Невольные герои

-И на кой ляд ты мне это рассказываешь? — собрав всю силу воли, чтобы не разреветься, поинтересовалась я. — Хочешь заключить со мной контракт?

-Что ты! И в мыслях не было! — довольно искренне удивился моему предположению Демар. — На черта мне теперь твой дух? Все гораздо проще. Мне нужна одна твоя вещичка. Отдашь?

Я скрестила руки на груди.

-Всего один вопрос: зачем?

-Странно, мне казалось, первым вопросом ты должна была узнать, чего я хочу.

-Я и так знаю, — я вытащила из-под рубашки полумесяц с виолой и успела заметить, как алчно блеснули глаза ангела смерти. — Это?

Он с любопытством прищурился.

-Угадала. Но откуда...

Я наивно хлопнула глазами.

-А разве не вы посылали Проклятую?

Скопировав выражение моего лица, Демар отрицательно покачал головой. Та-а-ак. Замечательно! Единственное простое решение проблемы сорвалось с крючка надежды и бухнулось в толщу мыслительного процесса. На всякий случай я все же уточнила про Осиновое и, получив аналогичный ответ, сникла. Ну что ж, отрицательный результат — лучше ничего.

Помолчав с минуту и осознав, что возобновлять допрос, я не собираюсь, ангел смерти повторил свою просьбу.

-Неужели он так важен? Какой-то обычный артефакт, несущий память моих родных?— горько усмехнулась я.

Но собеседник шутить не думал.

-Какой-то обычный артефакт, как ты выразилась — ни что иное, как liella vire — лунный цветок из сиберских пророчеств, если тебе это о чем-то говорит.

Говорит, очень даже. Что лечиться надо, если в подобную чушь верите.

Видимо, скептицизм так живо прорисовался на моем лице, что ангел смерти все же скупо улыбнулся.

-Знаю, глупо звучит, но если хоть десятая доля из написанного правда, и твой амулет может активизировать камни повелителей — то при попадании в плохие руки...

-...он уничтожит полмира и наступит вселенский хаос, — мрачно закончила за него я. — Ты что, за идиотку меня держишь? Не может быть он лунным цветком из твоих дурацких пророчеств! И знаешь почему? В нем ни капли чужой силы. В нем вообще нет какой-либо магии извне — только моя, собранная из излишков ауры.

-Значит, ты не все о нем знаешь, — спокойно ответил на мою гневную тираду Демар. — А насчет пророчеств — они уже начали сбываться.

Взмах косы, и из воздуха соткались десятки картин, сменяющих друг друга: города, заполоненные вооруженными до зубов наемниками, деревни, охваченные пламенем, люди, убивающие друг друга за медяк.

-Хватит, — тихо попросила я, узнав в одном из разграбленных городов Розаводь. Картины сразу исчезли. — Неужели ты не понимаешь — нельзя решить проблемы с помощью одного единственного амулета.

-Но отвести катастрофу можно. Я знаю, Дион хочет, как лучше. Силой камней остановить междоусобицы, попытаться предотвратить братоубийственную войну, может, банально использовать их на благо сельского хозяйства. Однако не дать камням разрушать будет гораздо труднее. Ты в курсе, почему во время Войны Пяти Начал они вырвались из-под контроля? Тогдашние Повелители учли всякую мелочь, кроме одной: удержать объединенную силу камней маг-стихийник не может. Как, впрочем, и приглашенные ими для этой цели некромант и целитель. А вот астрал — вполне. Но тут незадача — с таким даром редко рождаются. За последние пятьсот лет я по пальцам могу астралов пересчитать, а сильных так и вообще три — Сантор Лучезарный, Марлен Духовный и ты.

-Шутишь? — я с сомнением фыркнула. Ставить меня на одну планку с великими архимагами...

-Ничуть. Но это уже не важно. Сантор мертв, Марлен слишком стар, а ты потеряла свою силу. Больше нет никого, способного воспользоваться лунным цветком и усмирить стихии.

Осознание пришло запоздало.

-А неведомый враг об этом знает?

Демар отвел глаза и честно кивнул.

