И имя мне - легион

Программист пришел в себя одним из последних, поэтому тоя толком его и не запомнил, был сильно занят, расспрашивая другие души. А вот Лист, в силу своей профессии привыкший запоминать и анализировать большие объемы информации из его ошарашенного лепетания выводы сделать сумел. Причем правильные. Антон, едва успевший прийти в себя, тот час же оказался под контролем журналиста, который мурлыкал себе под нос какой-то незамысловатый мотивчик. Вполне возможно, что идея образования триумвирата также принадлежала Листу, теперь уже не спросишь. Более — менее понять, что делает, рунолог смог только когда ему велели сделать телецентр. Энергия, наполнившая его душу, расшатала гипнотические установки журналиста, но паранорм не набросился на своего обидчика с кулаками или рунным проклятием, а затаился, изображая из себя по-прежнему подконтрольную чужой воле марионетку. Для того чтобы сохранять видимость свободы воли Антона Лист несколько раз отправлял его погулять... Во время одной из таких коротких экспедиций программист и умудрился установить контакт с шайкой Шила, передав им заготовки обмундирования, котоыре оставалось лишь чуть-чуть доработать. А потом, как ни в чем не бывало вернулся обратно в телецентр, полагая, что к врагам надо находиться так близко как это только возможно. Лишь перед тем, как пойти на прорыв из беседки он по-быстрому начаровал на себя какие-то щиты, после чего ломанулся на соединение со сталкерами.

С самого выделения уголовника и прочих энергетических наркоманов в отдельную группировку паранорм завязал с ними тесные товарищеские отношения. Антон заранее просчитал, что скоро в амулете начнется борьба за существование и решил, что с триумвиратом, который перестанет нуждаться в его услугах после отсутствия необходимости в телецентре, ему в любом случае не по пути. Уголовника в качестве партнера он выбрал по той простой причине, что рассчитывал им манипулировать, да и бывшая учительница, примкнувшая к нему, оказалась его землячкой. Вот только паранорм просчитался. Шило, привыкший к блатным порядкам, на конструктивную деятельность и диалог оказался почти не способен, а начавшийся в стане сталкеров энергетический кризис превратил и так слабо вменяемую душу в нечто и вовсе звероподобное. После того как слетевшие с катушек наркоманы напали на паранорма он развеял им же самим созданные доспехи и рассадил бывших соратников по клеткам.

— Складно излагаешь, — подумав, решил Василий Иванович. — Но ляпы прямо в глаза бросаются. Был бы ты в армии, тебя бы первый же замполит расколол.

— А вы что, в армии служили? — спросил Максим старого охотника.

— А то как же! — даже удивился такой постановке вопроса сибиряк. — В морфлоте, даже в заграничных портах побывать довелось... Так что опыт по запудриванию мозгов представителям соответствующих служб имею. А тот, у кого он есть и чужую ложь неплохо слышит. Ну так что, Роман, что будем делать с этим перебежчиком? Лично я за то чтобы посадить в клетку.

Уплотнение тумана у ноги Антона стало еще более плотным. Мне показалось, или я заметил в нем контуры каких-то символов?

— Твой рассказ шит белыми нитками, — сказал я рунологу, — но я в него поверю. Просто потому, что так нужно для победы. Скорее всего, Шило, привычный к блатной жизни, просто начал тебя чмырить, а ты вскипел и зажарил его. Ну, или сделал еще что-то нехорошее, чего он никогда бы не простил, а потому был обречен. А без своего атамана сталкеры стали просто кучкой наркош, которая не успела разбежаться, прежде чем их всех повязали. И убери на предохранитель свое заклятие, его только слепой не заметит. Поверь, тебе не о чем волноваться, после победы над триумвиратом ты нам еще и в реальности наверняка еще не раз пригодишься, так что резона засовывать тебя в клетку нет никакого. Доспехи сталкеров, я так понимаю, ты впитал?

— Угу, — кивнул программист. — Создать их заново?

