Возрождение. Забытые боги.

— Странник, меня Елена просила передать эту штуку тебе.

— Это разве не её украшение? — удивился Странник, повертев украшение в руках.

— Её, но она попросила, чтобы оно некоторое время побыло у тебя. Э-э, не, не в кольце. Ты должен носить его при себе. В кармане, там, но лучше на шее.

— А почему она сама мне его не отдала? — недовольно поинтересовался феникс.

— Ей принесли какую-то записку, и она, взволнованная, поспешила в тот храм, где мы были вечером.

— Записку, говоришь? — Странник ещё больше помрачнел.

— Да, но её поведение было странным. Будто там что-то нехорошее сообщалось. Может, сходим, проверим?

— И помешаем её свиданию? Ну уж нет. — Феникс небрежно запихнул кулон в карман штанов, отчего Мирайю слегка перекосило, и собрался вновь лечь, но хранитель схватил его за рукав и умоляюще заглянул в глаза.

— С таким выражением лица на свидания не ходят. Ну пошли, чего тебе стоит? А вдруг Елена в опасности? Вот только не надо говорить, что она сильная и сама со всем разберётся, — быстро продолжил Мирайя, видя, что Странник собирается спорить. — Это просто хрупкая девушка, которая, в придачу, запуталась в себе.

ХХХ

Удар обжёг руку, и что-то с дробным стуком поскакало по полу. Я стояла в кромешной тьме и силилась хоть что-нибудь понять. Где я? И почему здесь так темно?

— Что это на тебя нашло? — раздался над ухом обеспокоенно-раздражённый голос Странника. — Решила спровоцировать политический скандал, а то и войну? Пошли отсюда.

Алекс подхватил меня на руки и вынес из кромешной темноты. Только когда он оказался снаружи, я вспомнила, что произошло. Этот красноволосый псих чуть не убил меня! А Дефансер даже не попытался ему помешать, хотя вполне мог... Я всхлипнула и прижалась к Алексу, ища защиты и утешения, но вскоре отодвинулась и попросила:

— Поставь меня, пожалуйста.

— Зачем?

— Нельзя это чудовище оставлять здесь.

Я достала розу, нашпилила на неё лоскуток ткани и подожгла. Мини-комета прорезала темноту помещения и ушла в стену. Как и во время праздничного вечера, все поверхности были покрыты мягкими коврами и тяжёлыми драпировками. Сухими и легко воспламеняющимися.

— Зачем ты это сделала? — недоумённо поинтересовался парень.

Я прижалась к Алексу, почувствовав, что меня сотрясает мелкая дрожь, и неотрывно смотрела в провал входа. Прожорливый огонь моментально разбегался во все стороны. Но достаточно ли одного пламени, чтобы очистить это место от столь жуткого создания? Будто в ответ на мои мысли, изнутри раздался леденящий кровь крик.

— Что это? — вздрогнул Алекс. — Там же никого, кроме тебя, не было.

Похоже, огня будет достаточно, — решила я, после чего схватила феникса за руку и потянула его за собой, прочь от этого страшного места.

— Пошли отсюда, это призраки прошлого. Пошли-пошли. Нас по головке не погладят, если узнают, что мы учинили пожар.

ХХХ

Известие о пожаре распространилось быстро и вызвало настоящую панику среди семийцев. Похоже, это здание было у них чем-то вроде культового места. Правда, для чего оно служило, я так и не добился. И, подозреваю, хозяева сами имели об этом весьма смутное представление. Пожар потушили за полночь. Причём потушили — это громко сказано. Скорее, там уже нечему было гореть — здание-то каменное — и огонь сам постепенно сошёл на нет.

Когда суматоха немного утишилась, я решил заглянуть к Елене, проверить, всё ли с ней в порядке, а то мало ли что. Заодно хотелось выпытать: зачем она учинила пожар, и кто же там всё-таки сгорел. Каково же было моё удивление, когда я застал девушку в походной одежде, собранную и сосредоточенную. Она стояла посреди комнаты и что-то вспоминала или над чем-то глубоко задумалась. Меня она даже не заметила.

— Елена, что случилось?

Девушка вздрогнула.

