Голубая кровь. Книга 1

— Прости меня. Я был слеп, но теперь я прозрел.

— Встань, сын мой. Здесь нечего прощать.

Шайлер переводила вопросительный взгляд с отца на сына.

— Но я использовала священный язык. Заклятие, которое должно было открыть его истинную природу.

— Существа Серебряной крови умеют быстро и ловко менять облик, — объяснил Чарльз. — Оно повиновалось твоему приказу, но только после того, как показало вам то, что должно было сбить вас с толку и ввергнуть в шок. Лишь потом оно явило свою истинную сущность. Но лишь на краткий миг.

— Так если твой отец не принадлежит к Серебряной крови, то кто это был? — с подозрением осведомилась Шайлер. — И где Дилан?

— Он сейчас в безопасности — пока что. Его прячут. Он больше не причинит никому вреда, — сказал Чарльз. — Завтра он будет далеко отсюда.

— Что значит — не причинит никому вреда? — переспросила Шайлер.

— У него на шее следы укусов. Его использовали. Обратили.

— Обратили во что? О чем ты говоришь?

— Дилан — Голубой крови, — кратко ответил Чарльз. — По крайней мере, был. Я думал, ты знаешь.

Шайлер потрясла головой. Дилан был вампиром? Но это значит... это значит, что он мог убить Эгги... это значит, что все их рассуждения, все их предположения ошибочны. Дилан — не человек. А значит, есть шанс, что он вовсе не невиновен.

— Но он не был ни на одном собрании, — дрожащим голосом промолвила Шайлер.

Чарльз улыбнулся.

— Это вовсе не обязательно. Можно изучать историю своего народа, а можно пренебречь ею. Дилан предпочел пренебречь. На свое несчастье. Существа Серебряной крови нападают только на тех, в ком есть слабина, в особенности в разуме. Их тянет к тем, кто сломлен, чем-то уязвлен. Они почувствовали слабость Дилана и питались ею. Дилан, в свою очередь, питался другими.

— Так это был он? Это он убил Эгги?

— Увы, да. Бедная Эгги. Мы узнали, что во время первого нападения твари Серебряной крови выпили из Дилана почти всю кровь, однако решили не поглощать его целиком, а вместо этого превратить его в одного из своих. Чтобы выжить, ему пришлось найти жертву, — пояснил Чарльз. — Мне очень жаль.

На какой-то момент Шайлер лишилась дара речи. Ведь все время, все это время они считали Дилана своим другом. Дилан — вампир, хуже того — марионетка Серебряной крови. Это было ужасно.

— Так Серебряная кровь существует? Вы сами признали, что они вернулись.

— Я ничего не признавал, — надменно возразил Чарльз. — Его поступки могут иметь другое объяснение. Дилан мог вполне действовать сам по себе. Такое случается. Слабоумие. В Закатные годы наша молодежь очень уязвима. Дилан вполне мог подделать отметины на шее. Мы обязаны провести расследование должным образом. Если его и совратили, у нас все еще есть шанс спасти его душу. Пока что мы поместили его и его родителей в безопасные убежища.

— Но вы не можете так поступить! В смысле — скрывать это. Вы должны предупредить всех. Просто обязаны!

— Ты такая же, как твоя бабушка, — вздохнул Чарльз. — Жаль. Твоя мать не была истеричкой. — Он с теплотой взглянул на Аллегру и понизил голос. — Совет позаботится об этом. Все будет сделано вовремя.

— Но в Плимуте вы не сделали ничего, — бросила Шайлер. — Роанок... они все пропали, а вы ничего не сделали.

— Но смерти прекратились, — холодно ответил Чарльз. — Если бы мы напугали всех, если бы мы продолжили бегство, как советовали твои дед и бабка, мы не достигли бы ничего. Мы вечно продолжали бы скрываться, боясь тени, которой, может быть, и не существует.

— Но Эгги... и та девушка из Коннектикута, и парень из Чоата, — возразила Шайлер. — Как насчет них?

Чарльз снова вздохнул.

— Увы, да, это тяжелые потери.

Шайлер не верила своим ушам. Говорить о людях так, словно их жизни — расходный материал!

