Искупавшись, Ника опять улеглась загорать, а Дэнни, примостившись на лежаке рядом с девушкой, сделал вид, что тоже увлечён процессом получения солнечных ванн, и, прикрыв глаза, занялся изготовлением камней, которые должны были украсить цветки на кольце. Углерод он получил из благоразумно припасённых веток, зажав их в ладони, после чего, мысленно выстроив из полученного материала кристаллическую решётку, посмотрел на произведение своих рук, или, точнее, головы... На ладони, искрясь на солнце всеми цветами радуги, лежало несколько абсолютно прозрачных камней, по размерам не превышающих половины горошины. Как раз такой размер, какой и нужен. Аккуратно, мысленным усилием огранив их по подобию лучших имперских ювелирных образцов и вставив полученные камни в предназначенные для них гнёзда, Дэнни свёл предусмотрительно оставленные для этого золотые усики-крепления, после чего испытал полученное кольцо на прочность, покатав его между пальцев. Кажется, первый опыт прошёл удачно — украшение получилось достаточно прочным, чтобы его можно было носить без опаски повредить. Пощекотав ухо девушки тут же сорванной травинкой, юноша протянул Нике раскрытую ладонь с кольцом со словами:
— Это тебе, дарю. Примерь, я сделал его сам.
Ника бережно взяла кольцо двумя пальцами, поднесла к глазам, рассматривая, затем подставила камни под солнечные лучи. Алмазы заиграли на свету идеально ровными гранями, разбрасывая по кольцу солнечные блики. Поигравшись с подарком, девушка прошептала:
— Ой, какая прелесть! Это очень дорогой подарок, Дэнни...
— Он от чистого сердца, Ника! — с улыбкой ответил юноша.
Улыбнувшись, девушка вдруг впилась своими губами в губы юноши. Поцелуй вышел немного смазанным — целоваться никто из них не умел, но цели своей достиг — уши Дэнни сразу же покраснели, а к щекам прилила кровь. Девушка же, рассмеявшись, тут же примерила кольцо на свой указательный палец. Потом, сняв, попробовала одеть на средний, после чего жалобно проговорила:
— Оно мне немного велико...
Видя искреннее огорчение девушки, Дэнни спросил:
— На каком пальце ты хочешь его носить?
И, получив в своё пользование указательный палец, надел на него кольцо и накрыл своей ладонью. Мысленно потянувшись к металлу кольца, юноша направил в ладонь небольшую часть энергии из своего резерва и, сжав кольцо электромагнитным полем, начал перераспределять лишний металл по его ободку. Под его мысленными усилиями межатомарные связи ослабли, и холодный металл потёк, как расплавленный воск, выдавливаясь под напором силового поля в стороны и уменьшаясь в диаметре. Дождавшись, пока кольцо плотно обоймёт палец девушки, Дэнни подправил рисунок цветков, устранил небольшие огрехи, не замеченные им в первый раз, и, разъяв ладони, весело сказал:
— Готово!
И получил обхватившую его шею девушку, впившуюся в его губы повторным поцелуем...
Правда, ни в этот, ни в последующие дни больше поцелуев не было. И это правильно — кольцо ведь было всего одно. Однако Дэнни твёрдо намевался повторить опыт — в той части, что касалась поцелуев, и вознамерился изготовить в комплект к кольцу ожерелье. Изготовление ожерелья неожиданно затянулось — как по причине большого количества требуемой на его изготовление платины, золота и алмазов, так и по причине возникновения новых идей, требующих реализации конкретно в этом ожерелье — новым и доселе неизвестным для Дэнни было и крепление отдельных звеньев ожерелья, и изготовление компактной и удобной застёжки, и сам внешний вид ожерелья — он, по замыслу, должен был состоять из нескольких скреплённых между собою лент разной ширины, плотно облегающих шею девушки и гроздьями спускающихся к ключицам, в центре которых должен каплей висеть крупный алмаз. К тому же ожерелье не должно было выглядеть массивным — тонкие, воздушные платиновые ленты должны не подавлять, а подчёркивать красоту тонкой стройной шеи девушки. Дэнни пришлось даже в одну из ночей тайком подключить терминал искина к библиотечному архиву и в который раз просмотреть голограммы сделанных в разные эпохи украшений — и современных, и музейных экспонатов. Окончательно ожерелье ему удалось доделать лишь к концу второй недели.
