Генри, ты - Охотник!

Эльза ошарашенно распахивает глаза, вспоминает о сообщении, которое пришло Шарлотте. Гончая! Убийца — точно охотник, который только прибыл в город, или находится рядом с ним!

Эльза вскакивает на ноги, вылетает из своего кабинета и налетает на только что пришедшего на своё рабочее место подчинённого. Запинается, думая, осознавая, что и по именам всех этих жирафов не помнит, краем сознания укоряет себя и вылетает на улицу. Бэр игнорирует свою машину, спешит перебежать дорогу и влететь в сонату, надеется, что Чарльз ещё тут, они вышли из дома вместе, первый раз за долгое время.

Эльза почти светится изнутри, пышет энергией, словно не большой ядерный реактор и пролетает мимо эльфийки за кассой, та только испуганно шарахается в сторону.

Чарльз ещё никуда не ушёл, растерянно улыбается, видя Эльзу, смотрит, даже не спрашивает ничего, ждёт, когда Эльза сама найдёт слова. Только оказывается сразу рядом и мягко держит за руку и смотрит с нежностью.

— Надо как-то выяснить, кто недавно в городе! Гончая что-то ест, где-то живёт или на чём-то приезжает!

Чарльз смотрит с большим недоумением, и Эльза теряется, добавляет куда менее уверенно, объясняется:

— Я... ты... вы с Шарлоттой общительнее меня, я не знаю, жирафы тут бесполезны, ты понимаешь.

Чарльза гладит её запястье большим пальцем и, наконец, понимает в чём дело:

— Тебя интересуют слухи и сплетни, Любовь моя?

Эльза только кивает, чувствует себя глупо и выдыхает. Чарльз видит её на сквозь, знает что та в смущении, но не может не улыбаться.

— Буду рад быть полезным тебе. Мы с сестрой постараемся всё узнать.

— Если кто-то что-то знает...

— Мы попросим его зайти в новый чудесный участок и дать показания. Как в кино. Все любят ситуации "как в кино", — кивает с пониманием Чарли и, вскинув руку, обхватывает Эльзу за шею, тянет к себе, усмехается, — И, раз уж ты здесь, думаю, нет ничего страшного, если ты немного задержишься.

Когда Лилит передаёт Генри на руки к Реджине — Блэк озадачен. Они просто выходят к Библиотеке и Смотрительница уже в ожидании. Она топчется на крыльце, рядом с минотавром и Генри чувствует себя неуверенно, когда оказывается рядом.

Реджина хмурится и, когда подходят ближе, Генри слышит её слова:

— Нет, тебе очень идёт этот фартук, но я же не об этом!

Минотавр словно не слышит, хмурится, и стоит, опустив голову — не чтобы видеть Реджину, а от смущения.

Лилит рассматривает Тесея, оценивает разворот плеч и ямочки на пояснице, не скрытые кожаными штанами. У минотавра в руках — фартук с голубым кружевом, а в глазах — не понимание и обида. Реджина пасует перед ним, отступает, поджимая губы и почти устало, замученно выдыхает:

— Работай, в чём хочешь.

Лилит улыбается плотоядно, заметив, что кожаные штаны ничего не скрывают, раздумывает, не тесно ли ему в них. Реджина улыбается, обернувшись.

Генри, широко распахнув глаза, испытывает почти шок видя её по-настоящему не безразличной и, в тоже время, не увлечённо работающей. Он не понимает, зачем его привели к Библиотеке, он шокирован тем, как беззащитно выглядит минотавр — не смотря на больше, чем две сотни кило — слушаться маленькую Реджину. И то, как выглядит минотавр, сам по себе, все эти сорок кубиков пресса — Генри отдаёт себе отчёт, что преувеличивает, но он лучше будет думать об этом, чем о том, на какие мысли его толкает Тесей. Этот его страх — глубоко подсознательный. Генри старательно смотрит только на Смотрительницу.

