Дороже жизни

Утро, начавшееся так хорошо — Лика проснулась в объятьях мужа, чувствуя себя снова защищенной его любовью — теперь превращалось в кошмарный день. И почему мужчины всегда стремятся к опасности? Зачем рискуют жизнью? И Лешка, и Сашка, и даже Костик — всегда в центре событий и никогда не идут в обход, только напрямик. Быть может именно за это она их любит и дорожит каждым их 'своих' мужчин. Сейчас ей больше всего на свете хотелось, чтобы они вернулись домой живыми и по возможности здоровыми. Она хотела сейчас быть с Александром, но в то же самое время понимала, что в мужском разговоре женщина не принесет много пользы. Оставалось только ждать и надеяться...

— Лика, а помнишь, что я подарил тебе в шестом классе на восьмое марта? — прервал её беспокойные мысли Алексей. Она видела, что и ему не спокойно и позволила себе вернуться в детство.

— Алую розу. Конечно, помню, — улыбнулась женщина воспоминаниям. — Все девчонки тогда обзавидовались, а роза была такой колючей...

— Да, я все пальцы исколол, когда нес её тебе. Мы тогда с ребятами: Костей и Сашкой вместе сложились на подарок для тебя. Я очень гордился, что жребий дарить выпал мне и так волновался, что совсем забыл рассказать стих, который мы сочиняли три дня для тебя. Влетело мне потом от ребят.

— Вот этот:

Мы помним чудное мгновенье,

Как Анжелика в класс вошла.

Как мимолетное виденье —

Её улыбка и глаза.

Пленила нас навеки дружбой

Подруга из 6 "А".

Лика, с тобой всегда мы будем

И это правда, а не глюк.

И никогда не позабудем,

Твои друзья — Шут, Конан, Люк.

— А ты откуда знаешь? — удивился Алексей. — Я же тебе вроде бы его ни разу так и не прочитал.

— А я открытку вечером в портфеле нашла, — она смотрела на воду и все еще улыбалась, вспоминая детство.

— Сашка, — усмехнулся Алексей, — кроме него некому. Костя бы не решился. А я просто не подумал. Я редко тебе подарки дарю. И цветы и остальное... Прости.

Анжелика вздрогнула от этого "прости" и медленно повернулась к мужу. Он сидел, опустив голову, словно школьник у доски, который не выучил урок и ожидает выговор от учителя. Да, о многом они не думали раньше. Часто обижали друг друга из-за мелочей, каких-то бытовых пустяков. Не ценили свои чувства, жили одним днем. Но сейчас, имело ли это хоть какое-то значение? Лика точно знала, что ничто не важно кроме одного — быть вместе, дышать одним воздухом, гулять под одним небом, просыпаться на его груди, чувствовать себя нужной и любимой.

— Алешенька, разве в подарках и цветах — счастье? Быть в твоих объятьях, знать, что ты живой, что ты... — она замолчала, всхлипнула и кинулась к мужу, обняла его, — Почему ты все еще сомневаешься в моей любви? Почему?

— Нет. Я не сомневаюсь. Что ты, милая... я боюсь, что не достоин твоей любви. Понимаешь? Я... сомневаюсь в себе, — с горечью посмотрел он ей в глаза.

— Дурачок... — она поцеловала мужа, понимая, что еще очень долго придется размораживать его застывшее, полное сомнений сердце, — Знаешь, как я тебя люблю? Знаешь? Моей любви хватит на нас троих: тебя, Антошку, меня и еще останется на будущее, понимаешь? Я нарожаю тебе кучу детишек и буду самой счастливой многодетной мамашей на свете. И вот тогда только попробуй не одаривать меня цветами. Каждый день по букету, а лучше по два...

— Ну и аппетит у вас, девушка, — засмеялся Алексей, обнимая жену, — Может тогда лучше сразу подарить тебе оранжерею или две и не мучится.

Послышались чьи-то шаги и супруги оглянулись, прервав беседу. Но вместо друга к ним спускался тот, с кем хотелось бы избежать встречи.

— Еле нашел вас, голубки, — вместо приветствия начал Кружельников. — Уж не обо мне ли вели разговор?