— Алекс, ты меня напугал. Ничего... — перехватив мой скептический взгляд, она пошла на попятную. — Ладно-ладно. Только не надо на меня смотреть, как будто мне пора в психушку. Всё просто и тривиально: я ухожу.

— Куда? — растерялся я. У неё ведь нет дома, и семья Повелителя является самыми близкими существами в этом мире.

— Не знаю. Присмотри за Денисом, ладно? — Елена просительно глянула мне в глаза.

— Но почему? — никак не мог прийти я в себя.

— Столкнулась кое с кем. И больше видеть его не желаю. — Елена с омерзением передёрнула плечами. Она старалась казаться сильной и уверенной, но в её взгляде слишком часто мелькала растерянность. Поэтому я, даже не задумываясь о последствиях, сказал:

— Я пойду с тобой.

— Алекс, не глупи. Зачем тебе бадяться неизвестно где и непонятно зачем?

— А тебе? — поинтересовался я. — ведь остальной мир для тебя тоже чужой.

— Мне? — задумчиво протянула девушка, то ли не зная, как ответить, то ли не желая говорить правду. — Интересный вопрос. Я пойду искать свою судьбу, тем более, что я давно уже слышу её зов.

— Так значит слышишь?

— Да, слышу, — как-то враждебно отозвалась Елена.

Мне очень не хотелось вновь оказаться в глупом положении, но терять эту девушку мне не хотелось ещё больше, поэтому я шагнул к ней, прижал это хрупкое тело и выдохнул, стараясь не думать о реакции Елены:

— А я, похоже, свою судьбу уже нашёл.

ХХХ

Помощник жреца в храме Пророка стёр со стоящей в углу статуи пыль, окинул взглядом помещение, проверяя, всё ли в порядке, и тихо вздохнул. Совсем забыли фениксы своего бога. Вот уже несколько сианов храм посещают только по большим праздникам. Бог молчит, и о нём постепенно забывают. А ведь летописи рассказывают, что раньше ни одно крупное решение не обходилось без согласия Пророка. Сейчас в храме лишь жрец да его помощник, причём первый явно не дружит с головой, если осмелился подобным образом воссоздать убранство некогда кровавого бога. Вот и он. Лёгок на помине. Помощник жреца поморщился и поспешил к выходу. Этот каждодневный ор ему уже набил оскомину. Неужели нельзя понять, что бог может услышать слова, обращённые шёпотом или даже про себя. Совершенно незачем орать так, что слышно за полшарина.

— О, великий Пророк! Услышь мольбы детей твоих!

Помощник жреца был уже в дверях, когда раздался звон бьющегося стекла и недовольный вопль:

— А это что здесь делает?

Жрец и его помощник поспешно обернулись на голос и увидели худого, неимоверно грязного, взлохмаченного тёмно-рыжего мальчишку. Тот оглядел вопрошающего с ног до головы и ворчливо спросил:

— И ты смеешь относить себя к числу моих детей? Ты на феникса похож, как я на гнома!

— А ты что здесь делаешь? Не достигшим тридцати сианов не позволено входить в священные стены храма, — возопил жрец, в то время как его помощник от изумления не мог вымолвить не слова.

— Что-о-о?!? А ну вон отсюда! И эту гадость с собой забери. Я покуда Кровавый Пророк, а не гнилой... или гниющий? — Мальчишка брезгливо поддел лежащие на пьедестале фрукты, сбросил их на пол и пнул ногой по направлению к выходу. — Ты, что, не слышал, что я тебе сказал? Пшёл вон!

Спешно уходя, жрец и его помощник слышали недовольное ворчание странного мальчишки:

— Света напустили, ковры порастелили, стены размазюкали. Разве в подобном месте можно жить?

В тот же вечер Повелитель Андары, находясь всё ещё в Агерии, получил магическое послание, из которого ничего не понял, кроме восклицательных знаков и того, что его присутствие немедленно требуется в столице. Воспользовавшись дорогостоящим одноразовым порталом, Иригас уже на следующий день прибыл в Рикас в сопровождении некоторых своих сыновей. Остальные будут добираться своим ходом.

— Повелитель, я не знаю, что это за демон. Он учинил погром в храме, убил вашу подданную, которая неизвестно каким образом очутилась внутри, приказал заложить окна и принести ему жертвы, — отчитывался жрец храма Пророка, не переставая кланяться Повелителю, а потому едва поспевая за его быстрым шагом.