— Уверяю, в свое время мы все разъясним, — продолжал Чарльз. — Мы выиграли сражение в Риме. Серебряная кровь практически уничтожена.

— Бабушка сказала, что один из них выжил, тот, кто мог скрыться среди нас... что самый могущественный вампир Серебряной крови, может быть, все еще жив, — не сдавалась Шайлер.

Она обошла кровать, чтобы говорить с Чарльзом лицом к лицу.

— Корделия всегда это твердила и продолжает на этом настаивать. Она ошибается. Я там был. Я участвовал в битве в храме. Слушайте меня внимательно, оба, потому что я не хочу повторять это еще раз: я лично отправил Люцифера в адское пламя, — провозгласил Чарльз.

Шайлер подавленно умолкла.

— А теперь пойдем отсюда, не будем тревожить твою мать, — велел Чарльз.

Он преклонил колени и поцеловал холодную руку Аллегры.

— Но есть еще один вопрос, — неожиданно вспомнила Шайлер. — Дилан.

— А что с ним такое? — спросил Чарльз.

— Где он?

— В отеле "Карлайл". Я же говорил вам, он в безопасности.

— Нет. Его больше нет в "Карлайле". Я была там. Он исчез.

Шайлер рассказала о том, что они обнаружили: включенный телевизор, недоеденный ужин.

— Возможно, это он напал на меня.

В течение долгих секунд никто не произнес ни слова. Потом Чарльз устремил на Шайлер полный ярости взгляд.

— Если то, что ты говоришь, правда, мы должны найти его. Немедленно.

ГЛАВА 41

Она кричала, кричала изо всех сил, но никто, казалось, не слышал ее. Это снова был кошмар: что-то схватило ее и выдавливало воздух из легких, и она ничего не могла сделать, чтобы прекратить это... она тонула и захлебывалась, пытаясь бороться против того, что тянуло ее вниз, она сопротивлялась, пытаясь проснуться, заставить себя хотя бы упасть с кровати... она должна открыть глаза... она должна увидеть... И она увидела.

Она увидела, что на нее смотрят двое. Ее родители. Отец был одет во фланелевый халат поверх пижамы, а мачеха набросила пеньюар поверх ночной рубашки.

— Блисс, доченька, что с тобой? — спросил отец.

Он вернулся домой из Колумбии на неделю.

— Мне приснился кошмар, — ответила Блисс, садясь и отбрасывая одеяло.

Потрогав лоб, она ощутила жар, исходящий от кожи. Лихорадочный жар, как от простуды.

— Опять? — вздохнула мачеха.

— Другой, еще хуже.

— Это все в пределах нормы, Блисс. Не переживай, — бодрым тоном произнес отец. — Я помню себя в твоем возрасте — у меня тогда тоже были страшные сны. Это проходит. И выпадения памяти, когда мне было пятнадцать, я много раз приходил в себя неизвестно где и понять не мог, как я туда попал и что было до того. — Он пожал плечами. — Это часть трансформации.

Блисс кивнула, взяла из рук мачехи стакан с холодной водой и жадно выпила сразу половину. Отец и раньше упоминал об этом, когда она рассказала ему про свои периоды беспамятства и непонятно куда подевавшееся время.

— Все в порядке, — сказала девушка, хотя чувствовала себя совершенно измотанной, все мышцы болели, словно ее долго били и пинали.

Блисс застонала. Родители с тревогой склонились над ней.

— Все в порядке, правда. — Она выдавила улыбку и сделала еще один большой глоток воды. — Идите спать. Все со мной нормально.

Отец поцеловал ее в лоб, мачеха погладила по плечу, и они ушли из комнаты.

Блисс поставила стакан па прикроватный столик. И тут вспомнила: Дилан.

Попрощавшись с Оливером и Шайлер возле "Карлайла", она встретилась с родителями в "ДБ Бистро" , где они вместе поужинали. Вернувшись домой, Блисс отворила дверь в свою комнату и увидела Дилана, сидящего на кровати, как будто так и надо. Он открыл дверь квартиры ключом, который она давала ему.

— Дилан!

