Срочно требуется жених! Смертным просьба не беспокоиться!

Химка медленно осмотрел заворожено внимающую его речи аудиторию.

— Хорошо ли вы меня слышите, почтенная публика?

— Мы слышим тебя, лектор, — раздался дружный ответ.

— Но вот, — вернулся ангел к лекции, — приходит срок. Подвалы вскрывают. Туда врываются снаружи яркий свет, шум, движение. На дрожжи наваливается сильный стресс. Ослабленные нервы, привыкшие к тепличной обстановке, не выдерживают, и дрожжи гибнут, перед смертью непроизвольно выбрасывая из себя массу, простите за натуралистичность, кишечных газов. Именно ради этого резкого выброса и делают стенки бутылок такими толстыми.

Прошедшая среди аудитории волна содрогания наглядно представляла кривую распределения любителей шампанского.

— Итак, — резко сменил тональность Химка. Слушатели начали вздрагивать, будто просыпаясь ото сна. Свет в зале загорелся ярче, повинуясь команде лектора, — вы прослушали первую из серии благотворительных лекций об алкоголе. Через неделю приглашаю вас на следующую, под названием "Алкоголизм: болезнь или преступление". А сейчас позвольте откланяться.

И, сопровождаемый бурными аплодисментами, переходящими в овации, лектор повернулся и прошёл за кулисы. Первая лекция (если честно, почти полностью бессовестно слизанная у одного забавного мужичка с так любимой Тьмой Земли) прошла с ошеломляющим успехом.

* * *

Одетая в кимоно с вышитыми на спине драконами Тьма сидела в рабочем кабинете в позе лотоса и методично швыряла нож в прикреплённый к стене увесистый фолиант. При этом она старалась попасть в изображение цветка лотоса на обложке. Её отрешённый вид навевал на мысли о духовных гуру, достигших высшей ступени просветления. Казалось, будто она ушла в Нирвану, и только периодически выкидываемая для броска рука говорила, что какая-то часть Чернушки всё же осталась на грешной земле. Свист летящего оружия, звуки неведомо где скрытой цитры, дымящиеся палочки для благовоний, остывающий в пиале жасминовый чай — ничто не могло вывести Первостихию из состояния гармонии с окружающим миром. Ничто, кроме внезапного визита её дорогого брата.

Он возник внезапно, словно злой дух Тэнгу, перехватил летящий в него кинжал и, рухнув на колени, разбил всё очарование момента своим воплем:

— Сестра, только ты мне можешь помочь! Выручай!

Матушка неторопливо встала, прикрыла глаза, сделала глубокий вдох, проговорила про себя мантру успокоения, вспомнила пару хокку и только после этого едва слышно прошелестела:

— Коничева.

Насладившись ошарашеным лицом Света, Блэк певучим голосом спросила, что такого срочного потребовалось её уважаемому родичу. Вопрос она сопроводила традиционным японским поклоном.

Трагически заламывая руки, горестно стеная, да что там говорить, практически рыдая, братец требовал дать ему выходной по причине усталости и хронического недосыпа. Он задолбался рваться на части, проводить реформы, контролировать буйную паству Матушки, отзываться на призывы своих адептов и посещать торжественные мероприятия в свою честь.

И военные действия не его поприще, и Сатана цинично врёт, что на Северном полюсе пингвины не водятся, и у мантикоры аппетит пропал... Да и последователи от рук стали отбиваться, ставя под сомнение его авторитет. А буквально на днях одна из сект солнцепоклонников собралась воевать против приверженцев Тьмы, а он физически не может быть одновременно в двух местах.

— Путь воина к мастерству лежит через преодоление соблазнов и искушений, — качнула головой с высокой прической Чернушка.

— Да ты знаешь, сколько времени у меня не было женщины?! У меня секунды нет на личную жизнь, а ты тут прохлаждаешься, ничего не делая! — взвился Свет, мигом забыв, как ещё минуту назад изображал просителя.

Под слоем белил лицо сестры начало приобретать нездоровый красный цвет, но голос остался ровным и спокойным, как ласковый ветерок, дующий с горы Фудзияма:

— А ты в курсе, что значит букет из двух белых хризантем с сиреневой окантовкой лепестков, веточка папоротника и стебель бамбука?

— Нет! — рявкнул "горящий на работе".

— И я не знаю, а у меня завтра зачёт по предмету "Язык цветов", — расплылась в вежливой улыбке девушка, всем своим видом словно говоря: "А не пошел бы ты рис сажать, дорогой мой родственник".