— Так значит, он утверждает, что является Кровавым Пророком? Сейчас проверим. Сирин, Бакара, идём со мной. Остальным оставаться здесь.

Внутри храма было темно. По сравнению с ярким днём снаружи, это напоминало то ли склеп, то ли магически созданное царство тьмы. Сирин остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению, точнее, полному его отсутствию. Через дверной проём не проникало ни единого луча, хотя полуденное светило на улице слепило глаза. Отец двинулся вперёд. Сирин и Бакара последовали за ним. Под ногой что-то противно чвякнуло.

— Чего надо? А-а, ясно. Пшли вон все трое. Мне не о чем с вами разговаривать, — раздался насупленный голос из темноты.

— Но если ты и вправду Кровавый Пророк...

— Вон я сказал!!

Бакара попытался высечь огонь. Второй раз. Третий. В конце концов пришлось обследовать храм практически на ощупь. Никого! Если не считать изуродованного тела девушки у подножья трона.

— Шляются тут всякие, — грустно вздохнули из центра храма. Фениксы поспешили туда. — Дожился! Сначала убить пытаются, потом не верят. Куда катится этот проклятый мир? Ладно, выкладывайте, если что кому надо, и убирайтесь.

По всему храму вспыхнули магические огоньки, освещая фигуру красноволосого подростка сианов двадцати, сидящего на троне, мрачно подперев голову кулаком. В глазах безбрежная тоска, сам весь худой и неопрятный.

— Пророк? — пробормотал будто про себя Повелитель. Мальчишка начисто его проигнорировал. Он смотрел поверх головы Сирина, но тому казалось, что взгляд устремлён прямо ему в душу.

— Без понятия, где она. Вам надо — вы и ищите, — неприязненно выдал красноволосый. — Если найдёте, приволоките сюда. Я тоже с удовольствием с ней побеседую. А ещё с большим — придушу эту гадавку.

— Так значит, вы вернулись, Пророк? — облегчённо выдохнул Повелитель. — Мы устроим праздник в вашу честь. Жертвы... — Он перевёл взгляд на изуродованный труп у ног новоприобретённого божества, и твёрдо продолжил: — Будут жертвы.

— Да на кой мне эти жертвы теперь? — Взвыл Пророк, хватаясь за голову. — Теперь, когда я не получаю совершенно НИКАКОГО наслаждения от убийства? — Мальчик внезапно успокоился, будто не было и намёка на истерику. — Когда в последний раз фениксы проходили инициацию?

— Каждый сиан во время весеннего равноденствия, — пробормотал Повелитель, совершенно сбитый с толку неадекватным поведением бога.

Пророк недобро сощурил свои холодные глаза и процедил:

— А когда последний феникс проходил настоящую инициацию? — и, видя недоумение собеседников, обреченно возопил: — Неужели среди вас не ни одного настоящего феникса? Так, понятно. Во что вы превратились за это время? И это народ элитных бойцов! Стыд и срам. Полигоны на Альдосе ещё действуют? Как это вы не знаете? Дожились! Принесите мне быстро всевидящее око Пророка. Нет, это не красный камень, а белый шар. Что? И этого нет? Дожился.

В конце концов всевидящее око Пророка нашли. Правда, сам Пророк от такого ока скривился, как от зубной боли. Повинуясь едва заметному движению пальца, шар выскользнул из рук Бакары и поплыл к ступеням, ведущим к трону. Шар засиял неярким светом, и в глубине его отразился странный пейзаж.

— А мы там были, — признал памятный сад Сирин.

— И что, позволь узнать, вы там делали? — Пророк не отрывал взгляда от шара, где отражался сад под разными ракурсами.

— Ну-у...

— Ну?

— За цветами ходили.

— А что, немагические и нехищные уже не в моде? — слегка ехидно поинтересовалось божество.

— Девушка захотела, — пожал плечами Сирин и едва слышно выдохнул, гадая, где эту самую девушку искать.

— Тэкс. — Картинка в шаре замерла, а Пророк внимательно посмотрел на феникса. — Ты там один был?

— Нет, почему же. С Кевином.

— Всем остальным уйти. Пришлите сюда этого Кевина.

