Защита крепости(рабочее название)

Кассиус, когда услышал народную версию произошедшего, только подивился фантазии людей. И продолжил изображать охрану артистов при выступлении, не обращая внимания на поднявшуюся суету. А так же учиться перевоплощаться в других людей. С местью юноша не торопился — и так уже одного удалось убить. Да еще и имена остальных, как и места проживания, он теперь тоже знал. Явно боги подсказывают, что он на верном пути. Тем более, осталось недолго. Еще месяц-два — и чародей будет знать все, что может научить Тода. Тогда придет время продолжить месть...

Волнения среди стражи и людей, связанных с городской верхушкой, продолжалась. Почти в открытую выражали недовольство купцы Нумансии. Росло количество людей, застрявших в городе. Гостиницы и постоялые дворы переполнялись. С приездом императорских сыщиков... не изменилось ничего. Только больше людей опрашивали окружающих и трясли теневой мир Нумансии.

Через пару недель на одной из улиц появился странный попрошайка. Старый, косматый дед, один глаз которого закрыт был повязкой. Он не клянчил милостыню. Но за одну медяшку обещал прозреть будущее. Попрошайке пара местных верзил объяснили, что если хочет работать там, то нужно делиться. Одноглазый дед покивал, пожаловался на тяжелую жизнь. После чего обычной палкой избил верзил, приговаривая, что старость нужно уважать. На следующий день к нему пришло уже трое, с повадками матерых головорезов. Дед довольно шустро сбежал в какие-то трущобы, преследуемый по пятам тройкой уличных бойцов. Несколько человек, видевших произошедшее, поохали, что бандиты совсем распоясались и сошлись на мнении, что предсказателя уже никто, наверное, уже не увидит.

С удивлением они увидели на следующий день деда на том же месте, что и всегда. Еще больше местные жители удивились, когда ни в этот день, ни на следующий никто больше попрошайку не трогал. Мало того, как потом удалось узнать, в тот же день, когда на него напали сразу трое, неожиданно скончался "присматривающий" за этим районом бандит. И его ближайшие прихлебатели. Что уж там случилось — никто не знает. Хотя дед — вот он, сидит по пол дня на грязной тряпке возле стены и что-то бандиты не спешат к нему подходить. А стражам он изначально был неинтересен — сидит тихо, зарабатывает вообще копейки, да и своих проблем сейчас хватает, не до попрошаек им сейчас...

— Подходи красавица, хочешь будущее узнать? — привычно зазывал дед проходящих мимо.

— А ты правда можешь? — заинтересовалась скромно одетая молодая девушка,

— Конечно, а чего б я сидел тут, если бы не мог? Один мой глаз видит мир, второй видеть вокруг уже не может. Зато у меня великий дар своим незрячим глазом я вижу то, что будет. За одну медяшку все расскажу, все что смогу увидеть про тебя.

— Ну давай, расскажи про меня — хихикнула девушка.

— Э-э-э нет, красавица — покачал старик грязным пальцем — так это не работает. Ты сначала кинь мне монетку, потом хоть чуть-чуть про себя расскажи. Вот тогда смогу сказать.

— Пф, ищи другую дурочку. Я тебе монету дам — а ты мне каких-то небылиц насочиняешь, и все.

— А если нет? — хитро прищурил единственный глаз дед — неужто одна монетка это для тебя целое богатство? А если я тебе расскажу то, что правдой станет? Стоит оно того?

— Да стоит, стоит. Да только как узнать, правда это, или нет?

— А никак — радостно улыбнулся дед щербатой улыбкой — пока не попробуешь, не узнаешь. В этом и весь интерес. Но только сегодня — завтра меня тут уже не будет. Ухожу я.

— Эх, ладно...

Немного расспросив, молодой девушке обещали скоро богатого и красивого любовника. Молодым людям — девушку-мечту, красивую, как богиню.

Выглядящим побитыми жизнью, обещали что "скоро наладится". Матерям, тащащим за руку какого-нибудь ребенка, обещали близкое прибавление в семействе. Кто-то радовался, кто-то откровенно пугался. Сложнее всего было с пожилыми людьми. Приходилось дольше беседовать, чтобы угадать то, что хочется человеку.

