Рыжий Волчонок. Книга первая

Через день после отъезда Эрве в юрту вошел какой-то важный старик. Дири он сразу не понравился. Было в том что-то опасное, змеиное. Вучко почему-то на колени перед стариком встал, а тот руки над его головой возложил. Потом к Дири подошел и тоже руки поднял.

Когда старик ушел, Вучко объяснил, кто это был и зачем приходил. Какой же сильный маг его господин! Самому главному шаману сумел глаза отвести, тот даже не почувствовал магии господина.

А еще на следующий день произошли совсем удивительные события. Вначале в крепости сильный шум стоял, потом Вучко появился, и устало повалился на подстилку. Дири поостерегся его расспрашивать, видя в каком тот положении.

Вечером в юрте появился вождь и принес Вучко тяжелый мешочек, в котором оказалось золото. Дири его раньше видел только издалека, а теперь все увидел воочию. И как много золота! А еще вождь что-то хотел от господина, но тот кивнул степняку на Дири и на этом их разговор окончился.

А потом в юрте снова появился главный шаман. Совсем другим стал, господину кланяется, что-то по-своему бормочет. Потом ушел, снова вернулся, но уже не один, а с двумя женщинами. Стал что-то шаманить, Дири натерли спину какой-то мазью и он заснул.

Утром Дири проснулся и долго не мог понять, что же с ним такое. Только потом понял, что спина не так сильно болит, хотя по-прежнему сильно чешется. И когда Дири стал поворачиваться с бока на бок, он почувствовал, что боль отступила. Он даже попытался встать и это ему удалось! Вучко сказал, что это шаман наволхвовал. Сказал, что тот очень силен в магии.

И тут Дири в первый раз посмел оспорить слова своего господина.

— Нет, Вучко, нет. Ты намного лучше! Во много раз сильнее его!

— Но у меня не получилось тебя поднять на ноги, а шаман пришел, пошептал и вот ты уже встал. А спину видел бы свою! Она чудесно заживает. Рубцы в два раза меньше стали и не такие красные.

— Все равно ты его лучше! Просто ты...ты...

А вот продолжить Дири не смог. Что сказать? Что Вучко просто не захотел применить свою магию, чтобы помочь ему, Дири? Такое говорить нельзя. А тем более нельзя сказать, что Вучко не умеет так волхвовать. Умеет, лучше, чем шаман умеет, только... только... нельзя господину все свое мастерство показывать. Вот!

Найдя выход в своих поисках объяснений, Дири успокоился. Его господин по-прежнему самый лучший маг! Иначе, с чего бы этот шаман стал ему кланяться? Вот так-то!

Через день спина у Дири удивительным образом зажила (ну, почти зажила... или заживает...) и Вучко вместе с Эрве и Дири выехал из крепости. С ними поехал сын нового степного вождя в сопровождении охраны. Или степняки охраняли илотов господина? Вучко купил больше пятидесяти человек, которые теперь шли вместе с ними на север. Так много илотов! Его господин очень богатый, а теперь и уважаемый человек. Он, конечно, грасс, и знатный.

Да, много илотов у господина, просто глаз радуется. Только некоторые слишком медленно идут, задерживая всех. А ведь Вучко должен торопиться. Вот этот парень, ровесник его господина, совсем еле-еле ноги передвигает. Ну и что, что где-то разбил их? Таких надо подгонять. И Дири взмахнул рукой с плеткой, которой он конем управлял. Парень дернулся и немного прибавил шаг. То-то же!

— Не плетись, ленивый илот, — Дири собрался всерьез заняться отстающими, и еще раз прошелся плетью по спине илота. Господину должно понравиться! Только Вучко почему-то странно на него смотрит и зло щерится. Что-то случилось?

Колонна с пленными прошла, Вучко, все еще почему-то злящийся, слез с коня, Дири последовал ему. Пытаясь поднять господину настроение, Дири заулыбался, но неожиданно получил сильный удар ладонью по щеке. Почему? А Вучко теперь еще требует объяснить ему, за что тот его ударил.

