Демон. Книга 3. "Изгнанники".

— О, черт... — вырвалось у меня. — Это же просто катастрофа...

— Да... — гордо подбоченился генерал. — Именно так: летающая катастрофа для всех, кто с ним столкнется...

— Вик говорит не об этом... — мрачно буркнула Ира. — На сегодняшний день нормально летать умеет только треть подразделения. Остальные две трети — узкие специалисты, и кроме работы со своими щитами и оружием толком ничего не умеют...

— Угу... — подтвердил я. — А большинство тех, кто умеет летать, давно разучились и стрелять, и закрываться щитами. Если я правильно понял ваш намек, то летать 'тройками' на таких машинах — извращение. Тогда получается, что придется менять всю программу подготовки... И как только мы начнем перестраивать тактическое мышление, у нас возникнет технический провал...

— Не понял? — нахмурился генерал. — Какой провал?

— КПД работы в тройках упадет, а в двойках — не успеет вырасти. И подразделение превратится в толпу пилотов-первокурсников, шарахающихся от собственной тени...

— Да, но ведь можно пересаживать на 'Беркуты' не всех сразу... — расстроился Харитонов. — Или летать в 'тройках' и дальше...

— Можно. Только в некоторых ситуациях КПД пятнадцати звеньев по две машины выше, чем КПД десяти из трех. В общем, как подступиться к смене программы я пока себе не представляю. Пожалуй, надо заново перетестировать всех ребят до единого. Потом прикинуть состав будущих пар, разобраться с последовательностью деления старых и создания новых; с психологической совместимостью и проблемами, которые неизбежно появятся у тех, кто остался не у дел. А еще понять, какое количество ребят в принципе не способно летать на таких машинах, и...

— Майор! Вам пора на штабную работу. Вы начинаете стареть... — перебив меня на полуслове, ухмыльнулся генерал. — Год назад вы бы влезли в новую машину, не задумываясь о том, как на ней будут летать остальные, а сейчас стоите и строите планы на будущее. Неужели вам не хочется просто попробовать ее на прочность?

Иришка посмотрела на мое обалдевшее лицо и расхохоталась:

— Слышь, мыслитель! Дуй в кабину! Сколько можно брюзжать?

...Усевшись в кресло пилота, я подключил БК-ашку к приемному блоку 'Беркута' и онемел: в привычном окне интерфейса вдруг прописалось не двадцать, а сорок восемь слотов контроля! То есть создатели этого истребителя всерьез полагали, что кто-то из нас окажется способен контролировать такое сумасшедшее количество машин! Удержавшись от желания почесать затылок, я прогнал полетные тесты и снова завис: иконки состояния эмиттеров защитных полей отказались подмигивать красным. Попытка переключиться на резервные цепи не удалась — 'Беркут' упорно отказывался признавать действующую цепь поврежденной. Решив, что взлетать на разваливающейся на ходу машине не имеет смысла, я затребовал у искина информацию о компоновке и ТТХ поврежденных устройств. И почувствовал, что у меня отваливается челюсть: предельная мощность импульса, которую могли выдержать эффекторы, оказалась в двенадцать раз выше того, который выдавали генераторы полей интерференции линкоров Циклопов! То есть, если верить цифрам, указанным в руководстве по эксплуатации, то снять защитное поле с 'Беркута' могли только импульсы стационарных излучателей орбитальных крепостей!

— Ты чего не взлетаешь? — услышав удивленный голос Иришки, я скопировал изучаемую мною страничку и скинул ей для ознакомления.

— Охренеть... — восхищенно воскликнула она минуты через полторы. — Из 'Тумана' можно не вылезать...

— Может, это опечатка? — засомневался я.

— Вы о пределе прочности эмиттеров? — поинтересовался генерал.

— Да, сэр! — хором ответили мы.

— Нет. При их создании использовали один интересный материал, технологию создания которого нам любезно подарили Гномы... Кстати, в 'Беркуте' довольно много узлов, в которых использованы их технологии. Скажем, тот же деструктор...