-Именно поэтому я и прошу у тебя амулет. Ты сейчас — лишь слабое дитя (я возмущенно оскалилась, но ангел смерти это проигнорировал), обладающее повышенной чувствительностью и неспособное защищаться. Некроманту выманить амулет — хитростью или посулами — будет проще простого. Хотя бы взяв в заложники одного из твоих друзей. Ты же жизнь за них готова отдать. Пойми, так лучше. Он оставит тебя в покое, какой-нибудь неосторожный шаг его выдаст, постепенно все станет на свои места.

Ну же, соглашайся!

Я заколебалась. С одной стороны, я доверяла ангелу смерти безоговорочно. Врать он не мог, я бы просто почувствовала, да и нет у смерти такой привычки — обманывать. Ложь — привилегия жизни. С другой — а если он ошибается? Если есть маг, способный удержать амулеты? А я одним своим действием разрушу все планы Диона.

-Мои силы не безграничны, смертная. Через пару минут время вновь понесется вперед, а мне придется вернуться к своей работе, — устало вздохнув, напомнил Демар. — Решайся.

Что ж, мы много выиграем, если победим, но при проигрыше потеряем гораздо больше. Я сняла с шеи цепочку и протянула амулет ангелу смерти. На мгновение наши пальцы соприкоснулись, и холод ожег мою ладонь, впившись сотнями маленьких иголочек.

Четыре разноцветных луча устремляются вверх, накрепко сливаясь между собой в огромный переливающийся столб. Вспышка энергии колоссальна. На миг она ослепляет....И больше нет ничего. Вокруг пустота. Стелется мягкий свет, белый, безжизненный, уничтожающий малейшую надежду на будущее. Чистое полотно, на котором можно строить новый мир. Если будет кому.

Я отдернула руку.

-Он сделает это. Черт, он не побоится последствий и рискнет!

Меня охватил озноб. Перед глазами водили веселенькие хороводы пятна, в висках застучало, немилосердно скрутило мышцы. Я упала на колени, стараясь унять дрожь, но руки не слушались. Сознание поплыло. Уже в безотчетном состоянии я ощутила, как кто-то приподнял мой подбородок, откинул со лба челку. Кажется, осуждающе хмыкнул и выругался сквозь зубы. Или прошептал заклинание? Где-то кричали. А потом над ухом послышался свистящий шепот:

-Я сделал все, что мог. Живи, смертная.

И тьма.

Проснулась я.... утопая в облаках. Именно такими они мне всегда представлялись — мягкими и теплыми. Значит, это рай? За какие, интересно, заслуги меня сюда отправили?

Может, перепутали?

Боги, ну почему ехидный внутренний голосок даже на небе не оставляет меня в покое??? Так, Лира, думай о хорошем. Жизнь прекрасна, она чудесна и восхитительна. Мы должны радоваться каждому ее мгновению, бороться за нее всеми силами, делать ее лучше. Ой, вдруг, такие мысли здесь неуместны? И о чем тогда размышлять?

Из ниоткуда возникла мелодия — нежная, тонкая, за душу берущая. Теперь понятно — надо просто наслаждаться умиротворенностью. Веночки там плести, рисовать, музыкой, опять же, заниматься. И играет ангел, наверно. С одухотворенным лицом, нимбом и белыми, пушистыми крылышками, как в сказках. А я на него посмотреть хочу. Сейчас, только глаза открою...

Мир раскололся тысячью осколков, и я глухо застонала. Больно. Почему мне все еще больно?! Постепенно картина перед глазами прояснилась, и я увидела над собой склонившегося темноволосого ангела. А мелодия оборвалась. Жалко.

-Лира, — голос у ангела бархатистый, ласковый, но странно дрожит,— как ты себя чувствуешь?

Да уж не так, как полагалось бы: славно и беззаботно. Меня точно пожевали и выплюнули.

Но...не хочу его огорчать. Поэтому стараюсь улыбнуться, искренне надеясь, что улыбка не будет похожа на оскал.

-Милая, ответь что-нибудь, я же волнуюсь!

Ничего себе, какие тут все приветливые! Сразу уже и милая...

Пфф....А, по-моему, фамильярные.