Вторая неделя прошла аналогично первой — экскурсии, отдых на природе, разбавленные посещением заводов и лабораторий... Нике каким-то образом удалось оформить для Дэнни пропуски на самые интересные объекты, и не на все из них был свободный доступ. После одной из таких экскурсий, ужиная в небольшом уютном открытом ресторанчике на берегу реки, Дэнни подарил Нике сделанное ожерелье.
Получив очередной подарок, девушка не стала с визгом кидаться ему на шею — вместо этого она долгое время с серьёзным видом рассматривала украшение, временами кидая на юношу оценивающие взгляды. Наконец, удовлетворившись увиденным, она заявила:
— Я хочу это примерить!
После чего, забрав ожерелье, удалилось в женскую комнату.
Вернулась оттуда девушка нескоро — прошло минут пятнадцать, за которые Дэнни весь извёлся от волнения. Подойдя к юноше, Ника аккуратно поцеловала его в губы и села на своё место, сказав короткое:
— Спасибо, оно идеально подходит к кольцу.
Этот поцелуй оказался настолько целомудренным, что Дэнни несколько растерялся — он ожидал от девушки более бурного выражения радости. Впрочем, получив очередной подарок, Ника продолжила вести себя, как ни в чём не бывало — улыбалась, шутила, разговаривала на разные отвлечённые темы. Отдых в клане Ханто продолжался...
На третью неделю девушка решила показать Дэнни уникальный высокогорный заповедник, попасть куда могли единицы — участок первозданной природы с редкими видами растений, животных и птиц, пронизанный множеством термальных источников, тщательно охранялся. Доступ посетителей в заповедную зону строго ограничивался, и запись на экскурсии бронировалась на месяцы вперёд. Ника, которой удалось случайно достать два пропуска, тут же воспользовалась редкой возможностью и, влившись в одну из экскурсионных групп, с увлечением рассказывала юноше о том, как она с детства мечтала сюда попасть.
Место действительно оказалось уникальным — окружённая неприступными заснеженными горами высокогорная долина, попасть в которую, по причине отсутствия дорог, можно было исключительно телепортом, подогревалась подземными источниками, из которых брали начало многочисленные горячие ручейки, сливавшиеся в три небольшие речки, питающие овальной формы озеро густого, насыщенного сине-зелёного цвета. Несмотря на мороз, вода в озере не замерзала, как и вода во впадающих в него речках. По берегам речек и на берегу самого озера были устроены аккуратные уютные купальни — в горячей целебной воде разрешалось принимать ванны. Разумеется, и Ника, и Дэнни не упустили такой возможности — они поплавали в тёплых водах озера и окунулись в обжигающе-горячие, насыщенные газом воды термальных источников. И после целого дня, проведённого на ногах, отведав изысканных блюд в местном ресторане, направились ночевать в гостиницу.
Пока Ника оформляла гостевые номера, Дэнни, уютно устроившись на мягком кресле, целый ряд которых выстроился перед прозрачной стеной гостиницы, открывавшей великолепный вид на садящееся между заснеженных горных пиков багрово-красное солнце, вытянул усталые, натруженные за день непрерывной ходьбы ноги и наслаждался раскрывающейся перед его взором величественной панорамой. Незаметно пустующее кресло рядом с ним заняла Ника. Слов никто не говорил — завораживающее зрелище перед ними требовало тишины и молчания.
Наконец солнце спряталось за неровными зубцами гор, розовато-голубое закатное небо потемнело, став сначала фиолетовым, а затем и чёрным. Высыпавшие на небосвод яркие звёзды проложили к горным пикам светящуюся дорожку млечного пути... Подошло время отдыха. Ника, поднявшись со своего кресла, взяла за руку Дэнни, подхватившего небольшой общий багаж, и направилась к лифту, за несколько мгновений поднявшему пару на нужный этаж. Короткий коридор, в самом начале которого оказалась дверь их номера — девушка приложила к укреплённому прямо на двери считывателю свой коммуникатор, и двери с лёгким шипением открылись. Повернувшись к Дэнни, Ника сказала:
— Заходи. Номер небольшой, но уютный.
