Полеты сквозь сон

— Только контролируй себя. Меня Эхратон предупредил, что как маг он очень силен.

— Мне хочется посмотреть, так ли он силен, как сказал дядя. Я тогда растерялась и не все показала, что могу. Но сейчас я его проучу.

— Будь осторожна.

Они разговаривали на своем языке, думая, что я их не понимаю. Закончив разговор, Ахтум повернулся ко мне и сказал.

— Сейчас вы проведете магический спарринг. Для того, чтобы вы могли показать все на что способны, вы оденете защитные амулеты. При пропуске смертельных заклятий они будут сигнализировать красным цветом, и проигравший будет чувствовать боль. Но смертельных исходов не будет. Можешь применять любые заклятия, без ограничений.

И он, подойдя к сойке с оружием, открыл рядом стоящий шкаф и достал из него два амулета, копии тех с которыми я проводил спарринги в академии. Мы одели их и разошлись почти в противоположные концы зала. Ахтум активировал общую защиту зала и сообщил, что можно начинать спарринг. Как и при спарринге с оружием, первой меня атаковала Ахментет. Но скорость постановки мной щитов была выше, чем она создавала заклятия. Отразив несколько ее атак, я сам ее атаковал, выбросив практически одновременно двенадцать заклятий, из различных направлений магии и уже пятое пробило ее щит. От поразивших ее заклятий она упала и стала кататься по полу. Через минуту она поднялась на ноги и ее глаза снова наполнились злостью. Я снова отразил очередную порцию ее атак, и снова бросил партию заклятий в нее, и она снова оказалась на земле. На этот раз она пролежала больше времени. А когда поднялась, то ее глаза пылали гневом. Но я ее еще, ни разу не атаковал заклятиями из высшей магии, хотя она в меня уже три раза бросила заклятия из высшей магии. Поднявшись и отдышавшись, она снова бросилась меня атаковать. В этот раз она стала использовать только заклятия из высшей магии, но скорость их создания у нее была низкой. Я ей позволил минут пять кидать в меня всем, чем она могла, и снова бросил партию заклятий, из пяти штук, но на этот раз из высшей магии, хотя можно было и не запускать целую партию, так как уже первое заклятие пробило ее щит. Она упала и долго лежала, а когда поднялась, то в ее глазах был испуг. На этот раз она отходила еще дольше. Ахтум, наблюдавший за нами, не произнес ни слова и ни разу не вмешался. А когда я понял, что она готова меня снова атаковать, то запустил в нее лекарское заклятие, понижающее давление, но запитав его минимально. Даже не знаю, поняла она, что я сделал, или нет. Но от моего заклятия она пошатнулась и чуть не упала.

— Все, Ахментет, спарринг закончен. Произнес на языке людей Ахтум. А мы с молодым человеком еще поспаррингуем.

Он вышел в центр и мгновенно запустил в меня заклятие, но я к этому был готов, поэтому отбил его возведенным щитом. А дальше я повторил с ним, то, что делал с Ахментет, запустил очередь из девяти заклятий. Его щит рухнул от восьмого, но от девятого он ушел, уклонился и атаковал меня сам, причем заклятиями из высшей магии, я тоже не стал стоять на месте и от большинства уклонялся, так как видел момент их создания и момент запуска. Какое-то время мы обменивались заклятиями, никто не уступал. Но потом и я перешел на заклятия из высшей магии, и тут сказалась моя скорость их создания. Так как эти заклятия захватывали большую площадь чем заклятия первых двух уровней, то моему противнику не хватило места и времени на уклонение, он рухнул. А дальше так и пошло, он подымался, пробовал пробить мои щиты, я его закидывал заклятиями и, загоняя в ловушку, поражал. Он, после поражения, подымался быстрее, чем Ахментет, и сразу же бросался в атаку, но ни одного раза не смог меня достать. Наконец он остановился тяжело дыша и объявил, что спарринг на сегодня закончен.