Ну и что! Мне нравится. И вообще, у ангела такое доброе, растроганное лицо. А его красивые глаза — карие, с огненной искоркой — смотрят на меня с такой заботой и нежностью. Да за этот взгляд все простить можно!

Кхе-кхе. А тебе не кажется, что подобные мысли грешны?

Уши медленно заливает краска, становятся пунцовыми щеки.

-Лир, тебе плохо, жарко? — беспокойно спрашивает ангел и нагибается еще ниже, касаясь губами моего лба. — Температура, вроде, нормальная.

Температура?

Продолжаю улыбаться. Но уже слегка натянуто. А если это не наш рай?

Какой "наш"? Ты же атеистка!

Уппс, ошибочка вышла. Тогда где я?

А ты оглядеться не пробовала?

Молчи, язва. Сама догадалась.

Я озадаченно прислушалась. О, кто-то идет. Одни шаги тяжёлые, уверенные, другие — лёгкие, почти неслышные. Подошли, смотрят. Чудные они какие-то — не похожи на ангелов: лица заспанные, осунувшиеся, крыльев нет, да и светлой хламиды не наблюдается. Вместо нее обычная людская одежда.

— Она очнулась?

Это рыжая девушка-ангел, что поменьше ростом, поинтересовалась и улыбнулась. А у самой слёзы в глазах. Надо же, как меня здесь рады видеть!

-Да, но очевидно нас не узнает. Сейчас исправим, — хмыкнул ее седовласый спутник и отошел куда-то в тень, зашебуршал сухими травами. По небу расползся горьковато-терпкий аромат.

А откуда мне их знать? Ладно б черти или духи были, с теми я хоть общалась, по специальности. А вот ангелов досель не встречала. Сказать им, что ли?

Я пошевелилась и попробовала сесть, но неловкое движение вызвало в моем теле протест, желудок немилосердно сжало, а в голове словно взорвался огненный шар. Я всхлипнула и повалилась обратно в облачное ложе.

Тут же чьи-то мягкие ладони приподняли меня за плечи, а мне под нос сунули дымящуюся кружку.

-Пей!

Они ни просили, ни предложили, нет — требовали! В добровольно-принудительном порядке. Или это обнаглевшие ангелы, или неправильный рай.

Я осторожно подняла руку, приняла питье, зажмурила глаза и выпила. Первый же глоток привел мысли в порядок, и вместе с тем...сдернул меня на грешную землю.

Десять минут спустя, когда закончились радостные объятия по поводу возвращения моего сознания в норму и мое хрупкое тельце, наконец-то, отпустили, я поудобнее улеглась на подушках (облака!) и стребовала с друзей подробный отчет. По-началу, они, разумеется, сопротивлялись, ссылаясь на мое хилое здоровье и необходимый отдых, но я вцепилась в них, как утопающий за соломинку, и добилась-таки своего. Рассказчиком выступила Нарька, а Диона с Лисом она выгнала из комнаты, дабы не раздражать больную лишним шумом.

Выяснилось, что находимся мы верстах в трех от старообрядческой деревни, в домике лесника. То, что я успела рассмотреть, оптимизма не вызывало — потемневшие от копоти стены и потолок, узкие маленькие окошки с засаленными шторами. К тому же, в комнате было очень холодно, и я, высунув, было, нос из-под всех наших походных одеял, быстро спрятала его обратно.

-На следующее утро, после твоего идио... — Нарька, ведущая рассказ не хуже любого заправского менестреля, запнулась, и, словив мой мрачный взгляд, спокойно продолжила, — героического поступка, мы сразу отправились к деревенскому знахарю и расспросили его о лихоманках. Он долго отнекивался, не хотел признавать вины, но Дион его...э-э-э... уговорил. В результате мы узнали, где примерно расположено их логово. Какова была наша радость, когда вместо твоего хладного трупа (я фыркнула), мы обнаружили на полянке двенадцать аккуратненьких кучек пепла! Однако счастье длилось недолго. Твои следы затерялись в опавшей листве, а на поисковик аура не реагировала. Мы уже хотели разделиться и начать розыски, когда на поляне появился Вьюн, с болтавшимся на шее огрызком веревки. Эта вредная (и благородная!) скотина разрушила в стойле перегородку, и, выломав на своем пути дверь, устремилась спасать хозяйку. Он-то без долгих колебаний и вывел нас к тебе, взяв след не хуже адской гончей.

