Анферский был отличным экспертом и ошибиться просто не мог. Он держал в руках валлонскую шпагу XVII века, ту самую шпагу, которую он продал через Крауха примерно год назад. Ту самую, про которую выспрашивал мужик в парке. Получив коленом в живот, смотритель тогда признался себе, что действовал необдуманно. Вместо того, чтобы ссориться, можно было потребовать энную сумму за информацию.

Но на этот раз делать глупости Анферский не собирался. Огромные деньги сами плыли в руки, и отказаться от них было выше его сил. "Если загнать клинок еще раз, пожалуй, можно будет прикупить домик на побережье, где-нибудь в Испании. И свалить отсюда к чертовой матери, — размышлял Анферский, — Пусть квартира Ритке остается". Конечно, доходное место терять было жалко. Но, с другой стороны, еще неизвестно, куда все вывезет. Вон что вокруг твориться. А там, за бугром, тихо, спокойно. И никто никогда не спросит, откуда у скромного смотрителя такие средства. "Главное — не продешевить", — в конце концов решил он, быстро замотал шпагу в обрывки газеты, огляделся и сунул ее за диван.

С утра шел дождь. Еще раз похвалив себя, на этот раз за то, что не придется мокнуть, Анферский спустился на лифте прямо в подземный гараж, залез в джип и вскоре ехал по улице. Направлялся он вовсе не в музей, а в антикварный салон. Хотя, под предлогом ремонта, тот и был закрыт для посетителей, но "свои" появлялись здесь регулярно, обменивались новостями, связывались с нужными людьми. Кто-то спешил вложиться, кто-то, наоборот, поиметь наличные. Короче, торговля не прекращалась ни на день и даже стала более оживленной.

За первым же поворотом смотритель попал в практически мертвую пробку. Он как раз собирался закурить, когда дверь едва ползущей машины распахнулась, и на переднее сидение плюхнулся тот самый парень в бандане, который накануне всучил эксперту клинок. Сегодня, при дневном свете, он выглядел не так устрашающе. Правда, Анферский, наконец, сумел прочесть английскую надпись на его футболке. "Не играй с огнем", — гласил прорисованный багровыми буквами на черном фоне лаконичный текст.

— Поворачивай! — скомандовал парень, захлопывая дверь джипа.

— Кто вы, черт возьми, такой? Что вам надо? — начал смотритель и осекся.

В зеркале заднего вида он разглядел еще одно лицо. В облике второго непрошенного гостя было что-то ужасно знакомое, но Анферский так испугался, что не сразу сообразил, где он его видел. Зато, уж, когда сообразил, струсил окончательно.

— Я говорил тебе, Хор, это наш клиент, — радостно оскалился парень в бандане, потирая руки.

— Мне все равно. Делай, что хочешь, — раздалось сзади, — Только вынь у него из пиджака газовый баллон.

— Давай сюда, — приказал странный пассажир.

Смотритель без звука отдал баллончик.

— Ну, теперь разворачивайся. Ты дома кое-что забыл.

— Здесь нельзя, — проблеял эксперт, — Две сплошные...

— Тебе что, жить надоело? — удивленно спросил парень.

В его тоне не слышалось никакой угрозы, но, почему-то, это пугало еще больше. Онемевшими пальцами Анферский вцепился в руль, медленно совершил требуемый маневр и покатил обратно.

— Халим, проводишь? — Хор потянулся на заднем сидении, когда машина, наконец, затормозила у элитного корпуса.

— Конечно, — кивнул джинн.

Он пихнул смотрителя в бок, по-свойски помахал охраннику в подъезде, а, ввалившись в квартиру, начал строить глазки жене Анферского.

— Может быть, чаю? — предложила женщина, улыбаясь гостю.

— Извините, мы торопимся. Но в следующий раз — обязательно, — пообещал Халим.

От такого нахальства эксперт еще больше растерялся и, не разуваясь, протопал в кабинет. Вовремя отбросив мысль о звонке в милицию, он вытащил из-за дивана клинок, вздохнул, и понурившись, поплелся назад. От повторного пополнения бюджета за счет валлонской шпаги пришлось отказаться.