Они, не оглядываясь на меня, вышли из зала, а я последовал за ними. Догнав их, услышал окончание их беседы, которую они вели на своем языке.

— Но он же человек, он не должен такого уметь, говорила Ахментет.

— потому его и привезли показать старейшинам, произнес Ахтум.

— Для чего? Задала она вопрос.

— Чтобы решить, опасен он нам или нет.

Дойдя до моей комнаты, они подождали, пока я зайду, и удалились, а перед этим Ахментет мне сообщила.

— Завтра я приду в такое же время.

Все дни до момента пока меня не позвали к старейшинам, я проводил спарринги с Ахментет и Ахтумом. Все спарринги с Ахментет заканчивались одинаково, я ее избивал, и она от меня отставала. С Ахтумом было сложней. Большинство схваток с оружием я ему проигрывал, хоть уже и меньше. А при магических спаррингах он стал применять более мощные заклятия и боле мощную защиту. Поэтому поражать его так часто как в первом магическом спарринге у меня уже не получалось, но радовало, то, что он так ни одного раза не смог пробить мои щиты.

— Что скажешь, какое у тебя мнение о нем, как у инструктора семьи. Задал вопрос Эхратан, Ахтуму.

— Он еще детеныш и он все еще развивается, причем ненормально быстро. За эти несколько дней он стал двигаться намного быстрее, а в магии я вообще не смог подобрать к нему подходов. Он постоянно меняет щиты, манеру ведения боя, и в атаках никогда не повторяется.

— А что ты хочешь, я, когда собирал сведения о нем, установил, что он проводит несколько занятий в неделю, причем с боевиками магами академии. Как стало известно, он уже давно перестал им проигрывать, и если они падали от истощения то он нет. В произошедшей войне с отступниками победа достигнута практически его стараниями. Только как это ему удалось, установить мы не смогли, этого кроме короля и ректора никто не знает.

— Ты поэтому его привез?

— Ты же знаешь, что это наша обязанность при несении службы выявлять все отклонения. Ты знаешь, при каких обстоятельствах мы его заметили. Но с тех пор он очень сильно изменился. Ты прав в том, что он очень быстро развивается. И мы не смогли выяснить, откуда он, кто его родители.

— Но кто-то же, за ним стоит? Кто-то его поддерживает. Значит, есть родственники.

— Нет, родственников за ним нет, а поддерживает его король. Ты же знаешь Нарина, он своего не упустит. Он его заметил, дал указание ректору и способствовал его развитию. Даже признал сыном, хотя и не наследным. Зато заполучил в королевство сильнейшего мага. Уже сейчас на Одалане, от этого изменился баланс сил.

— Что-то уже по нему решили?

— Нет. Вот посмотрят старейшины, они ответственны за этот нолл. Сделают свое заключение, тогда и будут принимать решение.

— Ты имеешь ввиду нолл ответственный за недопущение развитие опасных разумных?

— А какой еще. Он, будучи еще фактически ребенком, уничтожил троих драконов, из отряда устранителей. Пусть они были из клана отщепенцев, но они были драконами, а это уже опасный факт. Мы так и не смогли выяснить, отчего они погибли. В академии вроде бы это выяснили, но информацию засекретили.

— А если старейшины решат, что он опасен, надо будет все равно искать его семью, и выяснять единичное это изменение или устойчивое, передающееся по наследству. Задумчива произнес Ахтум.

— Да, надо будет. Но решение должен принять совет.

С утра я провел свою обычную разминку, а когда вернулся в комнату, то там меня уже ждал Эхратан.

— Переодевайся, тебе давали костюм из кожи и идем, скоро соберутся старейшины. Произнес он.

Я обмылся. Переоделся и мы пошли. Но меня привели в небольшую комнату по сравнению с той, в которой я жил и оставили. В одиночестве я просидел часа два, пока за мной снова не пришел Эхранат.