— Разумеется. Мы, конечно, такого острого энергетического голода как сталкеры не имеем, но верить тебе сможем лишь после того как расправимся с остатками триумвирата. Да и то с оглядками. Сам понимаешь, предавший один раз предаст еще. Я видел, в бою ты используешь, какие-то цепочки символов, что это?

— Рунические письмена, — отвтеил паранорм. — Каждый знак в них имеет какое-то конкретное значение, если правильно составить из них логически завершенную конструкцию, нечто вроде программы в компьютере и наполнить ее энергией, то она заработает. Но если в реальном мире сочетание рун Райдхо, Ансуз и Фену образовывает огненную стрелу, то здесь они так и остаются набором символов... правда набором, что точно летит и очень больно бьет.

— То есть ты можешь все? — удивился я.

— Все, что могу описать известынми мне рунами и не запутаться, — пояснил Антон. — Чем знаков больше, тем сильнее они конфликтуют между собой. Пока конструкции в пять рун являются моим потолком.

— И что ты можешь сделать с их помощью? — спрсоила Вера. — Что-то я не видела, чтобы ты бросался огненными шарами или чем-то подобным.

— Ну... огненный шар сложно уместить в пять рун, — вздохнул паранорм. — К тому же пока буду формировать подобную конструкцию мне десять раз успеют дать по морде. Но вот отклонять заряды Ахмеда, а именно с ним у вас, насколько я знаю, возникли наибольшие проблемы, думаю получиться.

— У тебя будет возможность это проверить, — пообещал ему я.

Начало штурм беседки прошло как по маслу. В три захода мы сумели выдернуть из оплота триумвирата аж двух солдат и только потом до полковника со товарищи дошло, что если так пойдет и дальше, мы просто оставим его без армии. Сигналом, что контратака обороняющихся началась, был панический вопль Антона.

— Уйди из моих мозгов, гаденыш! Ейхваз! Эолх! Сигел! Тир! Блин, да чего вы стоите и на меня пялитесь? Это Петр пытается меня заморочить.

Сосулька, врезавшаяся в защиту Веры, показала, что на отражение атаки пошел не только гипнотизер. Интересно, а мой холод помогает от чужого вмешательства в мозги? Вряд ли. Ладно, решим эту проблему более традиционным способом, устранив ее источник. Физически.

Строй бормочущих себе под нос нечто неопределенное пехотинцев будто взорвался изнутри. Это полковник, переполненный энергией, шел вперед, готовясь просто порвать тех, кто встанет у него на пути. Силовые нити, которыми я попробовал его окутать. Он порвал всего лишь за пару секунд. И замер, обескуражено глядя на копье, ушедшее ему в живот.

— Сюрприз! — зло хмыкнул Василий Иванович, метнувший в военного свое оружие и тут же упал навзничь, получив в лоб очередным снарядом от Ахмеда. Я выпустил новые силовые нити и провернул древко. А вместе с ним и наконечник.

— Суки! — зарычал офицер, вырвал из себя оружие и понеся вперед, размахивая им, как дикий зулус ассегаем. Набрать скорость он успел. А вот затормозить нет. Максим, специально проинструктированный, держался позади всех. Но повторить трюк с молотом, так хорошо показавший себя на журналисте. Ему это не помешало. После певрого удара офицер потерял скорость и равновесие, но устоял. После второго упал на колени. После третьего еще шевелился и лишь четвертый отправил его в стазис, подняв бувально целую метель из алых лоскутков.

— Минус один, отметил для себя я и поспешил вперед, на помощь Вере, которую уже окружали пехотинцы, да и черная паутина, центром которой служила анна Павловна. Толстая энерговампирша с булавой в руке смотрелась примерно как слон с вантузом в хоботе. Габариты примерно совпадали. Именно ее я избрал своей целью, решив применить новую задумку. Энергия, принявшая вид наконечника гарпуна, соединенного с моей рукой толстым тросом, устремилась к своей цели, вошла внутрь и раскрылась на отдельные лепестки.

