— Добрый вечер, Совелисс.
— А... а я-то думал, кто это решил ко мне пожаловать? Добрый вечер, Кириэль.
— Как твои дела?
— Существенно лучше, чем твои, — ухмыльнулся эльф, когда мой клинок во что-то уперся. Я не видел ни физических преград, ни астральных плетений, но пересечь этот невозможный барьер не мог. Скользнув по нему мечом, я понял, что мой путь надежно прегражден.
— Проблемы? — ехидно осведомился Совелисс, наблюдая за моими попытками преодолеть это препятствие.
— Никаких, — отозвался я, нанося короткий рубящий удар, и вкладывая в него всю остающуюся у меня Силу. Жалобно звякнув, клинок отлетел от барьера, судя по всему, никак его не повредив.
— В Башне не учили инвертированным плетениям, да... Я и сам в этом разобрался только с помощью моей подруги, — Совелисс толкнул полуразложившийся труп девочки носком черного сафьянового сапога, — Кстати, мой друг, кто же так поступает? Даму, холодным железом... Теперь вот приходится ждать, что бы она пришла в себя. Впрочем, чему я удивляюсь? Тебе всегда недоставало галантности.
— Зато у тебя ее всегда было с избытком, — убедившись в том, что моими силами барьер не пробить, я, не опуская меча, отступил на полшага.
— Так вот, о галантности, — продолжал разглагольствовать эльф, — ты не хочешь представить мне свою спутницу?
— Шани, тварь. Тварь, Шани, — кивнул я.
— Я же говорю — никакой галантности. Милая дама, не хотите последовать примеру его бывшей девушки, забыть про этого варвара и уйти со мной? Правда, я не обещаю, что после этого он не попытается вас убить... в случае уже означенной бывшей девушки он даже был вполне успешен.
— Нет, спасибо... — отрицательно качнула головой Шани, — только через мой труп.
— Ну, это само устроится, — ухмыльнулся Совелисс, — в процессе, так сказать.
За нашей спиной раздался шум. Резко развернувшись, я увидел, как распахнулась незамеченная мною дверь. За ней стояли Микаль с Андреасом. Судя по свежим царапинам, расчерчивающим лицо Микаля, и рваной в клочья куртке Андреаса, их путь к этой комнате легким не был.
— Кир, — радостно выдохнул Микаль, — горрам, как я рад тебя видеть!
— Мы рады, — поправил его брат.
— Взаимно, — отозвался я.
— Гости, гости... — хмыкнул по-прежнему лениво пинающий труп Совелисс, — не слишком ли вас много?
— Как раз хватит, что бы надрать тебе задницу, флэ-эш, — огрызнулся Туз. Должен признать, было весьма приятно, что в кои-то веки кто-то ещё стал объектом его грубости.
— Ещё один варвар, — печально вздохнул эльф, — Катрина, очнись уже.
— Очнулась! — от пронзительного голоса материализовавшегося рядом с эльфом призрака сердце бешено застучало. Распространяемые ей волны страха никуда не делись, но, по-моему, ослабели. Или, возможно, с ними просто было легче бороться, зная, что именно их вызывает.
— Захватывай тело, и начинаем, — прищелкнул пальцами Совелисс, — и так задержались уже.
— Да что мы стоим тут? — ахнул Туз, кидаясь к эльфу.
— Стой! — крикнул было я, но не успел — наткнувшийся на невидимую стену мальчишка отлетел от нее и мячиком покатился по полу, правда, тут же со страшной руганью поднялся на ноги.
— Что делаем? — осведомился Микаль, поглаживая свой посох.
— По-моему, нам остается только смотреть, — пробормотал я.
— Кир? — прошептала Шани, легко трогая меня за плечо, — Что он говорил о твоей девушке?
— Он ее очаровал, — скрипнул зубами я, — убил, превратил в умертвие, и натравил на меня. Ещё вопросы?
— Нет, — побледневшая колдунья шарахнулась в сторону.