— Старейшины тебя ждут. Зайдешь вопросов не задавай. Отвечай, если тебя о чем-то спросят. Когда скажут, что можешь уйти, выйдешь. Я тебя буду ждать за дверью.

И он провел меня к другой двери, открыл ее и запустил меня внутрь, но сам следом за мной не вошел. В помещении, в которое я вошел, сидело девять драконов в человеческом виде, хотя если честно я ожидал, что они будут в своем истинном виде. Один из сидящих при моем появлении произнес.

— Пройди в центр и стань там.

Я сделал, как сказали. Находившиеся в помещении сидели, молча, не произнося ни звука, но в ментальном плане я слышал их разговоры и, судя о том, о чем они общались, они даже не предполагали, что я их могу слышать. Как я только вошел, прозвучало.

— Общаемся только высшей речью.

— Зачем? Это забирает много сил, можно говорить на древнем, все равно его никто не понимает, кроме нас.

Единственное неудобство было в том, что мне было непонятно, кто из них говорит, хотя отдельные личности в разговоре я различал.

— Мхонту, ты как самый опытный посмотри его, а то у меня не получается его посмотреть.

— Нхун, он закрыт, потому тебе и не получается его посмотреть. Я тоже этого не смогу сделать.

— Мхонту, как он закрыт, чем? Что даже ты не можешь его посмотреть?

— Не могу разобраться Пхта, я с таким еще никогда не сталкивался. Смогли выяснить откуда он, от кого он произошел?

— Нет Мхонту, если это кто-то и знает, то он нам не известен. Эхратану установить его происхождение установить не удалось. С ним вообще много загадочного.

— Я вообще у него не вижу узла сил, а сообщили, что он сильный маг.

— Да Пхта, Ахтум в тренировочных спаррингах не смог ни разу его поразить, зато он Ахтума доставал множество раз, и как тот сказал, все время разными способами. Но он быстрей всего, при этом не все свои способности показал. Если верна та информация, которую нам о нем предоставили.

— Это очень опасно, какое решение будем принимать?

— Не посмотрев его, мы не можем принять решение. Но его можно посмотреть, для этого, его надо отвести в Первый Храм. И только тогда рекомендовать совету какое-то действие.

— Для того чтобы его отвести в Первый Храм, надо разрешение Совета. Всего Совета. А его можно будет собрать не раньше чем через три малых оборота.

— Значит надо его пока отправить обратно. Собрать Совет, сообщить полученную информацию, и если Совет примет решение, то отвести в Первый Храм. Но надо об его походе туда сразу договориться с Нарином.

— А если он заупрямится и не согласится? Ведь у него появились огромные планы на него. С магом такого уровня, он сможет подмять под себя все остальные образования людей. Он может заупрямиться, не согласится, если догадается, что этот может не вернуться.

— У него нет повода нам не верить, мы его всегда поддерживали и ни разу не было основания в нас сомневаться. Пообещаем ему всестороннюю помощь в его начинаниях, выделим воинов.

— Может, не будем всего этого затевать, а просто уберем его и все? И не будет проблемы.

— А вдруг он светоносный?

— Не используй термин низших.

— Не буду, но я спрашиваю, а если он способен противостоять нашей магии? Может мы его, и убрать не сможем.

— Пока он один, это сделать мы всегда сможем.

— А если там, откуда он есть еще такие, то когда появятся проблемы. Будет уже поздно. Я за вариант с Первым Храмом. Надо доподлинно установить, что он собой представляет.

— Я тоже.

— Кто согласен с таким решением?

На вопрос никто ничего не ответил. Тогда тот, который мне говорил, чтобы я прошел в центр, сказал в голос, обратившись ко мне.

— Можешь идти.