До музея, в котором, как нарочно, был выходной день, добрались без приключений. Несмотря на близость правительственных зданий, строгие ребята с автоматами почему-то без проблем пропустили странную парочку, топающую вслед за Анферским на территорию режимного объекта. Последняя надежда, что их хоть что-то остановит, угасла.

— Что дальше? — тихо спросил смотритель, открывая дверь служебного входа.

— А то сам не знаешь, — огрызнулся Хор, — Позвони на пульт, договорись, отключи сигнализацию.

Анферский выполнил все требования и собрался, было, проводить назойливых спутников в нужный зал, но Халим тормазнул его, придержав за локоть.

— Пойдем поболтаем, — предложил он, передавая мантикру завернутую в газету шпагу, — Тут без тебя справятся.

Хор действительно сделал все сам. Распахнув витрину, он снял с распорок подделку, аккуратно приладил острием вниз настоящий клинок и, навешивая обратно печать, зачем-то прикусил ее. На мягкой поверхности, слева от выдавленного герба, остался глубокий след его клыка.

Привычным движением сунув за пояс копию, мантикр направился к выходу и столкнулся с довольным Халимом. Тот размахивал на ходу какой-то бумажкой и насвистывал себе под нос.

— Ты даже не представляешь, что он подписал! — счастливо улыбаясь, сообщил джинн, демонстрируя еще не просохший на листе кровавый росчерк, — Теперь я обязан тебе еще и сногсшибательным договором.

— Да при чем тут я? — удивился шпион.

— Отыскать такого мерзавца — редкая удача, — признался демон, — Кстати, много еще в этом городе музеев?

Михаил распахнул дверь парадного и отстранился, пропуская в дом Мэрлина. Тот нес на руках молодую худенькую женщину. По ее запрокинутому лицу разлилась смертельная бледность, длинные спутанные волосы свисали вниз, открывая чуть заостренные ушки. Полосатый хвост, похожий на тигриный, беспомощно бился о высокий сапог демона при каждом его шаге. С первого взгляда было ясно, что женщина в глубоком обмороке, если не хуже.

— Быстро ищи Татьяну. Надеюсь, она здесь? — спросил Повелитель и, получив утвердительный ответ, пристроил свою ношу на ближайший диван.

Волшебница, прибежавшая на зов, осмотрела безжизненное тело, приоткрыв веко, заглянула в узкий кошачий зрачок и покачала головой.

— Яд попал в кровь. Просто он, очевидно, не успел дозреть, иначе бы она мгновенно умерла. Не понимаю, что они делали?

Татьяна указала на жало, которым оканчивался хвост. Его острие было срезано, и из образовавшегося отверстия торчала соломина, пропитанная светлой маслянистой жидкостью.

— Получали отраву для своих стрел, — объяснил Мэрлин, — Только джанам могло прийти в голову таким образом использовать мантикра. Ты сможешь ей помочь?

— Не уверена. Прошло слишком много времени. Я, конечно, попробую составить противоядие... — вздохнула колдунья, — Несите ее в амбулаторию.

Сверху раздался шум. Неизвестно откуда взявшийся маленький Тигр слетел по лестнице, прыгая через три ступеньки, пронесся по гостиной и замер перед лежащей женщиной.

— Лин, — тихонько позвал он.

Отклика не последовало. Не до конца понимая, что происходит, мальчишка тронул безвольно повисшую руку тети и вдруг прошептал:

— Она холодная...

— Да, дорогой, — подтвердила Татьяна, — Но она жива. Просто заколдована.

Произнося это, волшебница несколько грешила против истины. Насчет "заколдована" никаких возражений не было, а вот насчет "жива"... Но не могла же она посвящать ребенка в тонкости заклятий демонов.

— Не представляю, как она столько протянула, — говорил Мэрлин, — Джаны откачивали из нее яд несколько недель. По идее, она давно должна была загнуться от истощения.

Не желая мешать Татьяне делать свое дело, Повелитель заперся с бизнесменом в кабинете, предоставив Варваре заниматься утешением заплаканного Тигра.

— Как ты думаешь, есть какая-нибудь надежда? — серьезно спросил Михаил.