Реджина кивает ему, полностью переключает своё внимание, чем пользуется минотавр, чтобы уйти. Задом Тесей чувствует прилипший к его телу взгляд Лилит и та, отмерев, следует за ним. Генри одолевают сомнения в том, куда и зачем они отправляются, но не рискует спрашивать даже себя и мысленно.

Улыбка Реджины тает, едва Лилит скрывается с вида:

— Нам нужно по одному адресу.

Генри кивает, думая — как будто у меня есть выбор. Они следуют вперёд молча, но словно так бывает, чтобы эти двое общались. Не слишком часто.

Они идут не долго, проходят несколько кварталов в глубь города, Генри снова чувствует себя глупо.

Рассматривая дом — к которому его привела Смотрительница — Генри видит на нём разные письмена, понимание которых для него очень условно. Пока Блэк рассматривает жилище — Реджина беседует с владельцами дома.

Пара мужчина стоит на крыльце, они в одинаковых свитерах, но это всё, что есть между ними общего. Блондин с короткой стрижкой отвечает из них двоих. Второй просто стоит рядом в больших очках с фиолетовыми стёклами, Генри думает — что трость в его руке прозрачно намекают на слепоту. Они стоят рядом к друг другу, ближе, чем было бы не заметно.

Генри прослушал их имена.

Он слышит краем уха разговор, но ему не интересно.

— ВЫ оба преподаёте, — в который раз повторяет Смотрительница.

— Он не поступил же, — отмахивается один из мужчин и жмёт плечами.

— Он одной с вами расы! — Генри чувствует, что аргумент не очень удачный и не удивляется, когда слепой охотник — впервые за всю беседу на крыльце, — открывает рот:

— Это не делает нас должными ему помогать. Мы бросили нашу расу, спрятались здесь.

Реджина хмурится, и предлагает свой первый козырь:

— Я предоставлю вам некоторую литературу, за тренировки охотников, которые вы ему проведёте.

— Тренировки охотников ничуть не лучше любых других, — качает головой снова тот, про которого Генри решил, что он слеп. Его сожитель кивает, Блэк смотрит на них, в его сознание пробился вопрос — почему эти двое — живут вместе? С чем это связано? Пока он размышляет об этом — разговор продолжается.

Реджина получает отказ:

— То, что особенно выделяется среди охотников, — отрицательно качает головой один из мужчин, блондин, — Не имеет никакой ценности в разумном и развитом обществе.

Реджина хмурится, собирается снова спорить, но следующие слова сбивают её.

Слепой охотник кладёт руку на плечо блондина и тянет его в дом, на ходу, через плечо, бросая:

— Они бы научили его быть гомофобом и мудаком, хотя с этим мир справляется и сам. МЫ не можем научить его думать. До свидания.

Генри испытывает желание провалиться сквозь землю и сам в полной мере не понимает причин этого.

Смотрительница только кивает в спины мужчин и разворачивается, чтобы уйти. Генри бросает взгляд на табличку у дома:

"Филипп и Фрэнсис Грегг"

Генри думает — они совершенно не похожи на родственников. Генри заставляет себя больше не думать.

Комментарий к 16.

(нем. Kommando SpezialkrДfte) — специальное подразделение сухопутных войск Германии. В задачи группы входит проведение разведывательно-диверсионных мероприятий (Входит в состав DSO).

GSG 9 — антитеррористическое подразделение федеральной полиции Германии. Численность — 300 человек. По штату является подразделением пограничного управления. По законам Германии группа не может применяться за пределами страны.

========== 17. ==========

Объявление полиции о поисках свидетелей Пенни замечает, потому что его ей вручили вместе с заказом в "Лунной сонате". Кондитер ласково улыбнулась и вручила фирменный бумажный пакетик — с приколотым к нему объявлением.

В полицейский участок Пенелопа идти не хотела и не планировала, поэтому очень удивилась, когда поиски брата по запаху привели её к участку. Удивление длилось не долго. Пенни закрыло лицо руками и мысленно сообщила себе, что она идиотка, раз не искала брата тут сразу. Более логичного места для него в этом городе не было. Пенни бы долго стояла, раскачиваясь, на одном месте, если бы её не толкнул в плечо проходящий мимо высокий мужчина. Бросив сердитый взгляд ему вслед, Пенелопа поджала губы, мысленно расчленила и спрятала труп и решительно пошла вперёд, к участку, уже совершенно спокойная.