Вид у него был бледный и болезненный. Куртку он снял, и Блисс увидела, что его футболка и джинсы порваны. Темные волосы прилипли ко лбу. Он казался испуганным. Очень испуганным. Он рассказал ей, что произошло, его допрашивали и держали в камере, но не предъявляли обвинений, а потом Чарльз Форс доставил его в номер отеля, и все это время Дилан только и думал, как он скучает по Блисс.

— Но не в том дело. Мне кажется, я что-то натворил, — признался он. Руки у него тряслись. — Мне кажется, они правы. Мне кажется, что я убил Эгги. Я не уверен, но у меня такое ощущение, что со мной что-то не так.

— Дилан, нет. Не может быть. Ты не мог это сделать, — запротестовала Блисс.

— Ты не понимаешь! — крикнул Дилан. — Я вампир, как и ты. Голубая кровь.

Блисс молча уставилась на него. Неожиданно все обрело смысл. Конечно, он один из них, она почему-то это знала, именно поэтому ее всегда тянуло к нему. Потому что он такой же, как она.

— Но со мной что-то происходит... я не уверен, но мне кажется, будто я только что пытался убить Шайлер. Я видел, как она выходит из отеля, и пошел за ней. Я не знаю почему, на меня просто что-то нашло. Я видел ее на улице, и... и мне кажется, это было не в первый раз.

— Нет, — снова сказала Блисс, отказываясь слушать то, что он говорит. — Замолчи. Ты несешь чушь.

Зачем ему нападать на Шайлер? Если только он не... если только он не стал... если он не превратился в... Блисс вспомнила тот вечер после фотосъемок. Шайлер, которая, шатаясь, стояла на тротуаре и держалась рукой за шею, чуть ниже уха...

— Послушай, — произнес Дилан, вставая с кровати и надевая куртку. — Тебе нужно убраться отсюда. Они сцапали меня, сцапают и тебя тоже. Они охотятся за всеми нами. Я вернулся только затем, чтобы предупредить тебя, но я не могу остаться. Тебе опасно быть рядом со мной, мне так кажется. Но я хотел сказать тебе — будь осторожна. Я не хочу, чтобы они схватили тебя. Ты должна защищаться. Поверь мне. Они приближаются...

Затем все вокруг исчезло. Это все, что помнила Блисс. Она опять отключилась.

Она пребывала в собственном теле и одновременно не в нем. Она скользила сквозь время и попадала куда-то еще. Очнулась она от собственного крика, а над ее постелью стояли родители.

Дилан приходил предупредить ее, а сейчас его не было.

Блисс ощутила странную пустоту, тупую боль глубоко в костях, словно после сильной встряски. Направившись в ванную, она зажгла свет и едва не вскрикнула, увидев себя в зеркале. Под воротником ее футболки виднелась отметина. Неужели родители этого не заметили? Девушка оттянула воротник, чтобы получше рассмотреть. Это был уродливый синяк, темно-фиолетовый и вспухший, как будто ее пытались задушить. Прикасаться было больно. Что произошло? И где Дилан?

Включив воду, чтобы умыться, Блисс заметила на полу ванной мелкие осколки стекла. В помещении было холодно. Девушка повернулась к окну. Занавески колыхались от сквозняка. Верхняя часть окна была разбита, хотя это было пуленепробиваемое стекло, отец велел установить его, когда они сюда переехали, несмотря на то что они жили на самом верхнем этаже тридцатиэтажного здания.

Блисс осторожно попыталась пройти по усыпанному осколками полу и тут заметила рядом с радиатором отопления что-то темное, скомканное.

Протянув руку, она подняла непонятную вещь. Это оказалась мотоциклетная куртка Дилана. Дилан нигде не появлялся без этой куртки, она была для него словно вторая кожа. Куртка пропахла им — горьковатым запахом сигарет и лосьона для бритья.

И все же что-то было не так. Блисс поднесла куртку поближе к свету и увидела, что вся подкладка пропитана кровью. Загустевшей, но еще не высохшей. Так вот почему куртка такая тяжелая. Так много крови. О господи...

