Двуликие. Книга первая. Клетка для наследника

Впрочем, Эмирин вообще редко кого-либо упрекала...

Шайна явилась в библиотеку, когда они уже собирались идти на ужин. Выглядела она ужасно бледной, глаза нервно блестели, губы дёргались...

— Ничего себе, — удивлённо вскинула брови принцесса, увидев полуэльфийку. — Что с тобой такое творил Дрейк?

— Всё нормально, — буркнула Шайна, отводя взгляд. — Вы идёте ужинать?

— Идём, — хором ответили они и вскочили с диванов. Мирра сразу же подошла к Шайне, дотронулась до её плеча, но девушка не отреагировала, словно не почувствовала это прикосновение.

Рональдин хотелось спросить, что с ней такое, но она почему-то не хотела это делать при принцессе. И даже Мирра казалась лишней.

Ужин прошёл напряжённо. Говорил преимущественно только Эван, иногда ему немного натянуто — но всё равно кокетливо — улыбалась Данита. Мирра увлечённо жевала свою еду, иногда косясь на застывшую Шайну, которая к ужину даже не притронулась.

Дин тоже кусок в горло не лез.

И вроде бы ничего не случилось — а как-то тошно. Словно Шайна эмпат и её настроение действует на остальных. Но это, конечно, глупости. Тогда Эван тоже бы поддался, а он продолжал болтать как ни в чём не бывало.

Сразу после ужина он зазывал Дин прогуляться — "в город, до отбоя", — но она отказалась. В любой другой день согласилась бы, ведь ей нравился Эван, но не сегодня.

— А давай я с тобой прогуляюсь! — жизнерадостно предложила Данита, и третьекурсник, немного стушевавшись, согласился. Не посмел отказать принцессе.

И когда Нита с Эваном умчались из столовой, а вслед за ними засобирались и Мирра с Шайной, Дин вдруг хлопнула себя по лбу.

— Ой! Я же совсем забыла!..

* * *

Шайна Тарс

Когда я была маленькой, мама говорила мне, что взрослого человека от ребёнка отличает в первую очередь способность отвечать за свои поступки.

И я собиралась ответить. Не потому, что очень хотелось. Просто так было нужно. Иногда следует делать то, что нужно, а не то, что хочется.

Наверное, я стану для Дин врагом. Даже скорее всего. Может быть, придётся переехать в другую комнату... если академия позволит. И вполне может статься, что я лишусь не только Дин, но и Мирры. Дружбы с рыжей мне было жаль ничуть не меньше...

— Ой! Я же совсем забыла!..

Когда Дин сказала это, я уже собиралась уходить из столовой.

— Ректор просила привести тебя после занятий с Дрейком, Шани, — Рональдин улыбнулась мне. — Она может что-то сделать с твоей головной болью из-за снов. Пойдём, я провожу тебя.

Только Эмирин мне сейчас и не хватает для полного счастья... Если Дин я могу смотреть в глаза, то ректору — нет.

— Пойдём, — я тем не менее кивнула, прекрасно понимая — объяснять что-то в данную секунду нет смысла. Но до Эмирин мы точно не дойдём...

— А я в комнату, — сказала Мирра. — Приму пока душ. Я же вам там не нужна, да?

Дин посмотрела на рыжую немного виновато.

— Да, Мир, извини. Но мы тебе всё расскажем!

Мирра рассмеялась, и мы вышли из столовой.

Дин ничего у меня не спрашивала, пока мы шли к ректору. А я ничего не говорила, собираясь с мыслями.

Где-то посередине пути, как раз когда мы проходили мимо зала Памяти, я тихо сказала:

— Подожди, Дин!

Она, кажется, немного удивилась, но остановилась.

— Я хочу с тобой поговорить... до визита к ректору. Можем мы... зайти сюда?

— В зал Памяти?

— Да.

— Конечно.

Она ободряюще улыбалась, а мне просто было плохо. Пожалуй, так плохо мне последний раз было в тот день, когда я узнала, что мамы больше нет.

А теперь я знаю, что, возможно, её не стало именно из-за меня...

В зале Памяти никого не было. Я прекрасно понимала, что так и будет — сюда, как и в зал Почёта, редко кто захаживал. Смысла не было. Поэтому... идеальное место, чтобы поговорить.

Я прошла насквозь, решив расположиться рядом с портальным зеркалом. Почему-то так я чувствовала себя увереннее. Наверное, потому что Триш Лаира совершила поступок, который казался мне ещё ужаснее.

В окна заглядывал закат. Золотил стены, потолок и пол. Даже поверхность портального зеркала — и та была золотой. С кровавым отливом.

— Что случилось, Шани? Ты такая... напряжённая сегодня. Это из-за Дрейка? Он что-то сказал тебе?

Давай, Шайна... выдыхай. Это не так уж и сложно...

— Ничего, — я обернулась к Дин. Она стояла возле окна, спиной к закату, и из-за яркого солнца, льющегося в зал, я почти не видела её глаз. — Он ничего не говорил мне. Точнее, говорил, но дело не в этом. Не в Дрейке. Во мне.

— Я запуталась, — Дин сделала шаг вперёд, но я остановила её, покачав головой.

— Нет... не надо. Стой там. Пока я буду рассказывать... Пожалуйста, стой там.

Мне казалось, воздух вокруг нас уплотнился. Впервые в жизни мне было настолько трудно дышать. В горле саднило, глаза болели, и сердце билось, как сумасшедшее.

— Это я. Я прокляла Дрейка.

Голос всё же не выдержал — сорвался.

Словно в пропасть полетел.

— Что? — улыбка исчезла с лица Дин.

— Я прокляла Дрейка. Я — его дочь. Я прокляла его десять лет назад. Злилась, что он бросил маму. Я никогда его не видела. Прокляла по крови. Проклятьем смертельной одержимости.

Солнце ярко вспыхнуло, солнечный луч прочертил дорожку в воздухе прямо перед моим лицом, и я увидела кружащиеся там пылинки. Даже они, казалось, застыли, увязнув в напряжённости, повисшей между нами с Дин.

Она не двигалась. Просто смотрела. И сжимала кулаки.

Кап.

Что это?..

Я резко выдохнула. Дин сжимала кулаки, выпустив волчьи когти, и на пол зала Памяти капала её кровь.

— Ты шутишь? — спросила она холодным, совсем чужим голосом.

— Нет.

В следующую секунду я чуть не закричала, потому что лицо Рональдин вдруг исказилось, став похожим не на человеческое — на звериное, и рот она открыла, обнажая клыки. Зарычала и сделала нескольких стремительных шагов вперёд.

Рука с выпущенными когтями пролетела совсем близко от моего лица, со свистом разрезав только воздух.

— Тварь!

Я зажала лицо ладонями и опустила голову.

Мгновение, другое... Удаляющийся в сторону выхода цокот каблуков... И я осталась одна.

Да, это правильно. В конце концов я всегда оставалась одна. Сначала мама, потом Эрли, теперь... Дин. Но лучше уж так. Рональдин по крайней мере жива.

А вот жива ли я?

Я не уверена в этом...

Глава тринадцатая

Император Велдон Первый

Когда целый день торчишь на заседаниях с советниками, к вечеру хочется кого-нибудь убить. Желательно — себя.

Управлять империей, сидя последние два года во дворце практически безвылазно, непросто. Неудивительно, что многое катится кхаррт знает куда.

Например, на землях троллей бунт среди работников шахт. Начинаешь выяснять причины — оказывается, тролли работают по несколько смен без отдыха и обеда. Спрашиваешь — почему? Говорят — чтобы выполнить норму по добыче металлов. Норма есть, а работников не хватает. Спрашиваешь — а почему не хватает? Что они, повымирали? Эпидемия была? Или переселились куда-нибудь?

Советник по внутренней политике мнётся и запинается. А советник по финансам поджимает губы и заявляет, что в прошлом полугодии император самолично подписал указ о предоставлении троллям дополнительных средств для благоустройства шахт. А они мало того, что не благоустроили, так ещё и бунтуют.

Вот так и выясняется, что кто-то где-то ворует. И на каком этапе, только предстоит разбираться. Был бы он в состоянии, поехал бы сам к троллям, посмотрел бы, поговорил, пощупал, пообещал. А так... поорёшь, надаёшь советникам по шапкам — и гуляй, император. Сиди себе дальше в этой тюрьме, а кто-то другой будет твою казну растрачивать.

У Велдона даже глаз задёргался.

Ещё и эти... Тайная служба. Разведчики, мать их. Такое впечатление, что главная цель всей их разведывательной деятельности — как дожить до пенсии, не подвергая себя риску во время заданий императора. Подумаешь, что он третий год торчит во дворце. Плевать, что наследник остался в единственном экземпляре и вынужден жить в образе девочки. Чихать на всё! Главное — это их драгоценные задницы.

Расписали же операцию как по нотам. За кем следить, где сидеть и слушать. Элементарно! Любая собака справится. Так нет же — прошляпили. Теперь жди беды, как пить дать.

Велдон вздохнул, поморщился и потёр кончиками пальцев виски. Голова болит нестерпимо. Ещё даже восьми нет, а он уже устал. Стареет, наверное.

Вообще удивительно, как он до сих пор не поседел со своим императорством. А когда-то мечтал... наверное, даже больше, чем об Эмирин. Глупый был.

Так, что там ещё на сегодня осталось... Отчёты по необычным происшествиям. Раньше Велдон поручал их советнику по внутренней политике, но только не сегодня. И не сейчас. Одна ошибка — и империя лишится правящего рода.

Поэтому когда Велдон почувствовал, что Шайна вновь во дворце, он был совершенно не рад этому факту. В конце концов, он ведь предупреждал её, что лучше приходить ночью. Восемь вечера — это совсем не ночь.

Но тем не менее решил переместиться в библиотеку. Нечего ей там одной бродить... Заблудится ещё.

А ему и так проблем хватает...

Но Шайна, кажется, и не собиралась нигде бродить. Велдон даже не сразу увидел её, перенесясь в библиотеку. Несколько секунд озирался по сторонам, и только потом заметил девушку.

Она сидела возле одного из книжных шкафов, прижавшись к нему спиной и свернувшись в клубочек. Обняла колени руками, уткнулась головой в раскрытые ладони, словно плакала. Но не издавала ни звука.

— Шайна?

Император подошёл ближе. От беспокойства за свою гостью даже голова перестала болеть.

— Шайна, что с вами? Посмотрите на меня.

Она чуть шевельнулась и убрала руки, открывая лицо. Оно было бледным. А белки глаз — красными. Но слёз он не заметил.

— Простите, Норд.

Голос девушки слегка дрожал и рвался, как натянутая струна. Велдон узнал верные признаки подступающей истерики.

— Я не знаю, зачем запрыгнула в зеркало. По правде говоря, я вообще ничего не знаю... Наверное, я оторвала вас от чего-нибудь важного. Извините. Я сейчас уйду.

— Так я тебя и отпустил.

Она не успела ответить — Велдон, наклонившись, подхватил Шайну на руки. Она пискнула, вцепляясь сначала в его рубашку, а затем обхватывая ладонями шею.

Шайна очень приятно пахла. Цветами. Но не сладко, а свежо.

Император чуть улыбнулся, подумав, что именно так и должна пахнуть юность.

— Что вы...

— Молчи. Ровно пять минут. Договорились? Кивни, если согласна.

Помешкав, она всё-таки кивнула. И Велдон, хмыкнув, понёс Шайну прочь от зеркала. Спустился этажом ниже — туда, где стоял мягкий диван, обитый тёмно-коричневой кожей и лежал тёплый шерстяной плед, — пристроил девушку на этом диване, укрыл пледом и отошёл к стене. Там, стоило только нажать на несколько панелек, встроенных в стену, открывался небольшой шкафчик.

Триш называла это шкафчик "антистресс". И была права. Как тогда, так и сейчас, Велдон заглядывал туда только исключительно в стрессовых ситуациях.

Он взял бутылку с крепкой вишнёвой настойкой, налил немного в один из стаканов, вернулся к дивану и протянул его Шайне.

— Выпейте.

Она открыла рот — явно чтобы отказаться, — поэтому император повторил:

— Выпейте. Не нужно отказываться. И ничего не говорите. Пять минут ещё не прошли.

Вздохнув, она приняла стакан. Сделала глоток, чуть причмокнув.

Велдон улыбнулся. Несмотря на то, что ему было тревожно за Шайну и её душевное состояние, настроение тем не менее повышалось, стоило только посмотреть на девушку.

И голова прошла. Тоже, что ли, выпить?..

— Вкусно. Спасибо. Но я не собиралась отказываться. Просто вы... называли меня на "ты", когда несли сюда. А когда протянули стакан...

— Понятно. Простите, если оскорбил вас, Шайна.

— Нет-нет... Наоборот. Я... называйте меня на "ты". Пожалуйста.

Он кивнул.

— Тогда и ты называй меня просто Нордом.

Она тоже кивнула, но выглядела при этом донельзя неуверенной.

Велдон вернулся к шкафчику, налил настойки в другой стакан — уже для себя, — и сел на краешек дивана. Шайна чуть приподнялась, чтобы не лежать, а скорее, сидеть. Ей явно было неловко.

Глупышка. Знала бы она, сколько лежащих женщин он видел в жизни. И не все они были одетыми.

Хотя пусть лучше не знает...

— Выпей ещё, Шайна, — сказал император, делая глоток. — Это хорошая настойка.

— Я чувствую. Вкусная. Сладкая.

Он чуть не рассмеялся, но сдержался, чтобы не обижать девушку.

— Что у тебя случилось? Можешь не рассказывать, если не хочешь. Но я буду рад помочь.

Она вздохнула, повесив голову, словно хотела утопиться в стакане.

— Вы... ты не сможешь мне помочь, Норд. Никто не сможет.

— Ты не права. На самом деле если ты просто мне расскажешь — это уже будет помощь. Расскажи, и тебе станет легче. Хочешь, я обещаю, что не использую эти откровения тебе во вред?

Шайна сделала ещё один глоток и облизнула губы, слизывая капельку настойки.

Велдон застыл, проследив за этим её движением и ощущая напряжение внизу живота.

Нет, нельзя. Только не к этой девушке.

"Держи себя в руках, ты, старый кобель".

— Нет. Не нужно. Я вам... тебе верю. Просто... если я расскажу, ты перестанешь относиться ко мне хорошо.

Император всё-таки рассмеялся. Но Шайна, кажется, не обиделась. Покраснела только.

— О Дарида, Шайна, неужели ты считаешь, что за свою короткую жизнь успела нагрешить больше, чем я? Уверяю тебя, ты ошибаешься.

— Да? — ляпнула она с таким глупым видом, что Велдон не выдержал — пересел чуть ближе и взял её за руку.

И тут же пожалел об этом. Девушка покраснела ещё больше и чуть не разлила настойку.

А сам он... кажется, начал сходить с ума.

— Да, Шайна, — голос чуть охрип, но ничего. Она не заметит. Слишком неопытна. — Не бойся, расскажи. Если тебе страшно, закрой глаза.

Несколько секунд она думала, а потом всё же кивнула.

— Страшно, — и закрыла глаза.

А когда Шайна начала рассказывать, Велдон забыл обо всём. И хмель будто выветрился. Потому что... это было совершенно невероятно.

Абсолютно невероятно...

* * *

Шайна Тарс

Не знаю, зачем я шагнула в портальное зеркало. Я не ждала от Норда ни жалости, ни сочувствия. Совсем ничего не ждала. Просто почему-то сделала шаг в зеркальную поверхность...

Мне кажется, если бы он накричал на меня или просто выгнал за то, что пришла не вовремя, я бы сломалась. Мне нужна была хотя бы одна капелька тепла... но я осознала это только после того, как поняла — Норд не собирается на меня кричать. И выгонять тоже.

Это было странно и волнительно — лежать перед ним на диване. Пусть я была одетой и закутанной в плед — всё равно. И почему-то, когда он предложил мне рассказать всё, я не смогла отказать.

Я закрыла глаза и начала рассказывать. Про маму, которая была странствующим магом. Про нашу библиотеку. Про книги, которые она покупала для меня и для себя. Про то, как я ослушалась её и взяла книгу по проклятьям. Про злость на отца, который бросил мою биологическую мать, и про желание отомстить ему. Про проклятье смертельной одержимости.