Reich wird nie kapitulieren!

— Это лучше узнать у Рёдера. Не моя епархия. — Гудериан развел руками.

— Мне просто интересно, у нас в окружении Фюрера, что, появился кто-то не только влиятельный, но и умный?

Карельский перешеек, подступы к г. Терийоки

02 декабря 1939 г., около восьми утра (время местное)

Капитан Сумутка, командир 2-го батальона 4-й пехотной бригады II-го корпуса, поглядел в небеса и тяжело вздохнул. В любой иной солнечный, не предвещающий ни единой снежинки день мог только порадовать, но сегодня он бы предпочел снегопад, да погуще. Глядишь, и не поперлись бы русские сквозь снежную кашу на его позиции...

Мечты-мечты. Капитан снова вздохнул и начал обход траншей, поглядывая, не осыпались ли где, не требует ли чего немедленного, покуда враг не нагрянул, исправления и его командирского контроля.

— Пекканен, 8-я рота еще не добралась? — окликнул он штабного радиста, выглянувшего из командирского блиндажа.

— Никак нет, господин капитан. — отозвался тот.

— Хреново. — прокомментировал себе под нос Сумутка. 8-я рота, пулеметчики, заплутала ночью добираясь до позиций, и на радиосвязь тоже, отчего-то, не выходила.

Участок фронта его батальону достался сложный. Врага можно было ожидать аж по трем направлениям, и перекрыть толком все не выходило никак, невзирая на приданные двенадцать 37-и мм пушек, и ожидавшую уже его прибытия, а потому хорошо замаскированную батарею из такого же количества 76-и и 105-и мм гаубиц.

С утра, еще до рассвета, капитан распределил бойцов по позициям — пять взводов при четырех пушках заняли траншеи линии Маннергейма на левом фланге, столько же отправились на правый, а еще четыре пушки и три взвода перекрывали грунтовку, идущую в центральной части, где они нынче спешно окапывались. Сам он, со штабом и двумя взводами резерва расположился в тылу у последних, примерно в километре.

Только черт ведь знает этих русских! Вполне могут и напрямую через лес рвануть в наступление, через овраги, топи и буреломы.

Капитан поморщился от этой мысли. Да, очаговая оборона — далеко не идеальный вариант. Только перекрыть весь участок фронта редкой цепью бойцов вариант еще более худший. Это уже не оборона, а сигнализация получается, причем сигнализация бестолковая. Где твои позиции прорвали ты знаешь, а сделать с этим не можешь ничего.

Побродив по траншеям с полчасика, Сумутка вернулся к штабному блиндажу, и едва не столкнулся с вылетевшим из него аки на крыльях вестовым.

— Господин капитан, русские! — выпалил он. — Лейтенант Ханакен докладывает, что наблюдает пять бронеавтомобилей, предположительно БА-20, и два взвода пехоты! Двигаются по дороге в его направлении!

— Началось... — вздохнул капитан. — А пулеметчиков все нет.

Он сделал шаг внутрь блиндажа и увидал перекошенное лицо радиста.

— Что еще, Пекканен?

— Господин капитан, на левом фланге появились три неопознанных танка. Очень неопознанных, и наши пушки их не пробивают!

До штаба донеслись звуки отдаленной стрельбы из 37-и миллиметровых пушек.

Москва, ГАБТУ РККА

29 декабря 1939 г., девять утра.

— ...таким образом, все три машины вверенного мне взвода показали высочайшие показатели в ходе боев. — комиссия внимательно слушала доклад Бохайского о проведенных полевых испытаниях. — Что касается общего минуса машин — им является их большой вес, что значительно затрудняет их применение на заболоченной местности. Все три машины неоднократно вязли в болотах так, что без помощи тягачей их вытащить было невозможно. Однако, применение их в не болотистой и слабо заболоченной местности проходило вполне успешно, с максимальным эффектом. Из существенных преимуществ танков СМК и БХ... прошу прощения, Т-100...

— А почему вы назвали танк Т-100 такой аббревиатурой? — поинтересовался Ворошилов.

— Дело в том, что его испытывал экипаж капитана Вилко. — несколько стушевался подполковник. — Ему стало несколько обидно, что у его машины, в отличие от двух других, нет собственного имени, вот он и назвал его, в неофициальном порядке, "Борец за свободу украинского народа Богдан Хмельницкий". Ну а мы сократили до просто "Богдан Хмельницкий" или БХ.

— А шо? — хмыкнул Кулик. — Мне нравится.

Григорий Иванович, как известно, был рожден недалеко от Полтавы.

— Вы продолжайте, товарищ Бохайский. — предложил Нарком среднего машиностроения Малышев. — Насчет названия мы поняли.