— Нет, не о вас, — хмуро ответил Алексей, выпуская Лику из объятий. Она встала рядом с мужем, положила ему руку на плечо, Алексей накрыл её своей и легонько сжал.

— А вам Доктор идет без бороды. Несколько лет — долой. Вот, что делает любовь. Завидно даже, — усмехнулся Егор, оглядывая Анжелику с ног до головы, — Да и вы похорошели, мадам. Не узнать.

— А вы бы не завидовали, Егор Вячеславович, а женились. Неужто не было на ком? Чтобы на такого мужчину и не нашлась дама сердца — не поверю, — вступила в разговор Лика.

— Да не встретилось такой как вы, — ответил Егор, — Впрочем, я к вам не за пустыми разговорами пришел.

— Что вам нужно, Егор? И где наш друг, вы с ним виделись? — спросил Алексей, удерживая Лику возле себя за руку.

— Виделись. Хорошо поговорили, жаль не поняли друг друга, — Егор встретился с тревожным взглядом Лики и поспешил успокоить её, — Да, не переживайте. Скоро придет ваш друг. Давайте лучше о деле поговорим. Вы ведь знаете, зачем я здесь, так к чему игры? Я предлагаю мирное решение проблемы. Вы мне отдаете дроздов, а я больше никогда не тревожу вашу семейную идиллию и никогда больше не появляюсь в вашей жизни. Что скажете?

— А если мы не согласны? — возразил Алексей, — Что, если не захотим расставаться с дорогим подарком? Это ведь память.

— Память? Но вы понимаете, что этот "подарок" мой отец вам дал, не подумав обо мне. О том, что мне и самому эта вещь, очень нужна, — Егор потер ладонью переносицу, — Значит так, друзья мои, на споры у меня нет ни желания, ни времени. Либо вы отдаете своих дроздов, и мы мирно расходимся. Я, право, не хочу никому причинить вред. Либо... — Кружельников вынул пистолет и медленно навел его на Анжелику, потом также медленно перевел дуло на Алексея, — Кому-то из вас придется идти на жертвы. Было бы жаль, не так ли? Я жду.

— Егор, опомнитесь! — попытался остановить его Алексей, — Можно ведь поговорить...

— Хватит! Хватит разговоров! — Кружельников провел рукой по взмокшему лбу, — Как я устал, вы не представляете, как я устал... Верните дроздов, немедленно! Или... я не отвечаю за себя.

Анжелика первой сняла своего дрозда и протянула Егору. Тот выхватил украшение из её рук, довольно усмехнулся:

— Умница, девочка. Ну, доктор, что медлите? Ваш черед, — направил он оружие на Алексея, тот медленно снял своего дрозда и швырнул его в траву, к ногам Кружельникова.

Егор зло посмотрел на Алексея и приказал Лике — поднять украшение и подать ему в руки.

— Спокойно, Доктор. Поменьше экспрессии и побольше доброжелательности, поверьте, вам это только на пользу. А ты, девочка, пока мы тут побеседуем с твоим мужем, вспомни-ка и принеси мне птичку, что принадлежала Константину Ивашкину. Ты ведь знаешь, где она? Вижу, что знаешь. И без глупостей. Времени тебе даю, — он хмуро посмотрел на часы, — семь минут. Если поторопишься, то успеешь до того, как я сделаю первый выстрел. Давай. Время пошло.

Анжелика побежала сломя голову, перепрыгивая через высокую траву и не оббегая камни. Ланью она неслась к хижине Горнего Доктора. Там, возле топчана, нашла рюкзак и зарылась в нем с головой. Время подстегивало, но жестянка все никак не находилась.

— Господи, где же она? Саша, куда же ты её переложил? — Лика вытряхнула содержимое рюкзака на пол. И разрыв кучу руками, наконец, отыскала нужную вещь. Судорожно открыла, дрозд был на месте. Прижав коробочку к груди, женщина кинулась в обратном направлении и, конечно же, она совсем не услышала, что её зовут.

* * *

Александр не мог бы точно сказать, как долго отсутствовал в реальности, но когда очнулся, то Кружельникова рядом не оказалось.

— Вот черт! — хлопнул мужчина себя по лбу, — Надо же так попасться! Ведь знал! Знал, что он не прост. Заговорил меня, сволочь! Ну и где ты?