И, немного помявшись, добавила:
— Правда, получилась небольшая накладка... Оказалось, что единственный свободный номер — семейный. Я, бронируя билеты, не заметила этой пометки, прочитав лишь, что он двухместный. Но мы всё равно ведь сможем как-то уместиться? В конце концов, номер большой, а нам только ночь здесь провести — завтра вечером экскурсия уже закончится, и мы вернёмся домой.
— Ничего страшного, я вполне могу расположиться в кресле. Даже на полу при необходимости могу переночевать!
— Нет, таких жертв с твоей стороны вовсе не требуется! — улыбнулась девушка, — думаю, мы с удобством разместимся на кровати вдвоём, места там вполне достаточно. Проходи, располагайся, а я пока займу душ.
Пока Дэнни, разместив нехитрый багаж в шкафу, переоделся в домашнюю одежду и расположился в стоящем рядом с кроватью кресле, из ванной комнаты, замотанная в полотенце, с сырыми волосами, стянутыми повязкой, вышла Ника. Заметив пристроившегося в кресле юношу, она, отточенным движением сдёрнув с головы повязку, отчего её длинные волосы рассыпались по оголённым плечам, сказала:
— Твоя очередь принимать ванну. Иди, а я пока волосы высушу и постель застелю.
Дэнни, подхватив полотенце, пошёл в ванную, где долго мылся, а потом, облившись холодной водой, тщательно вытирался. Вернувшись в спальню, где в полутьме — комната освещалась лишь лившимся из панорамного окна светом выплывающей на небо почти полной луны — он заметил разобранную кровать и закутавшуюся в одеяло на одной её половине девушку. Дэнни начал было пробираться к креслу, на котором небрежно висело полотенце, в которое девушка замоталась, выходя из ванной комнаты, но был остановлен сонным бормотаньем Ники:
— Ну и куда ты направился? Сказано же — спать будем на кровати. Ложись с другой стороны — там вторая подушка и второе одеяло. Только аккуратно ложись — я уже почти заснула...
Раздевшись до нижнего белья, Дэнни, немного смущаясь, нырнул под одеяло со своей стороны кровати и, стараясь не мешать засыпающей девушке, устроился поудобнее, вытянувшись на спине, закинув руки за голову, закрыв глаза и попытавшись, в свою очередь, уснуть. Однако, несмотря на насыщенный впечатлениями день, сон не шёл — мешала и яркая луна, светившая прямо в открытое панорамное, до пола, окно, и близость спящей рядом девушки, тихое сопение которой было направлено, казалось, прямо ему в ухо. Лёгкий аромат чистого женского тела будоражил мысли и направлял их совсем не в то русло, к тому же Ника, завозившись во сне, так, что лёгкое одеяло сползло, оголив изящную тонкую шею и часть плеча, перевернулась на бок, уткнувшись носом ему под мышку и закинув на грудь руку. Нежное прикосновение женской ладони к груди оказалось неожиданно приятным — настолько, что ему захотелось обнять девушку, прижать к себе обоими руками и никуда не отпускать. Аккуратно высвободив руку, Дэнни поправил на девушке одеяло, закрыв обнажённое женское плечо. Обратно рука скользнула по этому же плечу, непроизвольно пройдясь по ключицам, захватив часть груди... И только тогда Дэнни осознал, что девушка легла спать нагой, без нижнего белья — видимо, она, выйдя из ванной закутанной в одно полотенце, решила вообще его не надевать. Краска прилила к лицу юноши — сна не было уже ни в одном глазу, а мысли дорисовывали то, что было скрыто одеялом.
Будто услышав его мысли, Ника, немного повозившись, прижалась к Дэнни ещё сильнее — рука девушки, раньше лежащая на его груди, теперь переместилась на шею, обняв её, а нога, согнувшись, улеглась ему на живот. Рука юноши непроизвольно переместилась на спину Ники, нежно проведя по ней от самого верха вниз... Девушка, издав приглушённый стон, перевернулась на спину, прижав своим телом руку Дэнни к кровати. Одеяло сползло, обнажив не только упругие аккуратные груди с выпирающими сосками, но и плоский живот девушки, и заросший небольшими кучерявыми волосками треугольный холмик между ног... Не в силах больше сдерживаться, Дэнни припал губами к соскам девушки, руками лаская груди и живот. В ответ Ника, не открывая глаз, обхватила голову юноши и, притянув к себе, жадно впилась в его губы своими губами. Не разрывая поцелуя, Дэнни несколькими спутанными движениями сбросил нижнее бельё, раздвинул коленями ноги девушки и резко, жадно вошёл внутрь, не обращая внимания на небольшое сопротивление вначале. Его стон смешался со стоном Ники...
