Вестник Cмерти

В виде примеров казнокрадства комиссии майор Алексеев приводит два случая. "При Елизаветинском источнике,— пишет он,— сделана галерея длиною десять саженей и шириною три, на восьми столбиках, покрытая досками и обтянутая с боков холстиною. Каковую галгрею всегда можно выстроить за 750 руб., а в отчете она показана в шесть тысяч. Неподалеку от оной выстроена круглая маленькая беседка на четырех из камня сложенных колоннах, покрытая железом, посредине поставлена Эолова арфа. За постройку много что две тысячи, а в отчете значится двенадцать тысяч"...

В том же донесении Алексеев пишет: "Узнавши, что у некоторых приезжих на квартирах бывает непозволительная игра в карты и кости, я хотел о прекращении оной переговорить с майором Унтиловым как здешним комендантом, почему приходил к нему два раза и заставал его в таком пьяном виде, что не в состоянии он был ничего понять. Наконец, рано утром послал просить его к себе, но получил ответ, что надобности в нем он никакой не имеет". Нельзя не ответить, что резкий ответ майора Ф. Ф. Унтилова в какой-то мере дает разгадку затеянной против него Алексеевым кляузы. "Голубые жандармские мундиры" уже в первые времена их деятельности вызывали брезгливое отношение к себе со стороны строевых гвардейских и армейских офицеров. Этой брезгливости не мог, по-видимому, скрыть и георгиевский кавалер Унтилов, рискуя нажить себе большую служебную неприятность.

"Из всего вышеописанного,— заключает эту часть донесения Алексеев,— Ваше сиятельство, усмотреть изволите, каково должны идти здесь все дела, и что я, при всем усердии моем, нахожусь в затруднительном положении в выполнении во всей точности возложенного Вашим сиятельством поручения. Офицеры, приезжающие для лечения, и из остающихся на зиму совершенно находятся без начальства, ибо ген. Энгельгардт не имеет права ни во что вмешиваться, а майор Унтилов поведением своим лишился всякого уважения, должного занимаемому им месту".

Конец донесения, помимо текущих дел, посвящен главным образом четырем приехавшим из Грузии посетителям Вод. Сообщаемые жандармским майором сведения о них показывают, какого ничтожного повода достаточно было, чтобы привлечь к себе внимание жандармов. В данном случае Алексееву показалось подозрительным, что у всех приезжих лиц на руках были янтарные четки одинакового образца, и он решил, что это члены какого-нибудь тайного общества. Как видно из дальнейшей переписки по настоящему делу, даже у военного министра Чернышева, получившего от шефа жандармов это донесение Алексеева, возникли сомнения в правильности сообщаемых им сведе" ний. Не указывая их источника, он запросил командира Отдельного Кавказского корпуса барона Розена, насколько они достоверны.

В обстоятельном ответном донесении от 1 сентября 1834 года за ? 87 Розен дает надлежащую оценку вздорным и недобросовестным жандармским измышлениям. Он совершенно отрицает пристрастие к пьянству и взяточничеству майора Унтилова, ссылаясь при этом на авторитет А. А. Вельяминова.

"Предполагая засим,— пишет он дальше,— что дошедшие до вас, милостивый государь, сведения насчет Унтилова или неверны, или слишком преувеличены, я считаю бесполезным производить о том формальные розыски, потому что [для] обличения виновного нужно знать обвинителя или, по крайней мере, те лица, которые занимались непозволенною игрою и с которых брались взятки. Без сего решительно невозможно произвести следствия, ибо Унтилов обвиняется в общих выражениях, без подробного указания тех случаев, которые должны служить основанием делу"...

Далее Розен берет под защиту поручика Устинова, подполковника Пантелеева, а также остальных членов Строительной комиссии и отрицает возможность денежных злоупотреблений с их стороны, вновь ссылаясь на авторитет Вельяминова. И говорит о своих предположениях в отношении некоторых перемен по личному составу служащих на Кавказских Минеральных Водах. В заключение своего донесения Розен дает очень простое объяснение ношению на Кавказе янтарных четок и довольно благоприятный отзыв об известных ему лично обладателях этих четок

Объяснение Розена 27 сентября 1834 года за ? 641 .было препровождено военным министром графу Бенкендорфу, и на этом переписка по донесениям Алексеева закончилась. Это можно подтвердить имеющимися архивными материалами, которые показывают ложность сообщений майора Алексеева об огромных перерасходах при строительстве Елизаветинской галереи и беседки "Эолова арфа".

Мы знаем, что,в то время подобные перерасходы не были редкостью. Однако в данном случае жандармский майор попал явно впросак, так как строители Пятигорска братья Бернардацци были исключительно порядочные люди, бережливо относившиеся к каждой казенной копейке. В этом можно легко убедиться, если просмотреть "Описание существующих при Кавказских Минеральных Водах устройств", составленное в конце 1840 года по отчетным документам специальной Строительной комиссии старшим членом ее полковником Чайковским.

Оно свидетельствует, что при строительстве Елизаветинской деревянной галереи было "употреблено 2272 руб. 34 коп.", а "каменная беседка Эола в публичном саду построена в 1830 году по предписанию ген. от кавалерии Емануеля от 16 апреля 1830 г. ? 285 на экономическую сумму; употреблено 1398 руб. 25/8 коп." При этом нельзя не подчеркнуть того обстоятельства, что, сообщая фантастическую цифру затрат на беседку "Эолова арфа" (12 000 руб.), Алексеев не потрудился даже взглянуть на это сооружение и говорит о беседке как о четырехколонной, в то время как она всегда была восьмиколонной. Можно с уверенностью думать, что Алексеев и другие соглядатаи Бенкендорфа, никогда не подвергаясь проверке с его стороны, были уверены в своей совершенной безнаказанности.

Отсюда вполне понятна та ненависть к "голубым мундирам", которая проявлялась у всех передовых людей России. Известно, что, уезжая во вторую ссылку, М. Ю. Лермонтов выражал надежду укрыться за хребтом Кавказа "oт их всевидящих и всеслышащих ушей".

Мы знаем, однако, что надежды поэта не оправдались. Заведенный Николаем I в 1834 году тайный надзор на Кавказских Минеральных Водах продолжался и в последующие годы. Отрывочные сведения об этом обнаружены в Центральном государственном историческом архиве Грузинской ССР. Из них можно узнать, что в 1838 году обязанности майора Алексеева исполнял подполковник корпуса жандармов Юрьев, а в 1840 году-полковник Викторов. В 1841 году, как известно, это место занял подполковник корпуса жандармов Кушинников, который, по-видимому, участвовал и в преддуэльной интриге, погубившей поэта.

Однако после приведенных сведений о тайном надзоре на Кавказских Минеральных Водах приходится отбросить довольно обычное в биографических очерках о М. Ю. Лермонтове предположение, что Кушинникову было поручено какое-то специальное наблюдение только за поэтом. Этот жандармский чин, как и его предшественники, несомненно, вел наблюдение за всеми посетителями Минеральных Вод, признаваемыми по той или иной причине "неблагонадежными".

Кисловодск XIX века

Кисловодск. Ресторация и источник нарзана. Литография первой половины XIX в.

Кисловодск. Бастион Кисловодской крепости. Акварель И. Я. Мейера. 1840 гг.

Кисловодск. Источник Нарзан. Литография XIX века

Кисловодск первой половины XIX века

Ссылки на интересные статьи по теме

Жандармы Его Величества

III Отделение и Департамент полиции

Тайный надзор на Кавказских Минеральных водах

Create your own visitor map!