Блисс все еще держала куртку в руках, когда заметила, что в дверях ванной стоит Джордан — маленькая молчаливая фигурка в пижаме. Младшая сестра смотрела на старшую, как на привидение.

— С тобой все в порядке?

— Ну да, — проворчала в ответ Блисс.

— Я слышала что-то... я слышала... низкий голос...

— Дилан, мой парень. Он бывал здесь раньше вместе со мной.

— Нет, не парень... другой, — возразила Джордан.

Ее била дрожь, и Блисс с удивлением поняла, что сестра вот-вот расплачется. Она никогда раньше не видела Джордан в таком состоянии.

Не выпуская из рук куртку, Блисс подошла к сестренке и прижала ее к себе.

— Что ты слышала? — спросила она, стараясь успокоить дрожащую девочку.

— Был удар, как будто уронили что-то тяжелое, потом шаги... из твоей комнаты и такой звук, словно оттуда что-то выволокли... а потом ты закричала. Я... я не знала, что делать, и позвала маму и папу...

Теперь все стало понятно.

Разбитое окно.

Кто-то был здесь. Кто-то еще. Или, скорее, нечто. И оно... о господи, оно забрало Дилана... и кровь, столько крови на куртке... разве можно выжить, потеряв столько крови? Блисс ощутила горе — невыносимо тяжкое. Дилан, скорее всего, мертв. Это существо утащило его.

Оно вернулось, чтобы закончить свое дело... убить ее. Эта отметина на шее... именно с этим существом пыталась бороться во сне Блисс. Если бы Джордан не услышала, если бы не прибежали родители... Девушка задрожала, на руках проступили мурашки.

Это был не кошмар, она сражалась с тем, что побывало здесь, и оно было реальным. Оно пыталось убить ее. То, о чем хотел предупредить ее Дилан, то, о чем они с Оливером и Шайлер прочли в Хранилище. Кроатан. Создание, которое питается вампирами.

Серебряная кровь.

ГЛАВА 42

Форсы высадили Шайлер у дверей ее дома. Девушке было мучительно стыдно думать о том, что она обвинила отца Джека в принадлежности к Серебряной крови. Хотя ее по-прежнему тревожило его небрежное отношение к возвращению этих тварей, как будто оно его совершенно не заботило или как будто он этого ожидал. Но это не могло быть правдой. Он был Регисом, их предводителем, ставшим вампиром по собственному выбору, а не в наказание за грехи. Она должна верить, что он знает, как надо действовать.

— Не парься, — сказал на прощание Джек.

Шайлер благодарно кивнула и вылезла из машины. И только тут вспомнила, что совершенно забыла спросить: почему Чарльз вообще навещал ее мать? Может быть, бабушка знает?

Войдя в дом, Шайлер ощутила что-то странное. В гостиной, как обычно, было темно и тесно, однако в воздухе витало ощущение угрозы. Стойка для зонтиков была опрокинута, словно кто-то поспешно сбежал с лестницы. Тишина казалась зловещей. Хэтти уехала, у нее был свободный день, а бабушка оставалась в доме одна. Шайлер ускорила шаг, поднимаясь по лестнице. Она заметила, что одна из картин на стене висит криво. Здесь определенно кто-то был. Кто-то, кого здесь быть не должно.

Дилан! Что, если Дилан явился сюда? Если он ищет ее, чтобы закончить то, что начал? Шайлер ощутила приступ паники. Комната бабушки располагалась в дальней части второго этажа. Девушка распахнула дверь и ворвалась в комнату, выкрикивая во весь голос:

— Корделия! Корделия!

Из-за кровати раздался стон. Шайлер бросилась на звук, боясь того, что может обнаружить. Однако она даже не вскрикнула, увидев Корделию, лежащую на полу в луже крови — в луже собственной густой голубой крови. Как будто заранее знала, что именно может увидеть...

— Отбивалась... но оно сильное... — открыв глаза, прошептала Корделия, когда Шайлер склонилась над ней.

— Кто? Кто это сделал? — спросила Шайлер, помогая Корделии сесть. — Тебя надо отвезти в больницу.

— Нет времени, — возразила Корделия хриплым шепотом. — Пришел за мной. Кроатан.