— Так вот, из существенных преимуществ танков Т-100 и СМК можно выделить их возможность ведения одновременного огня в диаметрально противоположном направлении и большую, относительно танка КВ, огневую мощь — за счет большего числа орудий. Однако, преимущество в огневой мощи я бы определил как не особо значительное. По крайней мере ДОТы все три танка подавляли с одинаковым успехом или неуспехом. Также следует отметить, что управление многобашенными танками, в отличие от танка КВ, сильно затруднено, так как командир танка физически не может контролировать несколько направлений огня одновременно. Этот недостаток был присущ Т-28 и Т-35, и в танках Т-100 и СМК сохранился так же, что сводит их преимущества практически на нет. Танк КВ, в свою очередь, обладая меньшими габаритами за счет однобашенной компоновки, является менее удобной целью для вражеской артиллерии, лучше управляется командиром и экипажем, а, следовательно, является и более эффективной боевой единицей. У меня все, товарищи.

В этот же день танк КВ был принят на вооружение РККА.

Варшава, перекресток Аллеи Ерозолимской и ул. Популярная

24 января 1940 г., около полудня

За то, чтобы оказаться сейчас в этом ни чем непримечательном кафе, имея при себе хотя бы "наган" — а лучше ППД или еще какой "Томми-ган", — любой агент варшавской резидентуры СССР не задумываясь отдал бы руку. Только не ту, из которой привык стрелять, конечно. И хотя любой нормальный разведчик, в отличие от киношного Йозефа Бонна, берется за оружие лишь в случае провала, а в обычное время с собой и перочинный-то нож вряд ли возьмет, предпочитая действовать чужими руками, именно сейчас отступление от правил могло быть совершенно оправданным.

Однако, советских разведчиков в кафе не оказалось, так что четыре хорошо одетых мужчины могли не только не опасаться за свою жизнь (в том числе и благодаря нескольким, замаскированным под обычных посетителей, охранникам), но и спокойно поговорить, попутно воздав должное талантам шеф-повара.

Опытный глаз легко бы опознал в двух из собеседников уроженцев солнечного Кавказа — совсем опытный даже определил бы армянина и грузина, — еще в одном признал бы тюрка, каковым этот крымский татарин и являлся, а вот четвертый мужчина имел совершенно обыкновенную славянскую внешность, так что определить, поляк он, украинец, или клятiй кацап и москаль, было определенно невозможно.

Как любая нормальная столица, Варшава по своему национальному составу являлась филиалом Вавилона в момент столпотворения, так что даже гораздо более интернациональная компания не привлекла бы ничьего пристального внимания. И уж конечно, никого национальный состав беседующих не удивил бы в организации "Прометей", высшими функционерами которого они все являлись.

Вскормленная польскими спецслужбами, эта международная организация объединяла в себе эмигрантов из Российской Империи и СССР, ставящих целью независимость своих малых родин от Москвы, а также борьбу с Советской властью в самой РСФСР. В идеале же все они видели Россию расчлененной на различные этнические, и не только, государства, дабы никогда уже русский медведь не смог подмять их под свою пяту.

Понять поляков, взлелеявших эту гидру, по-человечески, конечно, можно. Пережив три раздела своей родины, полуторавековое российское господство, кровавые подавления шляхецких восстаний, они вряд ли могли испытывать теплые чувства к братьям-славянам. К тому же, имея с востока могучий, бурно развивающийся Советский Союз, не скрывающий территориальные претензии к Речи Посполитой, трудно чувствовать себя спокойно. Нынешние генералы — это вам, увы, не Пилсудский, земля ему пухом...

Вот и приходилось сравнительно слабым, в военном отношении, полякам разжигать национальную рознь в СССР, подбивать к выступлениям чеченцев, грузин, армян, украинцев... Мало ли в Союзе национальностей? Да и тех, кого обидела Советская власть всегда найти можно, а молодежь всегда падка на красивые истории о былом величии своего народа. Только надо показать пальцем на того, кто в утрате этого величия, пусть и сто раз мнимого, виноват, да снабдить оружием и офицерами.

Вот и указывали, и снабжали, и группы забрасывали — все делали, лишь бы русским было не до взглядов за пределы своих границ.

Впрочем, к услугам "Прометея" прибегали не только потомки князя Ляха.

— Господа, — Драстамат Камаян обвел своих собеседников взглядом, — нынче вечером со мной встретился личный представитель французского командующего Гамелена.

— Думаю, что выражу мнение всех присутствующих, — Султан Гирей указал на молчащих Шалму Алквагелидзе и Степана Бандеру, — если скажу, что это довольно интересная новость. Что от нас понадобилось Франции?

— Даладье и Чемберлена не устраивает советское бряцанье оружием в Финляндии. Из Лиги Наций СССР уже турнули, оружие они финнам поставляют, планируют и войсками помочь.

— Не надо заходить настолько издалека. — поморщился Бандера. — Мы тут не глупые люди, это все понятно. Что хотят от нас?

— Ну что от нас могут хотеть? — невесело усмехнулся Алквагалидзе. — Понятно, что. Сколько дают оружия, денег, откуда заброска, какие условия?

— Деньги... — Камаян что-то написал на салфетке и подвинул ее собеседникам. — Вот где-то так. В оружии мы практически не ограничены. Заброска через Турцию и Польшу. Судя по всему, через эти направления и будут наноситься удары по СССР.

— Не рассказывайте сказок. — фыркнул Гирей. — Ни Мощицкий, ни Инёню еще не сошли с ума. Даже если наши дела будут идти сверх всякого ожидания, на вторжение они не решатся.