Я вышел из помещения, размышляя о том, что только что услышал. Никакой беседы как говорил король, не было. Если бы я не слышал их метальных разговоров, то можно бы было вообще подумать, что они просто на меня посмотрели, как на забавную зверушку. Но судя по всему так и было. Только они еще не определились, что делать дальше. И мне тоже теперь надо решать, что делать дальше, как быть. За дверью меня ждал Эхратан, который проводил меня в мою комнату. А на следующий день с утра мне сообщили, что в полдень мы уходим на Одалан.

Мы вернулись во дворец, и я сразу уехал в академию. В академии, после того как я попал на ее территорию, мне встретился Портас.

— Яркий ты, когда вернулся?

— Только что вернулся, а чего ты интересуешься?

— Тебе во дворце новости сообщили?

— Портас, не мнись, говори, что за новости, чего ты на меня так странно смотришь?

— Здесь был Норис, он тебе оставил письмо.

— Так давай. А в честь чего письмо, он должен был меня сам дождаться, что-то произошло?

Он отдал мне письмо, и грустно посмотрев на меня, произнес.

— Да. Произошло. Ответил Портас.

— Что случилось, чего ты такой хмурый, поинтересовался я.

— Король с королевой уехали в летнюю резиденцию, а Лесана осталась в академии, нагоняла пропущенное. День назад она тоже выехала в резиденцию. По дороге на ее картеж напали, никто не выжил. Тихим голосом закончил он.

От его сообщения у меня в глазах потемнело. Меня зашатало, Портас взял меня под руку и беспокойно сказал.

— Пошли, присядешь, тебе надо посидеть.

Он провел меня к скамейке в академическом саду и посадил на нее, а потом сказал.

— Ты посиди, я сейчас за Элеоной сбегаю.

И он убежал. А я остался с мыслью, что погиб самый близкий мне человек в этом мире. Единственный кто мне был дорог. У меня так сильно защемило сердце, что даже больно стало. На глаза навернулись слезы. Я прикрыл глаза. В голове носились мысли, боже, что делать. Зачем мне нужен этот мир. Мне захотелось домой, к маме, к друзьям. На меня накатила слабость, закружилась голова и я почувствовал, что теряю сознание.

Глава 10.

— Аэрон, ты начальник безопасности, не я. Ты контролируешь следящие амулеты, эффекторы. Яркий прибыл в академию, он зашел на территорию академии, куда он делся?

Когда его разыщут. Мне король на счет него дал конкретные указания. Чего ты молчишь? Раздраженно спросил ректор.

— Его нет и, наверное его никто уже не найдет.

— Почему ты решил, что его нет, он, что покинул территорию академии?

— По всей видимости, да.

— Ты можешь нормально объяснить, куда он делся, или нет?

— Когда он появился в академии, его встретил Портас, передал письмо, оставленное ему принцем Норисом, и сообщил, что на кортеж принцессы напали и все погибли. Яркий эту новость воспринял очень эмоционально, ему стало плохо. Портас его усадил на лавочку в парковой зоне, а сам кинулся за Элеоной. Один из студентов первокурсников утверждает, что он видел, как сидящий на лавке в парке парень замерцал, стал полупрозрачным и исчез.

— Что значит исчез?

— То и значит, его не стало. Устало произнес Аэрон.

В кабинете наступила полная тишина, двое находящиеся в нем были погружены в свои мысли. Так продолжалось минут десять, потом ректор тихим голосом спросил.

— Аэрон, ты понимаешь, что это значит?

— Конечно понимаю, Казиомар. — Он смог открыть портал сам, без портального камня, без накопителей. Какой же у него резерв, хотел бы я знать.

-Но куда он мог уйти и что теперь говорить королю?

— Уйти мог куда угодно. Теперь понятно, зачем он тогда понадобился отступникам, он один мог перекрыть их потребность в жертвах, удовлетворить все их потребности. Но откуда они его взяли? Откуда он? Как они узнали о его резерве? Мы так и не выяснили. Может если бы мы знали, откуда он, то смогли бы его найти.