шарика:

— Ну что, динозавр ты этакий, совсем за Викой не присматривал тут, а?

Внутри екнуло. Наконец-то сообразила потянуться к ауре пророка и невольно улыбнулась от окутавшей меня родной мягкости и сладости. Несколько секунд не верила себе. Однако Шарик издал пронзительный визг, выражавший нечто среднее между радостью и желанием придушить, и кинулся на пророка. Я рванула вслед.

— Валерья-а-ан! — завопили мы одновременно и стиснули бедного скарбника в объятиях.

Точнее, объятия нормальные были только у меня, Шарик же обвил его, аки библейский змей — яблоню из божественного сада.

— Ты как... как тут оказался? — спросила я, неожиданно почувствовав, как к глазам подступают слезы.

— Давай-ка, Вика, отставишь ты это мокрое дело, — пропыхтел Валерьян, пытаясь выскользнуть из нашей хватки. — Эй, отпустите меня оба! Задавите!

— Так по любви же! — насупился Шарик, но хватку ослабил.

Валерьян закашлялся, но против меня явно не возражал. Несколько секунд мы молчали, но потом я все же не выдержала:

— Так как? Давно здесь? И что с внешностью? Это ж явно не маскировка.

— Маскировка не выдержала бы вашего приветствия, — захихикал Шарик.

Валерьян (боже, как же непривычно думать о моем дорогом и родном скарбнике при виде совершенно чужого существа!) только отмахнулся:

— История долгая. Так что в деталях рассказывать не буду. Но основное — сейчас.

Пришлось все же сесть на валик. Шарик деловито подполз ко мне и примостился у ноги с независимым видом. Но тут же подозрительно покосился на дрыгнувшего лапой Лошшу.

— Этот олень нами не поужинает? — подозрительно уточнил Шарик.

— Это не олень, — хмыкнул Валерьян. — Это ойго. Потрясающее животное: умное, доброе, очень преданное.

Ничего себе описание! Однако я все же противоположного мнения. Совсем недавно приходить делать от этого ойго ноги, поэтому никаких теплых чувств к нему не испытывала.

— Он нас чуть не сожрал в тоннеле, — произнесла я, уставившись на свои руки. Эх, как же я скучаю по нормальному маникюру. Когда уже вернусь домой?

— Он вас не собирался жрать, — неожиданно тихо сказал Валерьян.

Что-то проскользнувшее в его интонации заставило меня поднять голову. Выражение лица у скарбника было какое-то странное. Словно он не знал, что сделать первым: расхохотаться или все же объяснить.

— Говори, — потребовала я.

Валерьян покачал головой:

— Да уж, Шестопалая, чудишь. Я-то считал, что ты хоть чуть-чуть подумаешь. Я ж тебя через зеленый портал с озером вел. Но...

Я нехорошо прищурилась:

— Валерьян, если ты сейчас не начнешь все рассказывать, то за свои поступки не отвечаю.

Скарбник вздрогнул. Он прекрасно знал, что бывает, если я впадаю в подобное состояние.

— Ладно, слушай. После твоего исчезновения мы некоторое время покрутились в доме. Тени шныряли туда-сюда, но к нам не совались — не могли перебить чары домового. Появился твой красавец, поколдовал, но тоже ушел ни с чем.

— Мой красавец — это кто?

Учитывая, что мужиков в последнее время стало как-то критично много, надо бы уточнить.

Шарик тоненько захихикал и тут же получил по шее. Он обиделся и демонстративно переполз к Валерьяну, всем видом показывая, что и не подумает ко мне вернуться.

— Радистав, — вздохнул Валерьян. — Только все равно у него ничего не вышло. В общем, просидели мы до утра. Тени растаяли с рассветом. Еще немного подождав, я забеспокоился и помчался к деду Бойко. Все рассказал.

Я нахмурилась, соображая. Дед Бойко — это хорошо, он мужик умный, знает, что делать.

— Однако конкретного совета он не дал, — разбил все мои надежды Валерьян. — Но связался с Елизаром.

Я чуть не хлопнула себя по лбу. Вот же голова пустая! Как я сама не догадалась связаться с ним? Правда, не факт, что это получилось бы в чужом-то мире.

— Елизар понял, что дело нечисто, и почти сразу же выехал в Вересочь. Пока я его ждал, думал, поседею, — снова вздохнул Валерьян.

— Ты и так седой, — невольно вырвалось у меня.

— Это я фигурально выразился, — обиженно протянул он. — Я тут за нее, дуреху, переживал-волновался, а она умничает!

Даже Шарик посмотрел на меня укоризненно, и я прикусила язык. Правы, оба правы. Это я от нервов и свалившегося на голову счастья в лице скарбника чушь всякую несу.

— Прости, не хотела тебя обидеть, — пробормотала я.