Сжав кулаки, я смотрел на разворачивающееся за непроницаемым для нас экраном действо. Призрак, нагнувшись над крестьянкой, прижала свои губы к ее. Тело женщины затрясло, как в судорогах. Казалось, будто стремительно бледнеющее умертвие медленно втекает в раскрытый рот. Стоило призраку полностью истаять, как судороги прекратились, и женщина поднялась на ноги.
— Быть не может, — тихо пробормотал Микаль, — их же не бывает!
— Призраков? — хмыкнул я, — Ты знаешь, мы тоже так считали!
Тем временем Совелисс и женщина, занявшие места по обе стороны круга, начали медленный речитатив. Язык, на котором они говорили, был мне неизвестен, в отличие от окутывающих пентаграмму плетений — основы для портала.
Ритуал шел своим чередом — плетения, направляемые руками Совелисса и призрака, вставали на свои места. Линии пентаграммы засветились красным — сначала тускло, а потом все ярче и ярче. Из узлов магической фигуры вверх ударили лучи бледно-зеленого света, скрещивающиеся в ажурную арку.
Перехватив ноэр, я ждал появления того, для кого открывался этот портал. Действия Совелисса застали меня врасплох — едва последнее плетение заняло свое место, и призрачную арку окутало темное пламя, маг шагнул в нее, обрывая удерживающие чары связки. Истошный вопль призрака наложился на низкий, басовитый удар грома, сигнализирующий о распаде портала, и на стремительно потрескивание молний, пробежавших по невидимой до этого стене. Махнув мечом, я убедился, что преграждавший нам путь барьер распался с уходом удерживающего его мага. Перебросив ноэр в левую руку, правой я выхватил мой ритуальный кинжал.
— Холодное железо? — крикнул Микаль, смещаясь в сторону и отрезая воплощенному призраку путь к выходу, — Воткни его в труп девочки!
Не задаваясь вопросами, я метнул кинжал в валяющееся на полу тело и, разумеется, попал. Кинувшийся было ко мне призрак замер и отшатнулся назад.
— Все, — хмыкнул юноша, — теперь мы ее поймали. Она лишена всех своих способностей, и связана с этим телом.
— Даже лучше, чем я предполагал, — задумчиво протянул я, — А скажи нам, Катрина, куда убежал Совелисс?
— А не пошел бы ты?.. — фыркнула она.
— Микаль, а что ты имеешь в виду, когда говоришь, что она связана с этим телом? — не оборачиваясь, поинтересовался я, — Обычная связь, так?
— Ну да, — отозвался тот.
— Прекрасно. Шани, будь добра, посоли этот прогнивший трупик... призраков ведь убивают именно так?
— Ты думаешь, что можешь заставить меня говорить под угрозой развоплощения? — расхохоталась призрак, — Глупец! Если я не заговорю, то меня убьешь ты. Если заговорю — Совелисс.
— Возможно, — кивнул я, — Шани, что-то не так?
— Все так, — прислушивающаяся к нашему разговору колдунья послушно высыпала несколько щепотей соли на тело девочки.
— Тогда чего ты пытаешься добиться? — поинтересовалась призрак.
— Я хочу получить ответы на интересующие меня вопросы...
— Я же только что сказала, что мне нет смысла что-то говорить. Ты видишь какой-то выход из этого печального тупика?
— Нет, — отрицательно качнул головой я, — но я вижу ошибку в твоей логике. Ты, наверное, ожидаешь, что я буду торговаться, предлагать тебе жизнь и защиту от Совелисса, да? Так вот, ты ошибаешься. Ты умрешь сегодня, раз и навсегда. Но ты должна думать не об этом. Ты должна думать о том, что будешь чувствовать перед смертью. И о том, что развоплощение может быть не угрозой, а наградой.
— Что буду чувствовать? — хмыкнула она, — С чего ты взял, что я вообще что-то чувствую?
— Ты — возможно, что ничего. В отличие от человеческого тела, с которым ты сейчас связана.
— Это? — призрак ухмыльнулась, — Это не тело. Не просто тело. Это человеческая женщина, живая и относительно неповрежденная. Ей сейчас очень страшно... Так что я почувствую?
— Куда ушел Совелисс? — я растянул губы в холодной улыбке.