Иногда те, кому дед говорил, что завтра уже его не будет, снова проходили там же. И опять видели попрошайку-провидца. Приходилось отговариваться. Чаще всего тем, что город закрыт, и не выпускают.

— Ты ж говорил, что видишь будущее?! А чего ж тогда говорил, что завтра уйдешь?

— Ну вижу — соглашался старик — но только чужое. На себя не взглянуть никак...

Однажды из-за угла, рядом со стариком послышалась громкая ругань:

— ... дерьмовый город! Совсем распустились, вот и развелось тут мерзавцев! Да тут каждого второго нужно вешать, а каждого третьего — трясти, чтобы сознался...

Четверо вышли из-за угла здания. Трое обычных стражников и богато одетый человек. Отделанный серебром камзол, роскошная трость, фиолетовый платок, щегольски повязанный чуть выше локтя. Наглое, сытое лицо, с незакрывающимся ртом. Буквально.

— Вот — тыкнул тростью в сторону старика богато одетый — вот это что?

— Побирушка, господин следователь. Вроде будущее предсказывает, за медяшку — пояснил один из стражников.

— Неправильно — вот — приподнял вверх трость обладатель фиолетового платка — вот поэтому ты — обычная дубина с железкой на поясе, а я — господин имперский следователь. А это — мерзавец, которого нужно хорошенько допросить. Взять его.

Незаметно вздохнув, пара стражников шагнула поближе, готовясь прихватить деда. Особого сопротивления никто не ждал, не от нищего старика же?

— Погодите! — поднял руку дед — меня-то за что? Сижу тихо, никого не трогаю, только на черствый хлеб и хватает!

— Вот! — видите — снова обратился следователь к стражникам — уже сопротивление при аресте. Законной власти, между прочим. Наверняка, если хорошенько "пораспросить", найдутся и его подельники. И все!

И уже едва слышно, себе под нос: Вот так любое преступление можно раскрыть. Нужно только найти подходящих мерзавцев...

... Тем же вечером по Нумансии поползли слухи. И народ принялся горячо обсуждать последнюю новость:

— Слышали, одному имперскому следователю голову отрубили?

— Да не убили его, изувечили, говорят, но не убили.

— Во врут! Так бы и дали убить! Да с ними по десятку стражников таскается, пылинки сдувают.

— Пс! Тихо, не орите так! У меня свояк, у которого знакомый, говорил с водовозом, который своими глазами видел что случилось... — говоривший еще понизил голос, и подозрительно оглядываясь, продолжил — вранье это все. Было три стражника, с одним следователем. А тот, стало быть, с палкой дорогущей ходил, как для калек. Хрость, во как называется! Только та палка для богатых господ, а не калек, в золоте и серебре, да в каменьях дорогущих...

— И че? — самый нетерпеливый поторопил рассказчика

— И то. Пристали они к одному побирушке, с виду — вроде старик. Но то был не простой старик, а крутой вояка в отставке. Не меньше десятника, точно! Раскидал он стражников, как детишек мелких. А на следователя он очень осерчал. Представляете, засунул ему его же хрость прям в жо...(тут рассказчик чего-то прошептал прямо в ухо нетерпеливому).

— Ниче себе! — в ужасе зажал сам себе рот собеседник

— Да, а хрость, та, говорят, длиннющая. И ушел куда-то. А следователя щас, небось, коновалы спасти пытаются. Токо не спасут. Орал, он, говорят, страшно.

— Во дела!