Александр, пошатываясь, поднялся на ноги, огляделся.

— Лика и Лешка в опасности. Что же я-то тут...

Он побежал к друзьям, на ходу хотел достать пистолет, но того и след простыл.

— Обалдеть! Что же теперь делать? — Алексей схватился за голову, размышляя о том, в какую сторону податься. И тут заметил бегущую со всех ног к жилищу Горнего Доктора Лику. Крикнул, но она не услышала. Тогда, понимая, что, скорее всего, подруга так торопится неспроста, он тоже побежал к докторской хижине. Но не успел приблизиться к ней, как Лика выбежала из жилища со скоростью ветра и, сиганув через плетень, понеслась в обратном направлении. Окликнув её еще пару раз, он понял, что это бесполезно. Она не слышит.

Александр заглянул в хижину и по обнаруженному беспорядку, все понял. Кружельников достиг своей цели, теперь дрозды у него, и сдержать свое обещание перед дядей Славой уже не получится. Зачерпнув воды из ведра, он сделал пару больших глотков и, стуча зубами об кружку, немного пролил на рубаху. Отряхивая с груди воду, заметил, что его дрозд на месте.

— Странно. Что же ты его не взял с собой, зараза? — порывшись в столе и шкафах, Сидоров отбросил от себя — молоток, пассатижи, стамеску, хотя её он немного покрутил в руке. — Нет, все не то. Где же у тебя тут ножи?

Отыскав пару тесаков, взял с собой тот, что поменьше. Размышляя о том, что его удобнее будет метнуть, при случае — Александр поторопился присоединиться к друзьям.

Глава 33

— Вот! — Лика, запыхавшись, передала Кружельникову жестянку. Тот хищно улыбнувшись, открыл коробочку и дотронулся до вожделенного дрозда. Его глаза загорелись странным огнем. Анжелике показалось, что на миг они стали желтыми.

Женщина переглянулась с мужем. Алексей за время её отсутствия думал только о том, как выбраться из этой ситуации и что сделать, чтобы задержать Кружельникова до появления Александра. Вдвоем они, наверняка, сумели бы найти выход. Анжелика подошла к мужу, Егор не возражал. Он был полностью поглощен созерцанием добытых дроздов. Потом, будто бы очнулся, затуманенным взглядом посмотрел на супругов.

— Вы — молодцы! Дружные ребята. Оставайтесь с миром, а я пошел, — кивнул он им, убирая за спину пистолет и пряча дроздов вместе в жестянку.

— Не так быстро, господин Кружельников, — появился, будто гриб из-под земли, Александр и преградил путь.

— О... сами нас нашли? А я уже собирался вас навестить, — развернулся к нему Егор и, сверкнув глазами, произнес, — Вы проиграли, Александр. Я уже собрал троих дроздов...

— Что же моего не взял?

— Оставил на десерт, — осклабился Кружельников и недобро прищурившись, сплюнул под ноги.

Он резко вынул пистолет, направил его Александру в голову.

— Ой! Боюсь до ужаса. Щас обделаюсь с испуга! — воскликнул Сидоров, показав из-за спины правую руку, с зажатым в ней тесаком, — Я тоже не лаптем щи хлебаю, кое-что прихватил с собой. Не знаю насколько ты меткий стрелок, а вот швырнуть эту штуковину я успею быстрее, чем нажмешь на курок. И не советую тебе это проверять. Понял?

Мужчины стояли друг напротив друга. Молчали и хмуро поглядывали каждый на своего противника.

— Александр, Александр, а я-то думал, что вы все-таки умный человек. Зачем вам это? Подумайте только: какое-то украшение вы меняете на жизнь — свою или близких. Кто вам дороже? Хотя, я и сам знаю — Анжелика, не так ли? Неужели вы думаете, что ваш топорик долетит до меня быстрее, чем пуля до нее? — Егор перевел пистолет на Лику и снял его с предохранителя, — Итак, я считаю до трех. Решайте, Саша. Кто для вас дороже, эта дама или какой-то дрозд?

У Александра кровь пульсировала в висках, сердце прыгало так, будто он бежал, не переставая, несколько часов.