Дири стоял и ничего не понимал. Вучко ударил еще раз. Больно и хлестко ударил. Потом вновь замахнулся и Дири прикрыл голову руками.

— Руки вниз, — злое шипения Вучко заставило Дири опустить руки и встать прямо, подставляя щеки под новые удары. За что? За что? И Вучко объяснил. А ведь он, Дири, хотел как лучше, думал помочь, а вон как оказалось. Что же он натворил! Этому нет прощения. Хоть головой в омут кидайся. Простит ли его господин?

Как он проехал всю оставшуюся дорогу до очередного привала, Дири не помнил. Ему было плохо, щеки пылали и вовсе не из-за пощечин. Его бывший хозяин староста Уструй и не такое с ним делал. Но тогда Дири был илотом, а сейчас ему было стыдно. Стыдно и плохо.

На привале, с трудом передвигая налившиеся тяжестью ноги, Дири добрался до Вучко и повалился на колени. Он был готов на все, лишь бы тот его простил.

И Вучко его простил, даже чуть улыбнулся, вот только не понравилось, что Дири на колени встал. Он же свободный человек, а не илот. А еще Вучко сказал, что считает Дири своим другом. Другом! А друзья на колени не встают. И Дири, кажется, это понял.

А через несколько дней степь кончилась. Ужасно она всем надоела. То ли дело впереди виднеющаяся рощица. Там тень, там прохладно, нет изнуряющего степного зноя.

Пленников они развязали и отпустили, а сами двинулись дальше в путь. На очередном привале Вучко достал пять кошельков. Четыре он снял с бандитов, а пятый ему дал башьи Огрым. Вучко высыпал монеты и разделил их на три части, в каждой оказалось по двенадцать тулатов. Две кучки он подвинул Дири и Эрве, положив сверху по одному бандитскому кошельку, в каждом из которых что-то позвякивало.

— Берите, это теперь ваше.

Эрве как ни в чем не бывало, протянул руку, подтащил к себе одну кучку и, открыв кошелек, стал пересчитывать находящиеся там деньги. А потом в кошелек высыпал и золотые тулаты.

А Дири смотрел на это богатство и никак не мог понять, что это могло значить.

— Это что? — наконец он смог вымолвить.

— Деньги, — усмехнулся Вучко, — теперь они твои.

— Как... все?

— Все.

— Но здесь же их столько... это же золото... я никогда не держал в руках.

— Теперь будешь.

— И что мне с ним делать?

— Что хочешь. Можешь потратить на что угодно. Если хочешь, то можешь подарить или просто выбросить. Они твои и только твои.

— Но мне не надо столько. Несколько медяков разве... Даже балера много. У меня же все есть, ничего теперь не надо!

В принципе Дири был прав. Перед выездом из крепости Вучко принес новую одежду и обувь. Кожаные сапоги были почти не хуже, чем сапожки Эрве. А рубашка и штаны... Такие в их поселке носили только дети богатых охотников, к тому же более старшие, чем Дири.

На Эрве была его старая, но все еще хорошая одежда, которую нашли в закромах убитого башьи Убрая, только выстиранная. И грасские сапожки. И сам Вучко щеголял в новой богатой одежде. Вот только его странные короткие сапожки, которые тот называл кроссовками, немного портили вид молодого знатного грасса.

Любой другой может быть и удивился такому решению Вучко, но Дири знал, насколько эта обувка удобна. Он ведь во время того ночного дежурства примерил обувку Вучко. В ногах было мягко и приятно. Впрочем, господин взял с собой и сапоги, засунув их в седельную сумку. И старую одежду тоже. Дири поступил так же, глядя на Вучко, хотя и не собирался так делать. Его старая одежда валялась в углу юрты, ее туда брезгливо отшвырнул Эрве, когда переодевался в свою хорошую и только что отстиранную одежду.

А Дири ее подобрал, хотя тоже совсем не горел желанием даже брать ее в руки. Она и раньше была ношенной, а за время плена вся насквозь пропахла лошадиным потом и если бы только этим. Лежа со связанными за спиной руками, да к тому же и с опутанными веревкой ногами не очень-то побегаешь в кустики.

На следующий день, когда они, держа путь на север, взобрались на очередной холм, Дири оглядел окрестности и понял, что он их знает. Вон там, чуть ближе к восходу, в нескольких днях пути должен находиться его бывший поселок. А если ехать и дальше на север, то они попадут в поселок соседей.

— Точно? — немного встревоженно спросил Вучко и почти сразу же что-то добавил, но Дири этого слова не знал.

Он повернул голову и всмотрелся туда же, куда сейчас глядел Вучко. Вдали виднелись знакомые очертания гор.

— Мы там от горцев отбивались.

— Это точно, — тихо подтвердил Вучко.

— И что будем делать? — подал голос Эрве.

— Не знаю.

Как? Чтобы господин не знал?!

— Есть несколько вариантов, — после некоторого раздумья продолжил Вучко, — возвращаемся в Миртерию. Но для этого надо обойти этот район по широкой дуге. Или попробовать пробиться на тракт. Только там тоже не безопасно. И придется как-то пробираться меж поселений охотников. Можно повернуть на запад, доехать до леса, где за нами погнались шестеро охотников, а потом надо решать. Или двинуть к югу и через степь обойти лес и предгорья, либо направиться прямиком через предгорья и выйти к дому отшельника. Снова лезть в горы желания нет. Что скажете?

— Нет, только не в Миртерию, — ответил Эрве, — и на тракт возвращаться не стоит. Надо ехать на запад — или в обход, или прямо.

— А ты, Дири, что скажешь?

— Я? А что я? Почему я? — Дири опешил. Чтобы кто-то спрашивал его мнение...

— Ты же здесь местный.

— Но я же...

Дири не знал, как сказать, чтобы Вучко снова не обиделся.

— Что замолчал?

— Ты в самом деле хочешь узнать мое мнение? — Дири решился и открыто посмотрел в лицо Вучко, — правда?

— Конечно, ты такой же равноправный, как мы.

— Тогда лучше напрямик. Я поеду вперед и все узнаю. Если кого-то встречу, то подам сигнал.

— Геройствуешь? Ты это брось. Хватит того, что было на той опушке. Поедем все вместе.

— А почему прямо, а не в объезд леса? — вмешался Эрве.

Дири видел, что тот его недолюбливает, грасс все-таки, а он, Дири, бывший илот. Вот и сейчас Дири это почувствовал, что Эрве не просто так задал вопрос, молодой грасс не хочет, чтобы Вучко принял предложение Дири.

— Там же граница степи.

— Ну и что?

— Там не пробраться. Охотники наставили капканов, ям с ловушками, чтобы степняки верхом проехать не могли. Вот почему башьи Хынга нас повез не напрямик, а в сторону забрал. Когда я наших охотников, тех шестерых, увел на юг, то они, как только добрались до границы степи, обратно повернули.

Дири тяжело вздохнул, ему не хотелось вспоминать тот случай. Если бы не Вучко и Эрве, его тогда живьем зажарили бы на костре.

— А ведь точно, из степи мы почему-то выбрались восточнее, — согласился Вучко, — теперь понятно почему.

— Тогда можно и через лес проехать. Он не такой густой, — не унимался Эрве.

— Нет, это же Полуденный Волчий лес!

— И что в нем?

— Волки. Наши охотники стараются его объезжать стороной.

— Но мы же с Эрве там были. Когда от тех шестерых скрывались.

— Вы! Через весь лес? — Дири вытаращил на своих спутников глаза.

— Ну да. Только вглубь не заходили, шли недалеко от кромки леса.

— Вам повезло! Там же такая большая стая обитает! Наверное, из леса засветло вышли, да?

— Было такое.

— Если бы на ночь остались, то волки могли вас сожрать.

— Тогда поедем прямо на запад, главное, на охотников не наткнуться.

На охотничий разъезд они все-таки нарвались. Трое, двое из которых сразу же вскинули луки, а третий медленно направил коня в их сторону. Дири их не знал, видимо те были с одного из соседних поселков. И что дальше? Лучники, конечно, опасны, но что для его господина трое врагов? Запросто их свалит. И Дири с интересом уставился на чужаков. Он, конечно, в глубине души понимал, что чужаки могут пустить стрелы, а Вучко почему-то не сможет справиться. Понимал, но быстро отогнал такие мысли. Вучко сейчас им покажет!

И Волчонок его ожиданий не подвел. Один из лучников вдруг покачнулся, опустив руки, державшие натянутый лук. Затем следом за ним и второй лучник дернулся, разжатые пальцы пустили стрелу куда-то далеко в сторону, а сам лучник стал заваливаться на бок и в таком свесившемся положении замер. Тем временем первый немного пришел в себя и недоуменно смотрел, слегка поворачивая по сторонам голову. Лук он опустил, а стрела и вовсе выпала.

Третий, поняв, что происходит что-то непонятное, остановился и оглянулся назад, а когда вновь повернул к ним голову, Вучко ткнул согнутыми пальцами в его сторону. Чужак вскрикнул и повалился на землю. А Вучко уже взмахивал рукой, как будто собирался что-то прихлопнуть кулаком. Потом еще раз. И оба лучника повалились на землю.

Потом их связали, отобрав защитные амулеты. И пока чужаки не пришли в сознание, Вучко объяснил, что он такое сотворил. Свою волшбу он назвал Зовом. Почему так? А он как бы зовет человека, тот все забывает и, ничего не соображая, идет на вызов.

— Лучников было двое и видно, что оба готовы стрелять. Двоих одновременно я не могу захватить. По крайней мере, не пробовал, а пробовать, когда в тебя вот-вот выстрелят, глупо же. Поэтому я вначале сотворил легонький Зов, первого лучника он только-только зацепил, тот даже и не понял, что это с ним такое. Вы сами видели, что он стрелять не мог. Второго посильней двинул, с ним заметнее было. Но тоже не в полную силу. Ведь еще третий был. А тут или Зов опять творить, или третьего с коня сбить. Ну, вот теперь и сами знаете, что было.

Дири, конечно, порадовался за умение Вучко, но потом было не до этого. Пока чужаки еще не пришли в себя, решили небольшой привал устроить. Через час солнце заходить начнет, вот тогда и на ночевку они остановятся.

Потом чужаков допрашивали, разведя их порознь в разные концы поля. Чтобы не сговорились и врать не стали. Это Вучко тоже сам придумал. Он очень умный! Дири наблюдал с интересом, но когда один из чужаков конного патруля сказал, что в версте отсюда начинается район глубокой сети, вот тогда Дири встревожился.

— Вучко. Это же сеть! Нам надо успеть ее проехать.

— Что за сеть?

— Грасс Трастен ею загораживается от степняков, оберегая поселения. Я про нее совсем забыл.

— Так, Дири, давай объясняй, что за сеть такая и с чем ее едят.

— Ее не едят, просто она никого не пускает и даже ловит. Ее на ночь включают. А днем дозорами ограничиваются. Вот и этот разъезд на нас выехал, обратно возвращаясь.

— Что, через сеть не пройти?

— Не пройти, Вучко. Грасс Трастен очень хороший маг. Ты лучше, но он очень многое знает. Другие такого делать не умеют.

— Не умеют, скажешь же, — вмешался Эрве, — да в любом приграничном таретстве не хуже сети ставят.

— Так, давайте объясняйте не спеша, — Вучко развел руками, — вначале, что такое таретство?

— Между Миртерией и Силетией таретства расположены. Ими независимые грассы владеют. Они магией хорошо владеют, а особенно в умении сотворить сеть.

— Так, стоп. Ты сказал, между Миртерией и Силетией. Так? А мы где находимся? Разве не там? И где здесь эти таретства? Этот грасс Трастен имеет к ним отношение?

— Здесь свободные земли, а грасс Трастен сам по себе, он грасс только по происхождению. Он не правит, только защитой помогает, за это налог собирает.

— А таретства?

— Они к северу. Там тоже дорога есть, которая между Миртерией и Силетией.