В это же время, возле Яшмовой крепости:

По пустоши, к людям приближалась армада монстров. Самые огромные, двухголовые чудища шли неторопливо, тяжело выбивая пыль из высушенной земли. Насекомо-подобные твари, похожие на огромных пауков размером с быка, семенили рядом. Их темные, запыленные панцири сливались с землей. Казалось, что они не знают усталости и жажды. Змее-черви, поблескивая на солнце синеватой чешуей, "ныряли" в грунт и "выныривали" через несколько метров наружу, снова разгоняясь для своего погружения. Твари, похожие на легендарных оборотней, бежали вперед мягко, плавно, со звериной грацией и мощью. Самые мелкие твари, небольшие, прыгучие зверьки с зубами-иглами были впереди всех. А чуть сбоку от основной армады, чтобы не глотать поднимаемую тысячами конечностей пыль, ехали на огромных жуках командиры тварей. Приближался перевал, который наглухо перегораживает человеческая крепость.

...За приближающейся пыльной точкой, постепенно разрастающейся, наблюдали командиры Яшмовой крепости.

— Опять — равнодушно констатировал Максимилиан Корнаро, опуская подзорную трубу.

— Господин комендант — подскочил к нему запыхавшийся вестовой — почти все пехотинцы и лучники на позициях. Маги тоже на месте. Инженеры уже начали готовиться стрельбе. Вот только... у одной из баллист проблемы — лопнули крепежные ремни. Обещают постараться починить побыстрее.

— Ясно. Инженерам "калеки" передай — если не успеют к началу сражения — получат по двадцать плетей. Каждый.

Главный в крепости снова вскинул подзорную трубу, наблюдая за приближающимся врагом.

На позициях лучников и пехотинцев стоял гомон. Многие старались болтать о чем угодно, только бы отвлечь себя.

— Эй! Попли! Ты не знаешь, че случилось? Уже второй раз за месяц прут твари!

— Знаю. А если бы ты тут служил дольше двух недель, тоже бы знал. Белая Крепость пала. Там были какие-то чародейские метатели. Их кто-то сломал. Теперь туда никого не шлют. И все твари ломятся напрямую к нам. Привыкай, брат! Теперь у нас жарко.

... армада тварей приближалась к крепости, как прилив к берегу океана. Неотвратимо, мощно. Вот первые монстры миновали небольшие насыпные холмы из камней ярко-желтого цвета.

— Метки прошли! — не выдержали нервы у одного из сотников, недавно попавшего в крепость с последней волной новобранцев.

Максимилиан Корнаро подождал еще пару мгновений:

— По второй волне, лучники...

— ЛУЧНИКИ! ВТОРАЯ ВОЛНА! ГОТОВСЬ!

Сотники и их помощники по живой цепочке быстро передали приказ коменданта по всей крепости. Засуетились стрелки, готовясь к бою.

Первые, самые мелкие твари уже проскочили следующий ряд холмов красного цвета, на двести метров ближе к крепости. Основная часть армады тоже приблизилась, растягиваясь в зависимости от скорости монстров.

Комендант поднял обе руки вверх.

— Целься — почти одновременно заорали десятники лучников. Заскрипели растягиваемые луки по всей длине крепостной стены. До самых мелких тварей оставалось около сотни метров...

Максимилиан опустил обе руки вниз.

— Бой!

Оперенная смерть со свистом взлетала над крепостью, зловеще поблескивая металлическими остриями. Небо над монстрами почернело...

... Из денежного мешочка посыпались медные монеты. Красноватые, с прозеленью кусочки металла сыпались и сыпались, звеня, сталкиваясь и рассыпаясь все дальше. Грязные и не очень, с отчетливой чеканкой и полустертые, с едва виднеющимся профилем императора. Впрочем, это "зрелище" быстро закончилось — денег было не особо много. Кассиус завязал и повесил обратно на пояс мешочек для мелких монет.

— Тут ровно пятнадцать серебряных.

— Сам заработал на улице, — довольно констатировал Тода. — Наконец-то!

Молодой мужчина встал с лавки, радостно потер руки и приосанился:

— Дорогой ученик. Ты, наконец, прошел последний экзамен на гордое звание лицедея. А, значит, я сво-бо-ден!!! Да! Наконец! Отдых! Бухать! Гулять! Никого не учить... — вопли убежавшего Тоды подозрительно быстро затихли после глухого удара из-за крайней палатки.