— Татьяна умеет творить чудеса. Может, что и получится, — пожал плечами демон.

— Ее ужасно жалко.

— Да, совсем молодая. Поэтому ее и поймали. Видимо, просто схватили за хвост. Она ничего сделать не успела.

— Ты имеешь ввиду...

— Ну да, — кивнул Мэрлин, — Скорее всего, она растерялась. Не так-то легко решиться себя убить. А в подобных случаях счет идет на секунды.

— Все-таки, это страшный обычай, — поежился бизнесмен.

— А валяться связанному в грязной вонючей пещере и служить живой машиной для производства яда, который выжимает из тебя все соки — лучше?

Михаил помолчал, представляя описанную демоном картину. Хвостатая девушка поразила его воображение. Возможно, потому, что глядя в ее бледное, безжизненное лицо, он впервые по-настоящему осознал присутствие некой тайны, загадки, которой было отмечено все ее племя, и которую человеку было не суждено когда-нибудь разгадать до конца.

— Ей, наверное, было больно, — наконец сказал он, пытаясь отогнать наваждение.

— Не знаю. Я не большой специалист по смешанным существам. Но, кажется, больно бывает, если отрава попадает внутрь. Говорят, на этом их ритуал основан.

— Какой ритуал? — полюбопытствовал бизнесмен.

— Когда мантикр достигает зрелости, где-то на пятнадцатый сезон, над ним проводят обряд инициации, — стал объяснять Мэрлин, — Что-то очень сложное, с массой формальностей и предварительных шагов. По завершении всех этапов добавляют в воду каплю его собственного яда и дают выпить. После чего он считается взрослым и может давать клятвы. Правда, к женщинам это не относится. Они, как бы, вне игры. Поэтому их никогда не нанимают.

Михаил опешил. Рассматривать Лин с этой точки зрения ему в голову не приходило. А от всего, рассказанного демоном, веяло какой-то древней жутью.

— А отказаться от посвящения можно? — на всякий случай поинтересовался он.

— Зачем? Тот, кто не прошел ритуал, не способен клясться. Ни один серьезный хозяин не свяжется с таким, да и свои, насколько мне известно, их презирают, — Повелитель помолчал и вдруг добавил задумчиво, — Может, в этом и состоит основное отличие смешанных от чистых рас — природа почти не оставляет им выбора.

Колдунья билась над полуживой Лин до позднего вечера. И результатом по праву могла гордиться. Детоксикация удалась полностью, хотя для этого и пришлось прогнать подозрительно темную кровь через систему очистки, используя специальным образом подготовленный традиционный сорбент — молоко.

— Все, — сказала она, наконец выходя из комнаты, служившей в замке медпунктом, — Кажется, наша кошечка поправится. Снимай свое заклинание, дорогой.

— Я не могу его снять, — признался Мэрлин, — Это заклятье на крови.

— Зачем ты такое сотворил? — обалдела волшебница.

— Тань, она практически умерла у меня на руках. Что было делать?

— Но я не могу колдовать против тебя, — растерялась Татьяна.

— Знаю, солнышко. Зато она может, — указал Повелитель на сидящую в кресле Варвару.

— Милый, это лишит ее сил! Она всего лишь ведьма.

— Ну и что? Я думаю, на восстановление понадобится не больше недели. Только решайте быстрей. Еще пара часов, и Лин навсегда останется живым трупом, — сообщил демон бесстрастным тоном.

— Ты издеваешься надо мной, Повелитель? — испуганно спросила рыжая ведьма.

— Нет. Просто так вышло, — развел руками Мэрлин, — Но где мы сейчас найдем тебе замену?

Татьяна молчала, сдвинув брови. Ни о какой замене и речи быть не могло. Кто бы согласился испытывать судьбу ради спасения убогого смешанного существа, распростертого на кушетке в ее амбулатории? Разорвать кровную связь вообще было делом нелегким. Что уж говорить об узах, наложенных самим Повелителем?

— Хорошо, давайте я просто перережу этой кошке глотку. Вопрос отпадет сам собой, — неожиданно предложил демон.