Разрядка наступила быстро, и Дэнни, ещё раз припав своими губами к искусанным губам Ники, прижал её к себе, накрыв их обоих одним одеялом. Девушка почти сразу же уснула, свернувшись калачиком на его груди, но Дэнни, влекомый периодически накатывающим на него желанием, ласковыми поцелуями будил её ещё два раза. Итогом бурно проведённой ночи стало то, что они оба не выспались и, проспав почти до обеда, опоздали и на завтрак, и на экскурсии. Первой проснулась Ника — потянувшись, она неуклюже выбралась из-под одеяла и, неловко переставляя ноги, поплелась в ванную комнату. Бёдра девушки густо покрывали бурые пятна. Неожиданная догадка пронзила Дэнни — ночью, в любовном угаре, он, обуреваемый желанием, не думал ни о чём, даже не удосужившись спросить девушку, была ли она когда-нибудь близка с мужчиной. Откинув одеяло, Дэнни увидел запятнанную подсохшей кровью кровать — вопрос, были ли у Ники мужчины до Дэнни, снимался сам собой. Неожиданное окончание совместного отдыха...
Не зная, как себя вести дальше, Дэнни встал и, убрав кровать, натянул на себя одежду. Пока он убирался, из ванной вышла Ника, с улыбкой, прогнавшей все сомнения юноши, сказав:
— Доброе утро! Вернее, уже день. Давай, иди умываться, и пойдём обедать. Завтрак мы, кажется, уже пропустили.
Подхватив полотенце, Дэнни улыбнулся в ответ и устремился в ванную, по пути чмокнув девушку в губы...
* * *
Окаана, императорский дворец...
— ... Мой император, я не понимаю смысла ваших последних распоряжений... Десятки тысяч сол империя находится под руководством Торуга, из них более эона — под вашим личным правлением. Наша коалиция сильна, как никогда, практически все решения, принимаемые советом кланов, инициированы нами...
— Ты многое упускаешь, Нирэн, поэтому твоё видение ситуации несколько однобоко. Да, сейчас мы сильны, как никогда — в совете кланов нам безусловно принадлежит почти треть голосов. У нашей скрытой оппозиции их чуть меньше четверти, и ещё почти половина кланов в совете условно нейтральна — они могут примкнуть как к нам, так и к оппозиции. И этот баланс сил держится уже достаточно долго — мне не удаётся изменить его ни на один голос. Не мне объяснять тебе всю шаткость императорской власти — с одной стороны, я всемогущ, в моей власти послать многомиллиардную армию на завоевание чужой галактики или подавить бунт любого из нарушивших закон кланов. Даже выступившую против империи коалицию кланов я раздавлю одним взмахом руки, подписав соответствующий приказ. Но это видимая часть айсберга. С другой стороны, и ты это знаешь — я бессилен хоть что-либо предпринять против даже самого захудалого клана, если формально он не нарушает имперских законов. Чем руководство противостоящих нам кланов беззастенчиво пользуется — даже не нарушая закона можно сотворить многое, идущее во вред не только клану Торуга и лояльной ему коалиции, но и всей империи. На твоей памяти совсем недавно был подобный пример — всего тысячу сол назад клан Лерой, объединившись с кланом Камэни, чуть было не подвёл империю к границе, за которой начиналась гражданская война. Эта война стояла буквально у нас на пороге, и вспыхни она — не знаю, к чему бы она привела, но Торуга однозначно лишились бы императорского трона. Гражданской войны совет кланов императору не простит никогда... Сейчас ситуация сходна с той, тысячелетней давности. Опять мы имеем стремительно развивающийся клан, потенциально способный войти в десятку сильнейших и не только изменить сложившийся политический расклад, но и создать свою правящую коалицию. Соответственно, императорский трон уйдёт к нашим противникам.