Пожав плечами, чародей пошел собирать вещи. Оставаться с циркачами больше не было смысла. Закинув запасной комплект одежды, запас продуктов на пару дней, сверток с гримом и немного бытовых мелочей, Кассиус решил, что в пути этого хватит. Верная кожаная броня, пара мечей, легкий плащ. Пару раз подпрыгнув, убедился, что все на месте, ничего не вывалится.

— Уже уходишь? А попрощаться? — раздался сзади голос Весты.

Кассиус развернулся. Сейчас танцовщица была одета в легенькое светлое платье. Взгляд юноши поневоле пробежался по аппетитным округлостям, остановившись на слегка подпухших глазах.

— Флор знает. Ты — тоже.

Грустно вздохнув, Веста подалась вперед, обнимая Кассиуса.

— А может, все же останешься? Мне тебя будет не хватать. Очень... — красивые девичьи глаза полные слез встретились с глазами чародея. И на мгновение захотелось махнуть на все рукой. Оставить месть. Махнуть рукой на врагов. Забыть прошлое и жить будущим. Жить жизнью обычных людей...

Но последний из рода Корто не имеет права на это.

— Не могу. Я должен кое-что сделать. Кое-что, что важнее моей жизни... Рядом со мной нет места любви. Только смерть. Чужая — точно, а может, и моя.

— Тогда... пообещай! Пообещай, что хоть иногда будешь вспоминать меня!

Веста сжав руки в кулаки, вглядывалась в лицо юноши.

... Уже давно чародей ушел. И солнце постепенно клонилось на закат. А Веста все стояла на месте, смотря Кассиусу в след. Давно высохли слезы.

В этот день выступления не было. Но у пылающего костра, передавая чарки с вином, артисты молча прощались с юношей. На удивление многие привязались к немногословному и надежному чародею, делившему с ними все тяготы и хлеб почти полгода.

Постепенно солнце опустилось. Жизнь в городе затихла. Тени превратились в непроглядную темноту. Стражники, патрулирующие городскую стену, "вооружились" факелами, неплохо освещавшими небольшое пространство вокруг. Хотя сильнее всего они освещали самих стражников.

Недалеко от стены стоял Кассиус, наблюдая, и считая удары собственного сердца между дозорами — другого способа измерить время у него не было.

В среднем двести восемьдесят ударов — это почти пять минут.

— Должно хватить, — прошептал сам себе юноша, проводя взглядом очередную группу стражей.

Тридцать шагов, пятьдесят... пора. С глубоким вдохом магия разошлась по телу, даря ощущение тепла и силы. Короткий разбег и несколько шагов вверх. Но сил взбежать по отвесной стене на такое расстояние не хватило даже чародею. В последние мгновения, чувствуя, что вот-вот начнет падать назад, Кассиус успел пальцами ухватиться за неровности кладки. И прилипнуть к стене, как какое-нибудь насекомое. Выдохнув, юноша уже более уверенно нащупал следующую неровность и зацепился левой рукой выше. Потом нашел точку опоры под правую... Оставшиеся несколько метров исчезли довольно быстро — практики скалолазания у Кассиуса хватало — спасибо трем месяцам блуждания по горам, окружающим Пустошь.

Высунув голову за парапет, юноша огляделся. Справа огонек прошедшего патруля мелькал метрах в ста, медленно удаляясь. А вот слева стражники оказались гораздо ближе, чем он рассчитывал. Поэтому Кассиус аккуратно сполз обратно на полметра, скрывшись за парапетом.

... — Ну что, и долго это все будет продолжаться? Достали уже!

— Кого это достали? Тебя что ли, Ливий? Так пойди и попроси перевести с дозоров в город. Послушаем, что ты тогда запоешь!

— Во-во! Силантий дело говорит! Ты что, забыл, что сейчас внизу творится? Следователи и до того злобные были, а уж теперь, когда одного из них, считай, убили, причем таким жестоким способом, вообще озверели!

— Мда, это я как-то не сообразил. Просто достало уже одно и то же. Факел и темнота — вот и все что видно. И так уже полтора месяца подряд... А следователя все-таки убили?