-Может, у него в роду были? — предположила я, вспомнив нрав своей "лошадки". Эльфийка пожала плечами.

-Не знаю, может. Так вот, ты бредила и ни в какую не желала прийти в себя. Пришлось взваливать бессознательное тельце на единорога и везти сюда, благо, мы вовремя заметили вьющийся дымок. Добрый лесничий за пару серебряных монет уступил нам в пользование единственную комнату. Почти два дня ты проспала воистину мертвым сном и успела до чертиков нас напугать. Таль, я рада, что теперь все хорошо. Есть будешь? — совершенно прозаичным вопросом закончила свой монолог Нарька и окинула мою закутанную фигуру сострадательным взглядом.

Как ни странно, но есть не хотелось. Даже более того, при одной мысли о пище желудок взбунтовался. Я слабо улыбнулась и отрицательно покачала головой.

-А придется.

Подруга встала с трехногого обгоревшего табурета, подоткнула мне одеяло, что я стала окончательно похожа на куколку (а бабочкой мне и не быть) и выскользнула из комнаты.

Я не успела даже проанализировать полученную информацию, как она уже вернулась с тарелкой душистого грибного супа.

-Поешь.

-Не хочу, — я с сомнением разглядывала плавающие в бульоне грибочки, вперемешку с травкой и желтыми кусочками картофелин.

-Надо.

-Не буду.

-Ладно, — подозрительно быстро согласилась Нарька и забрала у меня тарелку. — Тогда я передам Хранителю, чтоб он больше не готовил. Зачем зря продукты переводить. Договорились?

Эх, не зря мама называла всех эльфов остроухими интриганами!

-А хлеб? — кисло поинтересовалась я, принимая суп обратно. В мое распоряжение тотчас же поступило с полкраюхи свежего хлеба. Пару минут подруга умиленно наблюдала, как я занимаюсь поглощением пищи, затем, получив пустую тарелку, попыталась уложить меня спать. Не тут-то было. Подкрепленная едой, я желала двигаться, несмотря на то, что малейшее шевеление причиняло мне боль. Ко всему прочему, зудящий шрам на руке наполнил мне об одной неприятной вещи.

-Нарь, мои вещи здесь?

-Да, а что?

-Поможешь мне до них добраться? Надо кое-что забрать.

Я выразительно посмотрела в сторону окошка, за которым уже сгущались сумерки. Полнолуние сегодня, все-таки.

-Я и сама могу принести, — перехватила мой тоскливый взгляд подруга и уже собралась идти, но я вовремя схватила ее за руку.

-Ну пожалуйста, мне надо походить, подышать свежим воздухом, — умоляюще протянула я, выпутываясь из "кокона" и спускаясь на промерзлый пол. Короткая ночная рубашка не защищала от холода, ноги осыпали мурашки, однако я стоически их стерпела, как и легкое головокружение. От зоркого взора эльфийки не укрылось моя немощь, к счастью, зная упрямый нрав больной, она не стала спорить.

И вот мы совершаем прогулку по засыпающему лесу. Точнее, Нарька буквально тащит на себе "сестру по крови", а мне хоть и ужасно стыдно, но при воспоминании о затхлой комнатушке возвращаться не хочется. Закат безоблачен, он разливается на западе красным вином, а на востоке — темно синей лужицей, украшенной упавшими в нее звездами-жемчужинами. Вечерний воздух приятно морозит горящую правую руку, утихомиривая боль.

-Хочешь, я тебя вылечу?

Вопрос эльфийки резко выдернул меня из умиротворенного состояния. Я встретилась с ней взглядом и сразу поняла — она все знает. И разделяет со мной боль как физическую, так и душевную. Было в изумрудных глазах что-то еще — непонимание, недоумение и обида — почему я, ее лучшая подруга, скрываю от нее свои проблемы?