— Можно подумать, ты к нему готовишься, — ядовито прошипел Свет, пальцем показывая на истерзанный учебник, выступавший в качестве мишени.

— Настоящий студент может за ночь выучить японский, — парировала Матушка, но в душе она уже согласилась подменить брата на его нелегком посту. В конце концов, он же её любимый отото. И потом, за такую услугу братец ей будет пожизненно должен. Иногда неплохо выступить в роли кавайной няки...

* * *

Накрыв одеялом забывшегося тревожным сном Света, Матушка убрала с лица традиционную раскраску гейш, переоделась в костюм ниндзя и отправилась на поиски Химки. Друга она нашла в его комнате, где он, обложившись книгами, усердно составлял конспект следующей лекции. Высунув от усердия кончик языка, ангел выводил логическую цепочку: "Алкоголь это зло. Зло это яд. Яд это смерть. Смерть это сон. Сон это здоровье. Пейте больше на здоровье, дорогие друзья".

Перечитав написанное, он с досадой отбросил перо, вскочил и, нарезая по комнате круги, начал бурчать:

— Нет, я и трезвость — взаимоисключающие вещи. И какой чёрт меня дернул подписаться на это гиблое дело?

Заметив вошедшую "чёрта", он было дернулся схватить исписанный листочек, но подруга оказалась проворней. Прочтя итог размышлений друга, Тьма хохотнула:

— Химка, ты явно заработался, и тебе нужен отдых. Пойдем, по специальности поработаешь.

Лектор Общества борьбы за трезвость уставился на Блэк подозрительным взглядом:

— Что, опять про дрожжи рассказывать в каком-нибудь Клубе анонимных алкоголиков?

-Неа, — качнула головой Тьма, — проповедником поработаешь. Давай перекрашивайся в блондина, распрямляй свои крылышки, одевай хитончик, да подлиннее, и пойдем, пообщаемся с одними милитаристами от Света.

* * *

Верховный жрец братства "Светоносцы первого рассветного луча восходящего Солнца" Светолуч Светозарный, обратив взгляд к востоку, стоял на холме и молил покровителя послать ему знак. Тяжкие думы одолевали духовного лидера. Под влиянием внезапно активизировавшегося заместителя, он решил объявить беспощадную войну светопротивным "Детям Ночи" и раз и навсегда выжечь рассадник крамолы и первоисточник всех бед.

Силы противников были примерно равны. У поклонников Света было численное преимущество и фанатичная вера в добро, а на стороне тёмных выступал многовековой опыт подпольной деятельности, помноженный на цинизм, беспринципность и неслабую магическую мощь.

Жрецу отчаянно не хотелось вылезать из своего уютного и такого безопасного скита. Здесь он планировал в тишине и спокойствии прожить остатки своих дней, благодаря в молитвах Свет за свой высокий пост, безбедную старость и хорошее медицинское обслуживание (лекари братства славились как одни из лучших). От мыслей, что в ближайшее время ему придётся карабкаться на коня, тащиться под проливными дождями (а в том, что они начнутся, едва жрец покинет свою келью повышенной комфортности, Светолуч не сомневался), ночевать на сырой земле под треск дымящегося костра и завывания нечисти и нежити, у него жутко разыгрался радикулит.

Ещё несколько лет назад он бы заткнул всех кликуш, но с недавних пор на пятки ему стал наступать пригретый на груди змей, из молодых да ранних. Наглец рвался к власти, мечтая сместить Светозарного с его поста. Терять во всех смыслах тёплое местечко старому интригану совсем не хотелось, не для этого он полжизни провёл в подковёрных играх, буквально на чужих костях прокладывая себя дорогу к вершине и утеплённому табурету.

Вот и пришлось, скрипя всеми суставами, впрягаться в эту авантюру. Правда, стоит отметить, жреца очень сильно грела мысль, что он может войти в историю как победитель тёмных сил и народный освободитель. Вот поэтому он стоял под пронизывающим ветром уже полчаса, тихонько матерился в ритме молитвы и ждал. Ждал, или когда уже, наконец, взойдёт солнце, или когда на коленопреклонёных братьев нагадят пролетающие по небу коровы. Вспомнив, что рогатая скотина не летает (с недавних пор у Светолуча начали прогрессировать маразм и склероз), он стал уповать на любое другое знамение, которое можно будет трактовать как благословение Света. Сгодился бы даже пролетающий мимо голубь...

Но покровитель не спешил проявлять внимания к нуждам Верховного жреца. Минуты текли, старческая спина заледенела от холода, а знака всё не было. Когда он уже отчаялся узреть хотя бы комара, где-то на небесах зазвучали трубы, а из ближайшего облака ударил яркий луч, по которому величественно спустились двое мужчин. Один из них был Крылатый Вестник Добра и Мира — золотоволосый, одетый в белоснежные одеяния ангел, с расправленными за спиной крыльями. Второй... при виде второго Верховный задохнулся от экстаза. К ним, простым смертным, спустился САМ.

Окинув распростертую у его ног паству (первым, забыв про все свои болячки, лицом в грязь, рухнул Светолуч), САМ укоризненно покачал головой, укоризненно вздохнул, и сделал знак спутнику. Посланец Небес вышел вперёд и провозгласил:

— Встаньте и внемлите! — Дождавшись, покуда верные адепты поднимутся и привыкнут к мысли, что до них снизошел Свет лично, ангел раскрыл крылья, как бы обнимая аудиторию, и голос его разнёсся над застывшей в религиозном экстазе толпой:

— Внемлите мне, ибо аз есмь глас Сущего!

Сектанты, и до этого момента походившие на сусликов перед коброй, в ответ впали то ли в религиозный транс, то ли в экстаз.

"Сам" в этот момент отвесил ангелу невидимую простому глазу затрещину и мысленно прошипел голосом Тьмы:

— Какой ты глас! Меньше пафоса! Тут прихожане простые, к высокому стилю не приучены! Давай, спустись с небес на землю и порви аудиторию!

— Матушка, — раздался в ответ столь же неслышимый голос Химки, — Не учи профессионала работать! Призвание и опыт не пропьёшь, знаешь ли. Это светлые, а не столь для тебя любезные тёмные, для них пафоса много не бывает по определению!

И Серахимиоль начал жечь глаголом.

— Горько! — Братия рефлекторно дёрнулась за кубками, но тут же остановилась в смущении. — Горько Мне видеть, как лучшие из лучших и преданнейшие из преданных теряют веру в Свет! Сказано: верьте Мне, ибо я есть Свет Истины и Истина в Свете. И рассею Я мрак и одарю вас правдой, и укажу вам путь! Путь к Свету и Истине! Но бойтесь, дети мои, ложных пророков и слепых поводырей, ибо заведут они вас во тьму и приведут ко лжи!

Тут в речи возникла непредвиденная пауза, вызванная мысленной фразой Самого:

— Правда? Ой, какой, оказывается простой способ увеличить паству. Надо всего лишь выколоть глаза братиковым святошам.

— Матушка, не смеши меня, — нервно отозвался Химка, — я и так еле сдерживаюсь, чтоб не заржать.

— Ладно, ладно, молчу...

Но даже вынужденную паузу прирождённый демагог употребил в дело: отделить одну часть речи от другой.

— Что же Я вижу здесь? Паства Моя, должная служить примером всему Мирозданию, склоняется ко Лжи и Мраку. Решив во гордыне своей, что они ЗНАЮТ! Что им лучше видно, где Свет, а где Тьма. (Щас! — раздался очередной комментарий. — Не им раскрыть наведённую мной иллюзию!) Что... О, ужас!.. Дело Света может победить путём Тьмы! Как???!!!! Как можете вы сомневаться в мудрости Света? Как смеете Вы не верить в окончательную победу Дела Его? Как возомнили вы, что война решит, кому быть, а кому сгинуть в небытии?!

Спрятавшийся за одной из тучек архангел Михаил всхлипнул, по-доброму завистливо покачал головой, восхищённо пробормотал:

— Как излагает! Нет, ну как излагает, стервец!

И продолжил конспектировать речь.

— И вот к чему привело ваше заблуждение. Вместо того, чтобы мерно и неуклонно шествовать по указанному вам Пути, с каждым шагом приближая окончательную и бесповоротную победу нашего Дела, вместо того, чтобы данным вам орудием неустанно вспахивать ниву, на которой должно произрасти Светлое Будущее, вместо того, чтобы щедро бросать в борозду семя грядущей победы, вы сдаётесь и отказываетесь от борьбы. В наше тяжёлое время, когда каждый обязан встать на защиту достижений Света, вы идёте путём уклонистов. В этот решающий момент, когда злобные последователи Тьмы и Зла трусливо атакуют нас по всем фронтам, вы, вместо того, чтобы ещё теснее сплотиться, пытаетесь искать лёгких путей! Нет, скажу Я вам! Не этой дорогой надо идти! Мы пойдём другим путём! — и Химка протянул руку вперёд и вверх, к лучам восходящего солнца.