Чем дольше Пророк слушал рассказ фениксов, тем больше не понимал: эта миротворщица, взявшаяся неизвестно откуда, зачем-то пыталась восстановить былую силу его народа. Или её остатки. Неумело, конечно, порой нелепо. Тем не менее, она старалась. Но зачем ей воссоздавать утраченную мощь своих злейших врагов? Глупо. Но факт остаётся фактом. Плюс к этому, девчонка знает слишком много о них. Чересчур много для стороннего наблюдателя. Может, она последняя из своего народа? Тогда почему она ушла? И почему рядом с ней не было ангела-хранителя?

— С ней пошёл кто-либо из фениксов?

— Да, Странник и мальчишка.

— Странник — это феникс в чёрной маске?

— Да. Вы его знаете?

— Похоже, он помог мне не совершить один необдуманный поступок. Кто его так разукрасил, что он прячет даже лицо?

— Мы, — неприязненно отозвался Сирин. — За дело. — И, видя, что Пророк ждёт дальнейших объяснений, он пояснил: — Этот тёмный соблазнил невесту Кевина.

— Ну-ну, — хмыкнул Пророк и посмотрел на шар. Картинка помутнела и затуманилась. Когда всё прояснилось, в глубине отражались две фигуры, смотрящие вдаль. Девушка прижималась спиной к груди парня и рассеянно играла прядью его волос. Тот аккуратно, будто побаиваясь, обнимал её за талию. Елена посмотрела на покрытое шрамами лицо, что-то сказала, извернулась в кольце рук и осторожно поцеловала Странника в уголок губ. — Везёт тебе на невест, — бросил Пророк, не отрываясь от шара. Вдруг откуда ни возьмись рядом с парочкой появился странный зеленоволосый парень. Картинка потеряла очертания и исчезла. Последнее, что можно было разглядеть, это то, что он достал из кармана Странника печально знакомый Кевину кулон. Пророк злобно зашипел сквозь зубы и грязно выругался.

— Мирайя! Божок недоделанный! Джер тебя побери. Я думал, ты навсегда похоронен в этой проклятой гробнице. Теперь понятно, почему я не смог помешать этому парнишке забрать у меня законную добычу!

— Это тот самый кулон, который дала мне Елена, — мрачно сказал Кевин, — но потом забрала его обратно.

— Ну что ж, видно он умудрился достать даже её.

— Она мне дала также странный рисунок с надписями, но не объяснила, что это такое. Вроде как древний язык, — продолжил Кевин, одновременно гадая, зачем он это рассказывает.

— А мне-то какое дело? Хотя нет, дай сюда. Это была её личная вещь? Постой, это же... — Пророк ошарашено разглядывал чёрно-белый набросок, точнее, наброски. Лист был поделён на три части: в левой был изображён портрет Кевина, в правой — нечто малооформленное, напоминающее алиментал, а в нижней — истинный феникс после удачной инициации, похожий и одновременно непохожий на Кевина. — Идеальная совместимость. Нереально. Это ведь невозможно просчитать! Сильные и слабые стороны, расчёты... Не-воз-мож-но. Говоришь, Елена дала?

— Да.

— Созовите фениксов. Передадите, чтобы отправлялись на поиски девчонки. А как встретят — на коленях умоляли вернуться сюда.

— Умолять ещё! Схватить, мешок на голову и никаких проблем, — неприязненно отозвался Кевин, искоса поглядывая на друга, выглядевшего каким-то потерянным. Феникс сжал руки в кулаки. Нужно было не церемониться и сразу убить этого тёмного.

— Вы ей не соперники. И даже близко не стояли. И нечего строить столь скептические рожи. Или думаете, что задания она вам с неба брала? Она успела побывать и в саду, и в этой демоновой гробнице! А вас там по стенкам размажет через десять шагов. Девчонка же выжила. Одна! Она сильна, что превосходит даже мои ожидания. Женить её что ли на ком-либо? — резко сменил тему Пророк. Фениксам оставалось только удивляться, какими непроторенными тропами ходит его логика. — А что, дельная мысль. Остаётся тогда сущая малость: найти девчонку и воспитать подходящую кандидатуру на роль жениха, чтобы она не смогла его прибить в первую же брачную ночь.