— Что? Деструктор? — переспросил я.

— Угу. Иконка его состояния чуть левее и ниже пиктограммы контроля схода противоракет...

— И что он дает? — найдя указанную иконку, спросил я.

— Для обеспечения стандартного импульса ГПИ достаточно трех эффекторов, не правда ли? — усмехнулся Харитонов. — Зато достаточная мощность двигателей и наличие пяти единиц позволяет выдать полевой 'жгут' — нечто вроде лазерного луча очень высокой мощности. Правда, дальность его применения сравнительно невелика, но для маневренного ближнего боя подходит идеально...

— Так. Гномы же пацифисты! — удивилась Иришка.

— Мы видоизменили основной рабочий узел горнопроходческого комбайна... — усмехнулся генерал. — То, что используется Гномами для дробления породы в полях астероидов. Кстати, и генератор мерцания на 'Беркуте' тоже нестандартный! Передрали с трофейных корветов. Так что предельная частота смещения теперь увеличилась вдвое...

— Все! Достаточно! Остальное — потом... — поняв, что Харитонов сел на своего любимого конька и готов обсуждать ТТХ нового истребителя до бесконечности, я аккуратно оторвал машину от посадочного стола и дал на движки десять процентов тяги...

...А через пару минут понял, что медленно схожу с ума: новые, гораздо более мощные гравикомпенсаторы и движки превращали полет на 'Беркуте' в нечто неописуемое! Машина реагировала на любые, самые запредельные требования пилота. Причем так, как будто законы физики писались не для нее. Нет, конечно же, предельные режимы существовали и для этого истребителя... но для того, чтобы до них добраться, требовалось очень постараться. Я, раз пятнадцать умывшись кровью из носа и ушей, нашел только пару режимов, при которых он переставал слушаться управления и начинал еле заметно рыскать на виражах. Впрочем, область идеальной реакции 'Беркута' была настолько широка, что пенять на эти огрехи мне показалось смешным...

— Ну, и как он тебе в полете? — поинтересовалась Иришка, устав торчать в ходовой рубке 'Атланта' и смотреть, как я терзаю пилотный образец.

— Ураган... — честно ответил я. — Последние пять минут пытаюсь придумать причину, которая позволит не пустить тебя за штурвал...

— Это еще зачем? — возмутилась она.

Я отключил заблокированный перед вылетом видеосигнал и подождал пару секунд, пока установится изображение.

— Что у тебя с лицом? — испугалась Иришка.

— Летаю... — счастливо улыбнувшись, ответил я...

— И?

— И хочу еще...

Глава 36. Ингвар Гурниссон.

...То, что сотворили с объектом номер два люди Харитонова, можно было назвать только чудом: за какие-то сутки из дряхлой развалины, глядящей на мир тусклыми, воспаленными глазами Владислав Хомченков превратился в весьма импозантного мужчину. Подтянутая фигура, уверенная походка, великолепная координация движений и довольно своеобразная пластика — для того, чтобы не разглядеть в нем отставного вояку, надо было быть слепым. Поэтому всю дорогу до Пенты Жало старался почаще вспоминать о том, что в соседней каюте находится не полноценный гражданин Конфедерации, обладающий всеми соответствующими правами, а хронический наркоман, сидящий на 'Белом Забвении' уже четвертый(!) год. И уже сделавший последний шаг к небытию.

'То, что я вижу — только оболочка...' — борясь с совестью, напоминал себе Ингвар. — 'При самом удачном стечении обстоятельств он прожил бы еще месяца два. Поэтому для единственной все еще сравнительно здоровой части его тела — мозга — проект 'Арес' даст хоть какой-то шанс на продолжение существования...'

Однако, не смотря на такой весомый аргумент, как неизбежность скорой смерти объекта, совесть упорно отказывалась смиряться с необходимостью посылать его к Покупателям. 'Офицер, отдавший ВКС тридцать два года жизни, кавалер боевого ордена и двух медалей, пилот категории 'А-2' с налетом более сорока пяти тысяч часов... не может лишиться тела только потому, что создателям Демонов необходимо проверить какую-то долбанную версию! Они посылают его верную смерть, а ты... ты идешь у них на поводу...' — твердила она, доводя Гурниссона до белого каления. Впрочем, стоило Жалу вспомнить о том пути, который он проделал для того, чтобы занять место правой руки Джордана Стомпа, как совесть стыдливо замолкала. Видимо, погребаемая под тяжестью воспоминаний о совершенных им преступлениях: 'Я тоже не ангел. И частенько вынужден преступать закон ради... ради чего-то более важного, чем сиюминутная справедливость...' — стараясь ее окончательно добить, угрюмо бормотал он...

Не прекращавшаяся почти ни на минуту битва с совестью завершилась довольно быстро. Сразу после того, как 'Откровение' приземлилось на одном столичном космодроме Пенты, и поднявшийся на борт яхты майор Тишкин озвучил последние новости.

Как оказалось, за двенадцать суток, прошедших с момента отлета Жала с Кальтора, в Метрополии произошло столько значимых событий, что хватило бы на целый год. Во-первых, в большинство флотов Приграничной Армии прибыли первые 'Аресы'. И сходу включились в боевую подготовку гарнизонов. Каждое головидео с тренировочными боями этих истребителей, выложенное в Сеть, мгновенно становилось хитом: как правило, уже за первые сутки его просматривали как минимум пятьсот миллионов раз! И оно того стоило — полюбовавшись совершенно фантастическими эволюциями этих чрезвычайно маневренных и абсолютно неудержимых машин, Жало внезапно поймал себя на мысли, что НЕ ХОЧЕТ играть против их создателей. И постарается сделать все, чтобы это совершенное оружие смогло сделать все то, для чего его создали.

Правда, всесторонне обдумать эту мысль ему не удалось: Тишкин закончил рассказ о 'Аресах' и переключился на новость номер два. Оказавшуюся не менее интересной. Как оказалось, вирус, способный выводить из строя игровые автоматы, уже вырвался за пределы Эверайса и даже успел обзавестись десятком весьма претенциозных названий. 'Рог Изобилия', 'Джек-Пот', 'Улыбка Фортуны' — многоликое творение неизвестного хакера неудержимо двигалось с одной планеты на другую. А вслед за ним в системы, сдавшиеся на милость победителя, приходил хаос...

Безумное цунами сумасшедших выигрышей и банкротств, проносящееся по Метрополии, сопровождалось судебными исками разоряющихся игровых клубов к собственным, 'чудом' разбогатевшим клиентам, банкротствами банков, столкнувшихся с необходимостью выплачивать счастливчикам их сумасшедшие выигрыши, волной самоубийств, психозов и неврозов. А так же мутным валом вторичных преступлений. Желающие нагреть руки на кризисе игрового бизнеса пытались грабить тех, кому улыбнулось счастье; отнимали последнее у находящихся на грани потери рассудка владельцев развлекательных центров; наживались на 'обслуживании' армии обращающихся в суд 'обиженных', мухлевали с выплатой выигрышей. С каждым днем преступлений регистрировалось все больше и больше, и в итоге управления МБ каждой из атакованных вирусом систем начинали задыхаться от количества свалившихся на их голову проблем. А еще некоторым из них приходилось сталкиваться с Зомби...

...Нет, слетающий импринтинг превращал андроидов Гронера в неуправляемых и неуязвимых чудовищ сравнительно редко. Например, один из телохранителей Робертино Сартори, попав под воздействие вируса, просто ушел из центрального офиса корпорации и часа четыре просидел на берегу океана. На рассвете третьего дня, вызвав себе такси, он добрался до ближайшего нет-бара , покопался в социальных сетях, а потом, культурно постучавшись в первое попавшееся туристическое агентство, попросил продать ему билет до Эквинда. И если бы не попытка сотрудников СБ Семьи Сартори вернуть его хозяину, то, получив билет на круизный лайнер 'Махаон', Зомби спокойно улетел бы с планеты к жене и детям... Увы, четыре с лишним десятка бойцов, прибывшие следом за ним на гражданский космодром, не собирались его отпускать. Поэтому процесс возвращения блудного телохранителя в лоно Семьи превратился в кровавое побоище. И момент, когда круизный лайнер с единственным 'пассажиром' и четырьмя десятками заложников на борту все-таки поднялся в небо, сотрудники МБ наверняка запомнили на всю жизнь...

Гораздо более трагичным оказался 'срыв' одного из андроидов Эхуда Пагиса: судя по поведению лишившегося тормозов Зомби, его 'донор' до попадания в проект был кем-то вроде 'контролера' в одной из низовых структур криминального мира. Лишившись 'шор' импринтинга, он быстренько сравнил свои возможности с возможностями тех, кто стоял в табели о рангах 'Эвен Эзер' выше него и решил внести в него кое-какие изменения. Трое суток Восточный район Нового Иерусалима напоминал поле боя — глава клана, не привыкший к тому, что в его Семье может принимать решения кто-то другой, приложил все силы для того, чтобы утихомирить зарвавшуюся покупку. Увы, это ему не удалось: обидевшийся на такую несправедливость Зомби взял в заложники двух его младших дочерей, методично уничтожил всю службу безопасности 'Эвен Эзер' и гвардию его главы, а потом прилюдно казнил своего обидчика и... объявил себя первым лицом Семьи. Чем закончилась эпопея, Тишкин рассказать не смог — последние статьи про Иерусалимского Монстра, попавшие в его руки, заканчивались роликом с казнью Эхуда Пагиса и силуэтом штурмового танка 'Вепрь', пикирующего на площадь Тридцать Шестого года...

Как ни странно, несмотря на достаточно большое количество происшествий, в которых явно просматривался след лишившихся импринтинга Зомби, Тишкин не смог обнаружить ни бита информации о том, что МБ или ОСО ВКС как-то обеспокоены этой проблемой. Создавалось ощущение, что ни в одной из силовых структур Конфедерации не нашлось человека, способного собрать разрозненные факты воедино, и, проанализировав получившуюся картину, сделать хоть какой-нибудь вывод. Проблемы Зомби официально НЕ СУЩЕСТВОВАЛО! Поэтому следующие новости, в основном касающиеся экономической войны, начатой Метрополией против Окраины, Жало смотрел вполуха: ситуация, складывающаяся с лишенными контроля андроидами, требовала немедленного реагирования. А, значит, ему требовалось срочно систематизировать полученную от Тишкина информацию и отправить ее своему куратору...

— Ты меня не слушаешь... — буркнул майор, заметив, что Ингвар отвлекся. И поставил на паузу очередной ролик.

— Угу... Думаю о том, что ты мне показал... — виновато вздохнул Гурниссон.

— Да... Проблема серьезнейшая... — согласился Тишкин. — Чем быстрее мы отследим Объекты, тем меньше людей пострадает!

— Дались вам эти 'Аресы'! — разозлился Жало. — Вы что, не понимаете, что они — действительно очень хорошая альтернатива вашим Демонам? Пара тысяч таких кораблей способна остановить практически любую эскадру Циклопов! А вы со своим корпоративным соперничеством ставите Человечество на грань вымирания! Война — это не игра! В ней гибнут реальные люди... И их смерти ложатся на ваши души, майор!!!

— О, как... — восхитился Тишкин. — Значит, по-твоему, мы играем?

— А что, нет? Где-то там, за Окраиной, Циклопы собирают новый флот Вторжения, а мы занимаемся какой-то фигней: внедряем объекты, ищем местонахождение завода по производству по-настоящему дешевых и боеспособных истребителей и делаем вид, что все это архисвоевременно и архиважно!