— Сами, конечно, нет. — согласился Драстамат Камаян. — А вот совместно с англичанами, французами, и, скорее всего, немцами — почему бы и нет?

— Насколько это точно? — Бандера даже немного подался вперед, вперив взгляд в армянина.

— Из сказанного можно было сделать именно такие выводы. — уклончиво ответил Камаян. — И, сразу должен вас обрадовать. Наши... союзники планируют создание независимого украинского государства, а не включение Советской Украины в состав Польши. По крайней мере, большей ее части. Это то, что мне заявили прямо и однозначно. Крыму, Грузии и Армении также предоставят статус суверенных держав. Насчет остальных наших коллег... Тут торг уместен.

Окрестности Харькова, танкопарк 14-й ттбр

26 февраля 1940 г., девять утра

— Узнаешь, Максим Александрович? — Бохайский кивнул на прибывшие ночью новые машины.

Только что вернувшийся из увольнения Хальсен хмыкнул.

— Где-то встречал. А почему к нам, а не в Финляндию?

— А пес его знает. — подполковник пожал плечами. — Наверное там штурмовать уже нечего. Или путаница какая в штабе случилась. Отдали распоряжение, мол, "в первую очередь вооружить новейшими машинами батальон подполковника Бохайского Е Мэ, как имеющий опыт использования подобных машин", а про то, что после испытаний нас обратно на харьковщину отправили, как-то позабыли. Всяко бывает.

Егор Михайлович задумчиво поглядел на ряд новеньких, припорошенных идущим снежком, КВ.

— Одно точно знаю — прислали их именно в наш батальон, даже приказ Наркома об этом имеется, так что шиш их у нас кто отожмет.

За углом послышался лязг траков, и на стоянку выехал еще один КВ. Прогромыхав мимо старлея и комбата он занял свое место на стоянке, замер, после чего из танка появился испачканный в машинном масле, но довольный донельзя, Вилко.

— Где ж я так нагрешил-то, а? — громко вопросил подполковник. — Слушай, Арсений Тарасович, вот у всех комиссары как комиссары, у одного меня все не как у людей.

— Это почему? — батальонный комиссар продолжал счастливо улыбаться во все свои тридцать природных и два металлических зуба.

— Ну как почему? — удивленно произнес Бохайский. — Комиссары в частях чем занимаются? Правильно, политкультурагитпросветом среди рядового, сержантского и командирского состава, ни бельмеса при этом не разбираясь в военном деле, но лезя командовать поперед командира части. А ты? Тьфу, смотреть тошно. Два Боевых Красных знамени и Орден Сухэ-Батора, не говоря уже про медали, боевое ранение (в последние дни боев при Халхин-Голе Вилко действительно получил небольшое ранение от осколка брони собственного танка), танки сам и водить, и чинить умеешь наконец — ну позорище просто, а не комиссар!

— Хе-хе. — мерзким голосом произнес капитан. — Это ты Лхагвасурэну расскажи. Тот вообще своих бойцов лично в кавалерийскую атаку на японские окопы водил. И, что характерно, выбил противника с позиций.

— Монголы, дикие люди. — пожал плечами Макс. — Дети природы. И лошадей он чинить не умеет — факт.

— А ты, старлей, вообще помолчи. — изобразил строгость комиссар. — На него уже представление на капитана в штаб ушло, а он все не женат.

— Так, тамаду никак найти не могу для свадьбы. — развел руками Хальсен.

— А я тебе на что? Вон, и товарищ подполковник говорит, что мое дело языком чесать.

— За который, товарищ капитан, тебя никто сейчас не тянул. — усмехнулся комбат. — Максим Александрович с Марлен Генриховной заявление уже, честь по чести, подали, и свадьба у них о следующем месяце. Ну, если опять какой войны не случиться.

Пролив Каттегат, борт патрульного корабля "Хвалроссен"

02 марта 1940 г., около одиннадцати утра

— Нифига себе! — ошарашено выдохнул кто-то из матросов, глядя на втягивающийся в пролив караван, под прикрытием англо-французской эскадры. Миг, и на палубе оказались все свободные от вахты, дабы поглазеть на невиданное зрелище.

Посмотреть датчанам действительно было на что — огромное количество морских транспортов и грузовиков, выделенные Францией и Англией для доставки сил в Финляндию, покрыли, казалось, всю поверхность моря, а дымы из труб заволокли небеса, настолько густо, что, мнилось, его и нету совсем. И вокруг этой новой Великой Армады, перевозящей полста тысяч солдат и офицеров (ровно треть от запланированного к отправке, причем высадка последней трети, в апреле-мае, планировалась в Польше) множество могучих боевых кораблей: юркие эсминцы и лидеры, легкие крейсера "Глуар", "Марсейез", "Дюге-Труэн", "Леандр", "Перт", "Сидней", "Галатея", "Саутчгемптон", "Эдинбург", линейный монитор "Эребус", линкор "Нельсон", линейные крейсера "Реноун", "Дюкень", "Кольбер" и целых два авианосца — французский "Беарн" и британский "Фуриоус".