Пенелопа не стала никого ловить за руки и требовать выдать брата. Хотя в участке и пахло Генри — это был уже старый запах, частично выветрившийся. А участок появился не так давно. Пенелопа была уверена — когда она только ехала к городу — его тут точно не было. Брат бы сообщил эту радостную весть. Наверное.

Допрос Пенелопы проходит в не большой комнатёнке, два на два метра и даже без двусторонних газельих зеркал. Название их всегда вылетало из её головы, сколько бы Генри не пытался донести до сестры, что это не зеркало газелей, а Газелла. Сходство слов заставляло Пенелопу верить, что оно было создано каким-то оборотнем-газелью. На самом деле создатель был просто одним из миллионов одарённых. Пенелопа хмурясь сидела в комнате с маленькой камерой в углу, поджимая губы. Молчание затягивалось, Эльза не понимала как вести допрос свидетеля и чувствовала, что уже совершила где-то фундаментальную ошибку. Пенни не выдержала первой и затараторила:

— Долго ещё мы тут будем друг друга рассматривать? — Пшеничные кудри были отброшены назад, Пенелопа подняла обе брови и усмехнулась, — Ты немного не в моём вкусе и мне как-то здесь скучно, как на счёт задать свои вопросы и отпустить мня и больше не трогать? Что от меня нужно? Время и цель прибытия, как в кино и на границе? Кто я и откуда? О! — Пенелопа распахнула глаза и раскрыла рот, подняла указательный палец и радостно сообщила, — Моё имя Пенни! — улыбка снова появилась на её лице и она продолжила, — хельга Пенелопа Блэк. Я не в восторге от первого имени, мне оно не нравится, так что прошу звать меня по второму и лучше, если Пенни, хотя я не против и полной форме, но — однозначно обойдусь без Хельги. Ненавижу все эти сокращения вроде Хеля, Хель, Хелька и прочую муть. — Эльза несколько раз моргнула, стараясь сконцентрироваться на трещащей девушке и на её мельтешащих руках, которыми она жестикулировала, — Приехала на поиски брата, постоянно проживаю в Варшаве, приехала на автомобиле, меня подбросили. Если что, то понятия не имею кто тот парень, но в постели он весьма хорош, — Пенелопа подмигнула Эльзе и собиралась продолжить говорить, но Бэр вскинула обе руки, чтобы успеть привлечь внимание и задать хотя бы один вопрос, заранее жалея об этом:

— Что-то не обычное в дороге?

— Не! — Пенни махнула рукой, не прекращая улыбаться широко и трещать, — Всё как обычно, полтора часа дороги, даже Инквизиторы которые были в Щецине ничего не предприняли. Вообще вот за это я переживала, ну, думала, вдруг они последуют за мной и Ленни, это было бы стрёмно, мы понятия не имели сколько их и переживали. Ну, — Пенни задумалась и исправилась — Я переживала. И...

Эльза воспользовалась прошлым методом и снова вскинула руки, чтобы превлечь внимания и получить тишины на вопрос:

— Что за инквизиторы?

— Со мной бывает, я же оборотень, иногда не могу сдержаться и всё. Опять. В этом месяце столкнулась с двумя группами, с одной ещё в Варшаве, когда собиралась на ночной автобус. Надо было ехать в другое время, быстрей бы было. Ну и короче встретила их. Они ж долбанутые, задолбали, я их завела в тупик и с помощью Ленни порвала. Ничего особенного.

— Всех? — сухо спросила Эльза, мысленно ставя памятник Генри которому досталась Пенелопа в качестве сестры. Бэр надеялась, что он хотя бы не был старшим.