Ответом мне были затейливые ругательства. Пожав плечами, я выбросил волну Силы, прижавшую призрака к стене. Фиксируя эти оковы простым плетением, я медленно вытащил серебряный кинжал.
— Ты что, не понял, что я сказала? — хмыкнула она, — Ты будешь мучить простую, безответную крестьянку? Ее зовут Агнешка. У нее есть любящий муж и трое детей.
Не удостаивая ее ответом, я обернулся к моим спутникам:
— Дорога на поверхность свободна?
— Да, — коротко кивнул Микаль.
— В таком случае, ждите меня наверху. Я тут все закончу и присоединюсь к вам.
— Ты блефуешь! — заорала призрак.
— Уверен? — юноша вопросительно смотрел на меня.
— Да, разумеется. Идите! — с этими словами я подошел к висящему у стены призраку и, похлопывая кинжалом по затянутой в перчатку руке, повторил:
— Куда ушел Совелисс?..
* * *
<...>
При виде обернувшегося к нам Кира у меня сердце ушло в пятки. Выглядел князь жутко — ледяные серые глаза с вертикальными змеиными зрачками, туго обтянувшая скулы кожа, запавшие щеки, побелевшие губы — даже уши его, казалось, чуть заострились. Холодное, хищное, совершенно отстраненное лицо.
...Идите! — рявкнул он.
Я попыталась было протестовать, но Микаль крепко схватил меня за руку и потащил к выходу.
— Куда ушел Совелисс? — раздалось сзади.
— Что ты делаешь?! — прошипела я обнаглевшему юноше.
— Единственно разумную в данной ситуации вещь, — втолкнув меня в проход, он захлопнул за нами дверь.
— Ты же не думаешь, что Кир и в самом деле будет ее пытать?! — фыркнула я. Раздавшийся из-за двери дикий, истошный, рвущий душу вопль мгновенно стер мою ехидную улыбку. Чувствуя, как кровь отливает от лица, я рванулась было назад, но Микаль сгреб меня в охапку и потащил к выходу.
— Пошли быстрее, — идущий перед нам Андреас дернулся, когда сзади раздался ещё один крик.
— Его надо остановить, — пробормотала я.
— Не получится, — качнул головой Микаль, — он совершенно потерял голову. Я видел такое... лучше всего сейчас просто не попадаться ему на глаза, и в будущем не позволять ему дойти до подобного состояния.
— Думаешь, идет речь о каком-то будущем? — тихо пробормотала я.
— Если, поднявшись на поверхность, он найдет только следы наших коней, то нет, — качнул головой Микаль, — во всех остальных случаях... ему нужна наша помощь, поверь. И я не о помощи в бою говорю.
— Я... понимаю.
Дорога на поверхность смазалась в один бесконечный коридор. Наконец мы вновь оказались на приречной полянке перед куполом. Переглянулись и стали ждать — а что нам ещё оставалось? Кир появился минут через сорок. Подчеркнуто спокойный, подтянутый, приведший броню и одежду в идеальный порядок.
— Что дальше? — окликнул его Микаль.
— Дальше... — князь задумчиво повел рукой, — Дальше мы возвращаемся в город. Будем пытаться разобрать бумаги Совелисса и понять, куда он делся.
— Призрак?... — начал было Микаль, но Кир его оборвал.
— Она не знала.
— Ты уверен?
— Да, уверен, — тон князя отбивал всякую охоту задавать дальнейшие вопросы.
<...>
* * *
Глава 5: Понедельник. Возвращение в Старгород.