— Тьма и Зло имя им, разрушение путь их. Цель их — опустошить Мироздание, оставив только мрак и запустение. Оружие их — война и голод, рознь и вражда, убийство и забвение. Убивают и крушат они, тщась бесполезно сорвать планы Мои и нарушить волю Мою. В насилии, во лжи и в смерти сила их, — и Химка сделал паузу на несколько секунд.

— Свет и Добро имя Нам, созидание путь Наш! Цель Наша — наполнить Мироздание светом и радостью, улыбками и детским смехом, селениями и мирными нивами! Оружие Наше всегда с Нами, дарованное Мною от начала времён и до скончания века! И вот говорю Я вам: идите и делайте своё дело. Плодитесь и размножайтесь! Наша сила в численности! Сим победим! — и ангел величаво простёр дланью перед собой. Совершенно случайно она остановилась в районе паха.

Паства внимала, затаив дыхание. Пара особо впечатлительных уже потеряла сознание от удушья.

— Итак, дети Мои, не подведите Отца вашего. Не нарушьте, а укрепите Волю Мою, как Я укрепляю вас в вере. Низвергните Врага Нашего и посрамите его. Воздвигните неустанным трудом Храм Света во плоти! — Химка окинул сияющим взором заворожено слушающих братиев и закончил:

— Идите и помните: Свет с вами! И я тоже...— добавил он тише.

Тонкий звон бубенцов раздался из поднебесья. Задравшая головы паства увидела косяк машущих копытами чёрно-пёстрых коров во главе с матёрой бурёнкой, медленно летящих по направлению к Солнцу. Пролетая над братией, косяк поднатужился и осенил борцов Света благодатью. Особенно повезло Светозарному. Огромная лепёшка благодати с размаху шлёпнулась ему на лысину. Светолуч благостно улыбнулся и повернулся к главному ключнику:

— А ты, кобель, благослови тебя Свет, будешь отныне ездить с проверками не по мужским монастырям, а исключительно по женским, понял?

— Да, озарённый, — одухотворённо поклонился тот.

И братия неспешно пошла навстречу восходящему Солнцу, вслед благословенному косяку. Монашки и распутницы, богачки и бедные, принцессы и безродные — все ждали их. Ибо все равны перед Светом, и всех ждёт милость Его.

— Ну ты даёшь, — не то осуждая, не то восхищаясь, удивилась Тьма, когда последние из подвижников скрылись вдали. — Опять всё свёл на баб.

— А разве я в чём-то неправ? — с достоинством отверг инсинуации Химка. — Разве главное поле битвы твоего брата пролегает не в половой области?

Чернушка не нашлась, что возразить.

* * *

Пролетела череда дней, наполненных монотонной рутиной. Компанию Блэк шатало от усталости, народ разрывался между учебой и работой. Дриада загорела дочерна, погубила маникюр, заработала мозоли и царапины и сорвала голос до шипения, ругаясь с Блэк. Дело в том, что Ларка упорно пыталась протащить в качестве одной из основных культур помидоры, а Чернушка не менее упорно браковала принесённые образцы. В конце концов дриада свалила текущую работу на дроу, невзирая на его сомнительную профпригодность, несколько ночей не спала, и наконец гордо принесла на пробу капризной приёмщице нечто неописуемое. Тьма задумчиво изучила образец, опасливо попробовала, слопала всё, что было и заявила: "Ну вот, это же совсем другое дело! С ними и выйдем на рынок. Кстати, что это такое?". В ответ, едва скрывая ехидное торжество, Ларка заявила: "Да так, вывела новый сорт помидоров". Победителей судят разве что светлые, и "крёстная Матушка" (ещё один перл длинноязыкого ангела) торжественно (и крепко) пожала руку дриаде. Вскоре первая партия была готова к продаже, а на плантации появились новые экспериментальные грядки. Больше всех пострадал Гром. В результате произошедших изменений Ларка стала пугающе напоминать женщину-дроу. Теперь он то и дело шарахался от начальницы и всё чаще и чаще поминал в разговорах с ней Ллос...