— Ты что! — запротестовала Варвара.

— А что такого? Получается, я тебя подставил. Я-то ничем не рисковал, пожертвовал треть стакана крови и все.

Девушка, казалось, была близка к обмороку.

— Мэрлин, я не смогу снять такое заклятье, — почти прошептала она.

— Сможешь. Я помогу тебе. И потом тоже, — пообещал Повелитель и добавил, — Прости меня. Я, правда, не нарочно.

Колдовать против Мэрлина было до одури страшно, но положение, похоже, складывалось безвыходное. В гостиной повисла напряженная тишина.

Вдруг демон поднял голову, прислушался и, произнеся "О, черт!", направился к лестнице. Через мгновение он уже тащил за руку прятавшегося на верхней галерее Тигра, которого ведьма, напоив успокаивающим отваром, час назад уложила спать. Но зелье, видимо, не подействовало. Выбраться из комнаты он умудрился так, что этого никто не заметил, притаился наверху и в результате стал свидетелем сцены, которая для его ушей отнюдь не предназначалась. Теперь, оказавшись в кругу взрослых, мальчишка сжался в комок и уставился себе под ноги огромными, полными слез глазами.

Это была последняя капля. Прилагая титанические усилия, чтобы самой не зареветь, Варвара подошла к мальчику, прижала его к себе и сказала тихо:

— Не плачь. Я постараюсь снять заклинание. Все будет хорошо.

— Во всем этом есть только один положительный момент, — спустя полчаса говорил Повелитель, усаживая ведьму за приготовленный стол.

— Какой? — поинтересовалась Татьяна, зажигая свечи.

— Мишка, наконец, поймет, что означает фраза "кроме исключительных случаев", стоящая в его договоре, — усмехнулся Мэрлин, косясь на притулившегося у стены бизнесмена, — Миш, будешь ее страховать, — кивнул он на Варвару, — А то, правда, как бы чего не вышло. Тань, объясни ему, что делать.

Пока Повелитель ходил за ритуальным ножом, волшебница быстро рассказала бизнесмену, какие от него потребуются манипуляции.

— А почему ты сама не можешь колдовать? — спросил Михаил.

— Видишь ли, мы с Мэрлином на данный момент слишком тесно связаны. Наши энергии периодически сливаются в одну. Пытаясь отделить то, с чем он себя добровольно соединил, я как бы пойду против этой общей силы. В каком-то смысле это будет саморазрушением, — вздохнула волшебница, — Заклятье-то особенное...

Вернулся Мэрлин. Поводив рукой над неподвижно лежащей на кушетке женщиной, он удовлетворенно хмыкнул, подошел к столу и скомандовал:

— Ну все, начинаем!

Наспех подготовленная, но выполненная по всем правилам церемония расторжения, чаша с бурлящей кровью, изощренные заклинания и несколько рассеченных над пламенем веревок принесли свои плоды. Через полчаса Лин открыла глаза, испуганно оглядела присутствующих и села.

— Кто вы? — спросила она еще слабым голосом.

— Миш, займись, — бросил Повелитель через плечо и снова склонился над Варварой.

Ведьма отдала мероприятию столько сил, что была не в состоянии двигаться. Поняв, что и Мэрлину, и Татьяне сейчас не до того, бизнесмен подошел к мантикре и собрался пересказывать события. Однако он не успел даже начать.

— Вы спасли меня? — поразилась Лин, откидывая назад длинные черные волосы, — Зачем? Что вам надо?

Она еще раз обвела глазами комнату, задержала взгляд на демоне и вдруг зарыдала. Ее полосатый хвост с намертво залепленным отверстием в жале конвульсивно подрагивал при каждом всхлипе.

Михаил не ожидал такого поворота. Хотя, должен был. Эмоциональный срыв после всего, пережитого Лин, являлся вполне естественным. Отругав себя за непредусмотрительность, он сделал еще шаг к кушетке и осторожно погладил девушку по голове, стараясь не касаться заостренных ушей, покрытых на концах мягкой короткой шерстью. Лин на некоторое время затихла. А потом уткнулась заплаканным лицом в грудь бизнесмену.