Женщина с воплем выронила булаву и схватилась за пораженное место. Я почувствовал, как по соединяющей нити от меня к ней устремляется энергия. Попробовал потянуть назад... Это было все равно что идти в бурной реке против течение. Сложно, но можно. Пришлось оборвать канат. Пока я такими темпами буду доводить энерговампиршу до состояния стазиса от 'кровопотери' нашу пирсингованную красавицу успеют порубить в салат... Ее и так успели. Правда, к счастью, она осталась одним куском, но совершенно неподвижным. Но вместе с ней застыло и двое врагов. Я попытался двинуть в бок третьему чеканом, но понял, что тело почему-то меня перестает слушаться. Откуда-то донеслось мерзкое хихиканье. Петр!

— Антон, гаси гипнотизера! — проорал я. Душа, которой посчастливилось уберечься от моего оружия, в свою очередь двинула меня коротким мечом в живот. Доспех выдержал, но слегка потускнел. Еще удар. Подтянулись и остальные противники. Во значит, как вырубили Веру, несмотря на ее броню. Обездвижили и запинали. Мимо лица пронеслась светящаяся цепочка символов и, судя по звуку, в кого-то попало. Сразу стало легче двигаться и враг, замерший на мгновение в широком замахе перед очередным ударом, осел, оставляя на клюве моего оружия алый лоскут, который я немедленно подхватил и впитал. Молот, дистанционно управляемый Максимом тюкнул еще одного. Вдвоем мы довольно быстро смогли разобраться с оставшимися пехотинцами. Сразив последнего я выпрямился и огляделся, желая оценить обстановку.

Битва была выиграна. Василий Иванович снова лежал в стазисе, закиданный сосульками по пояс, но и Ахмед, сотворивший подобное с пенсионером больше не шевелился обвитый по рукам и ногам цепью из рун. Максим, устало привалившийся к стене беседки был в сознании, но выглядел бледно, точнее прозрачно. Что-то в его внешнем виде показалось мне странным... ноги практически впавшего в стазис силуэта плотно окутывал сгустившийся туман... Работа криокинетика, видимо, пытался создать вокруг парня глыбу льда. Петр также был укутан вязью рун, только рядом с его телом еще и кинжалы, выполнявшие у телекинетика роль дополнительного вооружения, валялись. Полковник был вырублен в самом начале схватки... А где Анна Павловна? А... вот она. Лежит. А почему лежит? Одного моего гарпуна чтобы ее вырубить было бы явно мало, а остальные вряд ли бы успели ей заняться, им просто некогда было. Ударить клевцом для гарантии?

— Не над... — успела вскрикнуть энерговампирша после первого удара, но продолжить свою фразу не успела, получив второй.

— Кажется мы победили, — позади меня обнаружился Антон, держащей на готове какую-то светящуюся конструкцию. И рун там явно было больше пяти. — Твои обещания насчет меня в силе?

— В силе, — кивнул я. — Поможешь с уборкой мусора?

— Нет проблем.

Глава 7

Пальцы, тщетно пытающиеся при помощи расчески привести запутавшуюся шевелюру в более-менее приличное состояние, что-то поймали. Вернее, кого-то. Впрочем, от неожиданности коллектив, управлявший телом, рассыпался на отдельные состовляющие и дал добыче ускользнуть. После междоусобной войны между душами, заключенными в амулете, я, похоже, стал немного параноиком. Теперь если хоть один из моих бывших соратников пропадал из виду, то спина начинала нестерпимо чесаться в ожидании удара, а потому я в приказном порядке отправил победителей в реальность, убедительно попросив без особой нужды в глубины магического артефакта не возвращаться. Хотя этому решению никто и не сопротивлялся особо. Жить, пусть и в чужом теле, всем нравилось куда больше, чем существовать. Сложности с совместным управлением, разумеется, возникли, но оказались преодолимы. Во всяком случае, в мирное время плохая координация была по моим меркам меньшим злом, чем возможность предательства.