"Что же делать? Что?" — беспрерывно крутилось в голове. Лика — бледная, как снег и Лешка, сжавший белыми пальцами подлокотники кресла, и даже Кружельников ждали его решения. Теперь от него одного зависело, будет ли продолжение этой истории и ли все решится в один миг. Только он мог поставить последнюю точку.

— Раз... два... — медленно считал Егор.

— Подожди, сволочь! — выкрикнул Сидоров.

— Как вы грубы, Александр. Перешли на "ты" хотя мы с вами и не пили на брудершафт.

— Да я с тобой, зараза, не то, что пить не стану, но даже и "до ветру" побрезгую сходить. Ты сам не захотел решить все по-хорошему, начал эту пошлую игру...

— Но я не убийца и поверьте, мне совсем не доставляет никакого удовольствия эта пытка. Вы её выбрали сами. Отдайте дрозда и живите с миром... Ваше решение?

— Боюсь, тебе оно не понравится.

— Да ну? И что же вы выбрали, друг мой? — ерничал Кружельников, чувствуя свою победу.

— Я выбираю ДРОЗДА, — медленно с расстановкой проговорил Александр.

Повисла тишина. Дрозды, которые были у Егора, вмиг вспыхнули ярче солнца — слились в один светящийся шар и зависли в воздухе. Амулет, висящий на шее Александра — обжег болью грудь, и мужчина сорвал его с себя, отшвырнул в сторону. Кружельников с обезумевшим видом замер на месте, уставившись на шар.

То, что произошло дальше — вышло за все рамки здравого понимания.

Сидорову показалось, что он сходит с ума. Или просматривает фильм, где все идет в замедленном режиме.

В небе раздался грохочущий звук, как во время грозы, вспыхнул яркий свет и ослепил на миг всю компанию, накрыл людей сияющим колпаком. Где-то рядом громко вскрикнула птица. Александру даже показалось, что он увидел её полет и одновременно с этим раздался выстрел. Алексей, оттолкнувшись от коляски, сделал рывок к Анжелике, и загородил жену своим телом. Теперь же он медленно оседал к ней на руки. Кружельников, упал вниз лицом, в высокую траву, не выпуская из рук пистолета.

Сидоров, оглушенный случившимся, на негнущихся ногах пошел к друзьям и с каждым шагом, к нему приходила уверенность, что он поступил правильно.

— Что может быть дороже жизни, ребята? Вот как вы мне ответите? Что думаете? — дядя Слава собрал юных друзей у себя в сторожке за чашечкой обжигающего чая с купленным по случаю пирогом. Сегодня они выпустили дрозда на волю и немного грустили по этому поводу.

— Я думаю, что ничего не может быть дороже жизни, — ответила Лика. — Она же один раз дается и надо её хорошо прожить, чтобы потом было что вспомнить и внукам рассказать. Ведь так, дядя Слава?

— Хм... хороший ответ, девочка. Ну, а мужчины что думают? — обвел он взглядом притихших мальчишек.

— А чё тут думать? Лика права. Я согласен. Надо жить так, чтобы потом в старости не стыдно было, — высказался Костя.

— Не, Кость, дядя Слава ведь не про то спрашивает, как жить надо. А про то, что дороже жизни. Понимаешь разницу? — вмешался Алексей, — По мне так, наверное, это жизнь другого человека, она должна быть дороже собственной. Так?

— Да, Лексей, ты тоже прав. А Саша что нам скажет?

— Не знаю, — пожал мальчишка плечами, — Мне кажется, все жизни равны и дороги. Нет того, что дороже.

— Тоже верно, — кивнул дядя Слава, отпивая чай.

— Дядя Слава, а сами-то вы знаете ответ? — спросила Лика, оглядываясь на ребят.

— Может быть — знаю, а может быть — и нет. Жизнь прожить надо. Иногда, самое сокровенное узнаешь только в самом её конце. Я вот, что скажу, ребятки. Берегите жизнь свою, а главное — чужую. Жизнь — это дар и для человека, и для зверя, и для птицы, и для букашки какой. Дороже жизни может быть только другая жизнь. И мы не вправе кого-либо лишать такого подарка, вот, что мне думается... А уж вы соглашайтесь или нет, вам решать.