— Да хрен знает, — пожала плечами Пенни и её улыбка стала шире, хотя Эльза думала, что дальше уже некуда. Блэк облокотилась на стол, сложила на поверхность грудь и наклоняясь вперёд тихо добавила нежным шёпотом, — Там кое-кто выжил, если мы снова встретимся — я смогу его разодрать.

Столкновение Пенелопы, Смотрительницы и Генри, наконец, происходит.

Если бы дело происходило в Пьесе, то грянул бы гром, или какие-то ещё спецэффекты, которые сделали бы происходящее куда более интересным и не обычным. Но реальный мир не спектакль и не кино-драма, поэтому небо над головами — самое обычное — не чистое, не затянутое тучами — просто небо с редкими облаками. И день тоже самый обычный — не слишком солнечный и не пасмурный. День как день.

Пенелопа приближается к Библиотеке обычным шагом, ничего особенного не придумав, просто собирается сесть перед зданием и ждать. Рано или поздно — появится или Смотрительница, или даже брат. Поступить проще и зайти в обе гостиницы — Пенни не приходит в голову, — она плохо помнит о их наличии и том, где те находятся.

Генри правда появляется перед Библиотекой. Он торопится, спешит и, запнувшись за неровные камни — едва не падает. Он выглядит так же, как и всегда, Пенелопа не видит в брате изменений, — лососёвая толстовка, обычные синие джинсы и кроссовки, которые нужно уже менять. Пенелопа бы выкинула их, не сомневаясь. Она приподнимается, не обращая внимания на заинтересованно разглядывающего её и брата араба, сидящего надругом концу скамьи.

Генри взбегает по лестнице быстро и, не соблюдая городской традиции, тянет на себя двери библиотеки. Минотавр встречает его в дверях, они замирают напротив друг друга и Генри выдаёт растерянную улыбку. Тесей не пускает его, помня, что Смотрительница запретила. Он оборачивается и зычным басом тянет в Библиотеку:

— Госпожа Смотрительница!

Реджина появляется быстро и обтекает минотавра, всё так же не пропускающего Генри. Тот старательно не смотрит на него.

Пенелопа подрывается в какой-то момент этой сцены, спешит вперёд, перепрыгивает клумбу с розами и запинается уже перед самой лестницей. В отличие от брата она падает на ступени и ударяется коленкой. Когти оставляют борозды на камнях и шок в глазах Генри. Он замирает, полуобернувшись, широко распахнув глаза смотрит на сестру и молчит, раскрыв рот.

Тесей складывает руки на груди и хмурится:

— Опять ты?

Смотрительница хочет проигнорировать мизан-сцену, ей всё равно кто пришедшая и куда интересней зачем появился Генри. Реджина уже знает, к кому попробует пристроить охотника, но ещё даже не начала договариваться о встрече. Она представления не имеет, зачем пришёл Генри и потому он полностью владеет её вниманием — она чего-то не знает.

— Генри! — Пенелопа поднимается на ноги, тянет к брату когтистые руки и тот всё ещё замерший, смотрит на неё растерянным взглядом. Пенни чувствует себя неловко, втягивает когти, заискивающе улыбается. На её плечи, словно мягкое одеяло, ложится чувство вины и в несколько секунд становится неподъёмным. Генри отступает на шаг и в его взгляде больше сомнений и опасений, чем чего-то ещё. Непонимание — во всём его теле, в том, как он поджимает губы и хмурит брови, в позе, в которой он отступает и том, что он вообще делает шаг назад.

Реджина с недоумением рассматривает его и появившуюся блондинку. Разглядывает пушистые ресницы, чёрные пряди и руки в которых скрылись когти — видит, что перед ней оборотень и задумывается — в чём причина реакции Генри. Блэк выглядит испуганным ребёнком, становится как-то осязаемо слабым, маленьким. Реджина чувствует любопытство, замирает между ним и оборотницей, а скрыв их друг от друга, в ожидании объяснений поднимает обе рыжие брови.

Пенелопа кусает губы и опускает протянутые вперёд руки, почти жалобно выдыхает:

— О, Генри.