— Это была блоха? — омерзение в голосе Веры, которой, как девушке а, следовательно, чистюле, был отдан приоритет в приведении Сардаса в порядок, был таким, словно она ни разу в жизни не видела других кровососущих насекомых кроме комаров.

— Что-то крупновата, — возразил ей Антон. — И не скачет к тому же.

— Да вошь это, — усмехнувшись, опознал паразита Василий Иванович. — Самая обычная головная вошь.

— Мерзость! — пальцы руки, над которой взяла контроль девушка, снова наткнулись на кровососа, а затем сжались, раздавив насекомое. — Срочно мыться!

— Мытьем тут делу мало поможешь, — вздохнул пенсионер. — Стричься надо. Налысо.

— Раз надо, значит, будем, — решительности в голосе Веры хватило бы на средних размеров армию.

— А может, все же не будем так торопиться? — осторожно предположил Максим. — Вы представьте, на что это тело будет похоже после подобной процедуры. Худое, лысое, с татуировками по всей голове...

— Да видок будет эксклюзивный, — признал я. — Но знаешь, может это не так уж и плох? В конце-концов надо же клиентуру восстанавливать, а в таком виде Сардас явно будет куда больше похож на колдуна.

— Ну что ж, место стрижки изменить нельзя, — подытожила Вера. — В парикмахерскую?

— А почему бы и нет? — согласился с ней я. — Но сначала все-таки в баню.

— Ну и чего дальше делать будем? — спросил Максим после того как тело Сардаса оказалось приведено в относительный порядок.

— Хороший вопрос, но вот ответа на него я не знаю, — пришлось сознаться мне. — Но, думаю, раз уж мы победили, то заслужили небольшой отдых?

— Отдых это хорошо, — вздохнул Антон. — Но я, если честно, нисколько не устал и сомневаюсь, что вообще смогу это сделать.

— Сможешь, — уверил его я, — вот только для этого придется загонять тело полуэльфа до изнеможения, а сделать это, после тренировок полковника, сложновато. Но говоря об отдыхе, я имел в виду не лежание пластом на диване, а что-нибудь другое, более интеллектуальное.

— Самым интеллектуальным видом отдыха в этом городе является посещение борделя, — вздохнул Максим. — В храмы нас больше не пустят, в книжном магазине мы остались должны, а библиотеки или театра здесь отродясь не бывало. В отличии от веселых домов, коих насчитывается куда больше десятка.

— А не такая уж и плохая идея, — неожиданно выдал Васили Иванович, — Что? Не надо на меня так смотреть я, между прочим, давно не был молодым и хотел бы вспомнить кое-какие забытые ощущения.

— Я против, — решительно возмутилась Вера.

— Почему? — заинтересованно спросил Антон, который, судя по всему, такого резкого неприятия идеи не выказывал.

— Против и все!

— Ты просто покинь тело и все дела, ничего не услышишь и не увидишь, а телецентр я уже отключил.

— Это нелогично.

— Плевать.

— Ладно, ладно, идея в принципе хорошая, но сейчас все равно не осуществимая, — примирил я спорщиков. — У нас денег после посещения цирюльника и обеда осталось две серебряных монеты и этого не хватит ни на что путное.

— Шлюх ты называешь путным делом? — взъярилась девушка.

— Да не о том уже речь! — прикрикнул на нее Максим. — Что дальше делать будем, спрашивается? С деньгами то понятно, заработаем, не впервой, а вообще, в глобальной, так сказать, перспективе?

— Не знаю, — тоже не имела никаких предположений наша пирсингованная красавица. — Как-то не задумывалась еще об этом. Домой бы попасть, у меня мама там, наверное, с ума сходит, я же единственный ребенок... была. Хоть письмо какое послать...

— А отец? — спросил телекинетик. — Мне-то легче, у нас семья большая, одних только братьев двое осталось, да сестренка еще.