Валерьян отмахнулся. Уж каким-каким, а обидчивым он никогда не был.

— Слушай дальше. Едва Елизар прибыл, изучил все на месте. Белок твоих зазвал в гости. Они нам поведали историю про Бурштынов Ир и...

Я сжала руки. Знаю, слышала. Только уже сама не рада, что пошла за Лесомиром и Веселиной.

Заметив мою реакцию, Валерьян подытожил:

— В общем, Елизар с моей помощью провел ритуал прорыва.

Я встрепенулась. Ого! Это ж сильнейшее заклятие! Требует сверхконцентрации и сверхвозможностей, однако позволяет дотянуться до нужного человека сквозь пространство и время.

— И... — Я сглотнула. — Что?

Валерьян некоторое время молчал, но потом все же произнес:

— Получилось. Только не совсем так, как мы предполагали. Пространственно-временной поток ухватил нас и швырнул сюда. Причем не просто, а в тела других людей. При этом мы понятия не имеем, куда девались души самих этих людей.

Некоторое время я молчала, разинув рот. Вот это да! Об этом же можно написать целую научную диссертацию! Так вот почему Валерьян так выглядит! И... и...

Когда я сообразила, кем именно здесь стал Елизар, мне резко поплохело.

— Не может быть!

Валерьян криво улыбнулся:

— Еще как может, Викуся.

Вот так поворот! Ничего не скажешь. Ясен пень, что я не могла даже предположить, что вместо грозного царя всея Нарви передо мной сидит дорогой учитель. И смеется, зараза. Что ж... это было вполне в его стиле. Елизар очень хороший, но вот подколоть и подшутить — запросто.

— Кстати, Лошшу вы с Шариком зря напугали, — неожиданно сказал Валерьян, и я недоуменно уставилась на него.

— Э-э-э... мы Лошшу — что?

Сомнительно, чтобы такую громадину можно было перепугать нашими щуплыми фигурами. Это мы орали как резаные, когда делали от него ноги.

— Напугали, — насупился Валерьян. — Он мне сообщил, что встретил вас. Я хотел поговорить телепатически, а ты как заорешь!

Встав, скарбник деловито прошел к разлегшемуся зверю и ласково почесал его за ухом.

— А Лошша — существо нежное и трепетное. Он потом очень долго переживал.

Я молча вытаращилась на Валерьяна. Так, что-то закончились все слова. Шарик тоже хлопал глазами и, выдавив только слабое: 'Ы', посмотрел на меня в поисках поддержки. Я лишь пожала плечами и задала вопрос, вертевшийся на языке:

— Слушай, Валерьян, в тело-то ты попал. А как насчет будущего? Способности предсказывать остались? И вообще, что это у нарвийцев за традиция — советоваться с пророком?

Валерьян вдумчиво чесал ухо Лошше, даже не думая возвращаться на место.

— У них тут это вроде персонального астролога. Без пророка не женятся, не рожают, не строят дом, не ходят на войну. Короче, все сложно. На каждый вдох нужно предсказание. При этом, как я понимаю, настоящих пророков не так уж и много. Только вот мало кого это интересует.

Я удивленно посмотрела на скарбника:

— У них пророк как психолог, что ли?

Валерьян кивнул:

— Типа того. Хорошо хоть Чеслав. — Скарбник ткнул себя в грудь, давая понять, что речь о том пророке, в чье тело он угодил. — Аккуратно записывал на магические кристаллы все свои предсказания. Иначе б я вовек не понял, что тут к чему.

Услышанное серьезно расстроило. Черт, значит, Валерьяну надо тщательно скрываться и не показывать, что в науке предсказания он ни уха ни рыла не смыслит. Я снова уставилась на свои руки. Печаль. А еще он мне никак не поможет в вопросе того, что Чеслав напророчил Радиставу.

Я встрепенулась. А так ли это? Ведь Елизар мог стрелять наугад. Или же... Появившиеся мысли мне нравились, но тут же заскреблось подозрение, что предсказание все же было настоящее. Скорбияр ни капли не удивился.

— Валерьян, а вы давно здесь? — решила все же уточнить на всякий случай.

— Долговато, — прокряхтел он и отошел от Лошши. — А что?

— Да вот... — Я смолкла, но тут же продолжила: — Скажи, предсказание, что чужестранка, то есть я, обещана Радиставу, было сделано еще Чеславом?

Глаза Валерьяна забегали, и он резко спрятался за Лошшу, от которого едва успел отойти.

— Вика, тебе не понравится мой ответ, — глухо прозвучало из-за звериной туши. — Совсем не понравится.

Глава 20. Подарок Соинги

Я резво вскочила и подлетела к Лошше. Зверюга меня больше не пугала. Даже то, что пасть оной была наполнена острейшими зубами. Шарик расценил мои действия по-своему и, грозно шипя, пополз следом.