В Старгород мы вернулись к полудню, не раньше. По дороге практически не разговаривали — похоже, мои спутники решили быть деликатными и оставить меня в покое, ну а я... просто не знал, как и о чем с ними можно заговорить. Не о погоде же? Несмотря на то, что вспоминать и обсуждать все то, что произошло этой ночью, мне откровенно не хотелось, мысли невольно возвращались к произошедшему в подземелье. Не столько даже к моим действиям, сколько к реакции моих спутников на них. Еще точнее — не спутников, а спутницы. За эти несколько дней я успел привязаться к колдунье, и очень не хотел, что бы она считала меня монстром. Хотя, — тут я невольно усмехнулся собственным мыслям, — причины для этого я ей дал более чем серьезные. Вообще же, в результате этой вылазки у меня появилось гораздо больше вопросов, чем ответов. Непонятные козлорогие создания, темные ритуалы, призраки, которых, между прочим, не существует... это даже не упоминая о тех странностях, которые продемонстрировала наша компания, и я в том числе. Магия крови в исполнении Микаля, существо, обитающее в сознании Шани, моя смерть и последовавшее за ней воскрешение — в последнее я, кстати, так до конца и не верил, хотя причин врать у моих спутников не было ровным счетом никаких. И как прикажете со всем этим разбираться?
Не доезжая до поворота к Старгороду, я усилием воли "сместил" мою эльдарскую броню и мундир, оставаясь в излюбленной шелковой рубашке и легких брюках. Привлекать к себе ненужное внимание по-прежнему не хотелось.
Забавно — но в воротах стоял тот же сержант, который вписывал наши с Шани имена в толстую книгу в наш первый день в городе. Он же и выпускал нас на "прогулку". Повезло... несколько слов, сменившее руки серебро — и мы без дальнейших проволочек и отмечания в кордегардии проехали в город. За воротами пришлось перевести коней с легкой рыси на шаг — невзирая на середину вроде бы рабочего дня, на улицах было немало народу.
— Кир, — окликнула меня Шани, легким пинком заставляя Искру поравняться с моим конем, — куда мы сейчас? В гостиницу?
— Ну да...
— Может, отправим Туза с Микалем отсыпаться? Или они нам будут нужны?
— Вряд ли, — отозвался я, оборачиваясь в седле, и призывно маша рукой приотставшим и о чем-то беседующим между собой братьям.
Пришпоривший своего гельдерленда Микаль догнал нас и вклинился между мной и стеной. Узкая улочка, по которой мы ехали, совершенно точно не была рассчитана на трех идущих шеренгой коней.
— Слушаю, милорд?
— Подъезжай завтра с утра к "Единорогу"... часам к десяти, наверное. На сегодня вы с братом свободны. Проводите отца. Не уверен, получится ли, но попытайтесь хоть немного отдохнуть.
— Благодарю...
— Эй, там, на коняшках! — Гром всхрапнул и остановился. Стаявший посреди улочки человек, таким интересным образом к нам обратившийся, был... колоритен. Не слишком высокий, но очень широкоплечий, с ярко-рыжими, заплетенными в длинные косички усами и наголо бритым черепом. Необычная фигура и грубые, как топором вытесанные, черты лица наводили на мысли о наличии среди его предков пары-тройки дворфов. Одет он был в темно-красную кожанку, обильно украшенную серебряными заклепками. В точно такие же кожанки были облачены и его спутники — шестеро типов откровенно бандитской наружности.
— Всю дорогу перегородили, — громко цыкнув зубом, продолжил рыжеусый, — расступитесь, пока не подвинули.
Не говоря ни слова, я повел коленями, посылая моего коня вперед и в сторону. Искра Шани послушно попятилась, позволяя мне прижаться к стене и открыть проход для стоящей напротив нас группы. Рыжеусый, при начале моего движения чуть подавшийся назад и картинно положивший руку на эфес шпаги, вторично цыкнул зубом, поводил челюстью, собирая слюну, и длинно, тягуче сплюнул под копыта Грома.
— Умница, флэш, — хмыкнул он, проходя между мной и Микалем, — расступайтесь, когда Зуй идет.
— Кир... — я поймал взгляд прижавшейся к противоположной стенке Туза... Смесь вопроса, просьбы и удивления... Мальчик, мальчик — гордость, конечно, хорошо, и мне самому спускать подобное — как серпом по... горлу. Но ввязываться в драку с превосходящим нас количественно противником, при пустом резерве, совершенно измотанным, лишенным элемента сюрприза? Их придется не учить, а убивать, быстро и жестко, к тому же, рискуя своей и вашими жизнями. За всего лишь грубость? Я отрицательно качнул головой. Дождавшись, что бы последний человек в красной коже миновал нашу группу, я тихо произнес:
