КомБез радостно потёр руки и уже хотел расстрелять несдержанного полковника, как оказалось, что тридцать седьмая готова выступить всем составом, дабы отбить командира. К ним присоединилось еще несколько подразделений, очень многие из гражданских и все генавры на южном фронте, что мягко говоря, было неприятным сюрпризом для Растирова и его ведомства. Осознав, какая угроза нависла уже над Комитетом и самим полковником, приговор быстро изменили на разжалование полковника до чина рядового и пересылкой на новое место службы, в Зауральский округ, но грузовик, на котором он ехал, взорвали, а сам генавр бесследно исчез. Генерал молчал и решал, как рассказать гостям о том, что произошло, но те восприняли молчание по-своему.
— Дело в том, товарищ генерал, что мы нашли лазейку в Уставе, — медленно начал капитан Розенталь. — Согласно параграфу 78 при назначении на новое место военнослужащего, командование имеет право дать ему звание или, — тут он сделал многозначительную паузу, — отменить любые взыскания с него. Таким образом, вы можете отменить приказ трибунала и вернуть нашего командира на его место.
— А КомБез? — кисло поинтересовался пожилой человек.
— Комитет уже изрядно наломал дров, и многие поддержат ваше решение, только чтобы досадить Растирову и его шайке, — ответил Китаец. — Кроме того, полковник Баньши имеет немало наград и известен в обществе. Сомнительно, что Комбез пойдет против воли народа. А если и пойдёт, — губы толстячка разошлись в кривой ухмылке, — то есть мы.
— Иными словами если Растиров упрется рогом, то дивизия займётся им, — задумчиво пробормотал собеседник капитанов и крепко задумался. С одной стороны то, что предлагали сидящие напротив него, было похоже на бунт со всеми вытекающими, но с другой. Это был отличный шанс досадить КомБезу и возможно даже избавиться от него, как от структуры, вечно лезущей не в свои дела и ставящей себя выше всех. Что же касалось намека на расправу с Растировым то тут победитель был виден сразу — тридцать седьмая — основная масса комитетчиков даже ни разу не была на фронте, а их подготовка... Ходил даже анекдот про то, как один пехотинец уделал десяток комбезов.
— Хорошо, можно рискнуть, но предупреждаю, — в голосе генерала зазвенела сталь, — если идея не выгорит, то на дно пойдем все вместе.
— Так точно, — хором ответили капитаны...
Генерал твердой походкой направлялся к залу Совета. Его адъютант скользил, словно тень, за своим начальником, держа в руках папку с документами, содержимое которых могло сильно расстроить начальника КомБеза. По дороге им встречались клерки и адъютанты, спешащие по своим делам, члены Совета, обсуждающие последние сплетни и многие другие. Пройдя через высокий арочный проход, человек попал в огромный зал больше похожий на амфитеатр. Эту залу построили специально для таких собраний. Двухсот метровая чаща, разделенная на ярусы, могла вместить почти три тысячи человек. Основную массу занимали представители гражданских и всякие чиновники различных отраслей. Их власть была жестко ограничена, и эти люди могли лишь поддерживать то или иное предложение. И то в том случае, когда им давали на это разрешение. Меньшую часть составляли журналисты и комментаторы, ибо средства массовой информации являлись единственным средством, которое разносило новости по всему миру.
Главными кукловодами этого спектакля были четырнадцать человек сидящих в самом низу. Одиннадцать полковников и генералов или адмиралов, если был флот в районе, и три гражданских: представитель научной элиты, представитель правительства и представитель казначейства. Эти люди решали судьбу тысяч людей и редко когда собирались все вместе за столом.
Но сегодня присутствовали практически все. Генерал Навь спустился вниз и занял своё место. Сергей занял место за его спиной и положил документы на стол. Пробежав глазами по сидящим на трибунах, командующий заметил обоих капитанов сидящих среди представителей народных масс. "Умный ход, — удовлетворенно хмыкнул старик. — Там их никто искать не будет". Он скользнул взглядом по сидящим за столом.
Справа от него расположился генерал пехоты Никодимов, старый друг Станислава Сергеевича. Старый и седой человек был согнут дугой, но его глаза были живыми и внимательно смотрели по сторонам, замечая каждую мелочь. Он тоже заметил неожиданных визитеров и теперь с хитрецой смотрел на командующего районом.
— Собрался устроить какую-то гадость? — в лоб спросил старичок, слегка наклонившись к собеседнику. От этого движения его многочисленные ордена и медали зазвенели как новогодние колокольчики.
— Может да, а может нет, — туманно ответил генерал Навь.
— Кому гадость, а кому благое дело, — хмыкнул сосед слева. Это был полковник ракетных войск Альберт фон Дорен. Будучи немцем до мозга костей, Альберт четко следовал Уставу и инструкциям, ни на йоту не отклоняясь от них. Правда после назначения в далекую и заснеженную Россию начал меняться в лучшую сторону, осознав, что иногда надо смотреть на ситуацию с житейской стороны, а не через призму субординации и протоколов. Фон Дорен так же заметил недавних гостей генерала и тонко намекнул, что поддержит командующего.
"Три голоса против шести, — подумал генерал Навь, но тут же поправился. — Или четыре?". Прямо напротив пожилого человека сидел моложавый генерал артиллерии Сергей Рудченко. Рудченко можно было смело назвать учеником Станислава Сергеевича, но сорокапятилетний командир артиллеристов имел свое мнение и не боялся высказать его вслух, даже если оно расходилось с мнением учителя. Артиллерист кивнул, приветствуя старика. Генерал Навь вздохнул и посмотрел на правый угол стола, где кучковались так сказать нейтралы.
Первым от края сидел генерал авиации Крючков, большой любитель заложить за воротник и самый бездарный офицер за всю историю существования авиации. Если бы не его подчиненные более внимательные к состоянию дел, то авиаподразделения вообще перестали существовать как род войск. Рядом с ним сидел полковник танковой бригады Смельчак. Его вообще ничего не интересовало кроме вверенных войск, и поэтому слово полковника всегда было "Воздерживаюсь". Отделенный от него столешницей, максимально комфортно расположившись в кресле, полулежал-полусидел генерал МВД Стопченко. Милиционер отвечал за порядок среди гражданских и тоже чаще всего занимал нейтральную позицию.
Слева от командующего расположились его оппоненты в предстоящей схватке. Во-первых, сам полковник Комитета Безопасности Растиров. Об этом человеке надо сказать отдельно.
Высокий и тучный офицер надо сказать своим видом сразу же вызывал антипатию. Его лицо, главной примечательностью которого был крючковатый нос невообразимых размеров, было испещрено шрамами. Блеклые голубые глаза были всегда полуприкрыты и смотрели на всё и вся с высокомерным превосходством. Сейчас он радостно зубоскалил какой-то шутке генерала внутренних войск Медведева. Напротив сидел полковник войск связи Тихомиров и заискивающе улыбался, глядя на комитетчика. Чуть поближе к командующему сидели представители гражданских: казначей Маторин, с которым генерал разговаривал за два дня до собрания. Он согласился выполнить просьбу Станислава Сергеевича, но предупредил, что на большее пожилой человек рассчитывать не может. Правее сидел посланник правительства Груздь А.А., человек серый и незаметный. Слева от казначея сидел маленький человечек с козлиной бородкой. Он нервно постукивал пальцами по столешнице, а его маленькие масленые глазки нервно перебегали по присутствующим за столом людям.
— Кто это? — тихо спросил пожилой командующий у адъютанта, не сводя глаз с незнакомого человека. Тот только было открыл рот, чтобы ответить, но его опередили.
— Академик Вольдемар Козлевич, — негромко сказал Рудченко, брезгливо поморщившись.
— Так это он? — удивился командующий и внимательно присмотрелся к ученому. Об этом человеке ходило немало слухов, в основном нелицеприятных. Козлевич был амбициозным и странным типом. Его исследования были из области фантастики и имели мало общего с земными реалиями. Пока ученые занимались поиском способа уничтожения некроморфов, академик мотался по богом забытым местам в поисках останков древних цивилизаций. Ему неоднократно заявляли, что его поиски бессмысленны и просили заняться насущными проблемами, но он игнорировал их и требовал увеличения финансирования своих исследований. — Какого черта он здесь делает?
— Официально — он представитель Академии Наук... — начал фон Дорен, но остановился.
— А не официально?
— Ну, если верить слухам, то его позвал Растиров, — небрежно кивнул головой в сторону полковника генерал Никодимов. Его глаза буквально впились в старого знакомого. — Станислав, что происходит? Я сегодня узнал, что эта падаль, которую Бог в насмешку поставил во главе КомБеза, без санкции взяла неделю назад сотню моих штурмовиков. Ребята молчат, как будто воды в рот набрали — не иначе, как эта тварь их запугала, — он замолчал, внимательно глядя на него.
Генерал Навь быстро огляделся: к их беседе проявили интерес только командиры ракетных войск и артиллерии. Даже сидящий неподалеку милиционер не обратил внимания на слова офицеров. "Сейчас или никогда!" — мысленно приободрил себя пожилой командующий и начал.
— Неделю назад взорвали грузовик с новым пополнением, — слушатели кивнули — мол, знаем, — по счастливой случайности обошлось без жертв, но один солдат без вести пропал.
— Как пропал? — ошарашено пробормотал артиллерист. — Куда пропал?
— Хороший вопрос, — Станислав Сергеевич тяжело вздохнул, — были догадки, что с ним произошло, начались поиски, но появились комбезы и, махая каким-то распоряжением нашего общего друга, погнали всех в шею. Потом обнесли всё вокруг забором и, что там происходит теперь неизвестно.
— Ну, не совсем, — заговорщестким шепотом начал Альберт и вытащил из папки несколько фотографий сделанных со спутника, — я искал место для испытания новой ракетной системы. Приглянулся квадрат 11, там ведь одни холмы да лесок, сделал фото и понял что опоздал, — он положил фотографии перед остальными. — Смотрите.
На фото было четко видно, что там проводятся какие-то раскопки. Было много землеройной техники и палаток. Чуть в стороне были видны небольшие горки выкопанной земли. Возле одной из них можно было рассмотреть остатки взорванного грузовика, на котором ехал Баньши.
— Занятно, — пробормотал Рудченко и добавил. — На днях с одного из складов пропало шесть тонн тола, — он поднял глаза. — А комитет отказался принимать заявление. Кажется, я догадываюсь, куда поехала эта взрывчатка.
— А еще Комитет собрал практически всех специалистов по древним культурам со всего мира, — раздался голос справа. Все обернулись и посмотрели на генерала МВД, который делал вид, что абсолютно не заинтересован беседой. — Решили убрать этого урода с доски?
— Если получится, — после секундной паузы ответил командующий.
— Тогда мы с вами, — милиционер обменялся быстрым взглядом с танкистом. Тот едва заметно кивнул.
— А ряды то растут, — пошутил Никодимов.
— У Растирова еще есть возможность завалить наш кружок декабристов, — пробормотал артиллерист. — Кстати, а кто пропал из пополнения?
Станислав Сергеевич молча раздал всем "заговорщикам" копии дела Баньши. Лица людей удивленно вытянулись, когда они поняли кто исчез не оставив и следа. Теперь им стала понятна причина таких решительных действий командующего.
— Да, — присвистнул полковник Смельчак, — хорошее время он выбрал для исчезновения...
— Простите, кто выбрал? — раздался мелодичный голос за спинами людей. Все обернулись, что бы увидеть говорившего или точнее говорившую. Позади них стояла полковник Элизабет Ярли, командующая корпусом генавров. Её черный плащ скрывал фигуру, делая её безликой, и единственное, что было выставлено на показ это грудь размера эдак шестого и длинные стройные ноги. Генерал Навь скрипнул зубами — появление этого персонажа путало ему все карты. — Доброе утро, господа.
— Доброе, доброе, — ответил за всех Никодимов. — Присаживайтесь, милочка.
— Благодарю, — ответила она и села рядом с артиллеристом.
В этот момент по залу разнесся стук деревянного молоточка — председатель Совета призвал собрание к тишине.
— Объявляю, — начал он хорошим поставленным голосом, едва шум стал приемлемым. — Собрание Совета открытым...
Собрание длилось уже три часа, и генерал едва мог сидеть на стуле. Вопросы были однообразными и унылыми, и добрая половина зала уже спала как...
— Слово предоставляется генералу Навь, — четко огласил председатель. Присутствующие встрепенулись — обычно командующий никогда не просил слова за исключением необычайно важных обстоятельств.
— Спасибо, председатель, — поблагодарил генерал. — Господа присяжные, я хотел бы задать вопрос полковнику Растирову, — он сделал паузу, дав слушателем сконцентрироваться. — Полковник, как мне стало известно, Комитет Безопасности проводит какую-то операцию в квадрате 11. И мне хотелось бы знать, что это за операция и почему вы не сообщили о ней, — глаза генерала нашли начальника КомБеза — обычно высокомерные, теперь они смотрели на генерала с явным недовольством.
— Обычную, генерал, обычную, — его мерзкий скрипучий голос резал слух. — Ловим предателей и спекулянтов.
Станислав Сергеевич нажал кнопку перед собой, включив десятиметровый экран, висящий на стене. Картинка была фотографией сделанной со спутника, которую любезно предоставил фон Дорен. На ней четко было видно, что происходящее там не похоже на ловлю преступников, а больше похоже на какие-то раскопки. Все присутствующие посмотрели на экран и покосились на комитетчика. Тот презрительно поджал губы, понимая, что его слова малоубедительны.
— Вы что же теперь преступников из земли выкапываете? — ехидно поинтересовался генерал.
— Это не ваше дело, — зло сверкнув глазами, огрызнулся Растиров. По залу пробежал шепоток — поведение полковника было далеким от нормального. Полковник должен подчиняться генералу, ибо Навь, а не этот изуродованный человек был командующим округом.
— Полковник, — тихо сказал генерал МВД. — Вам не кажется, что вы слишком вызывающе себя ведете? — эти слова заставили полковника дернуться и посмотреть на милиционера. — Командующий спросил, что за операцию проводит комитет, вам, что сложно ответить?
Растиров скрипнул зубами. Теперь он понял, что попался на крючок и слезть с него не возможно. Разве только...
— Я воспользуюсь правом вето, — громко сказал он. В зале поднялся шум — право вето, давало возможность участнику Совета не отвечать на вопросы и автоматически блокировало голосование, если вопрос касался темы, к которой применили вето. — Это всё?
— К сожалению, для вас — нет, — улыбаясь, ответил командующий и обратился к собранию. — Как вам известно, недавно, в результате бездарного планирования, наши войска потерпели сокрушительное поражение. Виновным был назначен командир тридцать седьмой ударно-штурмовой дивизии смешанного состава полковник Баньши...
